О.Пеньковский - «шпион века» или «подстава» КГБ?
Дата: 23/10/2008
Тема: Время и судьбы


А.Б.Максимов, капитан I ранга в отставке, ветеран флота, контрразведки и разведки, Почётный сотрудник госбезопасности, Москва


КГБ и ГРУ Минобороны сотрудничали на полях скрытых битв всё XX столетии,  вместе они разрабатывали и проводили уникальные операции. В 1950-1960-х гг. на весь мир прогремело «дело Пеньковского», стратегическая значимость которого не только не  потеряла своего значения, но и приобрела дополнительную актуальность в последнее время.


По мнению генерала армии М.Гареева рискованный и смелый шаг по направлению советских ракет на Кубу привёл в чувство американских политиков, заставив их убрать свои ракеты с территории Турции и гарантировать ненападение на Кубу.

Олег Владимирович Пеньковский, старший офицер  Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Минобороны, в 1961-1962 гг. одновременно являлся агентом английской разведки СИС  и американского ЦРУ. В этот период он передал своим респондентам большое количество материалов о стратегических намерениях советских военных и нашей секретной технике. В Лондоне и США его агентурная деятельность оценивалась как самое выдающееся проникновение в советские спецслужбы после окончания второй мировой войны.

Пеньковский предупредил Запад о размещении советских ракет на Кубе, о существовании «огромной ракетной базы» на Новой Земле, о взрыве новой боеголовки в 16 килотонн, которую донесла до цели ракета Р-12.

В октябре 1962 г. Пеньковский и его связник в Москве Гревилл Винн, сотрудничавший с МИ-6 СИС, были арестованы КГБ. Винна приговорили к длительному сроку заключения (позднее обменяв его на советского разведчика), а Пеньковского – к расстрелу.

Преамбула к частному расследованию

Запад изощрялся, всячески обыгрывая карту Пеньковского, а меня мучили сомнения по поводу его предательства. Как участник одной из операций органов безопасности, в которой мне довелось играть роль «предателя Родины», я не мог отделаться от мысли о возможном непредательстве О.В. Пеньковского. Несмотря на  судебное заключение: «предал, разоблачён, судим, расстрелян», вспоминался собственный опыт участия в активных операциях, в основе которых лежал хорошо аргументированный блеф.

 Список сотрудников спецслужб, исполнявших роль предателей родины по заданию ГРУ, к тому времени был уже весьма внушителен. А о тайных операциях органов безопасности в далёкие 1920-1940-е гг. стало известно только через полстолетия.

Реалии «дела Пеньковского» оказались богаче любой фантазии. В 1967 г. на глаза попалась книжка на английском языке о судьбе Пеньковского с множеством фотографий и сведений о его жизни. Поразили восемь боевых наград Пеньковского, среди которых были редкий Орден Александра Невского, два Ордена Красного Знамени, Отечественной войны и Красной Звезды.

В 1990-х гг. появился двухтомник  под названием «Шпион, который спас мир» (с подзаголовком «Как советский полковник изменил курс «холодной войны»), написанный в США с участием сотрудника КГБ Петра Дерябина, перебежавшего на Запад в 1950-х. Перечитав все эти материалы,  я попытался взглянуть на «дело Пеньковского» как на операцию по дезинформации западных держав о реалиях ядерной мощи Советского Союза.

Ядерное противостояние

Пеньковский, по-видимому,  действительно спас мир от ядерной войны, но не как шпион в пользу США и Англии, а как двойной агент-дезинформатор.

 В противостоянии двух миров в начале 1960-х гг. наша страна проигрывала Западу в научно-техническом отношении. Требовалась дерзкая  убедительная акция по дезинформации противника о реальном состоянии дел в сфере стратегических ядерных сил. Надо было выиграть время для перевооружения армии  межконтинентальными баллистическими ракетами.

Основными стратегическими целями СССР в то время было сохранение режима Фиделя Кастро на Кубе и увеличение выпуска  межконтинентальных баллистических ракет (МК БР), способных доставить ядерный заряд до территории потенциального противника. Советский Союз  старался убедить Запад, что значительно отстаёт в вопросе достижения ракетно-ядерного паритета. Перед органами госбезопасности стояла сверхзадача: дезорганизовать внешнеполитические устремления США и Англии путём их дезориентации об истинных целях советской стороны в вопросах Кубы и МК БР.

Когда у американцев созрели планы превентивного ядерного удара, спасти нашу страну и мир могли только адекватные ответные меры  советской стороны. Дезинформация, переданная О.В.Пеньковским, по-видимому, являлась частью этого плана. 

В пользу авторской версии о непредательстве Пеньковского говорят  следующие факты:

-- Ему были предоставлены слишком большие возможности по доступу к сверхсекретной стратегической информации, которая обычному сотруднику ГРУ, работающему  «под крышей», не доступна.

 --Обладая возможностями официальных  контактов с иностранцами через ГНТУ, профессионал- разведчик ГРУ никогда бы не пошёл на проведение тайниковых операций или моментальные встречи в своей стране, если только не имел сознательной цели «засветиться», дискредитировать своих западных «коллег».  Демонстрация на суде операций контактов с ним  через связника- английского подданного Гревилла М. Винна скомпрометировала западные спецслужбы и официальные лица  посольства США.

