Письмо командующего Киевского ВО, командарма 1-го ранга И.Э.Якира наркому НКВД Н.И.Ежову «О состоянии Красной Армии», 10 июня 1937 г.

Б.И.Нигматулин, д.т.н., профессор

Практически «стоя на эшафоте» И.Э.Якир обратился с письмом к наркому внутренних дел Н.И.Ежову (полному ничтожеству, назначенному Сталиным для организации и проведения массовых репрессий советской элиты, включая высших и старших командиров Красной Армии):

«Смею поставить ряд вопросов перед вами, ряд ПОСЛЕДНИХ МЫСЛЕЙ И ПРЕДЛОЖЕНИЙ [выделено, автор]», касающихся организации Красной Армии, и «…если сочтете возможным и нужным, прошу передать в ЦК[ВКП(б)] и НКО [наркомат обороны, выделено, автор]».

Стране, в которой атланты были вынуждены пресмыкаться перед пигмеями, в Великой Отечественной войне пришлось заплатить такую огромную цену, которая в конце концов и привела к ее распаду. Очень важно, чтобы участь Советского Союза не повторила современная Россия, где, к сожалению, атлантам (профессионалам) приходится зависеть от пигмеев (непрофессионалов), убеждать их в своей правоте, а не самим руководить отраслями, госкорпорациями и крупнейшими компаниями.

Из этого письма видно, что И.Э.Якир обладал широчайшим кругозором и системным мышлением, присущим высшему военному руководителю. В начале письма он показал, в каком направлении необходимо усиление боевой мощи стрелковой дивизии – основы сухопутных сил Красной Армии: «…Штат ее ориентировочно должен равняться 17 000 чел…ее мощь огневая в первую очередь должна сделать ее сильнее польской и германской даже дивизий [выделено, автор]…В стрелковой дивизии надо обязательно значительно усилить противотанковую и противовоздушную, особенно мелкокалиберную, автоматическую артиллерию [в 1937 г. танкостроение развивалось в направлении увеличения мобильности танков с броней, защищающей только от мелкокалиберной артиллерии]… Дабы облегчить и сделать более подвижной такую 17-тысячную стрелковую дивизию, надо значительно уменьшить в ней количество лошадей и увеличить количество автомашин, тракторов и тягачей. Это укоротит ее колонны, сделает более быстрым развертывание в боевые порядки и, следовательно, повысит боеспособность».

Предупредил, что нахождение больше половины танков в стрелковых и кавалерийских дивизиях «хорошо для совместного обучения пехоты и артиллерии с танками в мирное время, но это может затруднить использование части танков на нужных оперативных направлениях. …В случае нужды использовать часть этих танков в виде [танковых]полков или бригад трехбатальонного состава».

Он предсказал, что в военное время необходимо иметь «около 200 (двухсот) стрелковых дивизий», предложил существенно сократить количество кавалерийских дивизий и корпусов и «переформировать [их] в мотомеханизированные или даже механизированные… дивизии. …[Заявил, что] Вопрос о коннице стоит уже 2-3 года, но С.М.Буденный [да и нарком обороны К.Е.Ворошилов ]постановку его принимает как личную обиду. И сейчас он будет ругать меня за это предложение».

И.Э.Якир пишет: «Я отнюдь не против конницы на наших часто бездорожных театрах, но количество конницы безусловно надо сократить, вернее часть конницы обязательно надо переформировать в легкие мотомехдивизии. Несмотря на то, что наши кавдивизии – сильные дивизии благодаря большому количеству автоматического оружия, артиллерии и быстроходных танков, все же они подвержены тяжелым ударам противника как – и особенно с воздуха – пулей, бомбой и химией, так и с земли. Количество коней огромно, густоты и скопления неизбежны, если даже лучше учить конницу бою, крупных целей из себя конница представляет множество, а от [пули, бомбы, танка] химии коню пока деваться некуда [выделено, автор]».

Высказал свои соображения по структуре танковых соединений: «…На основе ряда учений я считаю, что в механизированной танковой бригаде [корпусе] должно быть 200-220 танков. Обязательно должны быть увеличены средства усиления, и в частности, артиллерия…При совместной работе с[о] своей пехотой, танковым соединениям нужна своя самоходная или транспортируемая тягачами артиллерия с большой гаубичностью и солидной разрывной силы снарядом [предвидел развитие самоходных артиллерийских установок (САУ) и в Красной Армии, и в Вермахте]. Этой артиллерией в глубине будут делать то, чего не может сделать 45-мм пушка танка, будут разбивать и выковыривать прочно устроившиеся огневые и в первую очередь противотанковые  точки противника. Вот почему я считаю обязательным усиление наших бригад своей артиллерией – дивизионом 4- батарейного состава».

И.Э.Якир предупредил, что: «специальными войсками, и особенно частями связи, никто толком не занимается…нужно срочно увеличить количество частей связи на Правобережье [выделено, автор]. Я убежден, что аналогичное положение и в БВО [Белорусском ВО], и в ЛВО. Неприятие срочных мер может привести к затруднению, а местами даже срыву управления войсками…Как Управление связи РККА, так и Инженерное управление РККА надо обязательно усилить, иначе они не могут справиться как с результатами вредительства [кивок в сторону выбитых у него показаний-самооговоров. Конечно, это не осознанное вредительство, а отсутствие в наркомате обороны и у самого наркома Ворошилова понимания важности этих Управлений для обеспечения необходимого уровня боеспособности Красной Армии], так и со своими оргвопросами [что и произошло в первые дни, недели и месяцы Великой Отечественной войны, да и в «Зимней войне» с Финляндией]».

И.Э.Якир высказал самые серьезные претензии к войскам противовоздушной обороны и ПВО. «Этот участок особенно поражен как вредительством [кивок в сторону самооговора], так и полным до недавнего времени к нему невниманием со стороны Генштаба [и Военного совета Красной Армии]. Я меньше знаю ПВО страны и хорошо знаю ПВО Украины. Сегодня на Украине мы очень слабы, чтобы не сказать немощны, в ПВО. Все части ПВО, особенно стационарные, пунктовые киевские, имеют такой территориально-кадровый штат, который совершенно лишает их боеспособности при очень коротких сроках готовности. 26-28 чел. в батарее киевского единственного зенитного артиллерийского полка не позволяют ни наблюдать, ни поправляться, ни убойно стрелять. Количество [зенитных] батарей для обороны Киева совершенно недостаточно [выделено, автор]… средств связи киевская бригада ПВО не имеет почти никаких, и без них лишена возможности управлять [зенитными] дивизионами…

На ответственных для стратегических перевозок ж.-д. мостах стоят дивизионы НКВД со старыми пушками, без прицельных приспособлений, без прожекторов и связи они охранять мостов не могут [выделено, автор]. В войсках непосредственно дело ПВО также очень запущено. Даже не все корпуса, стрелковые и кавалерийские, имеют по одному зенитному артдивизиону. Значительная часть этих дивизионов вооружена старой пушкой. В стрелковых и кавалерийских дивизиях на сегодня никакой зенитной артиллерии нет. Все это не позволяет создать даже приблизительную систему охраны войск от воздушного противника [выделено, автор]. Я упустил еще, что огромный некомплект тракторов делает значительную часть зенитной [да и обычной] артиллерии  неподвижной». Дефицит комплектации тракторами проявился уже в «Зимнюю войну» (см. письмо Начальника особого отдела НКВД ЛВО майора Госбезопасности Сиднева[1]). Все это зеркально происходило и в Великую Отечественную войну.

