Рыночная экономика может всё, кроме… или правда о высоких технологиях в медицине
Дата: 28/05/2010
Тема: Здоровье


Андрей Ирецкий,  Санкт-Петербург

Около 15 лет назад расходы на медицину в США составляли около 12 % национального дохода. В 2010 г. доля расходов на «медицинское обслуживание» в США приблизилась к 20%, что превысило расходы и на оборону, и на космические исследования. Однако заметный рост  расходов на медицину пока плохо согласуется с состоянием здоровья у большинства американцев. Реформа американской медицины, которую пытается продвигать президент Обама, имеет конечной целью улучшение здоровья населения. Но усилиям американского президента противостоят мощные лоббистские группы.


Одни говорят о том, что государство залезает в карман к тем, кто лучше работает,  больше зарабатывает и может себе позволить оплату дорогих медицинских страховок. Медики утверждают, что бюрократия приводит в более плачевное состояние всё, что попадает в сферу её контроля и регулирования, и поэтому лучше всё оставить по-старому. А иначе станет только хуже: затормозится технологический прогресс, уменьшатся возможности для проведения сложных и наиболее передовых врачебных вмешательств, и т.д.

Еще в конце 1980-х гг. американский историк К.Фукс говорил о появлении в США «врачебно-промышленного комплекса» - особой социально-экономической группы, чьи основные интересы – всемерный рост расходов на медицину (на лекарства, инструменты, процедуры, на исследования). Некоторые эксперты утверждают даже, что врачебно-промышленный комплекс (ВПК) целенаправленно выводит из практики более дешёвые медикаменты и «технологии», заменяя их более дорогими нововведениями. Замечено, что ВПК преимущественно финансирует исследования, направленные на лечение самых тяжёлых вариантов патологии, тогда как на их профилактику денег тратится на порядок меньше. Согласно публикации 2007 г., на разработку средств массовой профилактики СПИДа фармацевтические фирмы тратят 2% от сумм, затрачиваемых на поиск лекарств для лечения этой болезни.

 Человек, сохранивший здоровье, потерян как потребитель «медицинских товаров и услуг», а тяжёлые больные являются пожизненными потребителями дорогих медикаментов и медицинских процедур. Как шутила одна американка, университетский профессор-филолог: «Американская медицина организована просто. Тебя возьмут за руку, подведут к раскрытой могиле. Дадут встать в могилу одной ногой, и как можно дольше будут крепко держать тебя за другую ногу, так что ты жив, но и не здоров».

В восприятии «простых американцев» люди, принадлежащие медицинскому сословию, малосимпатичны и корыстны, ловко используют затруднительное и беспомощное состояние «клиентов» для собственного обогащения. Этому представлению соответствуют сюжеты многочисленных фильмов-страшилок про монструозных медиков-экспериментаторов и врачей, употребляющих во зло или в корыстных целях свои медицинские познания. А врачебно-промышленное лобби вынуждено финансировать свою контрпропагандистскую кампанию (сериалы о докторе Хаосе, «телефон 911», «Скорая помощь»).

Негативное влияние экономической заинтересованности ВПК в продвижении на рынок дорогих медицинских технологий проще всего продемонстрировать на примере заболевания бронхиальной астмой. Наибольшая частота этой болезни – в США, Австралии, Швейцарии. Чаще астму диагностируют в городах, ещё чаще - в экономически процветающих семьях. Статистическая корреляция между уровнем расходов семьи на лекарства и частотой тяжёлых форм бронхиальной астмы давно беспокоит руководство страховых компаний. 

В начале 1980-х гг. академик  В.Г.Баранов с возмущением говорил об «исследовании», выполненном одной известной медицинской ассоциацией, якобы доказавшей вредоносность сульфаниламидных препаратов, применяемых для лечения легких форм сахарного диабета.  Экономическая заинтересованность в таких результатах «статистического исследования» была достаточно проста. Фармацевтической фирме, создавшей технологию производства человеческого инсулина, чтобы быстро оправдать затраты на дорогие технологические исследования, было необходимо  отвоевать часть рынка,  занятого сульфаниламидами. И медики старательно выполнили «заказ». Аморальность выводов, опубликованных медицинской ассоциацией, особенно наглядна, если учесть, что лёгкие формы сахарного диабета чаще развиваются … на фоне высоких концентраций инсулина в крови больных, за счёт высокой концентрации гормонов, повышающих концентрацию глюкозы («контр-инсулярных факторов»).  Лечить состояния, обусловленные высокой концентрацией инсулина, введением того же инсулина?

