[19/11/2015] «Атомград»: чтоб не пропасть поодиночке
или еще раз о профсоюзах
Николай Кудряков
Для Соснового Бора уходящая осень – это время подготовки и подписания очередного городского трехстороннего соглашения о социальном партнерстве. Три стороны, участвующие в Соглашении – это администрация города, это руководителями предприятий и это профсоюзы – в лице территориального объединения профсоюзных организаций города Сосновый Бор «Атомград».
Что такое профсоюзы, что такое профсоюзные организации и объединения, и для чего нужны договоры и соглашения с участием профсоюзов – об этом я и позволю себе и поразмышлять, и повспоминать.
Начну с событий, которые я считаю концом «лихих девяностых». 8 сентября 1998 года – день назначения Евгения Примакова премьер-министром России. Для меня это был последний день Всероссийской акции протеста работников ядерных научных центров. Тогда, в 1998 году, российский Минфин взял интересную моду - не платить российскому Минатому за выполненные работы по гособоронзаказу. Накопился многомесячный долг по зарплате, никаких видимых признаков появления денег не наблюдалось, и 5 сентября в атомных городах началась акция протеста, организованная РП РАЭП – Российским профсоюзом работников атомной энергетики и промышленности. Мероприятия прошли и в Москве, где собралось несколько десятков человек от территорий и предприятий, в том числе от таких, на которых начинался «Атомный проект». Впечатление было неслабое – дядьки с орденами и лауреатскими медалями приехали требовать свои заработанные копейки.
Автор этих строк был в числе состоящей из двух человек делегации, представлявшей город Сосновый Бор и Научно-исследовательский технологический институт им. А.П.Александрова.
5 сентября состоялась общая встреча участников московских мероприятий и пресс-конференция, 6-го – пикетирование здания родного Минатома и встреча с руководством отрасли, 7-го – пикетирование Минфина и, наконец, 8-го – пикетирование Государственной Думы. Единственным думским деятелем, который соизволил встретиться с людьми, был Геннадий Зюганов. Наше стояние у Думы и общение с главой КПРФ оказались небесполезным – в декабре в Думе состоялись слушания по состоянию дел с ядерным оружейным комплексом.
Сообщение о назначении Примакова было одним из последних впечатлений последнего дня пребывания в столице – но оценить это назначение мы тогда были не в силах. Мы ехали за зарплатой – а по большому счету за законностью и за справедливостью, – и мы добились и законности, и справедливости, и зарплаты. По возвращении в Сосновый Бор нас принял директор НИТИ В.А.Василенко. «Ну что, господа профсоюзники, - сказал он. - Зарплату для института вы привезли, деньги начали поступать».
Какие уроки я вынес из той поездки в Москву? Что деньги – несмотря ни на какие дефолты и кризисы – можно найти всегда, они всегда есть, – вопрос лишь в том, где они есть и у кого; но что платить их обычным людям сильные мира не всегда считают нужным. Деньги можно прокрутить, на них можно накупить валюты и положить на депозиты в западные банки – и так далее. Но эти деньги почему-то находятся, когда их требуют, требуют в том числе выходя на пикеты, на митинги и демонстрации. И особенно когда их требуют грамотно – оперируя отчетностью и статистикой. Так вот пока одни из нас стояли вдоль всего фасада Минфина с плакатами, другие – с документами – разговаривали с минфиновскими клерками. А чтобы плодотворно разговаривать с министерскими клерками, нужно быть грамотнее их - нужно быть юристами и экономистами, как они. Может ли рядовой пролетарий умственного труда, будь он хоть весь усеян медалями за ядерную физику, быть при этом экономистом и юристом? Вряд ли.
Так что профсоюзные организации нужны в том числе и для этого – чтобы рядом с пролетариями имелись грамотные юристы, способные на равных разговаривать с любыми клерками и разбираться в любых документах.