«Нужно серьезных людей поставить на дело ПВО [выделено, автор], на это исключительно важное дело, и дело это можно поднять, исправить результаты вредительства в короткий срок [конечно, не вредительства, а безответственности, безалаберности и разгильдяйства]. Нужно еще ликвидировать беспризорность ПВО… Надо переломить несерьезное, шутливое отношение к воздушной опасности [выделено, автор]. На местах ни один ответственный за это дело работник им не занимается. Все сваливают на третьестепенных специально нанятых «знатоков» ПВО из числа безработных командиров запаса и сомнительных прожектеров-инженеров. Какие чудовищные проекты подчас разрабатывают эти люди, проекты убежищ герметизированных комнат, людских и конских дезинфекционных камер! Эти проекты автоматически, штампуются и затрачиваются миллионы на ненужное, очень часто вредительское, дело [выделено, автор]. Чего бы, казалось, проще: дать элементарные отправные данные и перечень утвержденных ПВО РККА проектов [предложил ясные и точные меры по исправлению ситуации].

Очень слабы наши пожарные команды, в частности в Киеве [выделено, автор]. Пожарные команды могут быстро приехать и показать, как тушат 2-3 пожара. Десяток крупных пожаров поставит их в очень тяжелое положение, я не говорю уже о специфических киевских трудностях, где вода и свет на одном кабеле и когда при налете выключаешь свет, не можешь тушить пожаров. Я не знаю, но думаю, что в Москве и Ленинграде пожарные не способны справиться с одновременным тушением значительного количества пожаров [выделено, автор]. Если строго посмотреть, то окажется, что и милиция, даже при своем внешнем виде и подготовке, не научена локализовать большие очаги поражения и организовывать порядок при налете [так это и произошло и в Москве, и в Ленинграде в сентябре-октябре 1941 г. и в последующее время]. Дело ПВО требует исключительного внимания и настойчивости для своего упорядочения [во время Великой Отечественной войны пришлось существенно усилить ПВО Москвы и Ленинграда. Недостаточно эффективная ПВО г.Горького не смогла противодействовать разрушительному авиационному налету Люфтваффе на Горьковский автомобильный завод в ноябре 1941 г. и в июне 1943 г., когда многие цеха завода были выведены из строя на несколько месяцев, выделено, автор].

Относительно военно-воздушных сил И.Э.Якир высказал следующие соображения: «…При могущественном воздушном флоте соотношение разных видов авиации, по моему убеждению, неправильное, он не т.к. [так, как] следует разложен по полочкам [выделено, автор]. Судя по Киевскому военному округу, такое же, я знаю, положение и в других округах по границе, очень велика в нашем воздушном флоте вспомогательная авиация, в частности разведывательная, … не может одновременно быть хорошо подготовленной к боевым действиям и бомбежке. По-серьезному на нее в этом деле рассчитывать трудно. Таких самолетов только по КВО с учетом разведывательных эскадрилий армии и корпусных отрядов в военное время наберется около 400…

Истребительная авиация. Я отнюдь не оспариваю ее большой значимости, но говорю в данном случае о нападающей на земного противника авиации и помню, что наиболее распространенный наш истребитель не имеет бомбодержателя и сегодня не может бомбить противника [выделено, автор].

Эта исключительно важная для охраны войск, особенно конницы, танковых соединений, узлов, мостов и пунктов авиация сможет по войскам и аэродромам противника работать только пулеметами... [выделено, автор] …действовать… у нас на театре… 220-250 самолетов. Такое соотношение я считаю неправильным. Я считаю правильным намеченное увеличение истребительной авиации для пункта [города] Киев (надо добиться того, чтобы вся истребительная авиации, и И-16 в частности, имела бомбосбрасыватели), но считаю остро необходимым увеличение бомбардировочной авиации [выделено, автор], в том числе частично за счет вспомогательной – разведывательной.

Следующий вопрос касается парковой службы. При необходимости работать авиации как минимум с двух зон – передовой и тыловой [армейской и оперативной], а также в связи с тем, что на ряде аэродромов придется оставлять по одному отряду и реже не больше одной эскадрильи, организация авиационного тыла требует пересмотра и улучшения. … авиации не обойтись без дополнительной аэродромной службы, состоящей из специальных аэродромных рот, батальонов или полков [выделено, автор], способных, быстро развернувшись, обслужить сеть глубинных или запасных аэродромов. Без такой специальной организации аэродромной парковой службы маневр авиации в разных зонах, без чего нельзя уйти от удара противника, будет стеснен и работа затруднена.

Вопросы механизации аэродромной службы… не разрешаются в массовых размерах, и на сегодня вопросы подвозки и подвески бомб, водо- и маслонагрева на значительном количестве аэродромов находятся в прежнем состоянии при полном отсутствии этой несложной механизации. Даже такой несложной машины, как автоцистерна, в авиации значительно меньше, чем в танковых войсках, куда Халепский направлял все в первую очередь, и это затрудняет учебу ряда частей с полевых аэродромов [И.А.Халепский - командарм 2-го ранга, начальник вооружений РККА (1936-03.1937 гг.), нарком связи СССР (04-08.1937 г.), особоуполномоченный СНК СССР по связи (08-11.1937 г.). Арестован 13.11.1937 г., оговорил под пытками более 100 человек из числа своих знакомых, сослуживцев и подчиненных. Осужден 29.07.1938 г. к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян, реабилитирован 08.09.1956 г.]

