Не требуется никаких доказательств, что все ископаемые источники закончатся, и на планете наступит энергетический голод. Это совершенно очевидно. Когда это произойдет – через 20-30 лет, или через 200-500 лет, не так уж и важно. Важно, что запасы ископаемых источников крайне ограничены, и когда ими начнут пользоваться не только развитые, но и развивающиеся и малоразвитые страны, этот ресурс может закончится очень быстро, и человечество будет отброшено в начало 19 века, когда началась техническая революция, разработка месторождений горючих подземных ископаемых.

Следствием ограниченности ископаемых энергоресурсов станет постоянный рост цен на эти ресурсы. Энергетический голод неминуемо приведет к повышению цены на такой дефицитный товар, как энергия, и в конце концов, произойдет скачек цены до бесконечности, и быстрое исчерпание остатков энергоносителей на планете.

Все более бедные месторождения будут давать всё более дорогое сырьё, что приведет к еще большему росту цен на уголь, нефть, газ, уран-235.

Ученые золотого века (на рубеже 19-20 века, Мальтус) доказали, что планета сможет прокормить и обогреть не более 1,5 миллиарда человек. 5 миллиардов – это уже явный перебор, а 7 миллиардов – это неподъемная ноша для планеты. Лишь очень короткий срок, 1-2 поколения может существовать такая численность людей на планете.

Если не будет найден источник энергии, в 5-10 раз больший существующего сейчас, то человечество обречено на вымирание.

Исходя из вышесказанного, цена на энергию не имеет значения. Энергии либо будет достаточно для жизни, либо жизни не будет. Речь идет о выживании человечества, как такового. Войны за нефть станут неизбежным спутником человечества. Та страна, которая захватит большее количество ресурсов, та и останется на планете. Остальные страны вымрут, или сойдут по численности в средние века.

Несложно представить себе человечество без мощных источников энергии – не станет черной и цветной металлургии, исчезнет транспорт, люди будут жить, как наши предки в 18-19 веке.

В соответствие с первым типом концепций, существует только один выход. Никаких вариантов альтернатив не существует. Единственными источниками энергии на планете (впервые вычисленным Энрико Ферми, знаменитые расчеты на ресторанной салфетке в феврале 1943 года) являются уран-238 и торий-232. Запасы урана-235, на котором работают тепловые АЭС, в 300-400 раз меньше. Из этого запаса примерно 100 раз – это уран-238, остальное – торий-232.

Все остальные ископаемые – уголь и углеводороды, примерно равны по запасам урану-235 или превышают их не более 2-4-х раз, что явно недостаточно даже для населения в 3-5 миллиардов человек на ближайшее 50-100 лет.

Несложный расчет, проведенный в начале 60-х, показывает, что уран-238 и торий-232 могут обеспечить планету минимум на 1000 лет, а максимум на 5000 лет и даже более.

Вопросом жизни или смерти человечества является разработка технологии получения энергии из основной массы урана и тория. Не важно, что разработка технологий потребует мобилизации усилий всей цивилизации. Важно, что другой альтернативы нет, пока не появится технологий мирного использования термоядерной энергии, запасы которой на планете на порядок больше, чем урана и тория, на 50 тысяч и более лет.

Или – или. Или человечество осваивает новый источник, или начнутся глобальные войны, в результате которых численность населения снизится ниже предела, предсказанного Мальтусом – менее 1 миллиарда человек. Альтернатива разработкам энергии – это неизбежная мировая война за остатки ископаемых энергетических ресурсов, поэтому энергетические ядерные технологии служат пацифистским целям.

В 60-х годах существовал только один способ получения энергии из урана-238 и тория. Это так называемый ЗЯТЦ – замкнутый ядерный топливный цикл, состоящий из 3-х компонент: Ядерный реактор на быстрых нейтронах с КВ более 1, Скоростная пирохимическая переработка ОЯТ, Фабрикация вторичного топлива.

Трансформации концепций первого типа. Огромным преимуществом ЗЯТЦ, вплоть до середины 70-х годов, считалась ожидаемая низкая стоимость энергии, получаемой в быстром реакторе.

Несмотря на реальную стоимость атомного квтч, на порядки выше угольного квтч (тогда основной тип топлива), в теоретических расчетах цена атомного квтч могла быть снижена в 10-100 раз. Для этого нужно было поставить на поток строительство БР и разработать быструю и безопасную технологию радиохимии.