Данными для разговора с минфиновскими клерками нас вооружили клерки минатомовские. Почему же они, во главе с министром Е.О.Адамовым, зная ситуацию с оплатой – в смысле с неоплатой – гособоронзаказа, зная всю подоплеку – почему они сами не пошли в Минфин, с этими данными и документами? Почему они помогли нам подготовиться к разговору в Минфине, но сами ни раньше, ни когда мы явились в Москву, в Минфин не пошли? Где профессиональная солидарность?
Профессиональная солидарность заканчивается там, где начинается солидарность классовая. Чиновник чиновнику глаз не выклюет, министр министру – тем паче, а что холопам в Сосновом Бору и в Сарове жрать нечего – так на то они и холопы. Евгений Адамов так и заявил: а зачем вам деньги? Ведь деньги вы есть не будете? Вот мы почти договорились с Украиной – они за электроэнергию будут нам поставлять продукты. А мы – министерство – давайте вам продуктами долги по зарплате закроем. Кредо участника чиновной касты: вы работайте за еду, а судиться с Минфином за вашу зарплату я не буду.
Иногда – вот такая классовая солидарность, иногда – простая служебная этика действительно не позволяют одним руководителям ставить перед другими руководителями острые вопросы, и тогда озвучивать эти вопросы должны рядовые работники, но не поодиночке – а все вместе, когда за ними стоит сила и авторитет организации, прежде всего – организации профсоюзной. Помню, как один председатель профкома поделился со мной ближайшими планами – директор просит быть на встрече с министром. Потому что он, председатель профкома, может сказать министру то, чего не может сказать директор. Заметим себе еще раз: сказать то, чего не может сказать директор, может не просто рядовой работник – «работяга», а представитель профкома, то есть представитель таких работяг, которые организованы, у которых есть помещение, оргтехника, счет в банке, круглая печать и юрисконсульт в штате, и которые – того и гляди – могут пойти постоять с плакатами перед министерством и поразговаривать внутри него.
* * * Показательной и незабываемой была долгоиграющая ситуация на ныне несуществующем Ручьевском рыбоконсервном комбинате, РРК, «Рыбке».
Если в ситуации с НИТИ и с родственными ему предприятиями моду не платить за выполненную работу завело другое ведомство – Минфин – то здесь не платить, или почти не платить, - завела администрация.
Закончилось здесь всё также акцией протеста в августе 2004 года, но – стихийной. Собственный профком оказался слабым, отраслевой профсоюз сначала прислал своего представителя, но потом этот представитель отыграл назад, видя свою задачу в том, чтобы заставить людей выйти на работу, не получив от дирекции никаких обязательств о погашении долгов. Так что там, где профсоюз или слаб, или занимает откровенно антирабочую позицию – там у работодателя развязаны руки, там работодатель ведет себя так, как вела себя администрация РРК – а администрация РРК откровенно издевалась над людьми.
Было бы совсем худо, не будь в городе профсоюзного объединения – «Атомграда». Тогдашний председатель «Атомграда» Владимир Иванович Захаров в течение недели ходил на комбинат, как на работу. Ваш покорный слуга стал на время секретарем временного рабочего комитета, составляя черновики протоколов и резолюций. «Атомград» в профсоюзных организациях города организовал сбор средств в помощь работникам РРК, а председатель – В.И. Захаров – вместе с первыми лицами города участвовал в разрешении наиболее тяжелой проблемы, связанной с РРК: погашением долгов перед работниками Шепелевского цеха.
Лично для меня история с Ручьевским комбинатом стала наглядным пособием в характере отношений труда и капитала в современной России, особенно – на сравнительно небольших предприятиях.
