proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Журналы Атомная стратегия 2024 год
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[20/10/2008]     Пристрастно о будущем почтенного юбиляра

21 октября 2008 года Открытое акционерное общество «Восточно-Европейский головной научно-исследовательский и проектный институт энергетических технологий» (ОАО «Головной институт «ВНИПИЭТ») – отмечает 75-летие со дня своего основания. Сегодня «ГИ «ВНИПИЭТ» – это многопрофильная организация со 100 % государственным капиталом, выполняющая значительный объем уникальных проектных, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в области создания новейших ядерных технологий, объектов атомной промышленности и энергетики, ядерно-оружейного комплекса, взаимодействующая с коллегами более чем из 30-ти стран мира. Юбилей одного из старейших отраслевых институтов – хороший повод для беседы с его «молодым» (год – в должности!) директором, кандидатом технических наук, Владимиром Ильичом Калинкиным.


‑ Недавно российские атомщики отметили свой профессиональный праздник, сейчас ваши сотрудники готовятся отмечать юбилей своего института. С каким настроением они встречают эти торжества?

‑ Настроение работников отрасли в существенной степени зависит от их сегодняшнего благосостояния и четкого понимания перспектив. Коллектив нашего института сейчас настроен достаточно оптимистично, хотя ещё совсем недавно у ГИ «ВНИПИЭТ» было нелегкая, даже проблемная судьба. Настроение в корне изменилось, когда у нас появились конкретные практические задачи, которые нужно решать. Теперь наши проектные, конструкторские, научные разработки реализуются в виде осязаемых строительных объектов. В отличие от прошлых лет в корзину, точнее, на стеллажи нашего архива, сейчас практически ничего не идет. Мы участвуем в развитии атомного энергопромышленного комплекса, и в первую очередь на нашем главном объекте ‑ Ленинградской атомной электростанции. В области ядерной и радиационной безопасности наши разработки также успешно реализуется на ГХК, СевРАО, ПО «Маяк» и на многих других предприятиях. Ну и, безусловно, выполняются все работы, связанные с ядерно-оружейным комплексом, т.е. все, что определено нам федеральными целевыми программами.

‑ И как реально отразится это на благосостоянии работников?

‑ Это позволило поднять зарплату до минимально-необходимого уровня для конкуренции на рынке проектных услуг. Это очень важно, но это только первый шаг. Когда люди не удовлетворены уровнем доходов, сложно требовать с них высокую отдачу.

Работники института с оптимизмом и надеждой встречают праздник: планы института сформированы, задачи этого года для нас понятны, задачи следующего года мы в течение месяца формализуем в виде тематического плана. Главное, нам уже не нужно бегать по стране в поисках работы, как это было еще три-четыре года назад. Сегодня наша задача - выполнить планы, которые сформированы корпорацией.

‑ В какой мере институт задействован в ФЦП атомной отрасли и участвует ли в каких-то программах регионального уровня?

‑ Приоритеты для института сложились давно. В корпорации Росатом важнейшим является экономический, финансовый аспект развития. И это нормально, поскольку соответствует рыночным тенденциям и роли отрасли на мировом рынке. Для нас приоритеты несколько иные, и они  выстраиваются в такой последовательности: ядерно-оружейный комплекс, ядерно-радиационная безопасность и атомно-энергопромышленный комплекс. Пропорции этих трех направлений примерно равные - по 30-35 процентов по всем трем ФЦП.

Мы сейчас предпринимаем определенные шаги по усилению своего участия в развитии атомной энергетики. Текущие работы в этой области, которые укладывались в рамках традиционной для нас тематики,  заканчиваются в следующем году. И мы должны перейти в новую идеологию – практическую реализацию проекта АЭС-2006. В ту область, в которой работает сегодня Атомэнергопроекты. Объем большой и работы хватит всем. ВНИПИЭТ готов и будет заниматься этим направлением.

Региональные программы, может быть, к неудовольствию местных властей, нас практически не касаются. Нам задачи формулирует руководство отрасли ‑ это участие в тех ФЦП, по которым ответственным является Росатом. Для нас сегодня это абсолютный приоритет. Ни на дамбе, ни в транспортной инфраструктуре, ни в городских программах мы не участвуем. Раньше у нас было направление жилищно-гражданского строительства, но уже три года, как оно упразднено. Сегодня мы в полной мере ориентированы на промышленное проектирование.

‑ Не вступает ли амбициозность ФЦП в противоречие с вашими возможностями?

