Начало военного противостояния между СССР и Германией ознаменовало поворотный этап в направлениях работы советской внешней разведки.
С первых дней войны разведка быстрыми темпами приступила к реализации планов расширения работы в тылу немецких армий, на сопредельной к фронту оккупированной советской территории - организация партизанского движения, подполья и засылка спецпартизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп для проведения акций против живой силы, военной техники и материально-технического снабжения войск вермахта.
Активизация работы разведки по выявлению военнополитических германских планов потребовала дополнительных усилий по созданию разветвленной агентурной сети источников, особенно когда дело касалось работы против Германии в нейтральных государствах и с позиции третьих стран.
Отдельное место в работе разведки заняло направление по информационному освещению позиции союзников нашей страны по антигитлеровской коалиции, особенно США и Англии, в отношении СССР. Значимое место в это время было отведено работе научно- технической разведки в разведываемых странах, усилия которой повлияли, в конечном счете, на характер паритетного противостояния двух идеологических систем в послевоенные годы. И потому проникновение в секреты «Манхеттенского проекта» по созданию американцами и англичанами атомной бомбы стало триумфом советской разведки в период «холодной войны».
Естественно, основная работа разведки строилась по Германии, особенно по аспекту, который был связан с военным противостоянием на советско-германском фронте.
В 1930-х гг. наша разведка создала в Германии, Англии, США и других странах сеть ценнейших агентов, входивших в группы или действовавших самостоятельно. Среди них - «Красная капелла» (Германия), «Кембриджская пятерка» (Англия), а также достаточно многочисленная агентура в высших эшелонах власти в США (будущая нелегальная резидентура «Мера» и «легальная» резидентура Зарубина). На Дальнем Востоке активная работа по Японии велась с территории Советского Союза и с позиции Китая.
Все эти разведвозможности оказались немедленно задействованы в работу по главному противнику - Германии.
В предвоенные и в первые годы войны ценная информация регулярно поступала от двух антифашистских групп, возглавляемых Арвидом Харнаком («Корсиканец») и Харро Шульце-Бойзеном («Старшина»). Именно они стали организаторами будущей «Красной капеллы». В Центр сообщались сведения о районах сосредоточения крупных сил немецкой армии, о новых видах вооружения - авиации, танках, артиллерии.
«Красная капелла» 1941-1942 гг. Германия
Руководители «Красной капеллы» «Корсиканец» и «Старшина» - немецкие антифашисты были привлечены к сотрудничеству с разведкой в первой половине 1930-х гг. и являлись источниками ценной информации по широкому кругу вопросов. Они вели большую антигитлеровскую и патриотическую работу в среде своих коллег, выискивая среди них сторонников и источников информации. Перед войной в их две группы входило около 60 человек, а в 1942 г. - уже более 200.
«Старшина» происходил из старого военного рода, являлся внуком гросс-адмирала фон Тирпица. Мать его жены была знакома с Герингом, который был посаженным отцом на их свадьбе. В ведении «Старшины» находились секреты пятого отделения разведывательного отдела штаба ВВС, куда поступали донесения военно-воздушных атташе Германии изо всех стран мира. Среди его связей был Б. Шмидт - хранитель секретных карт с нанесенными на них целями для бомбардировочной авиации.
Зная, что руководитель третьего отделения («секретные и строго секретные документы») оперативного штаба ВВС полковник Гертс верит в астрологию, «Старшина» порекомендовал ему в качестве «опытной гадалки» свою разведчицу Анну Краусс. Гертс стал приносить ей секретные документы, чтобы с помощью астрологии принимать по ним правильные решения.
Другой руководитель группы «Корсиканец» работал референтом министерства хозяйства Германии и располагал важными секретными сведениями по экономическим вопросам.
В организацию «Красная капелла» входили разведчики- интернационалисты из числа немецких патриотов, располагавших серьезными разведвозможностями. Среди них:
- Герберт Гольнов - референт второго управления заграничной службы контрразведки, то есть службы саботажа и диверсий на Восточном фронте;
- Хорст Хайльманн - сотрудник отдела дешифровки службы контрразведки;
- Генрих Куммеров - инженер фирмы «Ауэр»;
- Адам Кукхофф - писатель;
- Гретта Кукхофф - сотрудник отдела расовой политики нацистской партии.
Информация от этих агентов, поступавшая в Центр с середины 1930-х гг., была важной, а с сентября 1940 до лета 1942 гг. - наиважнейшей, ибо раскрывала тайные планы фашистской Германии по подготовке к войне против СССР и в ходе ее осуществления на первом самом тяжелом для советской стороны этапе. Три примера:
Май 1941 г. Харнак присутствовал на совещании в Дрездене, которое проводил Розенберг с руководителями региональных немецких управлений, которые готовились к работе на территории СССР, подлежащие оккупации немецкими войсками. Харнак сообщил подробные сведения об этом совещании, в том числе о том, кто будет назначен бургомистрами в Москву, Минск, Киев, Тбилиси, Петербург (Ленинград).
