В нынешних условиях смело можем оставить Западную Европу в стороне от нашего внимания. Для 17% реакторов ЕС, построенных ещё по советским проектам, западные политики сегодня пытаются заняться «импортозамещением» (теперь это отнюдь не только отечественная проблема) российского ядерного топлива и комплектующего оборудования для ремонта. Возможности новых российских реакторов в ЕС сохранились если только на АЭС Пакш в упрямой Венгрии. Нечего российскому атому делать и на североамериканском континенте, разве что пока поставлять уран для американских АЭС, опять-таки до ожидаемого «импортозамещения». Стоит при этом заметить, что позиции России на рынке уранового топлива (40% мировой конверсии урана, 46% мощностей по его обогащению) сильно беспокоят американских экспертов. Также нам нет места и у азиатских «друзей США» – в Японии, Южной Корее или Австралии.

Но остаётся ещё огромный развивающийся мир, где российский атом пустил мощные корни. Определяющая помощь Советского Союза в создании ядерного потенциала Китайской народной республики с самого её рождения в 1949 году – это уже далёкая история. В последующие годы политические события заставили нас пропустить вперёд Запад – Францию и Канаду – в поддержке первых шагов китайской ядерной энергетики. Но российско-китайские отношения восстановились, и на земле Поднебесной стали расти наши ВВЭРы. В ядерной сфере не проводятся «олимпийские игры» между проектами разных стран. Их преимущества проверяются практикой. Китай, никогда не прекращающий тотальный поиск всего лучшего, что создаётся в ядерном мире, устроил «парад» больших энергетических реакторов на своей земле, где французские EPR и американские АР-1000 появились раньше, чем в странах-разработчиках. Российские ВВЭРы – участники этого соревнования. Тот факт, что китайцы продолжают заказывать АЭС российского дизайна и даже заменяют ими на одной площадке ранее планировавшихся отечественных «наследников» американских АР-1000, говорит о достойном российском месте в этом соревновании. Во всех других областях ядерной деятельности в Китае не перестают досконально изучать и широко использовать сначала советский, а потом российский опыт, а по признанными в мире обязательным элементом будущего реакторам на быстрых нейтронах заключили историческое ядерное соглашение, закупив российские технологии натриевых бридеров и приступив к масштабному их строительству. Так что будущее зависит от нашей способности к развитию мирного атома в его экспортной составляющей и умения воспользоваться достигнутым во взаимовыгодных отношениях с великим соседом.

«Самая большая демократия в мире», как называют Индию её граждане, идёт своим оригинальным путём ядерно-энергетического развития. Тем не менее, даже после не слишком удачного опыта сооружения на своей земле американских реакторов (по политическим причинам была прекращена поставка топлива), Индия не отказывается от международного сотрудничества, демонстрируя готовность покупать ядерные реакторы разных стран. Здесь итогом последнего десятилетия стало сооружение только российских ВВЭРов с перспективой дальнейшего их распространения с индийского юга на другие штаты. Далее, при твёрдой направленности индийского руководства на создание широкомасштабной ядерной энергетики, перспективы – самые многообещающие. И опять-таки, многое зависит не от политической конъюнктуры, а от нас самих.

Конечно, российские интересы в Азии этим не ограничиваются. Наш мирный атом уже уверенно прописался в Иране и Бангладеш и предлагает себя в целом ряде стран, в разной степени «примеряющих на себя» ядерную опцию. Мы имеем очевидные позиции в дружественных странах ОДКБ (Беларусь, Армения, Узбекистан, Казахстан).

Давние связи в этой сфере у нас с Вьетнамом. Всё началось с уникальной в мировой практике истории, когда американцы в 1975 году перед наступлением северо-вьетнамских войск едва успели «выдернуть» активную зону из построенного ими в Далате реактора TRIGA, оставив всё остальное оборудование, включая топливный бак. В 1984 году в нём, по просьбе правительства Вьетнама, обосновался советский 500-киловаттный исследовательский реактор, существующий до сих пор. В 2002 г. Вьетнам подписал соглашение о сотрудничестве в ядерной области с Россией, в 2006 г. – с Францией, Китаем, Южной Кореей, Японией, США и Канадой. Ядерно-энергетические планы правительства с тех пор отличались «высокой подвижностью». В 2006 г. первая двухблочная АЭС ожидалась уже к 2020 г., а сценарий роста ориентировался на 15 ГВт(э) к 2030 г. В 2010 г. межправительственное соглашение с Россией предусматривало строительство АЭС с двумя реакторами ВВЭР-1000, но в итоге проект был отложен на неопределённый срок. Кстати, в 2010 г. было подписано соглашение уже с Японией о строительстве второй АЭС, но его ожидала та же судьба. В 2016 г. Национальное собрание Вьетнама приняло решение отложить ядерно-энергетическое строительство на неопределённый срок, однако правительственные планы по возвращению к мирному атому после 2030 г., разумеется, существуют, и российские перспективы сохраняются.