 --Уже подозревая Пеньковского, КГБ не трогало его почти год.

Время раскрытия тайны Пеньковского ещё не пришло

В отличие от участников других операций советской разведки Олег Пеньковский не появился в ореоле героя Родины по прошествии нескольких десятилетий. Судя по конечному результату, «дело Пеньковского», его разоблачение,  публичное разбирательство в суде и даже смертный приговор усилили позицию Советского Союза на мировой арене как минимум по двум аспектам.

 Между СССР и США было принято компромиссное решение о выводе советских ракет с  Кубы в обмен на ликвидацию угрозы военного вторжения на «Остров Свободы». Выигрыш СССР заключался в том, что в «подбрюшье» США, рядом с регионом их традиционного экономического и политического  влияния сохранялось социалистическое государство.

СССР также  получал возможность довести свой ракетно-ядерный потенциал до уровня, представляющего реальную угрозу для потенциального противника, с которой тот уже не мог не считаться. Информация «Героя» (агентурная кличка Пеньковского у западных спецслужб) опровергала глубокое отставание советских баллистических ракет по тактико-техническим показателям.  Нашей страной было выиграно время для создания  надёжного ядерного щита.

И ещё одна задача была решена в ходе этой информационной операции. В беседах с «коллегами» по ЦРУ и СИС Пеньковский многократно возвращался к навязчивой идее предоставить ему портативный ядерный заряд для уничтожения важных стратегических объектов в Москве и других городах Союза.  Именно в это время отечественными конструкторами велись работы по поиску возможностей создания малых ядерных зарядов. Для надёжного обеспечения национальной безопасности необходимо было предусмотреть возможность использования противником провокаций с «ядерными зарядами» на территории СССР, если таковыми они располагали. Разведданные о планах действий вооружённых сил США в Европе в случае возникновения конфликта между СССР и одной из стран НАТО к тому времени уже имелись у наших военных.

Планы Пентагона по уничтожению СССР

Начиная с 1945 г. в рамках директив Совета по национальной безопасности США появилась серия решений как «разделаться с СССР» политическими и военными средствами. Первым был разработан план ведения войны против СССР под кодом «Тоталити». В 1948 г. появился план «Чариотир», разработанный американским комитетом начальников штабов.  Затем последовали варианты: «Кагуил», «Даблетор» и др., сущность которых сводилась к одному: проведению превентивной войны против СССР с применением атомного оружия.

План Пентагона «Троян» предусматривал нанесение атомных ударов по 70 целям в Советском Союзе. Атомное нападение на СССР должно было осуществиться 1 января 1950 г. Однако за несколько месяцев до назначенной даты, в августе 1949 г.  наши учёные и разведчики прервали монополию Америки на атомную бомбу, испытав свою бомбу- копию американской.

 В конце 1949 г. Пентагон разрабатывает новый план «Дропшот», подробности которого были преданы гласности лишь спустя 30 лет, хотя у советского руководства они появились практически сразу после их разработки. В активе нашей разведки были задействованы Ким Филби и Джорж Блейк. Киму Филби, курирующему в то время ЦРУ, было известно о планах применения 300 атомных бомб с последующим наступлением 164 дивизий НАТО (из них 69 американских) со стороны Чёрного моря для последующего раздела оккупированной России на 4 зоны.

С учётом этих планов бывших союзников по второй мировой войне  советская сторона приступила к разработке масштабных стратегических акций по дезинформации Запада относительно ядерной мощи СССР. Старший офицер ГРУ полковник О.В. Пеньковский был интегрирован в эту акцию. О разыгрываемом ракетном спектакле с участием Пеньковского знали только три человека: Н.С.Хрущёв, начальник ГРУ генерал И.А.Серов и главком ракетных войск маршал С.С.Варенцов.

Деятельность Пеньковского-«агента»

К 1962 г. в США был разработан ещё один план превентивного ядерного  удара по СССР. Американцы планировали «сковырнуть» Кубу. Уже была подготовлена 400-тысячная группировка американских войск.  Со Средиземного моря подошёл Шестой американский флот. По данным ЦРУ СССР имел 400 ядерных боевых головок. Но первый американский спутник-шпион, запущенный в 1962 г., обнаружил только 25 ракетных позиций. На создание полноценного ядерного щита требовалось дополнительное время. Вот почему так важна была «информация» - дезинформация Пеньковского.

Накануне запуска американского спутника- шпиона, в июле 1962 г.,  Пеньковский сообщил своим западным «коллегам» о размещении советских ракет на Кубе.

Советскому Союзу необходимо было легализовать сам факт развёртывания  баллистических ракет. На опубликованных в иностранных СМИ кадрах, полученных при облёте наших судов американскими самолётами, баллистические ракеты лежат прямо на палубе. По завершении Карибского кризиса, вывод советских ракет с острова Свободы в обмен на гарантии неприкосновенности Кубы западные издания назовут «большим блефом Хрущёва».

Арест и завершающая стадия «игры»

О.В.Пеньковского арестовали 22 октября 1962 г., в момент пика Карибского кризиса, в день, когда американцы принимали решение о превентивном ядерном ударе по СССР.