16 июня 1941 г. От «Старшины» поступило сообщение о том, что «все военные приготовления к войне против СССР закончены и войну следует ожидать в ближайшие дни...». Эти данные наркомом госбезопасности и начальником разведки были доложены И.В.Сталину 17 июня 1941 г.
Весна 1942 г. От «Старшины», «Корсиканца» и других источников шли достоверные данные о том, что летом этого года главный удар немцев будет на Юге страны, в сторону Сталинграда. Однако, командование Красной Армии не учло сведения разведки, полагая, что главное наступление немцев планируется на Москву (сработала немецкая дезинформация в рамках их операции «Кремль»).
Таковы были возможности только одной из групп советской внешней разведки и такова была порой судьба добытых ими сведений. Не в этом ли состоял триумф и трагедия советской внешней разведки в годы войны?
В августе 1942 г. в результате пеленгации немецкой контрразведке удалось захватить радиостанцию советских разведчиков, которые некоторое время поддерживали связь с группами «Старшины» и «Корсиканца». Так немцы вышли на «Красную капеллу». Участники этой разведорганизации в Германии, в Бельгии и Франции были арестованы.
Фашистское правосудие организовало громкий процесс под названием «Дело «Красной капеллы». Судом по этому делу было привлечено к ответственности свыше 200 немецких антифашистов, а всего по делу прошло около 600 человек. Все они вели себя на следствии и на суде с достоинством и мужественно отстаивали свои взгляды на необходимость борьбы с фашизмом.
Отдел контрразведки имперского управления госбезопасности (гестапо) в секретном докладе в ставку Гитлера оценивал возможности антифашисткой организации «Красная капелла» в разведывательном отношении следующим образом: «Она имела связи в имперском министерстве авиации, в верховном главнокомандовании вооруженных сил, в главном морском штабе, в министерстве экономики, пропаганды и иностранных дел, в Берлинском университете, в расовом политическом ведомстве, в берлинском городском управлении, в имперском ведомстве распределения рабочей силы... Арестованные были готовы всеми имеющимися средствами поддерживать Советский Союз в его борьбе против Германии».
С 1935 г. советская внешняя разведка регулярно получала исчерпывающую информацию из главных государственных ведомств «третьего рейха». Руководители двух групп патриоты-антинацисты Арвид Харнак («Корсиканец») и Харро Шульце-Бойзен [ («Старшина») добывали и передавали советской стороне сведения о военно-стратегических планах Германии в Европе и против СССР, о разработке и производстве новых видов вооружения, о планах военного командования в сражениях за Москву и по блокаде Ленинграда, о проведении операций в районе Сталинграда и подготовке к летним; кампаниям в 1942 и 1943 гг..
Тогда, в 1930-е гг., советская разведка работала на упреждение, предвидела изменения в Германии и приобретала все новые источники информации.
В подпольные группы входили видные политики, военные, промышленники, ученые, госслужащие. Самым трудным в работе групп после начала Великой Отечестветтной войны была организация связи с Центром, антифашисты располагали информацией, в которой остро нуждалась Москва, и потому к работе на канале связи к группам подключались возможности нашей военной разведки.
Шульце-Бойзен («Старшина») сумел получить планы немецкого командования на 1942 год. Речь шла о наступлении в южном направлении - на Кавказ с целью пополнения горючего для ВВС и боевой техники в связи с тем, что запасов «третьего рейха» хватало лишь до марта.
В Центр были переданы также сведения о возможности усиления немецких войск под Москвой и Ленинградом за счет перевода воздушно-десантных частей с острова Крит. Была получена стратегически важная информация о том, что штурма города на Неве не будет, поскольку принято решение о блокаде.
За первые месяцы войны группы сообщали о значительных потерях немецких ВВС, о сложности поставок в армию новых самолетов, о намерениях Гитлера рассмотреть вопрос о начале химической войны.
Теперь вся эта информация шла по каналам военной разведки РККА. Сведения неоднократно докладывались Сталину и получали его высокую оценку.
Во второй половине 1942 г. гитлеровцы выследили членов обеих групп, начались аресты, пытки, суд и расправа.
Патриоты «Красной капеллы» были уничтожены. Однако и в 1943 г. полученная от них информация «работала» на советско-германском фронте в пользу Красной Армии. Это были сведения о новой технике, ее численности и тактике применения, о военном потенциале вермахта и всего «третьего рейха» в год Курского сражения.
Информационная работа советской разведки с «Корсиканцем» и «Старшиной» охватывала три периода: во время становления «третьего рейха» и действий Германии по развязыванию второй мировой войны (1935-1939); при подготовке нападения на СССР (1939-1941) и в первой половине военных действий на советско-германском фронте (июнь 1941-июль 1942, а с учетом ранее полученной информации - и в 1943 г.).
Руководители групп «Красная капелла» и другие члены организации посмертно были награждены орденами Советского Союза (всего 20 человек).
