proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Журналы Атомная стратегия 2024 год
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[25/04/2016]     Битва за саркофаг


Презентация книги Е.В.Миронова «Чернобыль: необъявленная война» состоялась в Сосновоборской городской библиотеке 20 апреля 2016 г.  Сегодня мы публикуем выдержки этого честного свидетельства событий тридцатилетней давности. Автор рассуждает о приоритетах, выбранных в каче­стве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Как ученый и гражданин своей страны он задается вопросом: что важнее - здоровье и жизнь лю­дей или энергетическая мощь великой державы?


И приходит к выводу: чернобыльская авария - это крупнейшая техногенная авария мирного времени, которую превратили в настоящую войну, в кото­рой есть и эвакуации населения, скота и птицы, и мобилизация резервистов, и битва за «саркофаг», и брошенный город, и массовый героизм людей, и огромные потери в «живой силе и технике».

Об авторе
Евгений Васильевич Миронов родился в янва­ре 1939 года в Ленинграде в семье рабочих. В конце 1941 года вместе с заводом «Красный Треугольник», на котором работали его родители, был эвакуирован из блокированного врагом Ленинграда.
После снятия блокады семья Мироновых вернулась в Ленинград. Вернулся из эвакуации и завод «Красный Треугольник». Окончив школу, Евгений работал лабо­рантом в химической лаборатории завода и одновре­менно учился в химико-технологическом техникуме.
В 1961 году он уехал в Северодвинск. Там Евгений работал лаборантом-химиком и, как говорил он сам,
«дослужился до звания старшего лаборанта». Имен­но в Северодвинске началась его работа, связанная с атомной энергетикой.
С 1973 года Е. В. Миронов жил в городе Сосновый Бор. Работал в 972-м отделе ВНИПИЭТ (до 1976 года - ГИКИ) в должности инженера, затем - старшего инженера. Без отрыва от работы в 1977 году Евгений Васильевич окончил Северо-Западный заочный политехнический институт. В 1980 году он успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук, стал старшим научным сотрудником ВНИПИЭТ. Позже Евгений Васильевич стал начальником Бюро хими ко-технологического сопровождения процессов дезактивации, которые проходили испытания на стендах отдела.
Неоднократно Е. В. Миронов выезжал в командировки на Дальний Восток в со­ставе группы сотрудников института, целью которых было устранение внештатных ситуаций на АПЛ.
После катастрофы, происшедшей 26 апреля 1986 года на четвертом блоке Чер­нобыльской АЭС, Евгений Васильевич был срочно командирован на ЧАЭС старшим бригады сотрудников института. Там он занимался подготовкой города Припяти к дезактивации.
В октябре-ноябре 1987 года он вновь был командирован на ЧАЭС. Предстояла подготовка дезактивации помещений и оборудования третьего энергоблока.
С октября 1990 года по 31 декабря 1991 года Евгений Васильевич работал в го­роде Припяти начальником отдела технологического и радиационного контроля, занимался дозиметрической разведкой разных областей Украины.
В 1992 году Е. В. Миронов вернулся в Ленинград, работал на разных должностях в государственных и коммерческих структурах.
В этот период времени Евгений Васильевич стал часто болеть. Считается, что болезнь Е. В. Миронова связана с полученными дозами радиационного облучения.
Евгения Васильевича Миронова не стало 3 июля 2014 года.

Глава 3. "Битва за саркофаг"

Действующие лица и организации:
Б.Е.Щербина - председатель Правитель­ственной комиссии, заместитель Председателя Совета Министров СССР. Ему на смену приезжа­ли И.С.Силаев, Ю.К.Семенов, Г.Г.Ведерников, В.И.Воронин, В.Г.Маслюков, В.К.Гусев,
Е.П.Славский - министр среднего машино­строения,
Л.Д.Рябев - замминистра среднего машино­строения,
И.А.Беляев - начальник управления министер­ства среднего машиностроения,
К.Н.Москвин - начальник 17 ГУ,
A.Н.Усанов - заместитель министра средне­го машиностроения по строительству,
Л.В.Забияка - главный инженер 17 ГУ,
B.И.Рудаков - начальник 12 ГУ,
В.С.Андриянов - главный инженер монтаж­ного ГУ,
В.А.Легасов - академик,
Е.В.Рыгалов - начальник УС-605 первой вахты, В.Т.Шеянов - главный инженер УС-605 первой вахты,
Р.Н.Канюк - заместитель начальника УС-605 первой вахты,
Г.Д.Лыков - начальник УС-605 второй вахты, В.П.Дроздов - начальник УС-605 третьей вахты,
П.Н.Сафронов - заместитель начальника УС-605 третьей вахты,
Е.П.Павкин - главный механик УС-605,
Ю.Ф.Юрченко - директор НИКИМТ (Научно- исследовательский и конструкторский инсти­тут монтажных технологий)
В.А.Курносов - главный инженер ВНИПИЭТ (Всесоюзный и научно-исследовательский и про­ектный институт энергетических технологий), В.М.Багрянский - заместитель главного ин­женера ВНИПИЭТ,
Е.В.Цуриков - главный инженер-конструктор, И.К.Моисеев, С.С.Меркурьев, И.И.Белицкий, Ю.Н.Сорбин, В.А.Иванов и другие специалисты-проектировщики ВНИПИЭТ,
геодезисты: В.И.Зайцев и другие,
Е.Н.Корсун - заместитель министра Мин­энерго,
В.П.Гора - начальник стройки на ЧАЭС со стороны Минэнерго,
В.И.Завидий - бригадир коллектива из 73 че­ловек, будущий Герой Социалистического Труда, и многие, многие другие строители и рабочие, машинисты бетононасосов и водители авто­бетоновозов, армия, активно участвовавшая в ликвидации последствий аварии на Чернобыль­ской АЭС, «партизаны»» - военнослужащие, при­званные из запаса для работ на Чернобыльской АЭС и многие другие, кто прямо или косвенно по­могали в строительстве объекта «Укрытие».

До аварии на Чернобыльской АЭС Роман Нестерович Канюк руководил подразделением, ко­торое занималось строительством второго и тре­тьего энергоблоков Игналинской АЭС в Литве. Неожиданно из Министерства среднего машино­строения на его имя пришел вызов. Вызывал зам­министра по строительству А.Н.Усанов.