За полгода до его ареста председателю КГБ В.Семичасному приказали оставить Пеньковского в покое, поскольку тот не «из нашей епархии», а из ГРУ. Советской стороне важно было не спугнуть американскую разведку, узнать, какие задачи ставятся ею перед внедрённым агентом, а также набрать достаточное количество компрометирующих  материалов. По мере решения этих задач последовало завершение «игры»: гласный суд и мощнейшая политическая кампания.

Полтора десятка американцев, работавших с Пеньковским и на него, были выдворены из Советского Союза.  При этом лострадали и наши: маршал ракетных войск С.С.  Варенцов и начальник ГРУ И.А.Серов. Они были сняты с должностей и понижены в звании.

Операция «Великая ракетная деза»

«Дело Пеньковского» в архивах госбезопасности закрыто до сих пор. Но и прежние подобные операции: «Заговор Локкарта», широкомасштабная операция «Трест», операции «Снег», «Монастырь» и др. были преданы гласности только спустя 40-50 лет.

В пользу версии «Пеньковский—подстава для ЦРУ и СИС» говорят следующие факты. Зная, что у Пеньковского «отец был белым офицером», кадровая служба госбезопасности ни под каким предлогом не выпустила бы его на Запад, даже несмотря на его связи с высокопоставленными людьми.

После разоблачения отца родная дочь Пеньковского работала в информационном отделе в разведке, куда ей помогли устроиться начальник Второго разведывательного главка  О.М.Грибанов и председатель КГБ  В.Семичасный. Вряд ли они пошли на это только из альтруистических соображений, по-видимому, её трудоустройство являлось одним из условий Пеньковского.

Согласно авторской версии, целью «дела Пеньковского» была подстава нашего агента Западу для дезориентации их политиков и военных  относительно ядерной мощи СССР путём предотвращения попыток проникновения противника в наши секреты, отвлечения их сил на ложные объекты разведывательного интереса и сдерживание активных действий по расширению агентурной сети в нашей стране.

Ещё в 1957 г. советская военная разведка начала операцию «Великая ракетная деза» с целью продемонстрировать руководству США отставание СССР в ракетной сфере. Через все доступные источники  Западу настойчиво внушалось, что советские межконтинентальные баллистические ракеты имеют неточную систему прицеливания, посему их нельзя использовать в качестве средства поражения позиций американских ракет. Обман раскрылся только в 1968 г. До этого времени американские пусковые установки МК БР были практически беззащитны.

Момент появления Пеньковского в поле зрения западных спецслужб выбран был весьма точно. Хрупкое равновесие в «холодной войне» между СССР и США нарушилось. Из-за ситуации с Берлином, а затем и Кубой, чаша весов склонилась в сторону ядерной войны.

К началу 1960-х гг. наши спецслужбы уже имели всё необходимое для начала крупномасштабной операции по дезинформации Запада.

«Прошу Вас считать меня своим солдатом»

В сотрудничестве со спецслужбами О.В.Пеньковский сам проявил активность, передав письмо следующего содержания:

«Её Величеству королеве Великобритании Елизавете II, г-ну Макмиллану, г-ну Кеннеди, г-ну Никсону, г-ну Джонсону, г-ну Раску, г-ну Макнамаре, г-ну Эйзенхауэру, г-ну Хертеру, г-ну Гейту, г-ну Брукеру, г-ну Алену Даллесу.

Глубокоуважаемая королева, глубокоуважаемый  Президент, глубокоуважаемые господа, в своём первом письме от 19 июля 1960 г. я уже сообщал Вам, что по-новому оценил своё место в жизни и, придя к определённому выводу, решил посвятить себя благородному Делу борьбы за гуманный, справедливый и свободный мир для человечества. За это Дело я буду бороться до конца. Прошу Вас считать меня своим солдатом.

С этого времени ряды Ваших вооружённых сил пополнились ещё одним человеком.

Можете не сомневаться по поводу моей преданности, стойкости, бескорыстия и решительности в борьбе за Ваше Дело (которое отныне является и моим). Вы останетесь довольны мною и всегда будете вспоминать меня добрым словом. Что же касается Вашей признательности – я её заслужу. Для этого много времени не потребуется».

Мотивы его сотрудничества сводились к следующим моментам: отец дворянских кровей погиб за белое движение, из-за чего герой Великой Отечественной войны Пеньковский оказался не у дел, не был оценен и лишился всяческих заслуг в мирное время. Разыгрывалась карта «жертвы советского строя» из-за отцовского прошлого.

Что же Запад узнал от Пеньковского

Что передавал Пеньковский СИС и ЦРУ? На Запад от него поступала секретная информация о святая-святых – ракетно-ядерном оружии СССР. Пеньковский, как заместитель начальника внешних сношений в ГК КНИР, обладал отличными разведвозможностями по месту работы, доступу к материалам на других объектах, а также личными связями с высшим командованием Минобороны. Что  это была за информация?

Секретные сведения, переданные Пеньковским на Запад, несмотря на огромный объём, при более детальном изучении оказываются либо малоэффективными, либо подтверждающими уже известные данные. Информация о размещении советских баллистических ракет на Кубе и так была известна США благодаря американскому спутнику-шпиону.