1941 г., А-201, «Брайтенбах»Долгое время в архивах нашей разведки госбезопасности хранились 28 томов рабочего дела на ценного источника берлинской резидентуры, проходившего с 1929 г. под кодовым наименованием А-201,а затем «Брайтенбах». Его послужной список в гитлеровской тайной политической полиции (гестапо) восходит к времени Веймарской республики. С 1939 г. большая часть документов IV управления в Главном управлении имперской безопасности (РСХА) проходила через руки советского агента, с тех пор, как он занял должность криминаль-комиссара. В 1941 г. на нашего агента возложили обязанность обеспечивать безопасность сооружения военных объектов «третьего рейха», в том числе и на Востоке.
В 1934 г. «Брайтенбаху» повезло: с ним начал работать советский нелегал Василий Михайлович Зарубин. Наш разведчик об агенте писал в Центр: «Это верный, надежный, добросовестно работающий с нами на материальной основе агент».
Однако мотивация поступков человека редко бывает однозначной - на первоначальную основу накладываются дополнительные моменты. А «повезло» в том смысле, что в самый разгар репресснй против кадров разведки, талантливый нелегал Зарубин смог найти аргументы и защитил агента из гестапо, который был оставлен в агентурной сети нашей разведки.
«Брайтенбах» не был убежденным нацистом и симпатизировал русским еще со времен Цусимского сражения, свидетелем которого он был с борта корабля немецкой эскадры, наблюдавшей за столкновением русского и японского флотов. «Брайтенбах» скептически относился к национал-социализму и режиму фашистов, считал, что с Россией нужно искать мира и сотрудничества.
О том, что наш агент был на высоком счету в гестапо, говорят такие факты: после прихода нацистов к власти «Брайтенбах» был взят в гестапо как специалист высокого класса, хотя его возраст не позволял там работать. Уже в конце 1933 г. он был отмечен среди четырех сотрудников гестапо. На предновогодней встрече с Гитлером фюрер лично вручил ему свой портрет дарственной надписью (к тому моменту в нацистской Германии ещё не разработали ордена отличия за службу, которых страна была лишена после унизительного Версальского договора).
За годы работы с советской разведкой агент передавал материалы политического, экономического, военного, научного и технического, разведывательного и контрразведывательного характера.
От него были получены сведения об использовании ракет инженера-конструктора фон Брауна (1935) и информация об уровне работ немецких ученых над атомным оружием, а также документы о работе разведок против СССР.
Он курировал наблюдение за советскими гражданами и разведчиками в Германии. Его усилиями были спасены от ареста несколько советских разведчиков, в том числе Арнольд Дейч, который успел укрыться в Англии, где и совершил свой подвиг, создав «Кембриджскую пятерку».
Годы репрессий в нашей стране прервали контакт с агентом на долгие месяцы. В 1940 г. по своей инициативе «Брайтенбах» восстановил контакт с берлинской резидентурой. Чрезмерно рискуя, он передал в посольство письмо, в котором, в частности, с болью призывал к возобновлению работы с ним: «грядет война, а вы...».
19 июня 1941 г. «Брайтенбах» срочно вызвал на встречу сотрудника резидентуры Бориса Николаевича Журавлева и сообщил ему трагическую весть: в 3 часа утра 22 июня Германия вторгнется на территорию СССР! Шифртелеграмма с этими сведениями срочно ушла в Центр, но была доложена «наверх» в искаженном виде и была воспринята, как провокационная.
«Брайтенбах» - Вилли Леман был родом из семьи учителя. Десять лет служил на флоте артиллеристом, а с 1911 г. продвигался по служебной лестнице в полиции и контрразведывательных органах Германии.
Работа с ним охватывала четыре периода: до прихода фашистов к власти (1929-1933), действия Германии по развязыванию второй мировой войны (1933-1939), при подготовке нападения на СССР (1939-1941) и на начальном этапе советско-германского противостояния на Восточном фронте (1941- 1942). Последний период - учет информации агента, полученной еще до начала нападения Гитлера на СССР.
В 1942 г. к нему был послан агент-связник, который попал в руки гестапо. Немцам стал известен домашний телефон Лемана и в декабре он с работы не вернулся. После войны стало известно, что Леман был расстрелян в подвалах гестапо. Каких-либо документов о его допросах найдено не было.
В 1969 г. вдова Вилли Лемана получила золотые часы с надписью: «На память от советских друзей». Это был скромный знак внимания и дань уважения антифашисту и агенту советской разведки за его вклад в борьбу против нацистского режима.
Проникновение в спецслужбы противникаСреди важнейших направлений в работе нашей разведки было проникновение в спецслужбы противника и, конечно, в немецкие. Готовясь к войне, спецслужбы Германии заранее начали вести активную подрывную деятельность против СССР. Фашистская разведка старалась развернуть широким фронтом шпионаж с целью получения детальной информации о военно-экономическом и социально-политическом положении в СССР, а в отношении Красной Армии - численности, боеготовности и дислокации воинских частей. Германская разведка была нацелена на создание опорных пунктов ведения шпионской, диверсионной и террористической работы в нашей страны.