Предпосылкой таких оптимистичных прогнозов было экспоненциальное снижение цены на стоимость эквивалента ТНТ в ядерных и термоядерных гаджетах за 10-12 лет. При примерно одинаковой себестоимости с первыми бомбами типа Тринити, Малыш и Толстяк, термоядерные взрывные устройства давали в 50, в 100, в 1000 раз больше энергетического эквивалента. Налицо классический эффект масштаба – чем крупнее устройство, тем дешевле единичная энергия.

Стоимость энергии, высвобожденной в Кузькиной Матери, 65 Мт ТНТ, или почти десять миллион тонн угля, составляла 1-2 млн. рублей, или 0,1-0,2 рубля за тонну антрацита. При этом уголь на руднике стоил 3-10 руб./т, а в розницу был до 40 руб. Разница в цене доходила до 400 раз, такую же разницу прогнозировали физики и для атомной энергетики [см. книгу Дж. Орир «Физика», Москва МИР 1981, глава Ядерная Физика]

Со временем про ожидаемую дешевизну перестали говорить, и концепция ЗЯТЦ к рубежу 21 века трансформировалась в дорогую, но бесконечно большую по запасам энергию.

На рубеже 21 столетия основным лозунгом для обоснования финансирования ЗЯТЦ стало ожидание повышения цены на нефть до $200/b, затем до $300/b, затем до $450/b. Опять появились высказывания, что АЭС будет дорого, но ничего другого не будет в ближайшие тысячелетия. Про дешевизну АЭС перестали говорить, так как установленная мощность АЭС стала расти, с $1,3-1,5 млрд за ГВт в 2000, до $5-7 млрд за ГВт в 2019. При этом для ПГУ УМ стала $0,5-0,7 млрд за ГВт.

Основная задача атомщиков на рубеже 21 века заключалась в ожидании резкого скачка цен на нефть, когда потребители энергии (неизбежно) будут умолять продать им квтч по цене, в 10 раз дороже, в 20 раз дороже цены, существовавшей до скачка. Любое повышение цен на нефть трактовалось как «начало скачка» и служило поводом для развертывания кампании за кардинальное повышение уровня финансирования АЭС из федерального бюджета.

Такая политика основана на реальной практике резкого скачка цен на нефть в 1971-1972 годах, когда баррель подорожал с $1 до $11. Именно такой скачек цен ожидался теоретиками атомной стратегии, то есть увеличение цены на порядок в 2000-х и 10-х годах.

Ожидание огромного потока финансовый вливаний в АЭС от крупного бизнеса закончилось обвалом цен на нефть (и привязанной к ней цены на газ). С $141 до $37 в 2014. В четыре раза энергоносители подешевели, что привело к снижению себестоимости квтч на газовых и мазутных ТЭЦ и ТЭС примерно в 3 раза (в долларовом эквиваленте).

Второй тип стратегий АЭ основан на обычных принципах рыночной экономики. Основной принцип рынка – покупатель платит, продавец предоставляет услугу или товар. Сделка осуществляется единовременно или в соответствии с графиком поставок. Никаких предварительных (за 10-30 лет до продажи товара), никаких отложенных платежей (через 10-10 000 лет после продажи товара). Сделка должна быть прозрачна для обоих сторон и для налоговых служб.

Разделение военной и гражданской энергетики. Оборонные предприятия атомной промышленности должны находиться под полным контролем государства, а энергетикой государство не должно заниматься.

АЭС – это не щит Родины, а простое предприятие по производству электроэнергии, которое государство передало в частные руки после окончания гонки ядерных вооружений и снятия запретов на распространение информации.

Никаких вливаний со стороны государства (только в НИР, что на порядки ниже, чем в крупную энергетику). Основные исследования ведутся за счет средств кампании.

Равенство всех производителей электроэнергии на свободном рынке. Равенство всех производителей по налогам. Никаких гипотез, никаких сенсационных технологий в качестве товара нет, только реальный продукт на шинах генераторов.

Частные инвестиции. Никаких государственных гарантий и государственных страховок, ликвидация инцидентов только за счет владельцев предприятий по генерации энергии. Никаких льготных пенсий, служебных автомобилей, медицинских страховок и командировок за счет государства.