Практика маскировки у наших Вооружённых сил к тому времени была на весьма высоком уровне. Провоз баллистических ракет на палубе сухогрузов можно  трактовать как навязчивую политическую демонстрацию. Снимки ракетных позиций на Кубе с самолёта U-2  выглядели как намеренно демаскирующие. С передачей же такой информации Пеньковским-агентом доверие западных спецслужб к нему возрастало.

На брифинге в 1964 г. директор ЦРУ заявил:

«К октябрю 1962 г., когда полковник Пеньковский был арестован, он передал нам более 10000 страниц секретных и совершенно секретных документов, не считая устных сообщений… Основная часть этих документов касалась советской военной доктрины, стратегии и тактики. Кроме того, в этих документах содержались детальные описания всех советских тактических ракет, включая ракету «земля-воздух», сбившую самолёт U-2. Информация также включала первые два выпуска совершенно секретных инструкций Центра стратегических ракетных войск, касающихся межконтинентальных баллистических ракет, а также ракет промежуточного и среднего радиуса действия. В этих инструкциях отражалось основное состояние сил советских межконтинентальных баллистических ракет (ICBM) и сообщались данные по развёртыванию систем межконтинентальных баллистических ракет среднего радиуса действия (MRBM), оказавшиеся очень важными при анализе ракетной авантюры СССР на Кубе» (цитируется по книге Джона Л. Харта «Русские агенты ЦРУ», М, Олма-Пресс, 2005 г.).

Как эта информация оценивалась нашими специалистами

При тщательном анализе сведений, представленных агентом «Героем» - «Алексом», 5000 фотостраниц повергли в шок уверовавших в информационный клондайк суперагента Пеньковского. Полученная от него информация теряла актуальность в считанные часы после её передачи. Советская сторона работала явно на упреждение, заведомо зная, что информация устаревает.

Кроме дезинформации Пеньковский  «подсказывал Западу» позицию советских руководителей при подготовке к переговорам. От него стало известно, что Советы пойдут на уступки и выведут ракеты с Кубы. В обмен на выведение американских ракет с территорий Ирана, Пакистана и Турции. Эти «секретные сведения» соответствующим образом подготовили Запад к переговорам, в результате которых Кубу оставили в покое. Миссия Пеньковского по дезинформации Запада удалась.

5 июля 1962 г. «игра в шпионов» была зафиксирована на киноплёнку, позднее представленную на суде как образец тайных встреч агента Пеньковского с его связником Винном. Фактически с июля 1962 г., Пеньковский своим «непрофессиональным» поведением содействовал документированию работы с ним как с агентом СИС и ЦРУ.

Завершающая стадия операции: разоблачение, арест, суд и суровый приговор Пеньковскому резко повышали значимость переданной им целенаправленной дезинформации.  «Дело Пеньковского» работало на пользу СССР.

Итоги Карибского кризиса

В разрешении Карибского кризиса победил здравый смысл.  Военной конфронтации между Востоком и Западом удалось избежать. Каждая из сторон эту заслугу относит на свой  счёт. Для спецслужб Англии и США  «дело Пеньковского» стало опорой в информационной войне с Советами. Но было ли так на самом деле? Или СССР навязал свои условия Западу? Обратимся к фактам.

Пеньковский сообщил, что из-за Кубы Хрущев воевать не будет. Это совпадало с желанием американцев. Доводилось до сведения, что Хрущев выведет ракеты с Кубы при условии вывода американских ракет с Ближнего Востока. Сам факт появления такой альтернативы, подсказанный Пеньковским, подталкивал США к переговорам с СССР. В итоге американские ракеты были выведены с территории Турции.

Пеньковский настойчиво информировал Запад об отставании СССР в развёртывании МК БР, что, в конечном счёте, оказались дезой. Американские спутники подтвердили сообщение агента. На этом фоне заявления Хрущева о ракетно-ядерной мощи Советского Союза выглядели блефом.

План КГБ и ГРУ по стратегической дезинформации потенциального противника осуществился полностью. Защита Кубы и создание ядерного щита стали результатом акции «Великая ракетная деза».

После «расстрела»

Двухтысячный год в исканиях по «делу Пеньковского» стал «високосным». Добравшись до системы доказательств, что Пеньковский мог быть активным инструментом в масштабной дезинформационной игре, требовалось разобраться, что с ним стало «после расстрела». Никаких свидетельств, воспоминаний самого факта присутствия кого-либо при расстреле Пеньковского не было.

После выступления на телевидении и в печати с новой версией по «делу Пеньковского» по телефону некто сказал мне буквально следующее: «Спасибо за добрые слова в адрес нашего общего знакомого. Это очень смело с вашей стороны». Через день тот же голос порекомендовал мне  познакомиться со статьёй в «Комсомолке» о самом маленьком городе России Лихвине. Оба звонка каким-то образом были связаны между собой.  Посетив Лихвин, родину моего отца, я познакомился с директором местной школы Валентиной Николаевной Хрусталиковой, которая попросила  меня рассказать ученикам о работе разведки в годы войны. При этом она добавила: «Если будете у нас выступать, возможно, увидитесь с одним из ваших коллег…». Но встретится с фронтовым разведчиком, о котором шла речь на той предварительной встрече, не удалось, так как он скончался весной 2000 г., не дожив всего месяц до своего 81-летия.