Из воспоминаний Р.Н.Канюка, заместителя начальника УС-605: «А.Н.Усанов, руководители главков и другие специалисты только два дня как возвратились из командировки на место черно­быльской аварии. В министерстве обстановка тревоги и собранности одновременно. А.Н.Уса­нов принял меня до начала совещания. После ко­роткого приветствия замминистра неожиданно спросил:

-  Роман Викторович, за сколько дней на Иг­налинской АЭС вы бетонировали фундаменты под турбогенераторы?

-  За двое суток четырьмя насосами уклады­вали почти 5000 кубических метров бетона, - от­ветил я.

-  Так вот, Роман Нестерович, примерно такой объем бетона в сутки позволит нам возвести за­щитное "Укрытие" над четвертым блоком, - ска­зал Усанов.

Александр Николаевич показал от руки на­рисованную схемку и небольшую спецификацию подсчета объема монолитного бетона, который может потребоваться для проведения строи­тельства. И дальше продолжил:

-  Отводится на эту работу два-три месяца. Обстановка на месте очень тяжелая, база строи­тельной индустрии (БСИ) стройки ЧАЭС "зараже­на". Начинать надо с нуля, то есть, с БСИ, подъ­ездных путей, готовиться к приему людей, техни­ки, ну, и так далее.

В процессе разговора замминистра три или четыре раза прикуривал сигарету, несколько раз затягивался, в процессе разговора тушил сигаре­ту, затем снова доставал из пачки новую и снова прикуривал. После очередной паузы сказал: "Мы подумали и решили направить вас заместителем по производству к Е. В. Рыгалову. На Чернобыль­ской АЭС нужен молодой человек, знающий стан­цию и особенно такой, который своими руками собирал армоблоки, монтировал их, готовил "по­суду" и производил механизированную укладку бетона". Разговор длился не более 10 минут».

В кабинет А.Н.Усанова вошли начальни­ки главков и все приглашенные. Разговор по­шел о формировании стройки УС-605. На этом совещании был составлен «оброк», график- разнарядка по всем предприятиям министер­ства на поставку техники, людей и других ре­сурсов для работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. На этом же сове­щании Р.Н.Канюка ознакомили с приказом, под­писанным министром Е. П. Славским о назначе­нии на должность.

Результатом визита в министерство для Р.Н.Канюка стало передавшееся и ему состояние тревоги и огромной ответственности за поручен­ную работу. В обмен на это он получил листок бумаги с эскизом будущего объекта «Укрытие» с размерами стен и небольшую спецификацию подсчета объемов монолитного бетона.

28  мая. Р.Н.Канюк прибывает в пионерла­герь «Голубые озера», в 110 километрах от Чер­нобыльской АЭС, и поселяется там.

29  мая. Чернобыль. Автовокзал. Это здание становится местом управления новой строитель­ной организации УС-605. В здании несколько человек, в том числе и генерал Е.В.Рыгалов. По­сле короткого знакомства генерал ставит Канюку первую задачу: за пару дней подготовить здание автовокзала под управление строительства.

А дальше все закрутилось, как в калейдоско­пе. На основании схемы и данных, которые пере­дал замминистра Р.Н.Канюк:

-  наугад, скорее интуитивно, производит об­счет объемов бетонных, арматурных, опалубоч­ных работ, работ по сварке, монтажу из расчета на срок строительства два-три месяца;

-  готовит документ о закреплении районов за объектами с указанием основных объемов работ.

Документ о закреплении районов за объекта­ми Канюк согласовал по телефону с А.Н.Усановым и вместе с Е.В.Рыгаловым выпустил его как приказ № 1 по УС-605.

Были организованы 12 строительных райо­нов. Непосредственно на четвертом энергобло­ке работали 1, 2, 3, 4 и 6-й строительные районы, 5-й и 8-й районы занимались изготовлением бе­тона и перегрузкой бетона на узле перегрузки, остальные районы занимались строительством объектов обеспечения вне зоны отчуждения.

1-й строительный район комплектовался из работников Южноуральского Управления стро­ительства и занимался работами с северной сто­роны центрального зала четвертого энергоблока.

2-й район комплектовался из работников УС «Сибхимстрой» и занимался работами по бе­тонированию территории с западной стороны четвертого блока и бетонированию контрфорс- ной стены.

3-й район комплектовался из работников Томского УС «Химстрой» и занимался работами с южной стороны четвертого блока и перекры­тием четвертого блока (наравне с монтажным районом).

4-й             район комплектовался из работников СУС города Сосновый Бор Ленинградской области и занимался возведением разделительной стен­ки между третьим и четвертым энергоблоками.

5-й             район комплектовался из работников Но­восибирского УС и занимался строительством и эксплуатацией бетонных заводов в 13 киломе­трах от четвертого блока.

6-й             район комплектовался из работников Среднеуральского УС и занимался устройством разделительной стенки между третьим и четвер­тым блоками в помещениях третьего блока и бе­тонировал каскадные стенки, затем устройством проходок для установки приборов контроля.

7-й район занимался строительством объек­тов соцкультбыта.

8-й   район обслуживал узел перегрузки в 10 километрах от ЧАЭС.

9-й район занимался строительством воен­ных городков в поселке Иванкове.

10-й район занимался строительством баз УПТК и жилпоселком в Иванкове, соответственно в 120 и 60 километрах от ЧАЭС.

11-й район обеспечивал работу бетононасосов.

12-й район занимался дезактивацией строи­тельной техники и оборудования.

Для изготовления и монтажа контрфорсной стенки была привлечена Украинская монтажная организация из Киева - «Укрстальконструкция».

Кроме строительных районов, в составе УС-605 были УПТК, УМиАт, УЭС, УВСО, ОРС и дру­гие обслуживающие подразделения.

Четко были поделены и зоны ответственности проведения работ:
1. Е.В.Рыгалов - начальник УС-605. Сфера его деятельности: прием и обустройство «ликвида­торов», техники и другие организационные про­блемы.
2. В.Т.Шеянов - главный инженер. Сфера его деятельности: строительство бетонного завода, причала и решения других проблем, связанных с поставками бетона.
3. Р.Н.Канюк - заместитель начальника УС-605, непосредственно отвечает за строитель­ство объекта «Укрытие».