Исключительная неорганизованность в воздушных силах имеет место с перевооружением частей на новую машину[выделено, автор]. Как правило, это происходит неожиданно, часто машины уже присланы, машины пришли, никто еще летать не умеет, техники машины не знают, описания нет и особенно у скоростных нет своевременно двухместной выводной учебной машины. Части попадают в очень тяжелое положение, освоение идет с издержками и даже жертвами. Ведь очень просто загодя знать куда что пойдет, вызвать на завод инженеров-техников части, своевременно где-то ввести в строй инструкторов от части или дать ей небольшое число машин и инструктора для обучения…

До сих пор фактически, в КВО во всяком случае, не созданы аппараты командующих воздушными силами округов [выделено, автор]. Большой некомплект, некому руководить учебой, организацией, жизнью бригад, а время формирования большого количества новых частей требует исключительного внимания, руководства, контроля. Нужно реализовать решение правительства об изменении и улучшении управления воздушными силами как в округе, так и в центре. В частности, аппарат ВВС РККА должен быть значительно более оперативным и больше жить интересами воздушных войск. Часто на многие месяцы этот аппарат ограничивает свои интересы Москвой, промышленностью, новой машиной и лишь внешне интересуется войсками – бригадами. Реализация решения правительства об улучшении и перестройке метеорологической службы, об установлении самостоятельной связи между бригадами, штабами ВВС округов и штабом ВВС РККА и о стройке авиационных радиоузлов и радиомаяков очень затягивается, нужно и можно этот вопрос поторопить, он облегчает работу воздушных сил».

Через 4 года, в первые дни Великой Отечественной войны, произошел катастрофический разгром советских ВВС во всех западных приграничных округах. Одна из главных причин этого разгрома -  нерешенность большинства поставленных И.Э. Якиром вопросов в ВВС РККА, чехарда со сменой командования, арест и расстрел в 1937—1941 годах начальников ВВС РККА: командармов 2-го ранга Я.И.Алксниса и А.Д.Локтионова, генерал-лейтенантов Я.И.Смушкевича и П.В.Рычагова, а также общая неготовность Красной Армии к нападению Германии на Советский Союз из-за неверия Сталина в это нападение.

Далее И.ЭЯкир обращает внимание на: «…об учете и системе назначения кадров в воздушных силах [и не только в ВВС]. Это совершенно запущенный участок работы Управления ВВС РККА. Сплошь и рядом по непонятным причинам из школ та или иная бригада получает 20-30 лишних летчиков, техников, летнабов. Люди эти длительно болтаются, месяцы выясняется вопрос, что с ними делать, пока разберутся. С назначением командиров еще хуже, каждый округ может привести десятки фамилий командиров отрядов и даже эскадрилий, больше года командующих частью и не назначенных приказом. Это их, конечно, злобит, нервирует. Требуется коренное улучшение этого дела в ВВС РККА.

Организация управления в ряде больших военных округов должнабыть улучшена. Я со всей ответственностью говорю о том, что управление Киевским, Белорусским и некоторыми еще округами невозможно, нужно срочно принять решение о делении этих округов или созданиив их пределах по 2-3 полноценных армейских (можно их назвать иначе) аппарата, которые обеспечат долгое руководство жизнью войск.

Вопросы боевой подготовки войск. Современный сложный бой,с очень сложным взаимодействием слагающих его элементов требует большой подготовки со стороны командиров и штабов. У нас учат НЕ ВСЕГДА полноценно и, главное, всяк по-своему [выделено, автор]. Единства методов обучения, обмен опытом округов совершенно недостаточен. У нас естьуже большое количество командиров, хорошо обучающих бою и сражению своих подчиненных, штабы и войска[большинство из которых было репрессировано и расстреляно в 1937-1938 гг.]. Есть у нас, однако, и очень много еще командиров в оперативно-тактическом отношении сырых, много их в числе командиров соединений конницы [выделено автор]».

Это было связано с тем, что к тому времени возможности кавалерии резко сократились и упростились - только наступление на слабую оборону противника. Соответственно, кавалерийским командирам не требовалось расширение кругозора и развития оперативно-тактического мышления. С другой стороны, существенно увеличились возможности других родов войск и в обороне, и в наступлении: пехоты, усиленной артиллерией и танками, авиации и т.д. Здесь требования к командирам и штабам частей и соединений резко возросли.

Слабость подготовки командиров Красной Армии к современному бою сразу проявилась в «Зимней войне». Следует также отметить такой факт, что в начале Великой Отечественной войны все три стратегических направления: Северо-Западное, Западное и Юго-Западное возглавляли начальники, вышедшие из кавалерии, более того – из Первой конной армии времен Гражданской войны: соответственно, К.Е.Ворошилов, С.К.Тимошенко и С.М.Буденный. Их отсталость в полной мере проявилась сразу же, в первые недели наступления немецких войск. Фельдмаршал Э.Манштейн ехидно замечает в своей книге, что немецкие генералы следили не за тем, какой маршал будет отступать, а за тем, какой из них быстрее всех побежит[2]. Кстати, мой отец проф., д.т.н., И.Н.Нигматулин, к концу войны капитан-артиллерист, также низко оценивал уровень командования этих маршалов. И четвертый уцелевший довоенный маршал Г.И.Кулик неудачно командовал и под Ленинградом, и на юге. В феврале 1942 г. за провал под Керчью он был разжалован до генерал-майора.

«Дело боевой подготовки требует к себе исключительного внимания, серьезного руководства и обязательного поднятия на более высокий уровень кадра[ов] обучающих, ОСОБЕННО ВЫСШИХ КОМАНДИРОВ [удивительно, как это видение И.Э.Якира оказалось пророческим за четыре года до начала войны! Именно слабая подготовка высших и старших советских командиров роковым образом сказалась на тяжелейшем ходе Великой Отечественной войныв 1941-1942 гг., и поставила Советский Союз на грань поражения, выделено, автор].

Нужно закончить работу по выпуску уставов и наставлений, без которых войскам так трудно и развить выпуск литературы [выделено, автор]как общего пользования, так и секретной, оперативно-тактической и технической. Большую помощь в деле обучения войск должны оказать выпуски академии Генерального штаба».

С арестом высших командиров Красной Армии были отменены утвержденные ими старые Уставы армии, а новые до начала Великой Отечественной войны не успел никто подготовить из-за репрессий в 1937-1939 гг. выпускников академии Генерального штаба, профессорско-преподавательского состава военных академий, училищ и курсов повышения квалификации. Красная Армия фактически осталась без Уставов. Это даже невозможно представить! Но так было. Конечно, фактически в армии пользовались старыми Уставами, которые военные хотя бы знали. Лозунг наркома обороны Ворошилова, что Красная Армия не должна готовиться к боевым действиям на своей территории, вести отступление, только дезориентировали командование воинских частей, что сказалось в первые же дни войны.

«Однако обязательно, чтобы Генштаб занялся больше работой над командующими фронтов и армий и их начальниками штабов. Нужно научить войска не схематическому, a разумному, инициативному бою. Это очень большой и знакомый мне вопрос, но некогда уже мне его развивать» [выделено, автор].