В борьбе с фашистской агентурой и в процессе пресечения попыток противника собирать развединформацию на советской территории активно участвовала внешняя разведка госбезопасности.
Еще в довоенные годы, добывая ценную информацию о политическом и экономическом положении Германии, наша разведка уже на этом этапе подготовки германского нападения на СССР внесла свой вклад в пресечение работы немецкой агентуры и других иностранных спецслужб.
В период с 1939 по апрель 1941 г. разведка добыла и передала сведения на 199 агентов иностранных разведок и членов зарубежных эмигрантских организаций, переброшенных на территорию СССР, которые в результате розыскных мероприятий были арестованы.
Свой вклад в борьбу со шпионажем в нашей стране внесли резидентуры США и Англии. Так, резидентуры в Америке - «легальная» (резидент Зарубин В.М.) и нелегальная (резидент Ахмеров) передали в Центр несколько тысяч фотопленок с отснятыми документами особой важности, в том числе картотеку ФБР, разоблачающую фашистскую агентуру на территории СССР. И хотя эта агентура была известна американцам, эти сведения от своего союзника по войне они скрыли.
Проникновение в разведывательную сеть разведорганов противника на оккупированной территории СССР носило первостепеный характер в повседневной работе внешней разведки с первых дней войны. Речь шла о работе разведки в этом направлении за рубежом и в тылу врага - с позиции подполья, спецпартизанских отрядов и через возможности разведывательно-диверсионных групп по линии ОМСБОН.
Группы разведки имели свою агентуру во многих немецких центрах подготовки шпионов и диверсантов, а также в созданных немцами националистических формированиях.
Так, разведкой было внедрено только в абверподразделения «Сатурн», «Виддер», «Эбер» 25 агентов. И только из «Сатурна» были добыты данные и фотографии на 257 агентов, из которых 125 оказались переброшенными в тыл советских войск, где большинство из них вскоре было обезврежено.
В борьбе с немецкими спецслужбами разведка госбезопасности в тесном контакте с её контрразведкой активно использовала против вражеских спецслужб оперативные игры и другие дезинформационные мероприятия.
Радиоигры велись с февраля 1942 по май 1945 г. с целью получения полезной информации, передачи дезинформации, причем в ряде случаев военно-стратегического значения, а также для получения сведений, способствующих выходу на немецких разведчиков и их агентуру. В результате число разоблаченных и захваченных немецких разведчиков и агентов превысило 400 человек. Часть из них, после перевербовки, были включены в оперативные игры.
Проникновение нашей разведки в разведывательные и контрразведывательные органы Германии с целью противодействия работе вражеской агентуры на советской территории в каждом отдельном случае подчас решалось в виде уникальной операции по внедрению чекистов-разведчиков и их агентуры в агентурную сеть противника. На этом фоне работы разведки ее акции по дезинформации противника носили разносторонний характер - от введения в заблуждение об истинных задачах советских войск в прифронтовой полосе до длительных крупномасштабных игр военно-стратегического характера.
Примером тому стала радиоигра между разведкой госбезопасности с участием ГШ РККА против абвера (военной и разведки контрразведки) с участием германского ГШ вермахта. Так, на счету операции «Монастырь» (а затем «Березино») отвлечение сил противника от подготовки советским командованием военных операций: по окружению армии Паулюса в Сталинградской битве, в поражении немцев на Курской дуге, в процессе операции «Багратион» на Белорусском фронте и в Восточной Пруссии.
В операции «Монастырь» и «Березино» проявилось мастерство советской разведки по дезинформации противника с целью дезорганизации действий германского верховного командования на просторах советско-германского фронта. Всего за время войны разведкой в контакте с нашей контрразведкой и военными разведчиками было проведено около 90 дезинформационных оперативных игр с противником разной степени сложности.
В 1944 г. генерал-майор Судоплатов П.А., все годы войны бессменный начальник 4-го (диверсионного) управления НКВД-НКГБ, и его заместитель генерал-майор Эйтингон Н.А. за боевые операции в тылу немецких войск были награждены полководческим орденом Суворова. По статутусу этим орденом награждались военачальники за выдающиеся успехи в деле «управления войсками и отличную организацию боевых операций».
1941-1945, Москва- Берлин. Операции «Монастырь» - «Березино» Масштабная радиоигра между советской внешней разведкой (ГШ РККА) и абвером - военной разведкой и контрразведкой (ГШ вермахта) под кодовым названием «Монастырь» была задумана как контрразведывательная акция с задачей проникновения в подразделения абвера, действующих на Восточном фронте. Однако, реализовав задачу по проникновению в агентурную сеть противника в конце 1941 г., разведка использовала открывшуюся новую возможность нашего агента «Гейне» - эмиссара легендированной организации «Престол».