Наиболее опасные условия работы были у 2,4 и 6-го районов.

Монтажное управление выполняло работы по сооружению «саркофага» и разделительной стенки.

Разделение по районам было ориентировоч­ным, так как освобождающиеся мощности и люд­ские ресурсы при необходимости сразу же пере­брасывали в другие районы.

Работы по захоронению блока и строитель­ству объекта «Укрытие» предусматривали прово­дить вахтовым методом. Из-за высоких уровней радиации продолжительность вахты не должна превышать двух месяцев.

Если исходить из уровней радиации на Чер­нобыльской АЭС в конце мая - начале июня 1986 года, такая длительность вахты - безжалост­ное решение. Работа по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС вносила свои коррективы. Была принята предельно допустимая норма для всех работающих на станции - 25 бэр. При получении этой дозы человека выводили из зоны.

Первая вахта. Руководитель - Е.В.Рыгалов, главный инженер - В.Т.Шеянов. Разные люди по характеру и манере поведения. Задача: обо­сноваться, подготовить все, что потребуется для проведения работ. Руководителями служб и под­разделений были: В.М.Бедняков, В.Д.Захаров, В.Е.Булат, Р.Н.Канюк, Г.М.Середа, Е.Н.Коко­рин, А.В.Лукьянов, Б.С.Пономаренко, П.А.Жук, А.И.Бережной, В.М.Аверичев, А.Ф.Лызлов, Н.Л.Черников, М.И.Апакин, В.Г.Плохих, А.А.Бо­гомолов, Г.А.Г ришман, Г.А.Виткин, Л.Ф.Беловодский, Н.К.Шибунин, А.М.Уразаев, Г.Б.Григорьев, С.М.Беляков, В.К.Сперанский, А.Ф.Чемерис, В.М.Федоров, В.И.Юрин, А.М.Волков, И.А.Ер­шов, А.В.Хигер, Э.К.Шишков.

Всего в смене было 5076 человек. Смена ре­шала вопросы, связанные с размещением людей, базами, причалами, монтажными площадками, осуществляла первые вылазки в зону, проводила разведку на месте проведения работ, созданием медицинских пунктов, обеспечением работни­ков питанием.

Спорили о надежности конструкций опор и решали массу других проблем, необходимых для расчетов и конструирования. Строители соз­давали базу: бытовые городки, бетонные заводы, причалы, разгрузочные эстакады, базы монтаж­ных организаций, столовые, зоны дезактивации и массу других сооружений, без которых не мог начаться штурм. Конец мая-июнь были исполь­зованы для подготовки строительства объекта «Укрытие».

Одна из главнейших задач в начальный пери­од для УС-605 - создание базы строительной ин­дустрии (БСИ). Работы по организации БСИ и пе­реработке приходящих грузов осложнялись тем, что использовать существующую местную мощ­ную строительную базу и подъездные железно­дорожные пути было совершенно невозможно из-за сильного радиационного заражения, и все попытки хоть как-то использовать эту базу не увенчались успехом. Нужно было все создавать заново.

В сжатые сроки необходимо было смонтиро­вать бетонный завод, способный покрыть огром­ные потребности в бетоне. Местная железнодо­рожная станция не могла справиться с потоком грузов, лавиной хлынувших со всей страны. И потому первоначальная задача: за 15 дней рас­ширить путевое хозяйство, чтобы принимать не­сколько составов цемента в сутки.

Параллельно с этим велись разработка про­ектов и сразу, «с листа», строительство бетонных заводов с причалом и насосной станцией, базы УПТК в Тетереве, жилых городков в Иванкове, пункта перегрузки чистого бетона в миксеры, работавших в грязной зоне, площадок для мон­тажа кранов, строительство санпропускников. Одновременно возводили щитовые домики, пол­ностью обеспеченные сантехническими устрой­ствами. Расширяли разгрузочные емкости по же­лезной дороге, так станция Тетерев была расши­рена по путям в 5-7 раз. Построена эстакада для разгрузки цемента, огромный гараж для транс­порта. Дороги день и ночь, как кровеносные артерии, работали, соединяя железную дорогу с объектом. Все сооружения вводили поэтапно и в кратчайшие сроки.

При возведении базы стройиндустрии на рас­стоянии 10 километров от ЧАЭС радиацион­ный фон на поверхности земли составлял 300- 400 мР/ч. Использовали бульдозер, который сре­зал около 50 сантиметров грунта на достаточно большой площади. Затем уже на чистом месте возводили базы, бетонные заводы, рядом строи­ли санпропускники. И на каждой оперативке рас­сматривали вопросы, связанные с ускорением строительства. Одно другому не мешало.

Было решено в самые сжатые сроки постро­ить мощный завод, способный удовлетворять потребность в бетоне по объему и нужного каче­ства при транспортировке смеси по трубопрово­дам на расстояние более 500 метров. Выбор пал на отечественный бетонный завод непрерывно­го действия - СБ-109.

Строительство шло умопомрачительными темпами. От начала выбора площадки и проекти­рования до пуска завода производительностью 120 кубических м/ч прошло всего полтора меся­ца! За это же время были построены причал для приема барж со щебнем и песком, склад инерт­ных материалов, оборудованный необходимой техникой, автодорога от причала до бетонного завода протяженностью около семи километров.

15 июля завод выдал свою первую продукцию, а к середине августа вышел на производитель­ность 5500 кубических метров в сутки. Это столь­ко, сколько Северное управление строительства (СУС) Соснового Бора выдавало за месяц в доава- рийные времена.

Всем нашлась работа. Одному подразделению поручено организовать базу автомобильного транспорта, другому - строительство бетонных заводов. Одновременно подготавливали спецтехнику - бетононасосы, строили перегрузочные эстакады. Шла громадная подготовительная ра­бота по возведению «саркофага».

На «голом» месте были созданы базы для при­ема и отгрузки материалов, склады, площадки, а также базы для автохозяйств и механизмов.