Индонезию – страну с большим опытом и инфраструктурой в области ядерных технологий – объединяют с Россией устойчивые связи, хотя, конечно, мы далеко не единственные её ядерные партнёры. Первый исследовательский реактор TRIGA был запущен в стране ещё в 1964 г., а в начале 1990-х гг. рассматривался первый проект большой атомной электростанции. Первое межправительственное соглашение о строительстве АЭС (с Южной Кореей) было подписано в 2007 г. С тех пор, как часто бывает в Азии, планы сильно менялись. В 2015 г. в игру вступил Росатом, подписав «Меморандум о взаимопонимании в отношении использования атомной энергии в мирных целях». Он быстро нашёл интересную реализацию: консорциум российских и индонезийских компаний вместе с NUKEM Technologies выиграл контракт на проект многоцелевого высокотемпературного реактора (10 МВт), который был призван стать «флагманским проектом в будущей ядерной программе Индонезии». Это включило в работу наши Атомстройэкпорт, ОКБМ, «Луч», и в итоге такой проект существует. Правда, это не отменяет сотрудничества с Китайской корпорацией ядерного машиностроения, которая собирается строить в Индонезии небольшие реакторы, опять-таки высокотемпературные. Развёртыванием большой ядерной энергетики эта страна собирается заняться ближе к середине века.

Разумеется, есть возможности ядерно-энергетического сотрудничества и с другими странами огромного региона (Шри-Ланка, Филиппины, Малайзия и др.), но, по-видимому, для демонстрации «палитры проблем» достаточно приведённых примеров. Не стоит сбрасывать со счетов возможности в государствах Персидского залива, где, кроме уже построенной корейцами АЭС в ОАЭ, существует атомная заинтересованность в Саудовской Аравии, Катаре и Кувейте.

Наши перспективы в другом полушарии – Южной Америке – менее определённы. Есть ряд соглашений с Аргентиной, существует некоторая активность в Бразилии, но атомные станции там строят другие. Ожидаемый успех боливийского Центра ядерных исследований на базе ядерного реактора – хорошая демонстрация российских ядерных технологий. Интерес к атомной энергии в этой части земного шара проявляют не только Боливия, но и Парагвай, Чили, Перу и Венесуэла.

Наконец, огромны перспективы африканского континента. Сколько бы «доброхоты» из бывших колонизаторов ни склоняли африканцев к завораживающим достоинствам «зелёной» энергетики, те никогда не откажутся от высшего уровня технологического развития, к которому очевидно относится атомная энергия. Стоит вспомнить, что на юге этого континента уже небезуспешно осваивалось создание ядерного оружия. От этого, к счастью, отказались, но первая африканская АЭС в ЮАР осталась.

В числе стран, которые МАГАТЭ считает рассматривающими или даже запускающими ядерно-энергетические программы, чуть ли не вся Северная Африка: Египет, Тунис, Алжир, Марокко, Ливия. Российская АЭС в Египте – хорошее начало для практической демонстрации российских ядерных технологий. В западной, центральной и южной частях Африки на разных уровнях ядерного продвижения находятся Нигерия, Гана, Сенегал, Кения, Уганда, Танзания, Замбия, Намибия, Руанда и др. Уже разрабатываются соглашения о региональном сотрудничестве: в 2012 г. – совещание по сотрудничеству и созданию сетей для ядерной энергетики в Африке (организовано Ганой), в 2015 г. – комплексная программа ядерной энергетики Западной Африки (на встрече в Нигере). Гана, Кения и Уганда выбирают площадки под атомные станции. Можно смело утверждать, что Африка «обречена» на широкое ядерно-энергетическое развитие и сумеет выбрать, каких помощников пригласить.

Подсчитано, что с 2000 года Россия подписала двусторонние соглашения о сотрудничестве в ядерной области почти с пятьюдесятью странами. Мы знаем, какие из этих договорённостей уже «выстрелили», а от каких мы только ждём будущих успехов. Но, как совершенно справедливо подчёркивается в недавно уточнённой стратегии ядерно-энергетического развития России: «Конкуренция на внешнем рынке обостряется. Кроме традиционных конкурентов (США, Франция, Япония, Канада) на рынок выходят другие игроки (Китай, Южная Корея), предлагающие аналогичные технологии реакторов и дешёвые кредитные ресурсы в неограниченном объёме».

Успех в этом нелёгком соревновании зависит от множества факторов, но среди них, безусловно – сумеем ли мы сохранить, а главное – приумножить тот высокий научно-технический потенциал в ядерной сфере, которым всё ещё обладаем.

______________________________________________

Об авторе

Андрей Юрьевич Гагаринский (1939 г. р.) после окончания Московского инженерно-физического института с 1962 года работает в Институте атомной энергии, ныне Национальном исследовательском центре «Курчатовский институт».

Он начинал свою научную деятельность как экспериментатор на критических сборках, где отрабатывалась физика морских реакторов. За участие в создании новой техники награждён орденом «Знак почёта». Один из организаторов российского вклада в международный банк оцененных данных по ядерной критичности.

А.Ю. Гагаринский участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году и в течение нескольких последующих лет. Награждён орденом Мужества.

В настоящее время область научных интересов автора, с 1984 года доктора физико-математических наук, - системные энергетические исследования. Он автор множества научных работ о ядерной энергетике, а также (в том числе в соавторстве) научно-популярных книг «Люди и атом» (три издания, 2013, 2014 и 2018 гг.), «Курчатовцы и атомный флот», «Курчатовские реакторы», «Разведка боем».

В 2019 г. А.Ю. Гагаринский за заслуги в освоении атомной энергии и в связи с 75-летием НИЦ «Курчатовский институт» награждён Орденом Александра Невского.