Как трагически горько, что эти важнейшие вопросы, поднятые И.Э.Якиром, никак не были решены перед Великой Отечественной войной. Наоборот, в 1937-1938 гг. большинство высших и старших командиров Красной Армии, включая самого И.Э.Якира, были репрессированы и расстреляны. Их место заняли менее подготовленные, а часто просто неграмотные офицеры.

«Стрелковая подготовка у нас на верном пути, тактика требует большого внимания, вождение войск и операции тоже [выделено, автор].

После объявления мне о том, что следствие закончено, писать труднее, но я все же попробую это делать [вызывает восхищение, что И.Э.Якир не потерял самообладания, понимая, что жить ему осталось всего несколько часов или дней].

Подготовка театра возможных военных действий. При большой моторизации Красной армии, значительном увеличении тяжелой артиллерии, тяжелых тракторов и автомашин остро стоит вопрос нашейдорожной сети. В народном хозяйстве количество машин с каждымгодом растет, и они требуют хороших дорог. Дорог у нас недостаточно, и я убежден, что дороги - это боевая задача наступающего годаи ближайших лет. Дороги у нас к тому же в погранполосе строятсяплохо, часто вредительские [скорее безмозгло и безолаберно], мосты - слабые пересечения все в одном уровне, что при напряженном движении будет замедлять, создавать заторы. На Украине, в частности, очень мало переходов - мостов через Днепр… План строительства дорог и мостов в ближайшие годы обязательно должен быть значительно расширен…

Железнодорожное строительство в пограничной полосе и для подачи войск и материалов из тыла также требует серьезных работ. НаУкраине большие работы проделаны, их надо продолжать... Усилить пришедший в ветхость Киевский ж.-д. мост и обязательно построить новый ж.-д. мост, обходной. Этои ликвидация ряда узкостей в водоснабжении, выгрузочных возможностях и путевом развитии ряда станций (план в штабе KBO имеется) – минимум, без большою напряжения выполнимый [если бы эти планы были полностью реализованы, то это только бы облегчило наступательные действия Вермахта. Ведь И.Э.Якир даже в самом горячечном сне не мог представить, что в июне-сентябре 1941 г. немецкие войска захватят всю Белоруссию, Правобережную и значительную часть Левобережной Украины, северо-западные, западные и юго-западные области России, вместе с финскими войсками организуют блокаду Ленинграда и начнут серьезно планировать захват Москвы – результат «мудрого» руководства Сталиным Красной Армией перед Великой Отечественной войной].

Вопрос о базах горючего требует к себе серьезного внимания. Строятся базы медленно, плохо, запас бензина очень мал (на Украине), подвоз далек. Хорошо, если бы можно продлить нефтебензопровод от Трудовой до Кременчуга на Днепре. Это очень облегчило бы питание горючим. Независимо от этого надо укрепить организацию, строящую бензоемкости и заставить ее выполнить в 1937 г. правительственный план 1937 г., который, я думаю, будет увеличен в 1938 г.»

Одна из причин тяжелейших поражений Красной Армии летом 1941 г. – отсутствие горючего - запасов бензина для танков и самолетов в частях. С одной стороны, это было связано с плохой организацией поставки горючего и дефицитом авиационного бензина. Так, накануне войны, в первом полугодии 1941 г., потребность Советского Союза в авиационном топливе, даже марки Б-78, (октановое число 93) была удовлетворена всего лишь на 4%[3]. С другой – с быстрым захватом складов с горючим немецкими войсками.

Весьма показательно, что уже в первых американских поставках в Советский Союз (по «пре-ленд-лизу» c 22.06.1941 г. по 30.09.1941 г.) преобладали нефтепродукты: из всего количества грузов (166 тыс. т), они составляли около 80% (130 тыс. т)[4].

30 июля 1941 г. И.В.Сталин в своей первой беседе со специальным представителем президента США Гарри Гопкинсом отметил острую необходимость первоочередных поставок высокооктанового авиационного бензина, в котором  так нуждались ВВС  Красной Армии[5].

Во время Великой Отечественной войны поставки по ленд-лизу авиабензина и его компонентов были приблизительно равны его производству в Советском Союзе и, соответственно, составили приметно 50% от его общего объема потребления в ВВС Красной Армии. Это значит, без поставок авиабензина союзниками активность советских ВВС была бы уменьшена вдвое, что существенно повлияло бы на ход войны.

«В число вопросов подготовки театра входят и вопросы заготовки продовольствия, переходящих запасов промышленности, мобилизации промышленности и закрепления потребной рабочей силы и ряд других. Все они требуют руководства и внимания, на них я остановиться уже не успею».

Чехарда, устроенная Сталиным в высшем руководстве страны перед Великой Отечественной войной, быстрая потеря огромных территорий (с населением свыше 70 млн человек) и промышленного потенциала летом-осенью 1941 г. и 1942 г. не позволили должным образом реализовать мобилизационные резервы, в первую очередь, продовольствия и переходящих запасов промышленности. Здесь огромную роль сыграла помощь союзников: США, Великобритании и Канады, а также, в отличие от Германии, плановая система управления народным хозяйством страны, позволившая мобилизовать весь экономический потенциал страны. Лозунг «Все для фронта, все для Победы» был действительно всеобщим.

«Материальная часть. Очень кратко, частично на этом вопросе я останавливался в своих показаниях [где показал глубокую компетентность и в артиллерии, и в авиации, и в танках]. Я сказал все, что мог об артиллерии и о снарядном хозяйстве, эти вопросы и без меня хорошо известны правительству и на них я останавливаться не буду. Я снова лишь повторю вопросы тяги. В нашей артиллерии очень плохо дело с трактором и тягачом- их мало, они не тянут ряда тяжелых пушек и гаубиц [выделено, автор]. Образцы, и хорошие образцы, у нас есть, нужно усилить производство и хотя бы год не распылять их, а насытить артиллерию Главного Командования, корпусную и зенитную в первую очередь. Для мелкокалиберной противотанковой усилить производство тягачей - их на местах нет. Из всех известных вам вопросов я хотел лишний раз подчеркнуть вопрос о необходимости срочно получить образцы и произвести снаряды большой эффективной разрывной и поражающей силы. Надо …также ускорить выпуск минометов и мин к ним. На местах мин пока совершенно нет, и я слышал, что мина получилась неприцельного действия с большим разлетом...[И.Э.Якир указал на отсутствие минометов еще за три года до восклицания Сталина: «Почему у вас до сих пор нет минометов? Ни ответа, ни привета… [выделено, автор]» в своем заключительном слове на «Совещании… 14-17 апреля 1940 г.»].

