История Ближнего Востока восходит ко временам зарождения человеческой цивилизации. На его территории существовали древнейшие на Земле государства: Шумер, Древний Египет, Вавилон и многие другие. В этом регионе появились иудаизм, христианство и ислам.

Принципиальной особенностью Ближнего Востока является его огромный энергетический потенциал. Согласно данным одного из лучших «энергетических аналитиков мира», компании ВР, подтверждённые запасы нефти на Ближнем Востоке составляют 48%, а природного газа – 40% от мировых. Неудивительно, что в 2021 году добыча нефти в этом регионе составляла более 30%, а природного газа – 18% от мировой.

Тем не менее, интерес к атомной энергии на Ближнем Востоке возник вскоре после её рождения в мире. Начать, наверное, следует с Ирана, где первая гражданская ядерная программа была создана в 1957 году в рамках американской программы «Атом для мира». Далее Иран перепробовал практически все возможные варианты для поиска атомных подрядчиков. В 1974 году шах объявил о цели в 23 ГВТ ядерных мощностей, чтобы высвободить нефть и газ для экспорта. Были подписаны договоры с Siemens KWU и Framatome на четыре АЭС. В 1975 году началось строительство двух блоков АЭС Бушер, но в начале 1979 года работы были прекращены, когда первый блок был почти завершён, в второй – построен наполовину. Надо сказать, что оба блока пострадали от ударов иракской авиации в 1984–88 гг. В 1979 году было начато строительство двух французских блоков недалеко от границы с Ираком. Оно также было быстро остановлено. Было подписано соглашение с Китаем о двух атомных блоках, но Китай ушёл до начала строительства.            

Чем всё это завершилось, хорошо известно. В 1992 году в Москве было подписано соглашение о строительстве российским Минатомом двухблочной АЭС. При этом Минатом пошёл на явно неблагодарную задачу достройки первого блока АЭС Бушер с использованием существующей инфраструктуры. Это трудное решение (обращение за помощью в Германию, даже за документацией, было отклонено) удалось реализовать только к 2011 году. Стоит заметить, что в 2015 году Бушер-1 пережил землетрясение силой 7,7 балла. В 2014 году был подписан контракт на строительство в Бушере двух блоков второй очереди. АЭС Бушер-2 с реакторами ВВЭР-1000 строится с 2019 года с ожидаемым вводом в эксплуатацию в 2024 году. С тех пор было немало заявлений о строительстве в Иране большой серии АЭС (в том числе Китаем). Так или иначе, дальнейшие ядерно-энергетические связи России и Ирана имеют под собой прочную и, как можно ожидать, долговременную основу.            

Можно считать некоторой неожиданностью «стремительное» (по временным масштабам мировой ядерной энергетики) вхождение в группу ядерных лидеров Ближнего Востока самой молодой страны региона – Объединённых Арабских Эмиратов, которые были основаны в 1971 году и включают семь эмиратов, самым большим из которых является Абу-Даби (86% территории). (Кувейт и Бахрейн освободились от британской короны на 3–6 месяцев раньше).            

В 2008 году ОАЭ опубликовали собственную амбициозную программу по атомной энергии, хотя ещё раньше приступили к исследованиям в этой области в составе шести государств – членов Совета сотрудничества стран Персидского залива (они называют себя просто Gulf countries, то есть «страны Залива»). Была выбрана площадка для АЭС к западу от Абу-Даби, иностранным инвесторам предложены «совместные предприятия для строительства и эксплуатации будущих атомных электростанций» и, что важно, решено «отказаться от внутреннего обогащения и переработки и заключить долгосрочные договорённости для надёжных поставок ядерного топлива и, если возможно, захоронения отработавшего топлива». В декабре 2009 года, в условиях сильной конкуренции со стороны Франции, США и Японии, было выбрано предложение южнокорейской КЕРСО с четырьмя реакторами APR-1400 (корейская версия разработки Westinghouse).            

Работы по строительству четырёхблочной АЭС Барака начались в 2012 году. Первый блок был запущен в 2020, второй – в 2021 году, третий подключён к сети в октябре 2022 года, четвёртый находится в завершающей стадии сооружения. Заметим, что российская TENEX (совместно с канадскими, британскими и французскими компаниями) участвовала в поставках концентрата природного урана, а также в услугах по конверсии и обогащению урана для ядерного топлива, производимого КЕРСО для АЭС Барака. Всего ОАЭ имеют соглашения о сотрудничестве в ядерной области почти с десятком стран, включая Россию (с 2012 года).            