Будучи «завербованным» абвером, обученным радиоремеслу и возвращенным в Москву в качестве резидента германской разведки, госбезопасность развернула с помощью «Гейне» крупномасштабную долговременную игру по дезинформации противника, завершение которой пришлось на май 1945 г.
Уже в июле 1941 г. наша разведка приступила к использованию легендированной, антибольшевистской, прогерманской монархической организации «Престол» в интересах советской стороны. Причем в структуре и действиях этой операции присутствовали все элементы операции «Трест» (1921-1927), как и операции «Заговор послов» (1918).
В активе операции «Монастырь», а затем «Березино» использовалась дезинформация противника при подготовке командованием крупных сражений и операций: по окружению немецкой армии под Сталинградом (дезинформация о месте и сроках главного наступления наших войск в районе Ржева), в Курском сражении (перенесение сроков начала сражения немецким командованием в интересах советской стороны), на белорусском направлении и в Восточной Пруссии в операции «Багратион» (создание легендированной группировки из немецких окруженцев в тылу Красной Армии).
Подготовка к проведению операции «Монастырь» началась задолго до войны. Мастерство разведки сказалось при создании условий по выходу на немецкую спецслужбу на территории Советского Союза в процессе работы по германскому посольству в Москве. Успех при контакте с немецкой стороной в начале войны, затем был использован в переводе ситуации в радиоигру.
Появление второй ее части - операции «Березино» произошло благодаря инициативе И.В. Сталина. С нашей стороны выступали разведка и генштаб Красной Армии, с германской - их разведка и генштаб верховного командования вермахта. За поступающими в германскую разведку сотнями телеграмм от «Макса» (псевдоним нашего агента в абвере) следили высшие иерархи Германии, включая Гитлера.
Готовил «Гейне» к радиоигре и участвовал в ней выдающийся разведчик Абель Р.И. (Фишер А.В.). В дни проведения операции «Березино» он работал в среде захваченных и перевербованных немецких радистов, помогая им вести дезинформационную игру с абвером. Цель операции «Березино» - вызвать в ходе радиоигры с немецкими разведслужбами и верховным командованием германской армии их ответные действия по спасению якобы находящейся в тылу Красной Армии немецкой войсковой группировки численностью более 2000 человек.
В результате операции немцами было совершено 39 самолетовылетов в советский тыл, сброшено на парашютах 22 фашистских разведчика, 13 радиостанций, 255 мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, медикаментами, продовольствием а также 1 777 000 советских рублей.
В своих мемуарах шеф гитлеровской разведки Шелленберг и шеф разведки Западной Германии в послевоенное время Гелен (кстати, бывший руководитель одного из подразделений абвера на Восточном фронте) преподносят работу «их резидента» Макса в качестве образца в работе абвера по проникновению в генштаб Красной Армии.
Эти два шефа немецких разведок так и ушли в мир иной в неведении, что «их» Макс был агентом советской внешней разведки Александр Петрович Демьянов.
«Кембриджская пятерка»Несколько слов о подвиге Арнольда Дейча, известного в разведке под именем Стефан Ланг. Его богатый опыт при работе в десятке стран и выдающиеся личные качества разведчика-агентуриста, вначале по линии Коминтерна, а затем по заданиям советской внешней разведки помог создать в 1930-е гг. в высшей степени уникальную группу прокоммунистически и антифашистски настроенных молодых британцев, назнанную в мире спецслужб и специалистов по разведке «лучшей агентурной группой второй мировой войны». Речь идет о «Кембриджской пятерке».
Что представляли из себя эти агенты - «золотой фонд» нашей разведки?
Поражает сухая статистика:
41 000 документов, полученных Центром из 27 стран (90 разведточек) за всю войну;
17 000 - от агентов «Кембриджской пятерки»;
13 000 - полученных через возможности «Пятерки» в спецслужбах;
6 000 - получено только от одного из членов «Пятерки» - Джона Кернкросса.
Краткая характеристика разведывательных возможностей «Кембриджской пятерки» и эффективность ее информационной отдачи в 1941-1945 г.:
Ким Филби - руководящий сотрудник британской разведки (914документов);
Дональд Маклин - руководящий сотрудник МИД Британии (4593);
Гай Берджесс - журналист «Би-Би-Си», сотрудник разведки, чиновник МИД (4605);
Энтони Блант - сотрудник британской контрразведки (1771);
Джон Кернкросс - сотрудник МИД, министерства финансов и дешифровальной службы Британии (5832).
Естественно, не только количество определяет ценность развединформации, а её качество. Но и здесь у «Пятерки» все в порядке - качество предельно полезное для советской стороны и по актуальности, и по секретности, и по достоверности.