‑ Я исхожу из простых представлений. Любая программа должна быть максимально напряженной. Если она растянута во времени, то появляется соблазн отложить ее выполнение на неопределенный срок, выходящий за временные пределы полномочий ее инициатора. Если программа укладывается по срокам в цикл его деятельности, то руководитель отвечает за её реализацию вне зависимости от фамилии, Кириенко это, который возглавляет громадную корпорацию или Калинкин, которому доверено руководить институтом, неважно. Что до амбициозности, то все возможно, если амбиции подкреплены умением организовать дело.

‑ Вы можете подтвердить это примером из собственной практики?

‑ Я долго жил в Красноярске и знаю, что с момента принятия постановления до реализации  проекта ГХК прошло семь лет. Но объем технологических проблем, подземных выработок, которые удалось тогда нам выполнить, несоизмерим с тем, что мы делаем сегодня. Просто были напряженные планы и хорошо организовано дело. Мне представляется, что сегодняшние планы вполне реальны. Важно, чтобы в них поверили все сотрудники и нашего института, и корпорации. Чтобы они были сопричастны этим планам.

‑ Пытаетесь ли вы сделать ВНИПИЭТ инжиниринговой компанией полного цикла, чтобы отчитываться за работу не бумажками, а законченным объектом? Чтобы вести техническое сопровождение, авторский надзор от проекта до эксплуатации, а может быть, до завершения жизненного цикла объекта? Ведь многопрофильность института позволяет организовать такую работу.

‑  В Росатоме инжиниринговая компания и сдача объекта под ключ ‑ это магистральное направление. Сегодня в отрасли три инжиниринговые фирмы, ориентированные на строительство и сдачу в эксплуатацию атомных блоков проекта АЭС-2006. Это очень непросто, поскольку ни в одном из АЭПов не было структур, направленных на достижение этой цели. Мы тоже должны следовать в этом направлении, но по собственному опыту знаю, что такой путь мы должны пройти последовательно, поскольку он требует существенных организационных преобразований. Мы сейчас сделали первый шаг ‑ занялись разработкой и поставкой оборудования. Это маленький шаг в большом инжиниринге, но он позволит нам набить шишки на относительно несложном производстве. Не с точки зрения технологии, а с точки зрения организации.

Но организация изготовления оборудования и организация строительного производства это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Первый отрезок пути мы пройдем в течение 2008 года и к своему объему прибавим около 10 процентов за счет изготовления оборудования. Поймем все проблемы, которые связаны с этим локальным бизнесом, а потом, либо сами примем такое решение, либо нас попросят его принять.

‑ Почему же вы не используете свое традиционное преимущество – монопольное положение в обращении с РАО и обогатительном производстве?

‑  В этих двух видах бизнеса сам Бог велел нам занять позиции инжиниринговой компании. Но, мы не хотим рисковать репутацией института и без подготовки, необходимого опыта сразу окунаться в эту сферу. Мы считаем это направление обязательным для нас, как составной части корпорации, и будем в этом направлении двигаться.  

‑ Какие новые информационные технологии для достижения этой цели вы внедряете?

‑ Залог успеха в любом виде деятельности – это, прежде всего, люди. Информационные технологии не такая уж сложная вещь, если есть люди, обладающие знаниями. Еще раз повторю. Мы копим знания в области поставки оборудования. Люди должны получить опыт. Мы никого ниоткуда не переманиваем, не привлекаем со стороны, за исключением, правда, одного, двух человек, работавших ранее в этой области. Комплексный инжиниринг требует людей опытных, они и должны стать в институте тем центром, вокруг которого будет формироваться команда с новым мышлением. Технологии конечно важны в проектировании, в управлении, в организации работы, но это уже второй вопрос. Дефицит кадров, знающих проектирование, организацию и строительство – это вопрос номер один.

‑ Кстати, о кадрах. Ожидая встречи с Вами, я десять минут считал вошедших в институт людей. Прошло тридцать шесть человек. Из них только двое были в возрасте до тридцати лет. Остальные ‑ пятьдесят и старше.

‑ Да, у нас средний возраст пятьдесят лет. Локомотивы, т.е. люди, которые способны сами формулировать и решать поставленные задачи, а также отвечать за принятые решения, им по шестьдесят лет. В этом году мы приняли человек сорок пять молодых специалистов, при очевидном минимуме в восемьдесят человек. Мы еще не вышли на те цифры, которые считаем для себя оптимальными. С начала этого года положение существенно поправилось ‑ численность персонала института перестала снижаться. До этого в течение долгого времени она только снижалась.