В Лихвине этот фронтовик появился в конце 1960-х гг., где стал работать учителем в местной школе. Сюда он переехал с юга с матерью Таисией Яковлевной по рекомендации врача. Три-четыре раза в год Олег Владимирович (так звали фронтовика) куда-то уезжал с короткими однодневными визитами. К ним никто не приезжал и не писал.  Через 5-7 лет после приезда в Лихвин Олег Владимирович похоронил мать. О своём прошлом ничего не рассказывал. Только в пятидесятилетие Победы школьные коллеги-учителя узнали, что Олег Владимирович боевой фронтовик и награждён редким орденом Александра Невского. Когда он умер, возникла проблема:  кого оповестить из его близких – не было ни адресов, ни телефонов.

Побывав на местном кладбище, я  увидел две могилы с низкими стелами из бетона. На одной из них надпись: «Олег Владимирович, 1919-2000, воин чести и сын трагической судьбы». На стеле матери значилась и фамилия: Шивцова Таисия Яковлевна. Фамилии у них были одинаковые, но на своём смертном одре Олег Владимирович просил фамилию не указывать. Ещё во время болезни он как-то обронил: «Моё время ещё не наступило». Дней за пять до смерти он передал Валентине Николаевне номер телефона в Москве, по которому просил сообщить о его кончине. В другой раз обратился с просьбой передать две заклеенных папки тому, кто серьёзно заинтересуется его прошлым и докажет серьёзность намерений к его памяти.

Я всё ещё сомневался, тот ли это Олег Владимирович, и попросил директрису показать его фотографию. В небольшом одноэтажном домике, где последние годы проживал фронтовик-разведчик, со стены главной комнаты-залы на меня смотрел Олег Владимирович Пеньковский. Хрестоматийный его портрет в форме участника Парада на Красной площади в честь Победы над Германией. Пять орденов, медали. Тогда ему было двадцать шесть лет. Эту фотографию он повесил в гостиной незадолго до смерти.

Для того чтобы убедить директора школы в серьёзности своих намерений, я привёз из Москвы рукопись четырёх глав: «Феномен Пеньковского», «Встреча с «феноменом», «Трактовка «феномена» и «Феномен--подстава?». После внимательного её изучения Валентина Николаевна произнесла: «Я рада, что дожила до этой минуты. Его вещие слова, что кто-то придёт, сбываются. Я знала Олега Владимировича только с лучшей стороны». После представления моих «верительных грамот», она передала мне объёмистый пакет, в котором находились две папки с надписями: «История семьи Пеньковских в фотографиях и документах» и «Личная рукопись Пеньковского Олега Владимировича (не предателя, не разоблачённого, не судимого, не расстрелянного) ».

В первой папке оказалось много фотографий жены и дочери, фотографии и документы близких, военный и партийный билеты, листовка о двоюродном деде-генерале, фотографии с фронта, документы послевоенного периода об окончании Военно-инженерной академии, копия удостоверения офицера Минобороны, документы для работы «под крышей». В отдельном пакете находились чёрные петлицы младшего лейтенанта довоенного образца и пара погон полковника и …генерала. Нашлась и бумага, подтверждающая, что ещё при Хрущёве Пеньковский получил генеральское звание.

 Так в августе 2000 г. мои искания привели к заветной черте, за которой тайна переставала быть тайной.
           

Быть живым и не быть самим собой

Во второй папке оказалось ещё две поменьше с надписями: «Из прессы и других изданий» и «Жизнь после смерти». Между ними листок с парой десятков строк такого содержания:

«Мне некому выразить мою последнюю волю и мысли. Только тому, кто захочет (и кому доверят) осветить мою жизнь после 1963 г. Это будет тот, кто знает события от «предательства» до «расстрела».

Хочу, чтобы к этой рукописи прикоснулась рука человека, сомневающегося в моём преступлении. Уверен, что такое лицо найдётся. Со временем найдётся. Может быть, это будет опытный (и честный) журналист,  либо мой коллега по профессии.

В тревожные для моей Родины дни я был, как и в войну, на передовой позиции. Подчинил свою жизнь необходимости и оставался на этой позиции, по просьбе моих руководителей и ради дела, до самой смерти. Свой «кирпич» в общее дело тайной войны я вложил.
Для меня в 1945 г. война не кончилась, а стала продолжением в новых условиях – одна длиной в 4 года и вторая – в 55 лет, если доживу до мая 2000 г.

Ваш Олег Владимирович Пеньковский (последние 37 лет – Шивцов).
23.02.2000».

В первой папке были собраны вырезки из «Комсомолки», «Независимой газеты», издания «Совершенно секретно» и других. В заметке из еженедельника «Куранты» под заголовком «Был ли Пеньковский предателем?» чёрным было подчёркнуто: «На Западе он считался человеком, сумевшим спасти мир от ядерной войны». Зелёным были выделены строчки: «Новая версия британского исследователя порождает сомнения…  В истории предательства и разоблачения похитителя ракетных секретов есть ещё одна мало исследованная сторона… Возникает впечатление, что полковник ГРУ вначале действовал чуть ли не по приказу… Подозрения, что Пеньковский ведет двойную игру, никогда не покидали руководство ЦРУ. Уж очень всё гладко… Сомнительная мотивация добровольной вербовки…». И рядом рукой Олега Владимировича приписано: «Нас это тревожило».