За время войны от «Пятерки» - источников в святая святых любого государства, поступала информация, касающаяся:
- результатов дешифровки англичанами переписки германского командования;
- ежедневные сводки военного кабинета Британии о планировании военных операций на всех фронтах Мировой войны;
- сведения от английской агентуры по операциям и планам немцев по всему миру;
- списки британской агентуры по всему миру;
- документы английских дипломатов о работе в посольствах всего мира;
- документы военного кабинета;
- информация о военной ситуации на Восточном (советско- германском) фронте, в Северной Атлантике, Западной и Южной Европе;
- документальные сведения о подготовке германским вермахтом наступления на Москву, Ленинград, на Волге, Курской дуге, данные о потерях в результате этих действий для германской армии;
- о внутриполитическом и моральном состоянии в Германии;
- о нарастании кризисной ситуации в различных кругах германского политического и военного управления;
- о новом вооружении германских войск.
Работавший с «Пятеркой» ветеран разведки и автор книги об уникальной группе агентов Юрий Иванович Модин оценил их работу еще и так: «Мы должны быть благодарны за спасение десятков тысяч советских жизней нашим разведывательным органам и их агентуре». «Возможно, в годы холодной войны» для сохранения мира на земле они сделали ещё больше».
1941-1945. Лондон. Документы германского штаба
Джон Кернкросс окончил Кембридж в 1934 г., выдержал экзамен на дипломатическую и гражданскую службу, и был принят в британский МИД. О его тайном членстве в компартии известно не было.
В это время Кернкросс связал свою судьбу с советской внешней разведкой, стал ценным источником информации и оказал огромную помощь нашей стране во время Великой Отечественной войны. Добываемая им информация регулярно докладывалась руководству страны и командованию вооруженных сил, в том числе И.В. Сталину, Председателю ГКО и Верховному Главнокомандующему.
В канун нападения Гитлера на СССР с января по май 1941 г. от Кернкросса в Центр ушло 60 фотопленок с документами: телеграммы от послов о планах Германии против СССР, еженедельные доклады германского генштаба, сводки британкой разведки... В сентябре - доклад премьер-министру Черчиллю о работе над проектом создания атомной бомбы. В 1943 г., в канун самого великого танкового сражения второй мировой войны на Курской дуге, поступили сведения о планах вермахта по наступлению, в частности, о сроках, составе войск, а также технические данные о немецком танке «тигр», тактике его применения и уязвимых местах.
По совету лондонской резидентуры Кернкросс устроился в службу радиоперехвата и дешифровки британской разведки, а это означало - дешифрованные сообщения немцев о положении на Восточном фронте и их военных планах. Взяли его в эту службу без труда - прежняя работа с секретными документами (его уровень доступа к секретным документам еще в МИДе был весьма высоким) и знание нескольких языков.
В самой Англии дешифрованные документы читали буквально несколько человек: премьер-министр, глава британской разведки и еще два-три высокопоставленных чиновника. И еще - в Москве.
От Кернкросса за годы войны в Центр ушло около 6000 документов, в большинстве своем из генштаба германского верховного командования. Для секретной переписки немцы применили быстродействующую шифровальную машинку «Энигма», секрет которой вскрыли англичане с помощью польского инженера.
Центр использовал уникальные разведвозможности Кернкросса для организации собственной дешифровки радиограмм немцев, ибо Москву интересовала шифрпереписка на немецких линиях: Берлин-Псков, Берлин-Хельсинки, Берлин-Осло, Берлин- Лиссабон, Берлин-Бухарест, Стамбул-Трапезунд.
В работе Кернкросса весьма характерен такой факт. От него в Москву шли бумажные документы «живьем» - ведь бумаги на сжигание складировались и уничтожались бесконтрольно. В одно из дежурств в шкафу своего шефа Кернкросс обнаружил список английской агентуры на Балканах, затем там же была найдена секретная инструкция шефа гестапо Гиммлера о создании групп «подпольной армии» по мере продвижения Красной Армии и войск союзников в глубь германской территории.
В британской разведке Кернкросс работал до конца войны, а после войны - снова в министерстве финансов.
Джон Кернкросс, один из выдающихся агентов знаменитой «Кембриджской пятерки», был награжден орденом Боевого Красного Знамени, в представлении на который, в частности, указывалось: «за успешное выполнение разведывательных заданий, связанных с добыванием информации о планах немецкого военного командования на советско-германском фронте».
От советской пожизненной пенсиив 1000 фунтов ценнейший агент советской внешней разведки отказался.
В тылу оккупантов
За годы войны на базе ОМСБОН (Отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД) было подготовлено 212 спецпартизанских отрядов и 222 разведывательно-диверсионных групп общей численностью до 15 000 человек. Их силами было проведено 1084 боевых операций (по архивным данным, «ОСНАЗ» 2000).
Великая Отечественная война поставила перед внешней разведкой новые задачи, решение которых потребовали организационных усилий в специфической разведрабте: подпольной и партизанской, разведывательно-диверсионной.
И все это в тылу немецких войск на оккупированной советской территории, а во второй половине войны - в европейских странах-сателлитах Германии и захваченных ею силой.