Рекламная индустрия медицинских и фармацевтических товаров активно внедряет в массовое сознание предрассудок, что лишь «самые современные» средства и аппараты (конечно, уникальные и дорогие) способны эффективно противостоять болезни.

Это мнение навязывается не только вероятным «потребителям» (больным и их родственникам), но и администраторам, планирующим развитие социальной медицинской службы, а также самим медикам. При этом происходит характерная подмена терминов: не «медицинская помощь», а «медицинское обслуживание». Медицину пытаются подавать как бизнес. Но, как писал Дж. Сорос в книге «Кризис современного капитализма»: «Современная рыночная экономика может всё, кроме защиты здоровья, защиты культуры и защиты природной среды».

В истории  медицины США имеется вдохновляющий опыт успешной борьбы с массовыми сосудистыми и сердечными заболеваниями по федеральным программам «МЕДИКОР» и «МЕДИКЕЙТ». Программы были спланированы при президентах Д.Кеннеди и Л.Джонсоне. Их осуществление началось с создания экономически и социально эффективных  диагностических массовых медицинских технологий: с отбора технологий превентивного (раннего) лечения артериальной гипертонии и ишемической болезни сердца. Уже к 1980 г. удалось снизить не только смертность от этих болезней, но и общую частоту мозговых инсультов и инфарктов миокарда, а также и расходы на лечение и содержание таких больных. Побочный эффект этих программ – выведение из практики множества лекарств, не имеющих достаточной фармакологической активности. Нужно ли доказывать известный закон: раннее лечение много дешевле, чем лечение запущенной болезни, сопровождаемой тяжелыми осложнениями и инвалидностью? Вдобавок отпадает необходимость в использовании сверхспециализированных (часто, и сверхдорогих) технологий лечения. Правда, для реализации этого подхода придётся увеличивать долю расходов на массовые системы ранней диагностики. 

Можно вспомнить две неудачные реформы медицинской помощи, проведённые в СССР в 1980-е гг.  Сначала появилась идея «всеобщей диспансеризации населения». Если всех жителей СССР один-два раза в год «прогонять» через диспансерные осмотры, то болезни будут диагностироваться на ранних этапах, и раньше удастся приступить к их лечению, которое станет более эффективным. Но улучшение диагностики не было обеспечено. Резкое увеличение числа осмотров, приходящихся на одного рядового врача, сводило до неприемлемого минимума объём диагностических проб, которые успевал провести врач.

За 6 часов диспансерного осмотра через врача-терапевта проходило более пятидесяти пациентов. Сколько минут удавалось выделить на один осмотр, предназначенный для ранней диагностики? Это приводило к неизбежным ошибкам и даже летальным исходам.

Позже был проведен «эксперимент в здравоохранении Ленинграда», заключавшийся в экономической заинтересованности медиков в сокращении сроков обследования и лечения. Против этого опасного эксперимента выступали самые известные и уважаемые медики с научными званиями и высокими должностями. Они предупреждали о том, что по условиям эксперимента поликлиникам выгодно, чтобы больной умирал до обращения к врачам. Больницам выгодно, чтобы поступившие больные … умирали на вторые сутки госпитализации.

Писал и я, что люди будут умирать «практически здоровыми» и «трудоспособными». Невозможно улучшать медицинскую помощь, ухудшая условия диагностики. Улучшение здравоохранения начнется только при условии улучшения диагностики, закономерно ведущего к увеличению числа выявленных больных. Признать больного «практически здоровым» легче, чем вылечить его по-настоящему. От такой реформы в выигрыше будут только плохие врачи, а хорошие проиграют.

Эксперимент закончился, а имена авторов и исполнителей этой реформы, опасной для жизни и здоровья, остались неизвестными. Чиновники-организаторы не спрашивали согласия населения на такой эксперимент, сопряженный с явной угрозой его здоровью. Анонимность подобных решений создает условие для безответственности, для повторения подобных «ошибок».

Вывод, который хотелось бы донести читателям: качество медицинской помощи невозможно измерить только объёмом затраченных средств. Ещё долгое время будет невозможно по любому поводу и всем проводить диагностику с помощью ядерно-магнитного резонанса, компьютерного томографирования. Необходимо улучшать качество общедоступной диагностики, облегчать работу врачей «первой линии». Есть ли для этого средства?

Дело не только в том, что «высокие» современные технологии оказываются, по большей части, ещё и чрезмерно дорогими. Слишком часто их использование сопряжено с высоким риском осложнений. Требуется дорогой медицинский персонал высокой квалификации, обученный работе конкретно с этими «технологиями». 