И ещё один абзац, обведенный зелёным цветом: «Англичане знали, что Пеньковский  и его связники под колпаком. Отчего же контакты с ним не были прерваны? Видимо, после многих провалов британские спецслужбы держались за свой единственный козырь, доведя агента до ареста». И снова приписка: «Мы верно рассчитали!»

Рукопись О.В.Пеньковского представляла собой своеобразный комментарий к изданным на западе «Запискам Пеньковского». Первые страницы начинались с выписок из книги «Шпион, который спас мир». К строчкам из «Записок»: «Мемуары содержат весьма глубокий анализ характера Пеньковского и мотивы, которыми он руководствовался…», Олег Владимирович сделал пометку: «Это их понятие наших мотивов, которые они хотели видеть, и мы помогли им увидеть их. Как и Гитлер, они просчитались в главном: народ не хочет «американского образа жизни». Ему ближе понятие «коллективизм». Примеры? Гражданская война, Отечественная война, восстановление».

Отрывки из «Рукописи Пеньковского»

Суд с приговором Винну  по-настоящему, а мне – согласно разработанной легенде. К этому сложному для меня моменту я шёл с 1957 г., когда по заданию ГРУ впервые пытался втереться в доверие турецких и американских спецслужб.

Мы торопили события: отставание в ядерной защите грозило дать карт-бланш американцам. Если мы создадим паритет ядерных сил, то процесс обмена взаимными ударами станет невозможным. Уже тогда в 1957 г. выстраивалась легенда.

Главный блеф: мы отстали, а Хрущев обманывает, что может нанести превентивный удар или ответный – у нас таких сил нет.

Когда не удалось войти в доверие в Турции, решили действовать с позиции Москвы, прикрыв меня ГК КНИР. Очень опасались, что американцы не клюнут! Очень походило на подставу! Но удалось расшевелить СИС, и игра пошла.

Мы убедили Запад, что отстаём от американцев в ракетах и ядерных зарядах. Но не настолько, чтобы «огрызнуться», если они решаться напасть. Эта информация позволяла американцам не наносить превентивный удар по СССР, решив обойтись обычными видами вооружений.

На суде военный прокурор Горный говорил: «Пеньковский – отступник, карьерист, морально разложившаяся личность…». Это было самое трудное в игре: слышать такое! Ведь была мать, жена, дочь, товарищи…  Всё, что я мог сказать им: «Так было надо!» Каждый понял её по-своему. Ещё во время встречи в тюрьме поняла мама, а после «расстрела» ни о чём не расспрашивала. Семьёй пришлось пожертвовать. Но к этому меня готовили – на войне как на войне!

Сложнее получилось с маршалом – моим «источником информации» в самых верхах военного командования, как знали на Западе. Он не был в курсе дела, и по заданию и плану игры я восстановил с ним контакт после выхода на меня американцев и англичан. Так мне посоветовали в КГБ и ГРУ.  «Наказание» -- разжалование и понижение в должности – это также часть игры, на что он согласился, приняв мой арест за чистую монету. Он и Серов были из окружения Хрущёва. Варенцова якобы убедил сам Хрущев, как фронтового друга, попросив принять эту публичную жертву. Военной прокуратуре Хрущёв приказал маршала «наказать, но под суд не отдавать!», иначе ему грозило лишение свободы до десяти лет. Думаю, маршала должны были вообще простить и отправить на пенсию через 2-3 года, но в конце 1964 г. Хрущёв ушел с политической сцены и забыл о своём фронтовом друге. То же произошло и с Серовым, который был многим не по душе из-за близости к Хрущёву

Самое «холодное» действие во время «холодной войны» пришлось на мою работу в период берлинского кризиса и Кубинской эпопеи. Торг мы выиграли: Куба была спасена на неопределённый срок. Мои «советы» спецслужбам о позиции Хрущёва в отношении ракет в Иране и Турции Западом были учтены. Ракеты с Кубы Хрущёв вывел в обмен на гарантии безопасности режима Фиделя Кастро и ликвидации ракетных баз в Турции.

Мой «арест» 22 октября был не случаен, а точнее, объявление об аресте. Задолго до этого, фактически весь сентябрь и октябрь, я был вне поля зрения СИС и ЦРУ.  Мы наблюдали, как они мечутся в поисках своего агента.

22 октября -- сигнал Западу в момент высшей точки Карибского кризиса. Грань войны – кто нажмёт первым кнопку с МК БР. Но предварительно на Запад ушла моя информация, вернее деза, что Хрущёв не готов к ядерной войне и не хочет её. Поэтому Кеннеди не стал рисковать, и кризис разрешился мирным путём.

КГБ и ГРУ объединили усилия в подготовке акции стратегического назначения, и я попал в число исполнителей. Исподволь стали готовить легенду моего «контрреволюционного» прошлого – отец-белогвардеец. Я был снят с поездки в Индию, но оставлен в ГРУ как ценный специалист. Чтобы усилить мои разведвозможности меня ввели в состав мандатной комиссии для зачисления в ВДА – разведакадемию.