Патриотическими подвигами выдающихся разведчиков- подполыциков, партизан и омсбоновцев гордится вся наша страна и не одно поколение сотрудников госбезопасности и внешней разведки.
Среди них - Герои Советского Союза: киевский и николаевский подпольщики Кудря И.Д. и Лягин В.А., одесский подпольщик-партизан Молодцов В.А., партизан-разведчик Кузнецов Н.И., командиры спецпартизанских отрядов Медведев Д.Н. и участники Испанской гражданской войны Ваупшасов С.А., Орловский К.П., Прокопюк Н.А., Рабцевич А.М. и специалисты «рельсовой войны» Карасев В.А. и Лопатин П.Г., многие другие - всего 26 Героев.
Они добывали нужную для Красной Армии военно-стратегическую и тактическую информацию по всему советско-германскому фронту. Разведчики сумели проникнуть не только во многие немецкие разведслужбы, но и в японскую, итальянскую, китайскую, английскую, американскую, французскую, испанскую и другие разведывательные и контрразведывательные спецслужбы, включая Южно-Американский континент. Когда в тылу врага появлялся советский разведчик или агент, возникало сопротивление противнику.
Действовавшие на оккупированной советской территории силы охватывали зафронтовую полосу и глубокий тыл врага. Это десятки тысяч квадратных километров оккупированной территории Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Молдавии, Карелии, Прибалтики. К созданию партизанских отрядов и диверсионных групп активно подключались органы госбезопасности, прежде всего, разведка госбезопасности с её богатым опытом Гражданской войны и участия в событиях в Республике Испания. Против объединенных сил испанских, германских и итальянских фашистов группа наших разведчиков в 12 человек подготовила для диверсионной работы в тылу франкиских войск бригаду в 3000 испанских патриотов и интернационалистов.
Первые разведывательно-диверсионные группы (РДГ) и спецпартизанские отряды отправились из Москвы в тыл врага в июне 1941 г. - в Смоленскую и Могилевскую области, на Брянщину, под Сухиничи и Козельск. Позднее партизанская война в тылу немцев велась вдоль всей линии фронта.
Первые четыре отряда были сформированы к 27 июня 1941 г. В каждый вошли 100-120 человек. Их возглавили сотрудники госбезопасности с опытом работы в разведке с 1920-х гг.: И., Григорьев Г.И., Тищенко Н.С., Мацкевич Е.П. В отряде Мацкевича находились испанские политэмигранты, а затем к ним присоединились болгары, венгры, прибалты.
Штаб по организации работы для формирования отрядов назначения возглавил заместитель начальника внешней разведки Судоплатов П.А. В них вошли значительная часть сотрудрудников внешней разведки, слушатели Центральной школы НКВД, пограншколы, спортсмены общества «Динамо», а затем - из числа слушателей Школы особого назначения.
В июле 1941 г. отряды особого назначения обрели статус Особой группы войск НКВД, а в сентябре она была преобразована в знаменитую ОМСБОН в составе двух полков (10 500 чловек), которыми командовали чекист цов Гриднев В.В. и разведчик с ближневосточным уклоном Е.И. Кравцов.
Из двух полков были сформированы более 200 небольших мобильных групп и отрядов (общим числом до 7000 разведчиков). Эти РДГ провели в тылу врага более 2000 разведывательных и диверсионных операций, Главной задачей ОМСБОН стала подготовка и заброска в тыл оперативно-чекистских групп для ведения разведывательной, диверсионной и боевой деятельности на важнейших направлениях передвижения и дислокации войск вермахта, а также развития партизанского движения.
1941 г. Наступление замедлилось
В дни битвы за Москву в ставку Гитлера в Берлине ушел доклад одного из бригадных генералов вермахта. В нем говорилось о том, что действия партизан представляют «большую опасность для немецкого тыла и коммуникаций». Свое мнение генерал подкрепил такими цифрами: к концу 1941 г. в тылу немецких войск в районе Москвы действовало около 200 партизанских групп и отрядов с общей численностью почти 9000 человек. Генерал делал вывод: если «партизанская война» получит развитие, то решать тыловые задачи для вермахта будет почти не возможно.
На московском направлении, немцы вынуждены были бросить против партизан 12 дивизий и бригад, а также многочисленные полицейские батальоны. А ведь война только начиналась, и Главный штаб партизанского движения будет создан только в феврале следующего года.
К моменту подхода немецких войск к Москве Особой группе - ОМСБОН было поставлено задание: предпринять организационные действия по немедленном отпору врагу на наиболее опасных направлениях. Следовало перекрыть и вести заградительные работы на танкоопасных направлениях - дорогах, ведущих к столице, на канале Москва-Волга, по реке Сетунь, в Переделкино и Чертаново. Здесь работали 300 отлично подготовленных саперов. На всем пространстве Московского сражения действовало 68 разведывательно-диверсионных групп ОМСБОН. Их работа - это 14000 фугасов, 50 000 мин, 94 км завалов, 70 км взорванного шоссе и 95 подорванных мостов. В декабре, во время контрнаступления Красной Армии, омсбоновцы создали в минных полях для наступающих войск проходы и обезвредили 30 000 мин и 1500 авиабомб.