Жесткие требования государства (а на самой кампании) за выбросами в окружающую среду. Привилегии населению, проживающему в 30-мильной зоне, подвергающемуся риску радиационной аварии и/или постоянным выбросам РВ в окружающую среду.

Никакой военизированной охраны за счет государства. Кардинальное сокращение численности спецслужб и особых отделов.

Вывод из эксплуатации и удаление ОЯТ и РАО за счет владельцев АЭС.

Стратегии, основанные на таких принципах, используют политики прекращения строительства новых АЭС, эксплуатации действующего парка АЭС до выработки назначенного конструктором ресурса, прекращение эксплуатации АЭС при наличии достаточных альтернативных мощностей, накопление средств для вывода из эксплуатации. Это стратегии называются - планомерное сворачивание АЭС до безопасного предела или до нуля.

Курсив – немного технических и социальных нюансов 30-40-летней давности.

Объяснительная, почему работа не выполнена за 65 лет. Критика концепции развития АЭС без предварительного НИР, критика бессмысленного тиражирования высоко убыточных предприятий. Критики опасных предприятий. Критика недоделанных или безграмотно проведенных научных работ.

Критиковать концепции первого типа сегодня нет необходимости – ни один из прогнозов физиков-ядерщиков не сбылся, и выполнен максимум на единицы процентов. Каждый видит глубокое фиаско бывших академиков по-своему, я же считаю, что основная ошибка утопических проектов середины 20-го века заключалась в игнорировании мнения радиохимиков и фабрикантов регенерированного топлива для ЗЯТЦ.

Нельзя делать прогнозы в той сфере деятельности, где ты никогда не работал. Не нужно вкладывать бюджет страны в технологию, которая не продемонстрировала ни одного рубля прибыли.

Объясняя концепцию ЗЯТЦ, преподаватели на Физтехе в начале 80-х говорили, что бочка без одной клепки - это забор. Если клепки бочки не прижаты друг к другу – воды в такой бочке также не будет. Задача технолога в ЗЯТЦ заключается не только в создании клепок одинаковой высоты и профиля, но и в плотной подгонке клепок друг к другу.

Через 40 лет после учебы, и 35 лет работы над проблемами ЗЯТЦ, одной из принципиальных причин фиаско работ по тематике ЗЯТЦ в СССР считаю разный язык физиков, химиков материаловедов и фабрикантов «грязного» топлива. Диалога между подразделениями не было, каждый старался сделать свою работу так, чтобы было удобно только ему, не понимая или игнорируя конечную цель разработок в целом.

Финансирование ни одной из «клепок» ЗЯТЦ не зависело от достижения цели – каждый выполнял то, что сам себе написал в задании. Руководители работ не смогли адекватно оценить работу каждого звена из цепочки ЗЯТЦ и оперативно оценить (увидеть) общую картину процесса выполнения работ.

Логично предположить, что каждое последующее звено ЗЯТЦ должно было выдвигать требования к предыдущему звену, но такой логики мало кто придерживался.

Многие из специалистов, которые проводили анализ выполненной работы, приходили к выводу, что измеряемые параметры процессов не коррелировали с конечным результатом. Никакой связи измеряемых параметрами с качеством готовой продукции не было установлено. Были и такие выводы (совершенно справедливые, и на большой выборке), что качество продукции тем выше, чем сильнее технологи отклонялись от директивной кривой электролиза.

Через несколько лет после моего перехода на работу в другое радиохимическое подразделение, специалисты в радиохимии, смотрящие со стороны на попытки ХТО получить качественную продукцию в виде твэл БОР и БН, доступно объяснили мне, что есть как минимум один из параметров, влияющих на качество изделия, который не учитывается при производстве.

Найти этот параметр, от которого зависит качество изделия, прямая обязанность исследователя. Чудес в химии не бывает. Бывает грязная работа, непонимание сути проводимых технологических операций, умалчивание негативных результатов, подмена понятий и неправильные методики проведения экспериментов. Есть множество причин, которые отрицательно влияют на качество продукции, и практически нет таких отклонений, которые повышают качество продукции до лучших мировых стандартов.

Роль америция в неудачах ХТО по производству МОКС топлива для БОР-60 и БН. Точка зрения непосредственно с производства топливной композиции для твэл. Элемент, который неучитывался при производстве твэл.