…материальной части нашей авиации. В 1937 г. мы переживаем трудное положение с самолетами. Улучшится оно только к концу I937 г., вернее к 1938 г. B легкой бомбардировочной и штурмовой авиации мы работаем на устарелых машинах тихоходных и с недостаточными тактическими показателями. Наши ССС и Р-Зет - машины переходные и подлежат замене... С этим надо торопиться, ибо период полного освоения в войсках (не говоря о промышленности) новой машины отнимает сейчас до двух лет, при лучшей организации будет отнимать все же до года. Наши истребители И-16 - хорошая машина, быстроходная [на середину 1937 г.], но, во-первых, пока не имеет бомбосбрасывателя и, во-вторых, недостаточно маневренна, раствор пулеметов, кроме того, в плоскостях не дает должной убойности огня. Я не говорю o ряде производственных дефектов в машине, непрочные нервюры, капризное убирание и отдача шасси, ряд еще. И-15, который только из-за баков так долго не эксплуатировался, видимо, сознательно вредительски [примета времени – все, что не так, вредительство] - машина более маневренная, с лучшим качеством огня. Если верно, что восстанавливаемый в производстве вариант И-15 дает свыше 400 км, то это будет, безусловно, хорошая машина, и я лично считал бы, что в какой-то части ей надо заменить И-16...

Наши скоростные бригады [бомбардировщиков], вооруженные СБ, молоды, требуют над собой большой еще работы и ликвидации ряда деликатностей самой машины. …радиус ее недостаточен. Все это лучше выглядит, как говорят, в ДБ-З – солиднее, радиус хороший. Я этой машины не знаю, надо форсировать ее производство, если все проверено - видимо, очень хорошая машина. Наши тяжелые бригады [бомбардировщиков] вооружены тяжелой машиной ТБ-З. Эта машина была бы еще вполне пригодной для обучения людей и ночной бомбардировки, безусловно, но на нее не производят никаких запасных частей, и бригады работают подчас на недопустимых ресурсах и прочностях. Даже при перевооружении тяжелых бригад на другую машину (частью на ДБ-З) нужно изготовить запасные части для ТБ-З - восстановить все эти машины, и они очень пригодятся в ближайшие 2-3 года‚ несмотря на их тихоходность, как ночной бомбардировщик и транспортная машина. Разведывательная наша машина Р-5 тоже требует безусловного улучшения, в первую очередь другой, значительно большей скорости, иначе она не сможет выполнить ответственнейших разведывательных задач и уйти от авиации противника. Во всех машинах надо поднять высотность. Авиация до сих пор не приняла по-настоящему своего бомбового и артиллерийского хозяйства- это надо торопить и делать ее ответственной за свое огневое хозяйство [как это было своевременно в 1937 г. Однако Сталину было не до этого, в 1937-1938 гг. он был полностью поглощен организацией репрессий советской элиты, включая высших и старших командиров Красной Армии, выделено, автор].

Когда останавливаешься только на том, что тебе кажется нужно сделать…краски получаются густые, не этого я хочу… Я хочу лишь перечислить все кажущиеся мне острыми вопросы.

Материальная часть танков. Т-37 - плавающая, ее неправильновключают во все бригады, в том числе бригады быстроходных танков, как разведывательное средство, она тихоходна, отстает от БТ, у нееслабый передний мост, и она слабо вооружена, ее нужно усовершенствовать обязательно. Т-26 - хорошая выносливая машина, в последних ее выпусках серьезный порок - очень слабая маслопроводящая сеть и ряд еще дефектов, o которых я сообщил в Генштаб. БТ-7 - очень хорошая машина, но в последних ее вариантах плохо у нее с коробкой скоростей, я уже говорил, что техническое решение, принятое в связи с этим, по-моему, неправильное[выделено, автор]. Мощный быстроходный мотор большого веса, дабы не нарушать коробку,задросселирован, мощность его ограничена почти на 40%. Т-28 - хорошая машина, нов быстроходном варианте прогибает передний мост, и кронштейны - безусловное вредительство[дань времени, на самом деле конструктивная недоработка]. Надо и можно без большого труда все эти недочеты исправить. Надо в бронировании наших танков от прямых линий перейти к наклонным и гнутым, чтобы рикошетировались, попадающий снаряд[правильное замечание, учтено в Т-34, КВ и других советских танках, выделено, автор] и пулю надо обязательно улучшить и более любовно делать внутреннюю часть танка, чтобы экипаж мог работать в более простых удобных условиях[общий недостаток советских танков, в частности, Т-34-76, выделено, автор]. Надо еще раз просмотреть прицельные приспособления танков, их улучшить, при возможности сделатьнезависимыми от ходовых частей и неизбежных постоянных толчков.У нас мощная танковая техника и сильные танковые войска. ЗНАЧИТЕЛЬНО ЛУЧШЕ НАДО ИХ УЧИТЬ СТРЕЛЬБЕ[в первые дни, недели и месяцы Великой Отечественной войны значительно более многочисленные советские танковые войска начисто проиграли танковым частям Вермахта, в первую очередь из-за слабой подготовки личного состава и в вождении танков, и в стрельбе, выделено, автор].

О радиостанциях я не могу сказать ничего определенного. Я знаютолько, что, видимо, сознательно вредительски[дань времени, на самом деле отсутствие единого подхода в принятии решений], вроде радиостанции одной системы, т.е., например, полк, дивизия, корпус, в ряде случаев диапазоны волн не сходятся и связь не налаживается[выделено, автор]. Плохо обстоитдело с транспортом для радиостанции, многие не смонтированы на машинах, на двуколках и повозках их настолько трясет, что они быстровыходят из строя.Плохо с радиостанциями маленьки[ми] для разведывательных и линейных батальонов[выделено, автор]. Недосмотр это или вредительство, что такой простой вопрос, как катушка для телефонного кабеля: кабеляприбывает много, a наматывать его не на что. Материальную часть связи нужно тщательнопроконтролировать. Связь у нас, насколько я видел, дело бесхозяйное, им надо конкретно руководить и проверять[недостатки связи, особенно радиосвязи, ярко проявились в «Зимней войне»,выделено, автор].

Тыловая подготовка войск, несмотря на ряд по этому вопросу указаний, стоит на низком уровне. Уровень и качество тыловых поездок, тыловых учений, маневров не высок[выделено, автор].Квалифицированный командный состав спихивает проведение тыловых занятий на второстепенных, малоквалифицированных людей, часто отбывающихскучный номер, a не обучающих людей... вопрос тыловой подготовки войск требует исключительного внимания и большой учебной работы.Надо научить командиров владеть в совершенстве своим тылом[недостатки тыловой подготовки войск ярко проявились в «Зимней войне», выделено, автор].

