– В докладе директора ядерного центра Валентина Ефимовича Костюкова прозвучал новый мегапроект – «Город будущего». Это, безусловно, амбициозный проект, но я уверен на сто пятьдесят процентов, что его можно сделать, потому что в нашем городе есть такие знаковые фигуры, такие замечательные люди как Юрий Алексеевич Трутнев.

- Уважаемые коллеги, мы празднуем 65 лет нашего института, в котором я проработал больше шестидесяти лет, – обратился Ю.А.Трутнев к залу. – Я приехал сюда в феврале 51-ого года, застал основателей нашего ядерного центра и учился у них. Не случайно у меня Звезда Героя, не случайно у меня Ленинская и Государственная премии. Это очень дорогие награды и отличия за то, что мы работали тогда, не считаясь ни со временем, ни со здоровьем – ни с чем. Работая над РДС-37, мы в соавторстве с Юрием Николаевичем Бабаевым сделали изделие 49, которое послужило образцом, вернее даже началом термоядерных зарядов новой конструкции! За 58-ой год мы сделали, наверно, четыре заряда разных калибров, разных мощностей, и ни один не отказал. В 61-62-ом годах была мощная сессия, где идеи 49-ого развернулись. Практически все физики-теоретики включились в разработку зарядов. Была проведена грандиозная работа. Именно тогда был создан самый настоящий термоядерный щит нашей страны: заряды разных калибров, разных мощностей, вплоть до 100 мегатонн. Сделать этот заряд предложил Сахарову я. Андрей Дмитриевич загорелся. А все физики-теоретики уже были распределены на разные задачи. Оставались мы с Бабаевым и Юрий Николаевич Смирнов, тогда молодой специалист. Вспомнили, что Виктор Борисович Адамский должен вернуться из отпуска. Когда он вернулся, то включился в работу. В этом составе мы и разработали 100 мегатонный заряд.

В дальнейшем, под моим руководством коллектив теоретиков и математиков сумел создать конструкцию, в которой термоядерное горючее зажигалось сжатием. На этой основе был создан ряд промышленных зарядов.

Я ещё о многом мог бы рассказать, но мы здесь собрались не для этого.

Ю.А.Трутнев и Ю.Б.Харитон

- Есть ли секрет долголетия в интеллектуальной деятельности? – спросила я Юрия Алексеевича Трутнева, когда академик закончил пожимать руки коллегам, которые приветствовали его в новом качестве.

- По-моему, есть, и я слышал, что американские исследователи пришли к выводу, что занятие интеллектуальной деятельностью способствует долголетию. Я проработал больше шестидесяти лет и разве похож на немощного старика?! Если бы я перестал работать или не соображал уже ничего, наверно, мне было бы плохо.

- Могу сказать одно – занимаюсь только новыми вещами. Я сорок лет руководил мозгом института – теоретическим подразделением, которым раньше руководили Андрей Дмитриевич Сахаров, Яков Борисович Зельдович. Меня уговорил стать руководителем теоретиков САХАРОВ. Я боялся сначала, год отказывался, а потом согласился и – ничего! Набирал людей отовсюду, сам ездил в институты, посылал людей читать лекции. Некоторые товарищи по пятнадцать лет читали лекции бесплатно в МИФИ с тем, чтобы студенты хоть немножко приблизились к нашей физике. Я организовал в МИФИ кафедру прикладной математики.

- Теми, с кем я работаю и у кого есть дело, я доволен. Понимаете, какая вещь… Дело в том, что раньше был простор и для новых идей – появились новые тематики, и для новых работ – были испытания. Сейчас испытаний нет… Я занят серьёзной задачей – понять, что происходит в заряде до его взрыва. Мы делаем такие установки, с помощью которых увидим это последовательно во времени.

- Не так много, как я когда-то набирал. Я ведь окончил Ленинградский университет, и с 58-ого года вместе с Бабаевым ездил туда, присматривался к студентам, начиная с третьего курса. И кого брал? Тех, кто занимался самой что ни на есть фундаментальной физикой. Почему? Потому что у них мозги работали лучше, чем у других. Юру Смирнова я оттуда взял. Радия Илькаева и его жену – тоже оттуда. И много других.

- Мозги-то у них работают хорошо, но очень трудно их привлечь к нам… Деньги-деньги! Молодые кидаются учиться на менеджеров, юристов. И что? Становятся конторщиками. Не хотят идти в физики. Руководители страны постоянно сейчас говорят об инновациях, но я не слышал, чтобы кто-нибудь из них – ни один! – сказал о развитии науки. А что происходит с образованием? Загубленные поколения...

- Присмотреться к тому, что делали раньше, когда наше образование ценилось во всём мире. Ведь тогда литературу начинали учить с Пушкина, Тургенева, Достоевского! Современная молодёжь ничего не читает…

- Я говорю про интеллект и интеллигентность. Про культуру! Нельзя быть учёным и быть некультурным. Давид Альбертович Франк-Каменецкий, к которому я попал в 51-ом году, приносил нам читать Гумилёва, Анну Ахматову. Помню, как Сахаров ходил-ходил по комнате и вдруг – наизусть: «Долго ль мне гулять на свете то в коляске, то верхом… (Юрий Алексеевич Трутнев прочитал мне все «Дорожные жалобы». Эх! Жаль, не передать, как прочитал!) Если знание физики, знание чего угодно, сочетается с культурой – это делает человека человеком, – закончил новый Почётный гражданин Сарова.