До сих пор удивляюсь, как Запад заглотил эту приманку? Они могли прочитать, что меня на пушечный выстрел не должны были подпускать к кадрам. И, тем не менее, я стал руководителем подготовительных курсов для поступления в академию.  Когда легенда-приманка была готова, меня вывели «под крышу» в ГК КНИР, с позиции которого я стал доступен западным спецслужбам. Мои настойчивые попытки контактировать с западными официальными представителями ещё в Турции были замечены, но на уровне разведсообщества НАТО было принято решение в контакт со мной не вступать, опасаясь подставы с советской стороны.

В КГБ-ГРУ было принято решение пробиваться к американцам.  Так появилась моя серия подходов к западным студентам и бизнесменам с целью передать письмо на Запад о желании работать на них. В письме была заложена мысль: ратующий за мир на Планете человек, здорово обиженный советской властью, хочет разоблачить планы советского руководства, «снять пелену таинственности с их планов».

В связи с оправданными опасениями американцев из-за громкого процесса над Гарри Пауэрсом, представшего перед  судом за шпионские полёты над Советским Союзом, решили подходить к американцам через англичан. Нам был известен весь состав их резидентуры в Москве. ГРУ для англичан была более чем привлекательная организация.

В качестве «ниточки» от меня к англичанам был выбран бизнесмен Винн, который масштабностью своих контактов с СССР не мог не быть в поле зрения МИ-6 и от них – СИС.

После четырёхчасового допроса на первой встрече с представителями спецслужб – двумя англичанами и двумя американцами, они поверили Пеньковскому и обучили приёмам тайной связи.

Задания спецслужб были по Вооружённым силам СССР, ракетным войскам, ГСВ в ГДР, подписанию мирного договора с ней. Интересы Запада обозначились, что облегчало работу по подготовке «информационного шума» и дезы.

Комментируя автора книги об агенте века, О.В.Пеньковский пишет: «Каннибальские» планы американцев Джинби приписывает русским. И это не случайно. Россия, как огромная с мощным потенциалом страна, опасна для Запада, а не СССР своей идеологией. Мир боится США и всегда боялся России, если она встанет во весь рост. Ослабить Россию (СССР) было мечтой всех правительств США. Вот почему и по сей день Великая миссия России быть буфером для всех народов против пресловутого «американского образа жизни».

Был в работе с Западом момент, когда мои «коллеги» могли заподозрить меня. В наших высших сферах посчитали, что американцы могут нанести превентивный ядерный удар не с помощью ракет. Тогда в военных кругах американских генералов -- ультра-ястребов витала идея нанесения ядерного удара с помощью портативных ядерных зарядов на пару килотонн. Мои консультанты из КГБ-ГРУ стали настаивать на получении хотя бы косвенных сведений от американцев о наличии у них таких зарядов и готовы ли они задействовать «канал Пеньковского» для подрыва нескольких зарядов в центре Москвы у важных государственных объектов. Затея с добыванием подобной информации весьма опасная.

Шесть раз под разными предлогами поднимал я перед «коллегами» этот вопрос, предлагая себя в качестве исполнителя. Анализ всех эти шести случаев позволил придти к выводу: возможно, ядерные заряды у них есть, но они даже не готовы обсуждать их реализацию таким путём. Для нашего дела это тоже был положительный результат.

Подозрения у ЦРУ и СИС были. Возможность найти в моём лице подставу предрекал перебежчик Голицын, на мнение которого опирался шеф американской контрразведки в ЦРУ Энглтон, но американцев и англичан устраивало то, что передавал источник информации, его поведение, мотивы его работы на спецслужбы.

«Коллеги» предлагали мне остаться, но это скорее была дань уважения к моей работе у них, а отнюдь не желание видеть меня на Западе. Даже мой провал мог выглядеть как «успешное» завершение операции по работе с ценным агентом и их победой в войне с советской контрразведкой. Тогда нами было принято решение оформляться мне в несколько стран, даже в США, но никуда не ехать. Цель—перевод всех операций по связи со мной на территорию СССР в Москву. Нам нужно было задокументировать факт работы ЦРУ и СИС в СССР.

В период моей работы «под колпаком советских спецслужб» требовалось усилить эффект моей тревожности подозрениями о слежке. Так начал прорабатываться мой «побег» на Запад, так как в подобной ситуации о выезде за рубеж не могло быть и речи. Для нашей стороны необходимо было выявить канал через «зелёную границу». Мы решили задокументировать характер «тайных встреч» с Винном - глубоко зашифрованным сотрудником СИС. Всё было заснято на киноплёнку и позднее продемонстрировано на суде.

Поэтапность и стратегический замысел операции по дезинформации Запада требовал серьёзных подтверждений. Поэтому был нужен суд и «доказательства в сверхсерьёзном предательстве. Суд был показательным. Грамотный специалист генерал-обвинитель Горский удивлялся, как «герой войны, блестящий офицер и ответственный работник, способный служащий разложился и встал на путь предательства»?