В вибротвэле ХТО используется 3 основных компонента – диоксид урана, диоксид плутония и металлический уран. Измерения распределения всех трех компонентов в готовом изделии никогда не проводилось – это явная ошибка, которую сразу указали старшие коллеги, занимавшиеся разработкой замкнутого цикла. Этот пробел в научных исследованиях уже ставит под вопрос уровень качества научных разработок.

В течении 40 лет методов контроля распределения трех компонент так и не было создано, а рассчитывать на то, что технология гарантирует качество готовой продукции, без контроля, нельзя.

Кроме того, в смеси постоянно присутствует четвертый компонент, который никак не измеряется ни в готовом изделии, ни во время послереакторных исследований (ПРИ) – это америций, который всегда присутствует в плутонии.

Поведению америция в вибротвэле посвящено очень небольшое количество работ. Обосновано в 70-х, что доля америция в плутонии может быть до 4% без заметного влияния на работоспособность твэл БОР-60. Вот и вся информация, доступная производителям топливной композиции.

Тот факт, что летучесть диоксида америция, а также полуторного оксида америция, на порядок выше, чем урана и плутония, также общеизвестные факты. Существуют патенты, в которых очистка плутония от америция, при простых операциях по термической перегонке оксидов плутония и америция, достигает 500 и более раз.

Однако, даже если америций равномерно распределился в топливной композиции в процессе изготовления твэл, следуя вместе с плутонием или гомогенизированной смеси уран-плутония, это не означает, что америций в процессе работы твэл не будет перемещаться в радиальном и аксиальном направлении.

При формировании центрального отверстия в твэл в начальный период работы топлива, плутоний перемещается к стенкам, к оболочке. Америций же не только уходит к оболочке, но перемещается вдоль оси и формирует собственную фазу по краям топливного столба. Точка росы находится далеко от места испарения молекулы. На границе с таблетками торцевых зон воспроизводства скапливается не только цезий, который легко измеряется при гамма-сканировании отработавшего твэл. С не меньшей летучестью перемещается америций.

Чем меньше темп выгорания топлива в реакторе, тем большая доля америция накапливается в топливной композиции. Увеличение времени кампании в БН приводит не только к меньшему линейному энерговыделению, но и к большему накоплению америция. Первый феномен приводит к увеличению ресурса твэл, второй – к уменьшению ресурса, за счет «закупоривания» осколочных газов в топливной композиции, что приводит к резкому увеличению давление газов непосредственно в центральной части изделия, максимально термически нагруженной.

Газовая полость исключается из работы, и в нее не сбрасывается избыточное давление газообразных продуктов деления. Возникающее давление увеличивается обратно пропорционально объему, где накапливаются ГПД. Крайним, предельным случаем может быть снижение объема до уровня пор в топливной композиции, это примерно 10% от объема сердечника. Газовая полость составляет до 200%. Давление в закупоренной части возрастает в 20 раз. Такое увеличение неизбежно приведет к разрыву оболочки.

Запас прочности по давлению, в оболочке твэла БР, очень небольшой. Для борьбы с этим опасным давлением газовая полость расположена внизу твэл, чтобы снизить температуру газов с 550 до 300. Это конструкторское решение позволяет снизить давление в 1,4 раза.

Разрыв оболочки возможен при превышении давления в 1,5-2 раза, а полная закупорка дает 20-ти кратное увеличение.

При выгорании топлива 10% накопление америция составляет до 0,3% в легкой плутониевой композиции, и до 1% в композиции с равновесным плутонием. С учетом 20% в МОКС смеси это 0,06% и 0,2% от массы центральной части.

Для того, чтобы получилась клееподобная пробка длиной в 1 см, достаточно 0,1 см³(пористость столба 10%), то есть примерно 1 грамма америция. При массе вибростолба 500 г МОКС накапливается 0,3 грамма америция в легком МОКС, и 1 г америция в тяжелом (равновесном или энергетическом) МОКС.

Америций летит только (в основном) в сторону газовой полости, где температура ниже на 250 и более градусов. В верхней части твэл он не накапливается – там для него нет условий для конденсации. Получается, что нижнее расположение газовой полости способствует тому, что твэл заклеивается америцием, это прямое следствие принятого конструктором решения. Если бы газовая полость была расположена сверху, в горячей части теплоносителя, закупорки бы не происходило.