По строительству я хотел высказать одну только мысль. Как хорошо было бы, если бы командующих[округами, армиями] освободили бы от этого дела.Если бы сдать строительные работы в европейской части Союза, покрайней мере, какому-нибудь мощному строительному тресту (бытьможет, даже специально для этого созданному) с хорошими техническими кадрами, оборотными средствами и серьезной технизациейработ, как[генеральному] подрядчику [для заказчика -]Наркомата обороны».

Совершенно правильное предложение. В Германии по указанию Гитлера такая организация была создана 18.07.1938 г. – Организация Тодта. Первоначально ее целью было строительство Западного оборонительного вала по западной границе Германии с севера на юг, от Люксембурга до Швейцарии. К сожалению, в Советском Союзе до войны такой организации не было, а она была бы востребована сначала для строительства оборонительных сооружений на «линии Сталина», а потом на «линии Молотова», соответственно, вдоль старой и новой западных границ. В результате на это строительство приходилось массово отвлекать воинские части вместо их обучения и повышения боеспособности. При этом ответственность перед Генштабом за сроки и качество сооружения несли командующие округами и армиями. Именно это имел в виду И.Э. Якир.

«Если это невозможно, нужно радикально усилить технические кадры и хозяйственников военного строительства. Я не говорю здесь o ликвидации последствийвредительства[конечно, не вредительства, а безответственности и безалаберности], о чем говорил в своих показаниях. Не то все пишется,что обязательно нужно бы. Получается все у меня не так, неконкретно, неорганизованно в этой последней записке. Трудно работать,ноя попробую продолжать еще. Пишешь и все время возвращаетсямысль: как ты попал в лагерь врагов, как ты пошел против своей страны, как ты оказался по ту сторону баррикад[полный самонаговор, невозможно представить, чтобы еврей И.Э. Якир мог быть одним из руководителей военного заговора в пользу антисемитских руководителей Германии и Польши, а именно это ему и инкриминировали].

Осталось еще три вопроса: оперативная подготовка, кадры и политический аппарат и в конце - о работе НКО.

Кратко об оперативной подготовке высшего начсостава и штабов. Кадры хорошо оперативно развитых людей у нас еще НЕДОСТАТОЧНЫ [выделено, автор]. В работе оперативной много схематизма. Знание военной историинедостаточны, и она не в почете. Массовыми железнодорожными и автотранспортными перевозками войск владеет большое количество командиров, и штабов НЕДОСТАТОЧНО [что ярко проявилось в «Зимней войне», выделено, автор]. Систематическая,настойчивая, повторная оперативная разведдеятельность и точный анализ добытых материалов не всегда и НЕ ВЕЗДЕ ПРИМЕНЯЮТСЯ[как будто предвидел провал штаба ЛВО по анализу разведданных при подготовке к «Зимней войне», выделено, автор]. Частонаблюдается нервность в решениях -реагировано направлениемв бой войск на малозначащие объекты, на появившиеся небольшиечасти противника и раздергивание таким образом своих сосредоточенных для удара групп [выделено, автор]. Имеет место близкое к фронту и к силампротивника собирание своих резервов и ударных группировок. Приподвижности фронта это часто приводит к необходимости ввести в бой часть сил раньше времени и РАЗДЕРГИВАНИЮ своих сил[полностью согласуется с критикой Б.М. Шапошникова командующих 8-й и 9-й армиями в «Зимней войне», выделено, автор]. Я мог быпривести еще очень большую группу оперативных вопросов. Все это говорит, что надо больше и лучше учить командиров и штабы, что надо хорошо подготовить выпуск из Академии Генерального штаба[выделено, автор],что надо больше руководить делом оперативной подготовки Генеральному штабу. Кроме этого, надо быть правдивыми с высшим начсоставом и откровенно требовать, несмотря на положение и прошлое: «Учись, у меня много недочетов, восполняй их, а не то окажешься в хвосте и можешь подвести в вождении крупных соединений» [выделено, автор]. Это надо прямо сказать и «большим» командирам, таким как Тимошенко и другие [Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко с 09.1935 по 06.1937 гг. (почти  2 года)  был заместителем И.Э. Якира - командующего Киевского ВО, а в июне 1937г., когда писалось это письмо, командующий Северо-Кавказским ВО, комкор, выделено, автор]. На такие замечания и указания ряд командиров обижаются вместо того, чтобы понять, что надо в кратчайший срок пополнить пробелы и большой работой добиться оперативной грамотности. В 13 часов 10 июня мне вручено обвинительное заключение.

Я хотел остановиться на кадрах, их подготовке и преданности делу Ленина-Сталина.

Сейчас я оборву работу над этой запиской и прочту обвинительное заключение. Если успею, продолжу ее. Я вижу, что написал не так. Я неписал, как исправить результат вредительства только, ибо об этом я говорил в своих показаниях [самооговор ради спасения своих близких]. Я излагал просто ряд мыслей, как мне кажется,направленных к усилению родной Красной Армии и нашей прекрасной страны. Если некоторые вопросы и изложены густо, то имел я в виду только сказать, помочь НКО, К.Е.Ворошилову и правительству ещебольше укрепить оборону страны, которой мы так мешали [вынужден так писать, чтобы как-то подтвердить свой самонаговор и отвести угрозу репрессий своих близких. Но это никак не помогло: все его родные и близкие были репрессированы, большинство из них расстреляны].

Говоря о наших больших военных людях, я хотел снова повторить, что всех их надо много и хорошо, настойчиво учить, растить и воспитывать [выделено, автор], а в связи с этим одновременно стоит вопрос о смелом выдвижении кадров. У нас очень много хороших, легко могущих продвинуться командиров полков, много способных и готовых к выдвижению командиров дивизий, в том числе y нас немало дажезасидевшихся командиров.И это несмотря на такое расширение армии и количество новых соединений. В Красной Армии внизу много способных людей, много талантов, их надо находить и смело выдвигать [выделено, автор]. Как видите, я избегаю фамилий, ибо понимаю, что веры полной мне нет и указание мое на тех или иных командиров может дажевызвать сомнение в них. Говоря об этом, я не могу не остановитьсяна все время волнующем меня вопросе. Я был в очень хороших отношениях с огромным количеством командиров и политработниковКиевского округа и Красной армии в целом. Я боюсь, как бы на этих отношениях, в громадном большинстве своем честных и красноармейских, кое-где на местах не построили обвинения и не создали бы обстановки недоверия [выделено, автор]. Я говорю, конечно, только o честных людях, бывших со мной в тех или иных личных и служебных отношениях.