Что есть, то есть. Мы не являемся исключением, и другие отрасли страдают этим. Молодых специалистов не так много, как хотелось бы. Под словом «молодые» я имею в виду не формальный признак ‑ три года после института, а тех, кому до 35 лет. Поколение людей от 30 до 45 лет, которые в свое время могли уйти в какой-то бизнес, они ушли. За 10-15 лет они не приобрели навыка в избранной специальности. А потому, к несчастью для нас, это поколение, для исследования и проектирования, потеряно.

‑ Что же делать?

‑ Нужно поднимать и учить следующее поколение, кому сегодня 15-25 лет. Это наша надежда и мы с этим поколением работаем. Задача непростая в условиях дефицита кадров в Санкт-Петербурге, не суть важно, проектировщики это, рабочие или инженерно-технические работники.

‑ А чем вы молодежь привлекаете? Перспективой, зарплатой, жильем, социальными пакетами?

‑ При социализме молодой специалист имел некоторые гарантии в виде жилья, соцкультбыта, места в дошкольном учреждении. Сегодня его единственным подспорьем является заработная плата, пока довольно скромная. Молодого специалиста мы принимаем сегодня на оклад 21 тысяча рублей.

‑ Это незначительно превышает доход среднего петербуржца.

‑ Пока да, но в течение этого месяца мы установим для молодого специалиста минимум 26 тысяч рублей. Как правило, в виде всяких доплат он имеет еще дополнительный доход в размере 25-30 процентов от оклада. Сегодня общая заработная плата молодого специалиста достигает 30-32 тысяч рублей. К концу года мы повысим эту сумму на 20 процентов, тогда заработная плата молодого специалиста будет где-то в районе 32-35 тысяч рублей.

‑ А, все-таки, как организована система доплат? Участие в хоздоговорах, доплаты за качество работы или другое?

‑ Вопрос мотивации – это сложный вопрос. Мотивация не должна быть связана с выгодными работами. Наш труд трудно нормировать. Придумать систему, которая бы четко отражала вклад в общее дело, как в любом творческом труде, сложно. Наша заработная плата формируется в основном из двух составляющих ‑ это окладная часть, которая назначается в соответствии с должностью, и надбавка, связанная с объемом, качеством и значимостью выполняемых работ. В среднем по институту соотношение примерно семьдесят к тридцати. Единицей измерения является объем работ в тысячах рублей. Надбавки, как правило, от 15 до 40 процентов от оклада. Теоретически надбавка может быть и 60 процентов, но наиболее реальна 30 процентов для тех, кто регулярно перевыполняет свои плановые показатели.

Выделить конкретного работника, достойного поощрения, вопрос непростой методически. Непросто обосновать, что Иванов, работая в одной группе со всеми, выполняя одну общую работу, может получить надбавку, а Сидоров такую надбавки не заработал. Разница в заработной плате формируется по какому-то структурному подразделению: по группе, по отделу. Если нет объемов работ, то нет и надбавки. Если показатели отдела или группы высокие, если выполнено два плана, то он получает надбавку в размере 60 процентов, если выполняет качественно, но только один план, то получает 25 процентов. Есть и стандартные надбавки, связанные с режимом, с допуском к сведениям, составляющим гостайну, т.е. законодательно установленные надбавки.

‑ Рынок вынуждает все предприятия атомной отрасли перестраиваться, становиться бизнес-структурами, по-новому относиться к организации труда, в том числе, к рекламе. Эти требования должны как-то воплощаться и в кадровой политике предприятия. Все-таки для меня остается открытым вопрос мотивации людей творческих, проектировщиков работающих в одной команде?

‑ Эту задачу на моей памяти мы решали всегда. И не только в рыночной экономике. В нашем положении есть пункт, который говорит о том, что за выполнение особо важных работ, за срочное исполнение мы можем премировать. Но до настоящего времени мы не нашли удобную и понятную всем единицу измерения личного вклада. Поэтому надбавки несут пока некоторый оттенок субъективности. Корень зарыт в несоответствии бизнес-единицы нашего института и его товарной линейки. В идеале хотелось бы, чтобы бизнес-единица сама производила и продавала свой товар. Однако исторически сложилось так, что наши основные три бизнес-единицы не выпускают конечную продукцию, а участвуют в создании совокупного продукта института. Вообще, оптимизация бизнес-процесса в рамках института для меня сегодня важная задача. Бизнес-единица должна быть связана с товарным продуктом, тогда легко выстраивается оценочная система.


‑ А оборонное направление можно выделить в самостоятельную бизнес-единицу?