Для меня суд был тяжёлым испытанием. Глубину трагедии публичного судебного разбирательства я понял только на процессе, несмотря на моральную подготовку к нему. Ликования по поводу достигнутых «оперативных успехов в деле» в тот момент не было совсем. Человек – существо коллективное, и я чувствовал, как взгляды презрения давят на меня.

После суда я убыл в тихую заводь на краю Московии. Сюда привезли мою маму Таисию Яковлевну. Её постепенно подготовили к тому, чтобы не только открыть тайну моей работы против спецслужб Запада, но и объяснили необходимость моего нового положения «нелегала» в собственной стране. Мама никогда не верила в моё предательство. Больше всего её мучил один вопрос: почему именно её сыну выпала такая доля?! Её не утешали мои доводы: если не я, то кто-то должен был это сделать. На даче мне помогли справиться с психологическими стрессами, изменили внешность. Ко мне приезжали товарищи по оружию из ГРУ и КГБ. Мне вручили Орден Красного Знамени и присвоили звание генерала, дали повышенную пенсию. С моими наставниками мы тщательно проработали легенду дальнейшего проживания.

 Местом  я выбрал город Ейск на Азовском море. Занимался учительством – было о чём поведать молодёжи. Работал в техникуме и институте. Но здесь не было настоящей зимы. И в конце 1960-х гг. я перебрался в Лихвин, где учительствовал до выхода на «учительскую пенсию». Связь с внешним миром осуществлял через почту, бывая в разных городках вблизи Лихвина. Ко мне почта приходила без обратного адреса. Увлёкся собиранием книг о спецслужбах.

В сентябре 1999 г. меня вызвал на связь один из кураторов ГРУ-участник по дезинформации Запада и сообщил, что высылает мне книгу сотрудника внешней разведки КГБ Максима Бодрова «Операция «Схватка», в которой мне будет интересно познакомиться с небольшой главой «Пеньковский». Я понял, что по моим следам идёт человек, который сам был «предателем» и лучше других понял мою судьбу и сложность положения после «предательства», в которое он не поверил. Я подумал, что Бодров сможет быть объективным в вопросе моего жизнеописания. И принял меры к его появлению в Лихвине. Я поручил моему коллеге связаться с Бодровым и навести его на наш городок. Но только после моей кончины. Он должен появиться. И я вверяю ему, в его руки мою судьбу, вторую жизнь после смерти!

Сентябрь 1999 г. Лихвин».

Заголовком рукописи «Жизнь после смерти» Олег Владимирович закодировал смысл его личной человеческой трагедии: быть живым и не быть самим собой!

Личности свойственно пройти в своей судьбе в трёх ипостасях: Человек, Гражданин, Профессионал. Жизнь после «расстрела», который для всех знавших его унёс понятие Пеньковский как Гражданин и Профессионал, добавив к понятию Человек зловещее понятие «предатель» -- существо, которому уготован самый худший круг в аду.

Но, будучи «предателем», он не предал. Будучи Человеком, он не исчез. Будучи Гражданином, он выполнил долг перед Родиной сполна и даже выше человеческих возможностей. Будучи Профессионалом, он оставался им до последнего вздоха.

Случай ли?

Версии о мнимом предательстве Пеньковского стали появляться в прессе и на телевидении после 1991 г. Но это были не приведённые в систему доказательства, а высказывания «на тему».

Почему именно мне хотелось, чтобы Пеньковский не был предателем? Возможно, потому что и мне была уготована подобная судьба изгоя в своей стране в случае, если бы операция «Схватка» была доведена до конца.

Позднее сложилась цепочка удачных совпадений: от простых разговоров на тему до выхода на трибуну на конференции профессионалов разведки. Часть подтверждений версии строилась на аналогиях с другими, не менее эффективными операциями наших спецслужб против Запада, начиная с дореволюционного времени.

Конечно, помог Господин Великий Случай – появление моей книги в доме Олега Владимировича Пеньковского. Затем был «звонок в ночи» от доброжелателя - его поручителя. Но японская пословица гласит: «Если долго стрелять в ручей, то обязательно попадёшь в рыбу».

P.S. Несколько слов об авторе:
А.Б. Максимов (литературный псевдоним М.Бодров), почти полвека проработавший в разведке (причём в самой засекреченном еёподразделении ГРАД- Группе разведки активного действия), занимавшийся сбором информации в интересах создания надёжных средств защиты Отечества на суше и море, в воздухе и космосе, свои воспоминания в литературной форме изложил в серии из 6 книг под общим названием «Записки чернорабочего разведки», изданные в 2007 г. («Галлея Принт»). Задачи, которые приходилось решать М. Бодрову, выполнялись, в том числе, в интересах военно-морских  и ракетно-космических сил Советского Союза. Собранные М. Бодровым и его коллегами данные и сегодня работают на обеспечение задачи стратегического сдерживания, организации эффективного информационного противоборства, позволяют более грамотно и взвешенно оценивать военный и экономический потенциал действующих на геополитическом пространстве игроков. В сегодняшней ситуации глобальных перемен во всём мире работа разведчиков (своеобразный «взгляд в будущее») позволяет предотвратить мировые катаклизмы, раздуваемые тщеславием авантюрных экспансионистски настроенных политических групп и кругов.

Подготовила Т.Девятова






Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1540