При расположении газовой полости вверху (как у твэл ТР), америций собирался бы внизу и никак не мог препятствовать работе газовой полости (газового компенсатора избыточного давления ГПД).

На все рассматриваемые процессы накладывается радиационное распухание топливной композиции, которое для МОКС составляет примерно 0,5% на каждый процент выгорания, и до 4% для металлического геттера. Металл пухнет в 8 раз сильнее.

Самым тяжелым рассматриваемым вариантом, приводящим к разрыву оболочки твэл, является случай, когда в зоне накопления америция окажется больше металлического геттера, чем в среднем по длине сердечника. Средняя величина содержания геттера 7%, он дает вклад в объемное распухание 2,8%, плюс 5% от оксидов при выгорании 10%. Таким образом, в конце кампании длина пробки из америция составит уже не 1 см, а почти 5 см.

В результате деления тяжелых металлов накапливается легколетучий цезий, выход которого составляет примерно 2,6 атомных процента. Но плотность цезия в десять раз ниже плотности оксидов урана. Поэтому объем этого легколетучего компонента составляет до 2,6 объемных процента от топливной композиции при выгорании 10% т.а. Вклад этого элемента в разрушение твэл легко измеряется инструментально – распределение цезия в холодные зоны можно увидеть прямо на фоне распределения всех ПД.

Сколько америция попадает в каждый отдельно взятый твэл при производстве – это «вещь в себе». Это невозможно измерить ни при сканировании готового твэл, ни при сканировании во время ПРИ. Для смеси порошковых материалов каждая проба дает разный результат даже для основных компонентов, не говоря уже о примесях. Отбор представительной пробы от партии порошковых материалов, состоящих из 2 компонент – непростая задача. Таких проб должно быть, как минимум три, а в идеале 12 и более, причем объединять эти пробы в одну для экономии времени работ по аттестации препарата нельзя. Многокомпонентные смеси контролировать очень непросто, в данном случае к решению задачи контроля всех компонентов в готовом изделии даже не приступали.

На всю партию плутония качества НФ тридцатилетней выдержки исходная доля америция составляет около 1,3%, и если он не сброшен при электролизе (в целях достижения максимального выхода плутония при получении МОКС-гранулята), то его доля на старте будет составлять 0,26% в МОКС. Для плутония из ВВЭР, с такой же выдержкой, доля америция до 13%. Если америций не отделять (вести электролиз до начала выделения натрия на катоде), а загнать в топливную композицию, то сантиметровая пробка образуется практически сразу, при выходе реактора на мощность. В этом случае для разрыва твэл достаточно только одного америция, никакие другие элементы и эффекты не успеют принять участие в закупорке газовой полости.

Характерным признаком для закупорки газовой полости, а не распухания без полного перекрытия газового сечения в отдельно взятой точке, является длинная трещина. В предельном случае, она может составлять до половины длины топливного сердечника.

Наложение множества эффектов приводит к тому, что лопание оболочки происходит непосредственно по пробке и распространяется в области (сверх) высокого газового давления.

Как вы уже наверно заметили, включение (или исключение) америция в гранулят – это чисто политическое решение.

По ТУ на МОКС доля америция должна быть не более 0,4% от массы включенного в композицию плутония, но для проведения научных экспериментов ТУ легко откладывается в сторону.

Кроме того, никогда не нужно забывать, что баланс ДМ, взятых работу, желательно свести как можно лучше, то есть снизить потери ДМ в отходы до минимума. Эта дилемма – постоянная головная боль технолога. Чем больше выход урана и плутония, тем больше америция включается в композицию.

21 век и стратегия мирной атомной энергетики

В стратегиях развития мирной энергетики нельзя рассматривать установки для накопления или использования плутония, америция, кюрия в масштабах, в миллионы раз превышающих количество, необходимого для их мирного применения. Накопление и использование в опасных количествах этих грязных ОМП должно жестко регулироваться государственными и международными нормативными документами.

Безопасный предел на всей планете – это не более 250 тонн плутония с равновесным америцием, кюрием, нептунием в составе ОЯТ мирового парка АЭС. Равномерное рассеивание такого количества по всей поверхности планеты, включая океаны, приведет к загрязнению территорий до уровня 0,1 Ки/км2, что приведет к получению населением годовой эффективной дозы от 50 до 500 мЗв на период не менее 500 лет. В результате такого облучения произойдет снижение средней продолжительности жизни человека до 12-40 лет.