‑ Это самая главная проблема. За оборонное направление я отвечаю персонально, и для меня оно является приоритетом как в вопросах организации, так и в вопросах выполнения планов. Для меня это административная ответственность.

‑ Партийное поручение?

Именно так. Все три бизнес-единицы принимают участие в оборонной деятельности. Вообще построение оптимальной производственно-коммерческой деятельности на базе сложившегося социалистического производства ‑ это серьезная управленческая задача, от решения которой зависит эффективность работы всего коллектива. Над этой задачей бьются многие организаторы нынешнего капиталистического производства. Если мы по ядерно-радиационной безопасности и атомному энергопромышленному комплексу можем выстроить рабочую схему, то ядерно-оружейный комплекс пока не выстраивается в отдельную бизнес-единицу. Не выстраивается по тематике. Есть там энергетические установки, сборочное производство, которое выполняют специалисты других подразделений. И Росатом пытается формулировать для нас задачу «бизнес-единица – товарная линейка», но оптимального решения пока нет. Поэтому пока продолжаем использовать ранее созданные системы учета работ и мотивации.

‑ Один мой знакомый в США занимается проектированием реакторов. Когда он туда приехал, то больше всего его поразила система работы с информацией, электронные библиотеки, базы данных. Все систематизировано, удобно, доступно, и при этом авторские права надежно защищены. Плагиат, цитируемость, доступ к публикациям четко отработаны. У нас все это в зачаточном уровне, из-за чего иностранцы до сих пор делают деньги на патентовании наших изобретений. В России недооценивают значение публикаций и защиты своего интеллектуального продукта. Что вы скажете по этому поводу?

‑ Все это, действительно, проблема. Но это можно создать для относительно повторяющегося продукта. Например, парогенератор. Какая бы у него ни была конструкция, но это парогенератор. Для него можно создать базу данных. Или АЭС 2006. Есть, конечно, различия, но все-таки это атомная станция. Что в Нововоронеже, что на ЛАЭС-2, что на Южно-Уральской. Это повторяющиеся проекты и для них целесообразно создавать базы данных.

ВНИПИЭТ занимается абсолютно индивидуальными, уникальными проектами. Я работаю здесь пять лет и не вспомню случая, чтобы мы один и тот же проект повторили дважды. А каждый проект требует создания своей базы данных. Можно потратить время, создать базу под конкретный проект, а потом все это выбросить, поскольку наверняка, в будущем мы эту информацию использовать не будем. Можно создать для истории, но не для практического использования. Какие-то повторяющиеся проекты есть. Но это, в основном, технические решения. В нашем тематическом плане около 350 позиций. Так вот ни один объект, кроме, может быть, блоков ЛАЭС, не повторяется. Все позиции уникальны.

‑ Создаются ли у вас свои системы автоматизированного проектирования?

‑ Это тоже наш магистральный путь. По-другому мы и не можем сегодня проектировать, если хотим общаться, говорить на одном языке с проектировщиками из других стран. Но сложностей немало. Конечно, во ВНИПИЭТ есть свои планы создания электронного архива, внедрения трехмерного САПРа. Но нужно учитывать возраст наших проектировщиков, который не позволяет легко и быстро перестраиваться. Других людей у нас нет, но и пути назад тоже нет. Так что вопрос только в темпах.

‑ Все упирается в людей?

‑ Программные продукты, машины, техника – это всего лишь деньги. Главное – это люди. Деньги найти можно, а вот людей подготовить очень непросто.

‑ Вы позиционируете себя и как научная организация. Есть ли у вас своя научная школа, возможность защитить диссертацию?

‑ Есть у нас научно-исследовательское отделение и диссертационный совет. Можно готовить и защищать диссертации, по тематике нашего института. Сказать что это бизнес – грешить против истины. Научное подразделение интегрировано в производственный процесс. Наш НТС работает на должном уровне, и наука помогает институту развиваться, без нее мы быстро зачахнем. Понятно, что половина вопросов, которые рассматриваются на НТС, связаны с проектной деятельностью, но остальные 30-40 процентов ‑ это научная работа. У нас 6 докторов и 34 кандидата наук.

‑ Сегодня любой диплом можно даже в метро купить. А уж из политиков и бизнесменов только самые ленивые еще не обзавелись ученой степенью или членством в какой-нибудь академии. В вашем институте диссертации покупают? Каковы гарантии качества диссертационных работ во ВНИПИЭТ?