Следующей в региональной «очереди» на вступление в ядерный клуб оказалась Турция. Страна импортирует большую часть своей энергии, так что планы по созданию ядерной энергетики у неё появились ещё в 1970 году, но многочисленные проекты с разными компаниями из Франции, Канады, Южной Кореи и др. неизменно откладывались. Первое реальное соглашение – согласно турецким источникам, «с большой помпой» – было подписано с Росатомом в 2009 году. В нём фигурировала определённая с 1971 года и получившая строительную лицензию площадка Аккую, расположенная на восточном побережье Средиземного моря. Строительство АЭС началось в 2018 году и продолжается в настоящее время. Наиболее оптимистичный срок ввода первого блока с реактором ВВЭР-1200 – 2023 год, завершения постройки всех четырёх блоков – 2026 год.            

Активизировались переговоры относительно второй турецкой АЭС – Синоп, подготовительные работы на площадке которой (на побережье Чёрного моря) ведутся с 2008 года. За это время в числе возможных подрядчиков побывали Mitsubishi вместе с Areva, японцы, корейцы, даже канадцы, но в 2020 году правительство Турции заявило, что пересматривает выбор партнёра. Судя по недавним договорённостям «на высшем уровне», этот многообещающий проект также может стать российским.            

В Турции существуют планы по созданию дополнительных ядерных мощностей в Игнеаде, на границе с Болгарией, хотя рассматривается и Анкара с её низким сейсмическим риском. В переговорах по третьей АЭС присутствовал «китайский след» с их репликой американского АР-1000. В «очереди» стоят южнокорейские компании. Однако возможности России и здесь утвердить своё присутствие, по-видимому, тоже растут.            

История атомной энергии в Египте в общих чертах схожа с другими странами региона. Первое рассмотрение возможностей относится ещё к 1960-м годам. В 1983 году выбрана площадка Эль-Дабаа на побережье Средиземного моря. В очереди на участие в тендере уже стоят KWU, Framatome и Westinghouse. Далее идут длительные раздумья и колебания. Наконец, в 2015 году с Россией подписано межправительственное соглашение о строительстве и эксплуатации четырёх реакторов, включая поставку топлива, обращение с отработавшим топливом, обучение персонала и развитие регуляторной инфраструктуры. В июне 2022 года Управление атомных электростанций Египта утвердило разрешение на строительство первого из четырёх блоков АЭС Эль-Дабаа с реактором ВВЭР-1200, и строительство началось. Летом 2022 года в проекте Эль-Дабаа состоялось ключевое событие – залит первый бетон на энергоблоке №1, а в ноябре прошла церемония заливки первого бетона в фундаментную плиту блока №2. Первая в Северной Африке АЭС стала ориентиром для стремящихся к ядерно-энергетическому развитию стран огромного региона и новым этапом в энергетике Ближнего Востока.            

Сегодня перед атомным выбором оказалась, пожалуй, ключевая страна региона. Население Саудовской Аравии выросло с 4 миллионов в 1960 г. до более чем 34 миллионов в 2022 г. Страна потребляет более четверти своей добытой нефти. Ключевым годом в её энергетическом развитии стал 2009-й, когда правительство заявило, что оно рассматривает собственную ядерно-энергетическую программу. В появившемся год спустя указе говорилось, что «развитие атомной энергии необходимо для обеспечения растущих потребностей Королевства в энергии, для выработки электроэнергии, производства опреснённой воды и снижения зависимости от истощения углеводородных ресурсов».            

Кстати, в 2009 году в Саудовской Аравии была проведена первая для неё международная конференция «стран Залива» по атомной энергии, куда, в состав небольшой делегации приглашённых докладчиков из России, был включён и автор. Конечно, нельзя было упустить случай и не задать тому из принцев, который вёл конференцию и, видимо, отвечал за энергетику по распределению обязанностей, «наводящий» вопрос: «Ваше Высочество, зачем атомная энергия великой нефтяной стране?». Как я и ожидал, вопрос принцу (и залу) понравился, дал ему возможность рассказать о своём тесном знакомстве с Россией и прочитать короткую «лекцию», главным содержанием которой был появившийся через год процитированный указ.            