Одним из оригинальных решений стало стро­ительство в считанные дни и часы железнодо­рожной эстакады на подъездных путях станции Тетерев для разгрузки вагонов (хопров) с це­ментом. Здесь одновременно непосредственно в цементовозы разгружали два хопра. Масшта­бы строительства (все вдруг и сразу) поражают. Идет круглосуточная работа бригад по подаче и разгрузке вагонов. Около ста цементовозов курсируют из Тетерева в Чернобыль (расстояние около 120 километров) ежесуточно туда и обрат­но и перевозят до 1500-1700 тонн цемента, необ­ходимых для обеспечения бесперебойной рабо­ты бетонных заводов. В свою очередь, бетонные заводы тоже за сутки изготавливали до 5000 ку­бических метров бетона, а сотни бетоновозов доставляли его на строительство «саркофага». Таких объемов производства бетона на одном объекте предприятия подобного типа еще не до­стигали.

Из-за усталости и переутомления бывали и происшествия. Переворачивались бетоновозы-смесители, цементовозы. Один водитель цемен­товоза в ночное время заснул за рулем по пути в Чернобыль. Машина на скорости съехала с до­роги, протаранила стену двухкомнатной хаты, въехала в первую комнату и остановилась. В дру­гой комнате спали хозяева. К счастью, обошлось без жертв. Однако дом пришлось срочно восста­навливать.

Для обеспечения такими объемами мате­риальных ресурсов из многих предприятий Минсредмаша были мобилизованы опытные организаторы снабжения, водители и экипажы машин и механизмов. Круглосуточно работали несколько сот бетоновозов, цементовозов, боль­шегрузных и специальных машин, а также все­возможные механизмы, чтобы принять и разгру­зить в сутки до ста вагонов с грузами, развести все по базам, расположенным недалеко от Чер­нобыльской АЭС.

Приготовление бетона в больших количе­ствах породило проблему его вывоза в «грязную» зону. Для этого была построена эстакада. Чистые бетоновозы и самосвалы заезжали на грунтовую эстакаду высотой 9,5 метров от уровня земли и сваливали бетон в бункера с затворами, снизу эстакады заходили «грязные» бетоновозы, рабо­тавшие в зоне ЧАЭС, где их загружали бетонной смесью из бункеров. Вот мнение машиниста кра­на В.Н.Маркова: «Пункт разделял бетоновозы на "чистые" и "грязные". Кто проектировал - не знаю, но мысль гениальная».

Вот как было найдено решение.

Вспоминает В.М.Бедняков (из книги А. Бе­ляева «Цемент марки "Средмаш"»): «Принять 115 тысяч тонн цемента, разгрузить его из же­лезнодорожных вагонов-контейнеров, не имея механизированных складов, было невозможно, а построить такие склады в заданные сроки было нереально. Решение нашли, как всегда, случай­но. У станции Волга мы увидели старую, зарос­шую кустами железнодорожную эстакаду, на ко­торой когда-то селяне разгружали из вагонов комбикорма. Остановились, полазили и решили, что, имея в Тетереве один железнодорожный путь, поднятый на высокой насыпи, мы могли бы построить эстакаду для приемки цемента. Мы вернулись на станцию Тетерев, обмерили пути, проверили заброшенную автодорогу к этому ме­сту, а вечером того же дня закипели проектные работы.

На следующий день мы имели для себя доволь­но ясную картину. Надо было построить четыре мощные железобетонные опоры, смонтировать металлические мостовые конструкции (решетки) из двухтавровых балок высотой 55 сантиметров, и по ним продлить поднятый железнодорожный путь. Оборудовать надежные упоры в тупике и тем самым обеспечить одновременную подачу трех вагонов хопров с цементом на эту эстакаду. Загрузку шести автоцементовозов цементом не­посредственно из вагонов можно было осуще­ствить через нижние люки, используя брезенто­вые рукава, чтобы избежать разлета цементной пыли по всей территории. Дело было довольно рискованным, но и выхода другого не было».

Одновременно надо было проложить бетон­ную дорогу длиной 800 метров, чтобы пропу­скать за сутки 75 автоцементовозов с цементом. Решение было принято, выполнение этих работ было поручено участку В. А. Любшина (1 СМТ).

Срок строительства - 10 дней, к пуску бетонно­го завода в Чернобыле.

Заказы на металлоконструкции железнодо­рожного моста были размещены на Житомир­ском заводе металлоконструкций. На заводе были прекращены работы по всем заказам, и за четыре дня круглосуточной работы конструкции были изготовлены.

Сложней оказалось с бетонированием опор. Где взять товарный бетон?

Вспоминает В. М. Бедняков (из книги А. Беля­ева «Цемент марки "Средмаш"»): «Выход из по­ложения нашел В. П. Высотин, организовавший изготовление бетона непосредственно в бето­новозах - "миксерах" на базе "КамАЗа". Загруз­ку цемента, щебня и песка стали производить экскаваторами, ковши которых являлись одно­временно дозаторами цемента и инертных ма­териалов. Загрузку проводили через бункер, который для этой работы изготовили сами. Ра­ботали круглосуточно и на эстакаде, и на доро­ге, и к концу восьмого дня тепловоз поставил первые шесть вагонов с цементом под погрузку. Первые автоцементовозы, серые от цементной пыли, ушли по новой дороге на бетонные заводы УС-605 в город Чернобыль. Эстакада выдержала разгрузку почти 2000 выгонов с цементом, ни разу не сорвав бетонирование конструкций для "саркофага"».

Аналогичным способом, только с помощью кранов, выполняли на этом комплексе и пере­грузку других грузов, большим потоком шедших на строительство объекта «Укрытие».

Но и это еще не все.

В течение одного месяца был построен целый комплекс перегрузочного узла с необходимыми раздевалками, санпропускниками, медпунктом, столовой, туалетами и другими бытовыми усло­виями для нормального функционирования узла. Ввод в эксплуатацию комплекса сразу снял массу проблем по транспортировке больших объемов бетона и других грузов в «грязную» зону.

Проектирование

Чтобы принять концепцию, общую структу­ру, направление проектирования, понадоби­лось около пяти суток. Даже когда забывались в коротком сне, проектировщикам снилось, как решить ту или иную задачу, чтобы потом не рас­каиваться в содеянном. Некоторые решения были приняты сразу, некоторые опаздывали, но ни одно проектное решение не должно было за­держивать ход работ, ход монтажа. Посторонним казалось, что все это проектировалось заранее. Но это было не так.