‑  В нашем институте защищаются в основном люди молодые, у которых нет еще ни административных, ни финансовых ресурсов. Поэтому они нацелены на качество, на выполнение тех требований, которые устанавливает Миннауки.

‑ Как вы относитесь к тому, что американцы заблокировали договор с Россией о сотрудничестве в ядерной сфере?

‑ В политике существуют периоды напряжения и разрядки. Напряжение обязательно сменится разрядкой. Я уверен, что все великие ядерные державы обречены на конструктивное сотрудничество во имя безопасности и развития. Этот мировой кризисный период в политике и финансах нужно просто пережить.

‑ В эти дни С.В.Кириенко обсуждает с Эль Барадеем проблему создания банка ядерного топлива в Ангарске. Как, по-вашему, есть ли практические перспективы у этого проекта, или это пиар-акция?

‑  Во всяком случае, успешное воплощение в жизнь этой идеи в России будет серьезным фактором нераспространения ядерных технологий. Кроме того, оно создаст дополнительные перспективы и для развития нашего института. Пока эта инициатива России и Казахстана, но ее поддерживают другие страны мира.

‑ Как развивается сотрудничество ВНИПИЭТ с зарубежными странами, и кого вы хотели еще бы видеть в числе ваших партнеров?

‑ ВНИПИЭТ активно сотрудничает со многими странами. Англия помогает России разобраться с нашим ядерным наследием. Реабилитация предприятий СевРао, в том числе вывоз высокооблученного урана с бывших береговых технических баз – это первый блок вопросов. В рамках контракта по вывозу топлива мы работаем с Италией, Норвегией, Швецией.

Второй блок вопросов касается обогатительного производства – это поставка четвертой очереди разделительного завода в Китай. Контракт был подписан пару недель назад. 13 ноября у нас состоится первая встреча с представителями Китайской народной республики по проектированию завода. По этому контракту мы выпускаем рабочую документацию на строительство четвертой очереди.

Следующая тема – это обращение с РАО. Три недели назад мы выиграли тендер на создание регионального хранилища радиоактивных отходов в губе Сайда ‑ это контракт с Германией. Там хранятся блоки с реакторами подводных лодок.

В рамках проекта сухого хранилища на ГХК мы много общаемся с компанией АРЕВА. Они делали экспертную оценку проекта. В процессе этой совместной работы были острые дискуссии, и мы некоторые решения в своем проекте изменили.

Это, так сказать, крупными мазками по крупным контрактам с Англией, Италией, Норвегией, Швецией, Китаем, Германией. Иногда складывается впечатление, что наш международный отдел с утра до вечера занимается организацией конференций, семинаров, встреч.

‑ По утилизации плутония в БН-800 готовятся какие-нибудь контракты?

‑ На БН-800 будет создаваться производство МОХ-топлива по вибротехнологии. А какие там будут выстраиваться взаимоотношения по утилизации оружейного плутония – это вопрос будущего.

‑ Вы считаете, что за четыре года до пуска БН-800 практически с нуля можно запустить в промышленную эксплуатацию производство вибротоплива?

‑  Сроки жесткие. Все будет зависеть от людей, которые будут руководить процессом и от квалификации исполнителей. От ВНИПИЭТ, как проектировщика, от СвердНИИХИММАШ, как поставщика оборудования, от НИИАР, как научного руководителя и владельца этой технологии, который должен обеспечить изготовление тепловыделяющих сборок и от ГХК, который должен организовать строительство производства по изготовлению гранулята соответствующего качества.

‑ Ваши юбилейные пожелания сотрудникам, а также тем, кто посвятил свою жизнь институту и сегодня на заслуженном отдыхе?

- Уверен, что не только ветераны, но и молодые специалисты с гордостью носят высокое звание атомщика. Всем им я желаю здоровья и благополучия. Сегодня это благополучие зависит от всех нас, от нашей сопричастности к общим проблемам, от нашей активности, квалификации и патриотизма.

Беседовал О.Двойников
 

 
Связанные ссылки
· Больше про Время и судьбы
· Новость от Proatom


Самая читаемая статья: Время и судьбы:
О.Пеньковский - «шпион века» или «подстава» КГБ?

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 5
Ответов: 3


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 1 Комментарий | Поиск в дискуссии
Спасибо за проявленный интерес

Поздравляем! (Всего: 0)
от Гость на 21/10/2008
Поздравляем всех сотрудников института, настоящих и бывших. Вашими руками и интеллектом создана почти вся атомная отрасль страны!


[ Ответить на это ]






Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.08 секунды
Рейтинг@Mail.ru