Дело не только в диктате финансистов, ориентированных на максимальную прибыльность производства. Практически все успехи современной медицины имеют в качестве теоретической основы корректные модели патогенеза болезней. Если отыскать исходные причины болезни (установить, например, инфекционного возбудителя и пути его распространения), то можно быстро сконструировать эффективные способы профилактики, а из них выбрать экономичные и эффективные. Когда медикам удаётся опознать «ключевые» процессы, ответственные за развитие конкретной болезни или группы сходных заболеваний, они сразу получают возможность оперативно разработать средства диагностики и рационального лечения этой группы заболеваний.

К сожалению, в клиническом или лабораторном эксперименте (на животных) проще изучать тяжёлые состояния и повреждения. Поэтому намного полнее, доскональнее изучены тяжёлые повреждения и расстройства. И самые поразительные успехи современной медицины относятся к травматологии (что всего проще моделировать в эксперименте на животных, если не травмы?) и к «медицине терминальных состояний» (реаниматологии). Другое дело, что реаниматологи  «на выходе технологического процесса» слишком часто имеют дело с инвалидами, нуждающимися в непрерывном лечении, а то и в постороннем уходе. Проблема эвтаназии в западном «процветающем» обществе возникла из-за растущего числа мотивированных суицидов, совершаемых психически здоровыми хроническими соматическими больными.

Таким образом, применение большей части «высоких медицинских технологий»  оправдано только при опасных состояниях больного. Например, когда люди готовы платить за избавление от угрозы смерти, тяжких страданий, инвалидности.  Давно известно, что предупреждение и раннее лечение заболеваний («профилактика и превентивная терапия на ранних этапах становления патологии») способны более эффективно использовать средства, которые общество в состоянии выделить на избавление людей от болезней и страданий.

Перед современным сообществом стоит задача: разработать более дешёвые способы и средства ранней диагностики и терапии распространённых болезней и ввести их в массовую практику. Зачастую  идут по пути массового тиражирования сложных технических объектов, стоимость которых при этом их снижается. Очень наглядно это проявилось на примере электронных устройств. Многие велосипеды и механо-тренажёры сегодня оснащаются «медицинскими компьютерами», подсчитывающими пульс, выполненную механическую работу, измеряющими артериальное давление и способными подавать сигнал тревоги при выходе физиологических показателей за заданные пределы. В результате, велосипед или тренажёр продаётся на треть (иногда вдвое) дороже, чем такой же «без прибамбасов». Но, насколько велика их диагностическая ценность и  оправданы ли затраты на такое оснащение? 

Сегодняшние дилетанты убеждены, что любое значимое техническое нововведение требует больших затрат на исследования, и что оно непременно относится к сфере «высокой науки» и «высоких технологий».  В хрущевские времена с воодушевлением продвигали везде и повсюду «царицу полей» - кукурузу и большую химию. Теперь для  борьбы с сосульками на крышах  без гамма-лазера, синхрофазотрона, «нанотехнологий» не обойтись. И всегда отыщется несколько отважных академиков, восхищенных глубиной и провидческим даром инноваторов, и поддержат начинание (с риском для научной репутации).

Один из крупнейших в мире производителей лекарств - «группа Сервье» - тратит на исследования до 60% годовой прибыли. И остальные передовые фармацевтические фирмы на исследования и испытания лекарств выделяют сопоставимые суммы. Можно ли произвести нечто новое и конкурентоспособное, не располагая такими суммами и техническими средствами?  Можно.

Существует несколько путей развития фармакотерапии, которые позволяют быстро, без больших затрат создать и ввести в массовую практику новые экономные средства лечения.

Во-первых, это применение давно известных медикаментов по новому назначению. Например, общеизвестный «Аспирин», разработанный 100 лет назад. По существу, это было первое лекарство, способное ослаблять выраженность реакции воспаления, уменьшать обусловленную воспалением боль, снижать температуру. Это основные фармакологические эффекты лекарств, ранее относившихся к группе «противовоспалительных», позднее - к группе «ненаркотических анальгетиков», теперь – к «нестероидным противовоспалительным средствам».

Но ещё в начале ХХ в. врачи заметили способность аспирина снижать свёртываемость крови, и стали широко применять этот «побочный фармацевтический эффект» для профилактики и лечения тромбозов.