Общая оценка военного командования Красной Армии деятельности ОМСБОН в период разгрома немцев под Москвой с осени 1941 по февраль 1942 г.: усилиями спецгрупп удалось замедлить темпы наступления фашистских войск на Москву.
Когда Особая группа еще только создавалась (в июне 1941 г.), в нее привлеклись прежде всего сотрудники разведки из представителей старшего поколения: разведчик с опытом работы в десяти странах Каминский И.Н., бывший резидент в Турции и Франции Зубов П.А., нелегал Эйтингон Н.И., сотрудник госбезопасности с 1920-х гг. Рыбкина З.И., а из среднего поколения: разведчик Маклярский М.Б. и будущая легенда разведки Кузнецов Н.И.
По настоянию Судоплатова П.А. в Особую группу были привлечены около 60 чекистов, репрессированных или уволенных из органов в предвоенные годы, но имевших богатый опыт нелегальной работы за рубежом, проведения диверсионной и партизанской борьбы в период Гражданской войны в нашей стране и в Испании. В группу влились опытные сотрудники различных управлений и отделов НКВД и РУ ГШ РККА, которые приходили «со своей агентурой», с теми, кто был у них на связи.
Кроме собственного специального разведывательного или диверсионного задания, все, кто шел в тыл врага, имел обязательным «общее» задание: способствовать расширению партизанского движения. Работа ОМСБОН - это спецзадания Верховного Командования и НКВД, как на фронте, так и в тылу противника. Группы предназначались для подрывной работы на железных дорогах с целью уничтожения живой силы и техники противника - они сбрасывались чаще всего на парашютах. Другие - оседали с разведывательной целью в городах заранее или проникая через линию фронта.
Разведгруппа - это почти всегда семья со своей легендой: дед, бабка, внук или внучка. «Дед» - руководитель группы, «бабка» его заместитель, «внук» или «внучка» - радист-шифровальщик. Вокруг таких групп создавались партизанские отряды. Они вели «рельсовую войну», отвлекали на себя значительные силы противника, осуществляли связь с подпольем, собирали и направляли в Центр ценную информацию о планах и передвижении войск противника.
По оценке Центрального штаба партизанского движения и группы исследователей АН СССР все действовавшие в годы Великой Отечественной войны партизанские соединения, корпуса, отряды и разведывательно-диверсионные группы отвлекали на себя крупные силы противника - 53 дивизии, в частности: 14 дивизий регулярных войск вермахта; 25 дивизий из состава сил СС и СД, абвера, полицейских и охранных батальонов; 14 дивизий войск союзников — 9 венгерских, 3 румынских, словацких.
Немецкий историк Эрих Хессе свидетельствует: «...партизаны воспрепятствовали осуществлению политики гитлеровцев на оккупированной территории СССР; сорвали там политические, экономические и военные мероприятия по использованию военно-продовольственной базы и снабжению продовольствием немецкой армии на Востоке; посеяли страх и неуверенность в немецких войсках, спасли сотни тысяч советских граждан от угона в Германию и от голодной смерти; воспрепятствовали созданию оборонительных рубежей при отступлении гитлеровских войск; вселили уверенность в советский народ в победу над фашизмом».
Блестящий руководитель разведывательно-диверсионной работой в тылу немецких войск на временно оккупированной советской территории Павел Анатольевич Судоплатов, говоря о поддразделениях 4-го (диверсионного) управления и ОМСБОН в одной из к книг писал: «они уничтожили 157 тысяч немецких солдат и офицеровликвидировали 87 высокопоставленных немецких чинов, разоблачишли и обезвредили 2045 агентурных групп противника».
И это без результатов «рельсовой войны» и иных видов диверсий против вермахта.
Затрагивая вопрос о результатах действий разведчиков в противника и в зарубежных резидентурах, напрашивается однозначный вывод: сложившаяся в годы войны система подготовки разведывательных кадров себя оправдала.
Главное заключалось в том, что к действиям в экстренных условиях войны советских людей подготовила сама жизнь в Советском Союзе. В трудную для Отечества годину их нормой жизни на фронте, за линией фронта и в трудовом тылу, а для разведчиков ещё и за рубежом, стал патриотизм.
Всего в годы Великой Отечественной войны в тылу врага и за рубежом вели разведывательную и диверсионную работу 13 000 сотрудников внешней разведки. Они проявили подлинное мужество и отвагу в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и за интересы нашей воюющей Родины.
В борьбе с врагом - в спецпартизанских отрядах, в подполье, в составе разведывательно-диверсионных групп погибло 2700 разведчиков. 1500 разведчиков было награждено боевыми наградами.