После разрушения оболочки реактора чет­вертого энергоблока мощность экспозиционной дозы приближалась к астрономической цифре 10 ООО Р/ч. Несмотря на это, и своя обществен­ность, и зарубежная, да и практическая целе­сообразность требовали сооружения объекта «Укрытие» над развалом четвертого блока. Перед проектировщиками, а затем перед строителями вставали проблемы одна сложнее другой. Как уменьшить дозы, чтобы можно было подогнать технику поближе к аварийному блоку? Как опре­делить расстояние между опорными конструк­циями, насколько можно нагрузить их? И еще множество других, не менее сложных вопросов. В распоряжении строителей имелись телеви­зионные камеры и возможность проводить на­блюдение с вертолетов, но они не могли ничего потрогать руками, свободно, без опасности для жизни заглянуть в укромные уголки завала. Вся работа должна быть сделана дистанционно, без сварки на месте. Ставить собранную конструк­цию нужно было за один раз и сразу в проектное положение. После дистанционного расцепления конструкции с крюком крана повторно ее уже не застропить. Все это надо было учитывать в пер­вую очередь проектировщикам.

Через несколько дней после решения о стро­ительстве объекта «Укрытие» появился графи­ческий проект «Принципиальные решения по захоронению четвертого блока ЧАЭС». Основны­ми их разработчиками были «Оргстройпроект» и ВНИПИЭТ. С этого момента началась конкрет­ная проработка возведения фундаментов, стен и контрфорсов.

На основании осмотра аварийного блока, ана­лиза проработок проектировщиков были приня­ты основные инженерные и конструктивные ре­шения по сооружению объекта «Укрытие».

Было разработано и рассмотрено 18 проект­но-конструктивных решений, которые сводились к сооружению над разрушенным блоком двух ти­пов перекрытий:

- арочного, пролетом 230 метров, или ку­польного сводчатого, пролетом до 1230 метров;

- перекрытия из конструктивных элементов пролетом 50 метров, с использованием сохра­нившейся стены, и перекрытия здания в качестве опор.

Проработки и технико-экономические рас­четы показали, что работы по первому варианту потребуют полтора-два года, тогда как работы по второму варианту займут несколько месяцев. Этот вариант и был принят для реализации.

С учетом сложной радиационной обстанов­ки необходимо было разработать и специаль­ный комплекс защитных мер. В первую очередь должны быть созданы перегородки, отделявшие поврежденный четвертый энергоблок от третье­го, а также защитные стены по периметру четвер­того блока из железобетона. Толщина стены с се­верной стороны должна составлять шесть ме­тров и восемь метров с южной и западной сто­рон блока, что позволяло, по расчетам проекти­ровщиков, снизить радиационную опасность до уровня, при котором было возможно проведе­ние строительно-монтажных работ. Сохранив­шаяся западная стена четвертого энергоблока снаружи должна быть закрыта стеной с контр­форсами.

Северная защитная стена должна быть вы­полнена из бетона в виде уступов, «каскадов» вы­сотой до 12 метров. Каждый последующий уступ должен быть выполнен с возможно большим приближением к разрушенному блоку. Внутрь уступов можно будет укладывать изношенные и поврежденные металлоконструкции, то есть, использовать их как надежное хранилище ра­диоактивного мусора.

Для создания перекрытия над центральным залом разрушенного блока и деаэраторной эта­жеркой необходимо было найти опоры для уста­новки новых несущих конструкций. По результа­там исследований строительных элементов бло­ка «В», сохранившихся после взрыва реактора, в качестве опор были приняты:

- по западной стороне - сохранившаяся мо­нолитная стена;
- по северной стороне - вновь возводимая каскадная стена;
- по восточной стороне - две сохранившиеся шахты;
-  со стороны деаэраторной этажерки (южная сторона блока) - металлическая балка пролетом 70 метров, высотой около б метров, шириной 2,4 метров.

Сооружаемое верхнее покрытие над разру­шенным реактором должно представлять собой следующую конструкцию: поперек металличе­ских балок, идущих вдоль центрального зала (ЦЗ), должно быть уложено 27 металлических труб диаметром 1220 миллиметров, длиной 34,5 метров, над которыми должна быть устрое­на кровля из профилированного настила. Кров­ли, примыкающие к центральному залу с север­ной и южной сторон, предполагалось выполнить из крупногабаритных металлических щитов. Но­вое покрытие должно быть возведено и над раз­рушенной частью машинного зала (М3).

Над разрушенными сооружениями энерго­блока необходимо возвести конструкцию, ис­ключающую выброс радиоактивных аэрозолей и попадание внутрь блока атмосферных осадков.

Работы по строительству «саркофага» велись с «горячего листа» параллельно с проектиро­ванием. Это позволяло резко сокращать сро­ки строительства. Но одновременно отнимало у проектировщиков право на ошибку.

Вот один из примеров решения проблем в районе Чернобыльской АЭС.

Вспоминает Ю.М.Тамойкин, заместитель начальника ПО «Энергоспецмонтаж» 12 ГУ, ко­торый участвовал в работах по возведениию теплообменника под разрушенным четвертым блоком: «Утром 16 мая стало известно, что Прави­тельственная комиссия поручила Минсредмашу совместно с шахтерами Минугля сооружение плиты теплообменника под фундаментом реак­тора четвертого блока. Нахожу главного инжене­ра ВНИПИЭТ В.А.Курносова, рассказываю ему об­становку. Он незамедлительно поручает своим специалистам приступить к разработке принци­пиальной схемы теплообменника и его конструк­ции. Уединяемся, и на листе из блокнота появля­ются первые прикидки теплового расчета тепло­обменника, его конструктивные особенности. Приходим к мнению, что теплообменник должен быть выполнен в форме блюдца, в которое на­ливают горячий чай из самовара, тогда содержи­мое блюдца будет остывать быстрее. Чтобы удер­жать расплав, в теплообменнике не должно быть зазоров. А это сложно, почти невозможно осу­ществить. Останавливаемся на том, что теплооб­менник должен быть выполнен из нержавеющих труб, зазор между которыми не должен превы­шать 1 миллиметр. Трубы свариваются на заводе в регистры, из которых и собирается плита те­плообменника. Для выравнивания поверхности после монтажа и сварки теплообменник должен быть покрыт плитами из графита и засыпан гра­фитовой крошкой.