Говоря о кадрах, я не могу не сказать, что за счет смелых выдвижений надо обязательно укрепить Генеральный штаб и центральные управления HKO. Сейчас это само собой случится, большое количество людей оказалось врагами. Я подчеркиваю вопрос о Генштабеи ЦУ НКО, много там и неполноценных по подготовке и умениюруководить людей. В частности, обязательно надо серьезно укрепить Оперативное управление Генштаба, этот ответственнейший аппарат в нынешнем его составе не может справиться со своими задачами [выделено, автор]. Задачи y него исключительно ответственные. Он должен противопоставить, суметь это сделать, свой продуманный и до точностипросчитанный план нарушающим его и дергающим тенденциямснизу из округов.

Последнее тоже понятно: каждому сидящему на местной работекажется, что его направление, его участок - самый главный, и он тянет изо всех сил к себе. Если это не натыкается на просчитанныйплан,то неизбежно такое дергание снизу имеет успех и срывает какую-то часто существенную часть общего плана. Оперативное управление Генштаба нужно укрепить лучшими людьми Красной армии. Эго же касается ряда других управлений Генштаба[выделено, автор]. Б.М.Шапошникову нужно очень серьезно помочь людьми и вообще в работе. Ему, насколько я его знаю, будет нелегко справляться с громадной работойруководства Генеральным штабом (пусть он на меня не обидится).

Работу по значительному укреплению аппаратов [уп]равлениянужно обязательно провести и в Управлении Воздушных сил РККА, и в Бронетанковом управлении РККА. В Военно-Воздушных Силах особенно нужно укрепить еще штаб, управление материально-технического снабжения и отдел кадров [выделено, автор], a также его инспекторский аппарат. Нужно, чтобы округа и бригады больше чувствовали московский воздушный аппарат и чтобы он лучше руководил войсками.

Еще большего укрепления требует Бронетанковое управление, где наряду с вредителями царила близорукость и плохая работа [выделено, автор]. Как-то на себя работает этот аппарат, может быть, еще на другие Центральные управления, но очень мало, чтобы не сказать совсем,работает на войска, на танковые бригады, на округа. Эш нетерпимо и должно быть изменено. Это же относится к ряду других управлений НКО.

Продолжение, видимо, не последует.

10 июня 1937 г.

Якир[6]

11 июня 1937 г. около 24 часов И.Э. Якир был расстрелян вместе с М.Н.Тухачевским, И.П.Уборевичем, А.И.Корком, Р.П.Эйдеманом, В.М.Примаковым, В.К.Путной, Б.М.Фельдманом. Этот расстрел положил начало массовым репрессиям высших и старших командиров Красной Армии и ВМФ в 1937-1938 гг.

Последствием этих репрессий было значительное уменьшение численности командныхкадров, столь нужных для обороны страны. Резко уменьшилась база, на основе которой можно было выбирать и готовить высших военачальниковнакануне войны. Из уцелевших действующих комдивов 1935 г.,стали Маршалами Советского Союза И.С.Конев, В.Д.Соколовский. Также Маршалами Советского Союза стали оправданные, К.А.Мерецков, К.К.Рокоссовский, а Г.А.Ворожейкин стал маршалом авиации. Однако не менее 130 комдивов были репрессированы и расстреляны. Это примерно столько, сколько погибло во время Великой Отечественной войны. Как бы они развернулись в войне и как бы раскрылись их военные таланты?

Из уцелевших действующих комбригов 1935 г. раскрылись, Маршалы Советского Союза Л.А.Говоров, Ф.И.Голиков, Г.К.Жуков, Ф.И.Толбухин; маршал артиллерии Н.Н.Воронов; генералы армии П.А.Курочкин, И.Е.Петров; маршал бронетанковых войск Я.Н.Федоренко; генерал-полковник М.П.Кирпонос. Но ведь около 250 комбригов было расстреляно, загублено в тюрьме, погибло на лесоповале. Какой вклад в достижение победы в войне они могли бы внести?

О многом говорит пример А.В.Горбатова, (1891—1973 гг.,генерал армии, Герой Советского Союза 1945 г.), который был репрессирован в 1938 г., вернулся в строй в марте 1941 г.; за время войны дослужился до командующего армией. Или Маршал Победы Г.К.Жуков, который до событий на Халхин-Голе был мало кому известным и не более чем средне-образованным командиром кавалерийской дивизии. Г.К.Жуков так высказывается об этом времени: «А я, откровенно говоря, отчасти даже был доволен тем, что не получил назначения на высшую должность, так как тогда шла какая-то особая активная охота на высших командиров со стороны органов государственной безопасности. Не успеют выдвинуть человека на высшую должность, глядишь, а он уже взят под арест как «враг народа» и мается бедняга в подвалах НКВД»[7].

В это же время комбриг С.П.Обысов служил начальником Оперативного отдела Генерального штаба Красной Армии и ВМФ и судя по воспоминаниям некоторых военных, был весьма незаурядным начальником. Он сумел спастись после белогвардейского расстрела в Гражданскую войну (попал в плен, его вместе с другими расстреляли, прикопали, а он, еще живой, выкарабкался из братской могилы, дополз до своих, воевал, учился, окончил и советскую, и немецкую военные академии, служил). Необоснованно репрессирован и расстрелян в сентябре 1937 г.

Среди полковников выбор был побольше. Из 1713полковников, служивших в Красной Армии в 1936 г., было, по неполным данным, арестовано по политическим мотивам до 320, из них расстреляно около 280. Из уцелевших действующих полковников 1935 г. выдвинулось немало. В годы войны проявились полководческие таланты Маршалов Советского Союза И.X.Баграмяна, А.М.Василевского, М.В.Захарова, Р.Я.Малиновского, главногомаршала авиации А.А.Новикова; генералов армии А.И.Антонова, Н.Ф.Ватутина, В.В.Курасова; маршала бронетанковых войск П.С.Рыбалко. А какие оперативные и стратегические таланты таились среди расстрелянных? Вот лишь один пример. Первого сентября 1937 г. осужден к расстрелу начальник штаба 1-го стрелкового корпуса (ЛВО) 40-летний полковник И.Н. Корнеев. По аттестационным материалам архивного личного дела за 19 лет службы в Красной Армии Корнеев характеризовался:м«исключительно положительно, как бывший активный участник Гражданской войны, преданный делу рабочего класса, храбрый и дисциплинированный командир с данными крупного оперативного работника»[8].

Одним из наиболее печальных последствий массового уничтожения военных кадров было не только значительное снижение профессиональной подготовки командного состава, но и резкий упадок инициативности, самостоятельности, всегда связанной с известным риском. А в сложившейся ситуации рисковать никто особенно не хотел. Каждый понимал, что любая инициатива не только наказуема, но при определенных условиях может стоить головы.