Далее всё развивалось, как принято в этом регионе. Состоялся выбор площадок-кандидатов для запланированного тендера на следующий этап ядерно-энергетического проекта. В 2013 году в шорт-лист вошли три объекта: один в Персидском заливе и два – на Красном море. Тогда же появились первые соглашения (как мы и ожидали ещё в 2009 году) с GE Hitachi Nuclear Energy и Toshiba/Westinghouse с предложением реакторов ABWR, ESBWR, AP-1000. В 2017 году предложения уже запрашивались от Южной Кореи, Китая и России. В 2018 году МАГАТЭ представило отчёт о своей миссии по комплексному обзору ядерной инфраструктуры Саудовской Аравии и сделало вывод о достижении «значительного прогресса», включая создание законодательной базы и развитие ядерной инфраструктуры. Весной 2022 года Саудовская Аравия подтвердила создание компании, которая будет выступать в качестве разработчика ядерной энергии в стране. Дело осталось «за малым» – выбрать подрядчика и строить первую атомную электростанцию. Кстати, исследовательский реактор малой мощности уже полным ходом строится в Эр-Рияде аргентинской компанией.            

Из других стран региона официально не рассматривают в настоящее время атомную энергию как вариант энергетической политики только Кувейт, Катар и Сирия, хотя и Кувейт, и Катар имею соглашения о ядерном сотрудничестве (первый – с США, Россией и Японией, второй – с Россией). В Сирии ещё в прошлом веке существовали планы построить реактор ВВЭР-440. В 2001–2007 гг. там, как считает МАГАТЭ, был построен газографитовый реактор для производства плутония. В 2007 году он был разрушен израильским авиаударом.     

Осталось дополнить, что реальные очертания старта ядерно-энергетической программы имеет Иордания, которая импортирует более 95% необходимой ей энергии и, к тому же, обладает значительными запасами урана. Около 15 лет страна «перебирает» разные планы использования атомной энергии, которые дошли до соглашения с Росатомом о сооружении двухблочной АЭС с реакторами ВВЭР-1000, но в 2018 году контракт был расторгнут. Сегодня страна ориентируется на реакторы малой мощности (до 200 МВт) для производства электроэнергии и опреснения воды. В числе возможных производителей таких реакторов – китайские и корейские компании, Rolls-Royce, NuScale и, опять-таки, Росатом.            

Недавно объявил о планах строительства АЭС Ирак, который рассматривает южнокорейские компании и Росатом среди потенциальных партнёров.            

Особо следует остановиться на возможности появления гражданской ядерной энергетики в Израиле. Страна обладает признанными высокими компетенциями в области атомной энергии. У Израиля есть находящийся под гарантиями МАГАТЭ исследовательский реактор мощностью 5 МВт недалеко от Тель-Авива и построенный французами мощный (70 МВт) тяжеловодный реактор в пустыне Негев, который, по мнению мирового сообщества, использовали для производства оружейного плутония. Вопрос о строительстве атомной электростанции поднимался с 1980-х годов, для неё даже выбрана площадка. Последний раз он был поднят в 2010 году, когда появилось предложение построить АЭС в сотрудничестве с Иорданией, но оно не получило взаимности. Израиль – одна из трёх стран (включая Индию и Пакистан), создавших собственное ядерное оружие (хотя он не признаёт и не отрицает этого) и никогда не бывших участниками Договора о нераспространении. Однако в отличие от первых двух, у него никогда не было программы гражданской энергетики, и создать её в условиях очевидных ограничений на поставки ядерного оборудования или топлива будет трудно.            

Даже этот краткий обзор, как представляется, наглядно демонстрирует высокий потенциал России в ядерно-энергетическом сотрудничестве со странами Ближнего Востока, которые, в современной терминологии, в большинстве своём можно отнести к категории «дружественных». Конечно, основа для этого – целая линейка блоков большой мощности, строящаяся Росатомом в этом регионе на основе технологии нового поколения, которая уже имеет референции (на Нововоронежской, Ленинградской и Белорусской АЭС) и успешно работает. Преимущество российских предложений новым кандидатам в «ядерный клуб» состоит и в возможности получения практически полного обслуживания жизненного цикла атомных электростанций, включая обеспечение топливом, поддержку эксплуатации и обучение персонала. Достаточно уверенно российские инновации присутствуют и в других, в том числе «модных» сейчас направлениях, например, реакторах малой мощности, где обещания самых разных заявителей встречаются с действующей российской малой АЭС (ПАТЭС) и уже серийно выпускаемыми для таких АЭС реакторными установками РИТМ-200. И создатели этой новой техники отнюдь не стоят на месте. Далее, как говорится, время покажет.