Будущий теплообменник уместился на двух листах блокнота. А дальше в кратчайший срок предстояло разработать технический проект, конструкторскую документацию и запустить все это в производство».

Проектирование объекта «Укрытие» удалось осуществить в течение мая-августа 1986 года, то есть, работы по проектированию и по строитель­ству объекта «Укрытие» вели практически одно­временно. Проектную документацию по мере готовности передавали строителям, ее по мере необходимости уточняла и дополняла бригада авторского надзора. Непосредственно работами проектировщиков руководил главный инженер ВНИПИЭТ Владимир Александрович Курносов. Ему помогали: Евгений Петрович Цуриков - глав­ный конструктор, Вадим Михайлович Багрянский - заместитель главного инженера, специ­алисты И.К.Моисеев, С.С.Меркурьев, И.И.Бе­лицкий, Ю.Н.Сорбин, В.А.Иванов и другие.

Проектировщики ВНИПИЭТ, их руководитель В.А.Курносов (ныне покойный) укрепили свой и без того высокий авторитет среди строителей «саркофага». Владимир Александрович руко­водил комплексной бригадой ВНИПИЭТ с при­влечением всех проектных организаций мини­стерства. Хороший организатор и отличный ин­женер, В.А.Курносов затратил много здоровья, изучая обстановку непосредственно на развале четвертого блока из вертолета и «батискафа». Проектировщикам принадлежит огромная за­слуга за ответственные и оригинальные решения по проектированию «саркофага», выполненные технически грамотно и в чрезвычайно короткие сроки. Инженеры ВНИПИЭТ не довольствовались при проектировании материалами в виде фото­графий, а выходили на место, в радиоактивную зону, проявляя при этом личное мужество и са­моотверженность. Таким был и Вадим Михайлович Багрянский, заместитель В.А.Курносова, в организации, проектировавшей «саркофаг» и осуществлявшей авторский контроль за стро­ительством. Это был смелый и решительный ин­женер, не боящийся принимать ответственные решения.

Рабочее место проектировщиков располага­лось в деревянном строении, в непосредствен­ной близости от УС-605, и, когда бы туда ни при­ходили люди, они всегда получали внимательный прием и четкое решение по интересующим их вопросам. Это был хорошо отлаженный, настро­енный на работу, целеустремленный коллектив.

Мобилизация

Для выполнения ответственного задания по строительству объекта «Укрытие» необходимо было не только создать мощную строительную базу, обеспечить строительство различными ви­дами автотранспорта, механизмами, специаль­ной техникой для работы в условиях радиации, но и создать трудовой коллектив, собрать коман­ду грамотных и самоотверженных специалистов, способных справиться с нестандартной работой. И такие специалисты уже ехали со всех концов страны в район чернобыльской аварии. Их надо было принять, обустроить, накормить и органи­зовать. Информированы приезжающие в зону Чернобыльской АЭС были по-разному.

Верхний эшелон руководства (сверху вниз до начальников районов) уже четко представлял масштабы аварии и вчерне - подходы к решению задачи.

Вспоминает главный инженер УС-605 В.Т.Шеянов: «Мой чернобыльский период начался с момента вызова меня в министерство 19 мая 1986 года без указания причин вызова. Такие же вызовы получали и многие другие руководители строек нашего министерства. На совещании ми­нистр Е.П.Славский со своими помощниками объ­яснили серьезность положения на ЧАЭС и необ­ходимость срочного захоронения разрушенного четвертого блока ЧАЭС, с целью предотвращения дальнейшего радиоактивного заражения терри­тории Украины и прилегающей к ней республик».

Отбор руководителей верхнего уровня про­водили достаточно тщательно. Варианты канди­датур на руководящие должности, по крайней мере для первой вахты, были продуманы руко­водством Минсредмаша 20-23 мая еще в Черно­быле, а в Москве уже готовили приказы и вели краткие переговоры с назначенцами и проводи­ли их инструктаж. Отбор на руководящие долж­ности проводили с особой тщательностью.

Вспоминает Р.В.Канюк, заместитель на­чальника УС-605: «Только 30 ноября 1996 года в Москве, на научно-практической конференции по случаю 10-летия окончания строительства "саркофага", узнал от бывшего работника мини­стерства, что я был в "связке" с двумя другими кандидатами на должность. Более того, значился под № 3. То ли по болезни, то ли по каким-то дру­гим причинам конкуренты отпали, и был утверж­ден я».

Среднее руководящее звено информацию об аварии на Чернобыльской АЭС получало из раз­личных источников. Каждый интерпретировал полученные сведения в зависимости от уровня понимания проблем аварии на объектах атом­ной энергетики. Как правило, среднее управлен­ческое звено просто отправляли на Чернобыль­скую АЭС, как в обычную командировку. И осо­бых возражений со стороны этих людей не было. В случае отказа «срабатывала» административ­ная машина. «Отказника» признавали «трусом» или «паникером», увольняли со службы в армии или работы, члена КПСС исключали из партии. Таким образом, в условиях советской системы на человеке ставился крест. Дальнейшая карье­ра становилась невозможной. Многие не могли себе этого позволить и соглашались ехать.

Рабочие и рядовые специалисты, как и весь советский народ, об аварии на Чернобыльской АЭС были информированы плохо. Однако, по­винуясь общему патриотическому подъему, большинство на командировку соглашалось. Позднее, когда правда о чернобыльской траге­дии стала докатываться до различных районов страны в виде рассказов реальных участников ликвидации последствий аварии, пошли уже кол­лективные отказы от поездки на Чернобыльскую АЭС. Рабочим было не страшно потерять работу. Рабочих рук в стране всегда не хватало. Выход и здесь был найден. Рабочим и специалистам ста­ли предлагать выбрать из двух зол: или добро­вольная командировка на два месяца в район Чернобыльской АЭС, или то же самое по линии военкомата. В этом случае «отказника» призы­вали на военную службу и все равно отправля­ли на ликвидацию последствий аварии опять же на Чернобыльскую АЭС. Мало кому хотелось на полгода уходить от семьи, и потому выбирали добровольно-принудительную командировку.