В 1940-е гг., когда в медицинскую практику вошли «непрямые антикоагулянты» («Дикумарин», «Финилин» и их аналоги), о подобном применении «Аспирина» забыли. Но в конце 1960-х гг. английские исследователи обнаружили, что применение «Аспирина» в качестве средства профилактики тромбозов намного проще и безопаснее, чем использование «непрямых антикоагулянтов»! Эффекты «Аспирина» более стабильные и предсказуемые, чем у «Дикумарина», что позволяет уменьшить частоту контроля свёртываемости крови. Публикация этого открытия произошла после окончания срока действия патента на «Дикумарин», и на рынке появилось множество дешёвых аналогов этого лекарства.

Ещё более наглядная история с применением нитроглицерина в медицине. Само вещество было синтезировано итальянцем Собреро в 1860 г. Наибольшее впечатление на публику произвели сведения о взрывчатости этого соединения. Сразу появилась информация о большой биологической активности нитроглицерина. Химический справочник конца XIX в. так описывал нитроглицерин: «сильно преломляющая свет прозрачная густая жидкость, при погружении в неё руки появляется краснота лица и сильная головная боль». Даже очень небольшие дозировки нитроглицерина, попадая через кожу в кровь, вызывают резкое расширение мелких артериальных сосудов в большом круге кровообращения. Расширение артериол сопровождается покраснением кожи от прилива крови и снижением периферического сопротивления кровотоку (обычно при этом уменьшается нагрузка на миокард и снижается артериальное давление). Головная боль является следствием набухания тканей мозга, и наиболее часто возникает при повышенном внутричерепном давлении ликвора.

Уже в 1862 г. появились первые сообщения об успешном применении нитроглицерина в медицинской практике. Английский врач сообщал об успешном лечении нитроглицерином мигрени. То ли мигрень в позапрошлом веке была иная, то ли под «мигренью» понималось состояние, отличное от сегодняшнего, но ещё в ХХ в. врачи верили, что нитроглицерин провоцирует мигренозные приступы, и помочь в данном случае не может.  Затем была обнаружена высокая эффективность нитроглицерина при лечении «грудной жабы»  или «стенокардии».

Для купирования приступов стенокардии нитроглицерин остаётся лучшим средством (быстродействующим и дешёвым) уже около 100 лет.  Кроме того, нитроглицерин очень эффективен для прерывания приступов «перемежающейся хромоты курильщиков». При тяжёлом поражении сосудов нижних конечностей у больных возникают судороги икроножных мышц и боли в ногах при длительной ходьбе, заставляющие людей останавливаться на время, пока боли и судороги стихнут. Приём нитроглицерина и в этих случаях быстро помогает.

Но у нитроглицерина имеется два существенных недостатка: непродолжительное время действия при однократном введении и способность вызывать головную боль даже при небольшой передозировке (или при повышении внутричерепного давления). Фармакологи потратили много сил и времени, чтобы создать нитропрепараты, «пролонгированные» (с более длительным действием) для приёма внутрь. Выпускаются таблетки с медленным высвобождением нитроглицерина («Сустак» и аналоги), и таблетки, содержащие нитроизосорбид («Эринит», «Нитросорбид»).  Эта группа препаратов не подходит для экстренного прерывания приступов стенокардии и перемежающейся хромоты, но является хорошим средством для их предупреждения.

В середине 1970-х гг., по выражению одного авторитетного кардиолога, произошла «революция в применении нитропрепаратов: в практику вошли пролонгированные трансдермальные формы нитроглицерина». Трансдермальные – то есть «чрезкожные»: «нитромазь», «нитропластырь», «нитродиск».

Почему нитромазь, содержащая 1- 4 % нитроглицерина, не вошла в практику ещё в начале ХХ в.? Высокая проницаемость кожи для нитроглицерина была известна практически сразу после открытия этого вещества, а главный недостаток этого лекарства – малая продолжительность действия при однократном введении давно осознан. Что мешало создать простую и дешёвую лекарственную форму - нитромазь? Нитромазь, в отличие от более «технологически продвинутых» и дорогих «нитропластыря» и «нитродиска», позволяет больному самому выполнить точный подбор концентрации лекарства, чтобы предотвратить приступы стенокардии, не вызывая головной боли.

Производители лекарств рекомендуют устанавливать аппликации «нитромази» (компрессы), нитропластыри и нитродиски на грудную клетку слева, или на живот (где кровоснабжение лучше). Тогда как выгоднее было бы нанести мазь туда, где кровоснабжение хуже. В этом случае эффективные дозировки лекарства будут ниже, а выраженность побочных эффектов меньше.

Вот такие простые способы без больших затрат могут помочь при лечении распространенных болезней.






Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=2361