Для реализации такого варианта событий достаточно простого бездействия атомного сообщества в отношении ОЯТ в течение 100-300 лет при сохранение сегодняшнего способа хранения ОЯТ, просто на поверхности планеты в защитных контейнерах, не способных обеспечить безопасное сверх длительного хранения. Сегодня накоплено 4800 тонн этого крайне опасного искусственного материала, который отсутствовал на планете до 1938 года. Безопасный предел превышен для планеты превышен почти в 20 раз.

Этот предел не учитывает долгоживущие осколочные продукты. Предел получен, исходя из расчета, что оболочки твэл смогут оставаться герметичными 6 периодов полураспада цезия-137, то есть 180 лет и короткоживущие (с периодом до 30 лет) нуклиды не попадут в окружающую среду. С учетом экспозиции осколков деления безопасным количеством на планете будет 25 тонн плутония с равновесным америцием в составе ОЯТ, загрязнение в течение 50 лет с эффективной годовой дозой от 50 до 500 мЗв.

Конструкционные материалы (с периодом полураспада до 5 лет), обеспечивающие надежный барьер в виде жесткого МЭД от кобальта-60, через 50-70 лет исчезнут, и ОЯТ потеряет свойство, называемое самозащищенность. Это открывает путь к распространению боевых ДМ в результате кустарных радиохимических переработок.

Предел не учитывает высокий риск использования плутония в качестве боевого ядерного материала, то есть в качестве бомб или боеголовок. При использовании плутония в таком качестве 30 000 основных городов планеты могут быть разрушены «гражданским» плутонием общей массой примерно 150 тонн.

Для сравнения, при разрушении Чернобыльской АЭС в окружающую среду попало около 600 кг плутония.

Теоретически возможно создание таких устройств, в которых энергию урана и тория можно использовать, выжигая эти тяжелые металлы до нуля, на 97-99%. Это стратегическое направление атомной энергетики, которое позволит сократить радиационную угрозу АЭС до безопасных (или нулевых) пределов. Именно такие устройства должны лечь в основу новых стратегий.

Однако. Сегодня более важной задачей для атомной энергетики является обезвреживание накопленного ОЯТ. Из 380 000 т ОЯТ (триста восемьдесят тысяч тонн отработавшего ядерного топлива по всему миру) в осколки переведено не более 5%, то есть 19 000 тонн.

Если человечеству удастся построить установки по сжиганию урана и тория с прямым выходом в осколки деления 97-99%, то при нынешних мощностях в 450 ГВт, накопленное ОЯТ может стать сырьем для новой, примерно в 100 раз более безопасной атомной энергетики, на 800-1000 лет (40/0,05).

Звучит более чем заманчиво. Но это слишком большой срок для хранения ОЯТ. Человечество опоздало на 50 лет с принятием важнейшего для существования цивилизации вопроса – как безопасно обезвредить ОЯТ «мирных» реакторов-накопителей плутоний. На рубеже 1972 года безопасный предел в 250 т был превышен.

Сегодня видится два кардинальных пути обезвреживания ОЯТ. Это либо захоронение на большие глубины в защитных контейнерах без разгерметизации твэл (окончательное, без возможности возврата на земную поверхность), либо радиохимическая переработка ОЯТ с выделением плутония, который затем будет поставлен на выжигание в реакторы на быстрых нейтронах, в специальных топливных композициях без урана-238.

Оба пути имеют лишь предварительно проработанные решения, не один из них не реализован на практике в промышленных масштабах.

Разрабатываемые сегодня новые (или относительно новые) типы реакторных установок должны следовать стратегическому направлению всей атомной (ядерной) энергетики – снижению общей альфа активности ОЯТ, накопленного на планете.

Курс понятен – 95% ОЯТ необходимо обезвредить в течении 20-100 лет. Установленная мощность мирового парк атомных реакторов должна быть сокращена примерно в 40 раз, до уровня 12 ГВт.

Транспортные РУ следует перевести на урановое топливо с максимально возможным обогащением – выше 97%, тогда аварийные блоки не будут источниками плутоний-америциевой угрозы на многие столетия и тысячелетия. Сегодня это самые безопасные, с точки зрения угрозы радиационного оружия массового поражения бесконечного срока действия, реакторные установки.