Вспоминает А.П.Борисов, машинист крана «Демаг»: «Информация о том, что творится в Чер­нобыле, была настолько скудной, что мы стали считать чернобыльскую катастрофу легкой ава­рией. И когда нас вызвали в отдел кадров: меня, В.Каширина, В.Иванова, Н.Алексеева и сказали: "Собирайтесь-ка, ребята, в Чернобыль", мы поня­ли: дело серьезное. Условие было на выбор: или добровольная (считай - обязательная) команди­ровка на два месяца, или на полгода по линии во­енкомата. Конечно, выбирали первый вариант».

Реальная работа по ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС постоянно вносила свои коррективы. В частности, за выполнение особо важного задания для военнообязанных - было возможно досрочное увольнение в запас. Для штатских в связи с выбором 25 бэр предполага­лись вывод из «грязной» зоны в «чистую», меди­цинское обследование и продолжение работ до окончания командировки в относительно «чи­стой» зоне. Каждый человек на Чернобыльской АЭС был на счету.

И все-таки большинство людей в начальный период, связанный с ЛПА, добровольно и с энту­зиазмом делали свой выбор.

Вспоминает Николай Васильевич Рахманов, начальник смены на ликвидации последствий аварии: «Лететь или не лететь в Чернобыль для меня, как, наверное, и для многих будущих "лик­видаторов", вопроса не было. Надо - значит надо. Просто отказаться я бы не смог. Не позво­ляли моя совесть и мое воспитание» (выделе­но мною. - Е.М.).

И это была чистейшая правда! Именно это основная причина, по которой большинство «ликвидаторов» оказались в зоне Чернобыль­ской АЭС.

Быт

На работу по ликвидации последствий ава­рии на Чернобыльской АЭС хлынул огромный поток людей. И всех надо было где-то устроить, накормить, обеспечить им хотя бы минимальный комфорт.

Размещением прибывающих специалистов, подготовкой бывших пионерских лагерей, баз отдыха и других структур, способных принять людей, занимался полковник В.П.Поставничий.

Специалистов размещали в зонах отдыха не­далеко от станции Тетерев в 110 километрах от Чернобыля и в районе Иванкова, что в 60 ки­лометрах от Чернобыля. Устраивали по раз­ному. Вот высказывания «ликвидаторов», в раз­ное время побывавших в зоне чернобыльской аварии.

Вспоминает кандидат технических наук И.К.Степанов: «Следует отметить, что жилищно­бытовые условия в доме отдыха "Строитель" были хорошими. Группа расположилась в двух деревянных домиках, в комнатах располагались по два-три человека. На территории был летний душ, в 30-50 метрах протекала речка».

Вот мнение заместителя начальника чет­вертого района Ю.М.Александрова: «Начальник отдела кадров УС-605 Е. И. Кокорин оформил положенные документы и сказал, что жить в Те­тереве негде, и, погрузив в автобус, отправил нас в Чернобыль, в школу-интернат. Приехали в Чернобыль - он весь во тьме, только у входа в школу светила одна лампочка, в самой школе было грязно, кое-где внутри помещений свет. Нам отвели две комнаты, которые были отре­монтированы, на полу постелен пластикат. Полу­чили у старшего офицера кровати и постельные принадлежности и легли спать. Это произошло 12 июля 1986 года.

20 июля освободилось место в пионерлагере "Интурист", туда я и переехал. Там были комфор­табельные условия, в том числе и телевизор».

«29 июля 1986 года мы (начальник четверто­го района А.М.Кондратьев и главный инженер района В.В.Трушанов) прилетели в Киев, потом на электричке добрались до станции Тетерев и пешочком - до дома отдыха "Голубые озе­ра", где находилось управление строительства УС-605. Быстро оформились, получили одну койку на двоих (мест не было) в доме отдыха. Правда, сказали, чтобы очень не переживали. Люди должны уехать. Будет нам и вторая койка. Со временем так и получилось. Вечером встре­чали земляков».

Все в районе Чернобыльской АЭС, в том чис­ле и люди, находилось в постоянном движении. Кто-то приезжал, кто-то уезжал. Причем этот про­цесс происходил ежедневно. Естественно, были и накладки. Но в целом все как-то приспосабли­вались и не роптали. Понимали, что ситуация чрезвычайная. Да и в деле обустройства людей делалось действительно многое.

Сложности продолжались до тех пор, пока не стало спадать напряжение в строительстве (а это уже октябрь-ноябрь) и не подоспело вре­мя заселения вновь построенных общежитий в Иванкове. Эти общежития были более свобод­ными и благоустроенными. Здесь можно было получить комнату на троих, помыться в душе. Имелись туалеты и умывальные комнаты.

Однако после сдачи «саркофага» положение снова ухудшилось.

В 30-километровой зоне были развернуты ме­дицинские подразделения Главного управления Минздрава СССР. Стационар был один - для «лик­видаторов», которые набрали 25 бэр. Стационар располагался в Тетереве. Украина имела в Черно­быле поликлинику и медицинский пункт в здании Правительственной комиссии Совмина СССР.

В Зеленом Мысе была развернута многопро­фильная поликлиника, оснащенная на тот пери­од современным оборудованием и укомплекто­ванная высококлассными специалистами, в том числе по реабилитации и неврозам. Вопросов с обеспечением медицинских учреждений мед- обрудованием, медикаментами, медицинским персоналом не было.

В помещении оперативного персонала тре­тьего энергоблока были установлены тренаже­ры. На заседании Правительственной комиссии обсуждали и такие вопросы, как музыкальное оформление столовых и автобусов.

Столовых было много, и кормили в них от­менно. В этом мнении все «ликвидаторы» были единодушны. Столовые были и по месту житель­ства, и в Чернобыле - их называли «кормоцех». Позднее появилась столовая и на самой ЧАЭС. Пользовались, если была необходимость, и сол­датскими столовыми.

О еде стоит рассказать особо. Всем выдава­ли талоны на питание: завтрак, обед и ужин. По этим талонам «ликвидаторы» заходили в столо­вую, пройдя предварительный радиационный контроль. В столовой отдавали один из талонов и выбирали все, что можешь съесть, хоть три вто­рых и пять третьих. Икра красная, черная, балык были нормированы, но и они попадали нередко на стол, иначе вряд ли бы это запомнилось. Не­сколько раз выдавали по рюмке вина по вос­кресеньям и на праздники. Фрукты, особенно яблоки, стояли на отдельных столах, и их брали столько, сколько позволяла совесть. Минераль­ную воду брали на работу ящиками, в ней также недостатка не было.