Глядя на подобные сюжеты, хочется выкрикнуть заголовок статьи петербургского журналиста Евгения Зубарева: «Пролетарии всея Руси, защищайтесь!». В газете «Час пик» Е. Зубарев рассказал, как в редакцию пришла девушка: поступила на работу продавщицей в палатку. Палатку ограбили – товар вынесли, её избили до потери здоровья. Естественного, никакого больничного. Естественно, работы она лишилась. Естественно, безо всякого выходного пособия. А в трудовой книжке хозяин палатки сделал запись: «Уволена на х…, осталась должна до х…» Она пришла в редакцию с вопросом, что ей теперь делать с такой трудовой книжкой.
Вопрос, что делать с бывшим работодателем, у неё даже не возникал. Что его можно покарать, ей и в голову не приходило. Она была убеждена, что «босс» действовал в своем праве, а она перед ним никаких прав не имеет.
И вот такую убежденность в собственном бесправии почему-то разделяют многие из нас. Приведя ряд примеров, Е. Зубарев говорит, что прекратить все «это» можем только мы сами, заставив работать государственные структуры - Минюст, суды, прокуратуру.
А как заставить работать государственные структуры? В том числе примерно так, как семнадцать лет тому назад мы заставили сработать и Минатом, и Минфин.
Но прежде всего – общаясь с работодателем непосредственно, до и помимо всякого Минюста.
И говорить об этом сегодня приходится особенно настойчиво, имея перед собой примеры с долгами по зарплате на субподрядных организациях на строительстве ЛАЭС-2.
* * * Так для чего нужны профсоюзные организации на предприятиях и отраслевые профсоюзные объединения?
Для того, чтобы отстаивать и защищать организованной силой интересы работников перед лицом работодателя в во всех вопросах трудовых отношений – от размера и порядка выплаты заработной платы до, условно говоря, молока за вредность. Если трудовые отношения не оформлены коллективным договором, то они рано или поздно становятся предметом произвола и односторонней импровизации со стороны работодателя – вплоть до того, когда человека, упавшего с высоты четвертого этажа и сломавшего ногу и ребро, дав полежать в вагончике, выставляют за ворота, даже не вызвав скорую.
А для чего нужны территориальные профсоюзные объединения? Во-первых, чтобы работающие в городе (районе, области) профсоюзные организации знали друг друга и помогали друг другу.
Но самое главное – территориальные профсоюзные объединения, такие, как наш «Атомград», являются именно такими объединениями граждан, которым предоставлены исключительные возможности по подготовке решений в области социально-экономического развития территорий, включая вопросы занятости, здравоохранения, культуры, охраны окружающей среды. Кто забыл или не знает – именно «Атомград» был по сути дела штабом по подготовке референдума против строительства т.н. Сосновоборского алюминиевого завода.
А сейчас, имея напряженную ситуацию с экономикой в стране в целом, имея ряд специфических городских проблем и задач, таких как сокращение персонала в НИТИ, объединение действующей ЛАЭС и строящейся ЛАЭС-2 с неизбежным началом вывода из эксплуатации энергоблоков ЛАЭС – мы должны понимать, что эти и многие другие задачи должны решаться только с участием граждан, жителей нашего города, и что конкретной формой, конкретной площадкой для такого участия является трехстороннее городское соглашение с участием самых массовых гражданских объединений – профсоюзов.
* * * АВТОР – в 1995-2009 гг. работник НИТИ, участник учредительной конференции ПО «Атомград». В наст. время – доцент Института ядерной энергетики, кандидат технических наук.
* * * По состоянию на ноябрь 2015 года профобъединение «Атомград» включает в себя 61 первичную профсоюзную организацию предприятий города общей численностью св. 9 тыс. человек.
Первое городское трехстороннее соглашение с участием ТОПО «Атомград» было заключено на 2000-2001 годы.
Председатели профобъединения «Атомград»: ЗАХАРОВ Владимир Иванович (ЛАЭС) – в 1999-2007 гг., ГОЛУБЦОВ Аркадий Николаевич (НИТИ) – в 2007-2013 гг., БОБРОВ Антон Николаевич (НИИ ОЭП) - с 2013 г. по настоящее время.
|