Далее уместно привести высказывания некоторых выдающихся советских военачальников о репрессиях в Красной Армии и ВМФ в 1937-1938 гг., которые чрезвычайно негативно, губительно повлияли на ход Великой Отечественной войны:

Генерал армии А.В. Горбатов пишет о своих воспоминаниях в лагере под Магаданом (в 23 км от города), в апреле 1940 г. Он был арестован 10.1938 г. и осужден 08.05.1939 г. по 58 статье на 15 лет ИТЛ и 5 лет поражения в правах, этапирован на Колыму:

…Но больше всего мои думы были заняты судьбами моей Родины. "Если бы, думал я, - арестовали только меня, это было бы мое личное горе. А то ведь арестовано столько преданных и ответственных работников всех специальностей. Это уже горе всей страны". Считая неизбежной и близкой войну, я думал, как будут вести бои и операции только что выдвинутые на высокие должности новые, не имеющие боевого опыта командиры. Пусть они люди честные, храбрые и преданные Родине, но ведь дивизией будет командовать вчерашний комбат, корпусом - командир полка, а армией и фронтом - в лучшем случае командир дивизии или его заместитель... Сколько будет лишних потерь и неудач! Что предстоит пережить стране в связи с этим!.. [выделено, автор].

…Считалось, что противник продвигается столь быстро из-за внезапности его нападения и потому, что Германия поставила себе на службу промышленность чуть ли не всей Европы. Конечно, это было так. Но меня до пота прошибли мои прежние опасения: как же мы будем воевать, лишившись стольких опытных командиров ещё до войны? Это, несомненно, была, по меньшей мере, ОДНА ИЗ ГЛАВНЫХ ПРИЧИН НАШИХ НЕУДАЧ [выделено, автор], хотя о ней не говорили или представляли дело так, будто 1937—1938 годы, очистив армию от «изменников», увеличили её мощь»[9]. Наоборот, ее ослабление сразу проявилось в «Зимней войне» (11.1939 – 03.1940 гг.) и явилось причиной полного разгрома кадровой (5,5 млн человек) Красной Армии летом-осенью 1941 г.

Известный советский военный писатель К.Симонов в книге «Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине»[10] приводит выдержки из своей беседы с Маршалом Советского Союза А.М.Василевским:«Что сказать о последствиях для армии тридцать седьмого — тридцать восьмого года? Вы говорите, что без тридцать седьмого года не было бы поражений сорок первого, а я скажу больше. Без тридцать седьмого года, возможно, и НЕ БЫЛО ВООБЩЕ ВОЙНЫ В СОРОК ПЕРВОМ ГОДУ [выделено, автор]. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел. Да что говорить, когда в тридцать девятом году [в январе, автор] мне пришлось быть в комиссии во время передачи [командования, автор] Ленинградского военного округа от М.С. Хозинак К.А. Мерецкову, был ряд дивизий, которыми командовали капитаны, потому что все, кто был выше, были поголовно арестованы». Последнее высказывание очень ВАЖНО. Оно показывает, как почти поголовно были «выкошены» высшие командные кадры Красной Армии на примере Ленинградского военного округа.

Красная Армия оказалась полусмертельно больной – и физически, и нравственно. К этому выводу пришел К.М. Симоновна склоне лет: «Речь идет не только о потерях, связанных с ушедшими. Надо помнить, что творилось в душах людей, оставшихся служить в армии, о силе нанесенного им духовного удара. Надо помнить, каких невероятных трудов стоило армии… начать находить в себе силы после этих страшных ударов. К началу войны этот процесс еще не закончился. Армия оказалась не только в самом трудном периоде незаконченного перевооружения, но и в не менее трудном периоде незаконченного восстановления моральных ценностей и дисциплины [выделено, автор]»[11].

Организованное в 1937-1939 гг. накануне Великой Отечественной войны Сталиным и его ближайшим окружением, массовое истребление высшего и старшего командного состава Красной Армии и ВМФ— явление беспрецедентное в мировой истории и, по сути, и по масштабу. Скорее всего,они и СПРОВОЦИРОВАЛИ нападение Германии на Советский Союз, и стали главной причиной тяжелейших поражений Красной Армии в Великой Отечественной войне. Германские вооруженные силы смогли оккупировать огромную территорию Советского Союза вместе с гражданским населением. Страна понесла огромные людские и экономические потери. Резко сократилась численность мужчин, рожденных в 10-20-х гг. XX века. Именно это в конце концов и привело к распаду Советского Союза.

В стране в середине 80-х гг. на смену руководителям, рожденным в первом десятилетии XX века, закончившим войну полковниками и генерал-майорами, не оказалось критической массы мужчин, рожденных в 10-20-хх гг., закончивших войну лейтенантами и капитанами. К власти сразу пришло поколение мужчин, рожденных в 30-х гг. – М.С.Горбачев, Е.К.Лигачев, Б.Н.Ельцин, Н.И.Рыжков и т.д. Они еще не были готовы к управлению такой сложной страной, как Советский Союз, особенно в условиях его реформирования. В результате было сделано критическое количество ошибок, приведших к ее распаду.

Биографичекая справка. Иона Эммануилович Якир, командарм 1-го ранга, командующий Киевским ВО, член Военного Совета при наркоме обороны СССР. Образование: общее высшее: Базельский университет,  Харьковский технологический институт, обучался в военно-учебных заведениях рейхсвера в Германии в конце 1920-х годов (свободно владел немецким языком). Член РСДРП(б) (04.1917 г.).

Участник Гражданской войны. В Красной Армии с 01.1918 г., командовал отрядами в боях с румынскими войсками, комиссар бригады, дивизии, начальник политотдела Южного участка отрядов завесы (09.1918 г.), член Реввоенсовета (РВС) 8-й армии (10.1918 – 06.1919 гг.); командир дивизии и группы войск (1919 – 1920 гг.); начальник и комиссар 45-й стрелковой дивизии (10.1920 г.); командующий войсками Киевского военного округа (11.1921 – 21.04.1922 гг.).

В 1920-1930 гг.: командир Киевского военного района Украинского военного округа (01.06.1922 – 08.1923 гг.), командир и комиссар 14-го стрелкового корпуса УкрВО (09.1923 – 12.1923 гг.); помощник командующего Вооружёнными Силами Украины и Крыма (12.1923 – 03.1924 гг.); начальник Главного управления военно-учебных заведений РККА (03.1924-11.1925 гг.); командующий войсками Украинского военного округа (11.1925 – 17.05.1935 гг.). Член РВС СССР (1930-1934 гг.). Командующий войсками Киевского военного округа, член Военного Совета при наркоме обороны СССР (17.05.1935 -05.1937 гг.). Командующий Ленинградским военным округом (10.05.1937 г.). Арестован28.05.1937 г., расстрелян 11.06.1937 г. Реабилитирован (1957 г.).