Пища была разнообразна, по кухням (украин­ская, белорусская, молдавская, прибалтийская, русская), так как персонал столовой был из всех республик СССР. Изобилие овощей, разносо­лы, десерты и выпечка. Хотелось попробовать всего, что приводило к перееданию. Не хвата­ло под такой обед кружечки пива или «фрон­товых» ста граммов, но с этим было строго. Сухой закон контролировали жестко, и попав­шегося нарушителя в тот же день отправляли восвояси.

Персонал столовых работал прекрасно, от­ношение было корректным, а раздача - быстрой, пища - вкусной и качественной, столы и посуда - чистыми.

Правда, после подписания акта о сдаче объ­екта «Укрытие» деликатесы из меню исчезли, по­явились проблемы и с минеральной водой.

Были в Чернобыле и привилегии. В специаль­ном помещении при кафе «Дорожное», в при­стройке-вагончике, располагался небольшой зал с тремя столами, где питались руководство стройки и московские гости. Здесь было все, кроме спиртного. А в курортном местечке «Приборск» имелось небольшое гостиничного типа строение, приспособленное для достаточно ком­фортного проживания. Обеденный зал хорошо меблирован, с отличной посудой и хрусталем, с музыкальным центром и хорошим телевизо­ром. Была хорошая кухня с отличным обслужива­ющим персоналом, были персональные спальни, души, туалеты - для министра, его замов, началь­ников главных управлений, начальника стройки. Для заместителя начальника стройки - уровень комфортности пониже, то есть, то же самое пола­галось на двоих.

Распорядок  дня

С первых дней пребывания на станции были установлены следующие правила: ни один чело­век без респиратора, без спецодежды, очков для защиты глаз от бета-излучения (потом от них от­казались) не имеет права находиться на строй­площадке. Выходя из пионерлагеря, или базы отдыха, или места проживания, «ликвидатор» обязан быть в спецодежде. Отработав смену и помывшись, командированный получал чи­стую одежду и садился в автобус. По прибытии на место жительства проходил дозиметрический контроль. И если уровень «загрязнения» спец­одежды, которая выдавалась после мытья в сан­пропускнике, был недопустимый для места про­живания, то спецодежда менялась столько раз, сколько это было необходимо. За первый месяц пребывания было приобретено спецодежды для всей стройки на 52 миллиона рублей.

Работа на строительстве «саркофага» шла круглосуточно. Руководители рангом выше на­чальника смены работали с утра, у них ненор­мированный рабочий день. Для остальных сутки были разбиты на смены. Работали «ликвидаторы» в 4 смены по б часов: первая смена - с 8 до 14 ча­сов, вторая - с 14 до 20 часов, третья - с 20 до 2 часов ночи и четвертая смена - с 2 до 8 часов утра.

Ежедневный распорядок дня, например, для утренней смены: подъем в 5 утра, завтрак в 5.30, выезд в Чернобыль в 6 часов. Ежедневно караван легковых машин и автобусов в 6 утра на большой скорости мчится в сторону Чернобыля. В Черно­быле пересадка на закрытые освинцованные автобусы, которые везут строителей до сан­пропускника. В санпропускнике «ликвидаторы» переодевались, получали «карандаши» или «та­блетки» (портативные дозиметры, которые при­креплялись на спецодежду) и затем приступали к работе. В смене, как правило, было 4-5 инже­нерно-технических работника (ИТР), 3-4 прора­ба, начальник смены и 40-50 «партизан», в зависи­мости от объема работ и предполагаемого уров­ня радиоактивного излучения. У каждой смены и у каждой службы на Чернобыльской АЭС был свой «закуток» для отдыха.

Вспоминает А.С.Филиппенков, машинист экскаватора: «Наша смена состояла из 30 меха­низаторов, и размещались мы на втором этаже здания хранилища жидких технических отходов (ХЖТО) ЧАЭС. Здесь же размещался и бункер. Ре­бята с "Демагов" - на третьем этаже. Помню тяже­лую бронированную дверь в помещение нашей конторки. Там две кровати, стол, вешалка с тело­грейками, бушлатами, свинцовыми фартуками, полумрак и прохладная сырость. Эта конторка - наша комната отдыха, в которую "ныряешь" по­сле часа работы (это расчетное время для меня в кабине экскаватора). Рядом с нами - помещения дозиметристов. Ряд окошечек, в которых выдают и принимают дозиметры. Карандаши-дозиметры выдавали на каждую смену, но часто дозиметров не хватало, особенно последним в очереди на их получение».

И у рабочих, и у руководителей времени в об­рез. Подъем, отъезд, приезд. Время на дорогу туда и обратно отнимало 5 часов. Безумно много. И потому такой режим работы и отдыха выма­тывал всех. Говорить всерьез о каком-то отдыхе в процессе этой чрезвычайной командировки не имело смысла, так как ликвидаторы возвраща­лись на базу в лучшем случае к программе «Вре­мя». Вполглаза смотрели ее - это был как ритуал, без которого просто нельзя. Превозмогая себя и усталость, мылись и, едва коснувшись подушки, засыпали «мертвецким» сном.
 

 
Связанные ссылки
· Больше про Время и судьбы
· Новость от Proatom


Самая читаемая статья: Время и судьбы:
О.Пеньковский - «шпион века» или «подстава» КГБ?

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 5
Ответов: 12


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 3 Комментарии | Поиск в дискуссии
Спасибо за проявленный интерес

Re: Битва за саркофаг (Всего: 0)
от Гость на 26/04/2016
Спасибо!!! отличная статтья, читал "на одном дыхании"!


[ Ответить на это ]


Re: Битва за саркофаг (Всего: 0)
от Гость на 26/04/2016
И уровень деградации за 30 лет. [www.interfax.ru]


[ Ответить на это ]


Re: Битва за саркофаг (Всего: 0)
от Гость на 26/04/2016
вспомнить всех поименно...и выпить за нихстоя и молча


[ Ответить на это ]






Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.06 секунды
Рейтинг@Mail.ru