К-244 в операции «Атрина»,
Дата: 22/02/2012
Тема: Атомный флот


В.И.Аликов, первый командир ПЛА К-244, капитан 1 ранга в отставке           

Операция «Атрина» - одна из поисковых противолодочных операций (ППО), проведённых группировкой сил ВМФ СССР в Западной и в Центральной Атлантике в период с марта по май 1987 г. В ППО приняли участие пять многоцелевых атомных подводных лодок второго поколения проекта 671-РТМ - наиболее многочисленного (26 единиц) и современного, созданного СПМ БМ «Малахит» (Генеральный конструктор проекта Г.Н.Чернышов). Все 5 лодок, построенных «Адмиралтейскими верфями» в 1977 (К-524) - 1985 (К-244) гг., входили в состав Первой флотилии ПЛ, в 33 дивизию ПЛ, и базировались в губе  Западная Лица. Помимо пяти ПЛА в операции приняли участие БРЗК «Закарпатье», ГИСУ «Вайгач» и самолёты Ту-142м.


Поскольку в операции «Атрина» подводные лодки действовали в наиболее удалённом районе с весьма сложными гидро-метеоусловиями, в том числе, температурными, а также осваивали применение аппаратуры обнаружения, которая должна была повысить поисковую производительность подводных лодок более чем на порядок, - на чём основывался замысел операции, - действия каждой из пяти подводных лодок предопределяли результат всего похода.

Подводными лодками, участвовавшими в операции «Атрина», командовали: К-244 - капитан 2 ранга В.И.Аликов,  К-298 - капитан  2 ранга Н.А.Попков, К-299 - капитан 2 ранга М.И.Клюев, К-524 - командир 505 экипажа капитан 2 ранга А.Ф.Смелков, К-527-  капитан 2 ранга Б.Ю.Муратов.

На время проведения ППО подводные лодки образовали две тактические группы (ТГ). ТГ  №1 из ПЛА:  К-244, К-298, К-299, командовал командир 33 дивизии капитан 1 ранга А.И.Шевченко, находившийся со своим «походным штабом»  на К-299. ТГ № 2, состоявшей из ПЛА:  К-524 и К-527, командовал начальник штаба дивизии капитан 1 ранга Р.З.Чеботаревский, находившийся на К-527.
Особенность операции «Атрина» определил район её проведения - Саргассово море, не просто весьма удалённый, но отличающийся от привычных районов высокой температурой воды (25-280С во всём диапазоне глубин погружения) и наличием приповерхностных скоплений морских водорослей саргассов, способных повредить выдвижные устройства ПЛ и забить приёмные кингстоны систем ПЛА, использующих забортную воду.

Другой особенностью ППО «Атрина» была передача управления силами ППО на некоторое время командиру 33 дивизии. Планируя поисковые противолодочные действия пяти ПЛА, командование Северного флота рассчитывало на успешное применение новой аппаратуры обнаружения, получившей наименование «Рица» (третья особенность операции «Атрина»).

Эти особенности требовали неординарных решений штабов и управляющих Командных пунктов (КП), а также и соответствующих усилий экипажей подводных лодок, как на этапе подготовки сил, так и в ходе самой операции. Поэтому оценку действий группировки сил ВМФ СССР в операции «Атрина»  принято отождествлять с оценкой действий подводных лодок и их групп.

ППО «Атрина»

Операция «Атрина» не была особо масштабной и уникальной. Это был не  первый поход таких подводных лодок в тот район. В 1962 г., в период Карибского кризиса, в рамках операции «Анадырь»  была проведена операция «Кама» - перебазирование 20-й эскадры разнородных сил, сформированной Северным флотом, под командованием контр-адмирал Л.Ф.Рыбалко, в порт Мариэль на Кубе. Эскадра включала соединение надводных кораблей, дивизию ракетных дизель-электрических подводных лодок (ДЭПЛ) и бригаду многоцелевых ДЭПЛ. Из-за изменения обстановки в район Кубы  пошли лишь четыре ДЭПЛ, составляющие 69 бригаду ПЛ, под командованием капитана 1 ранга Агафонова В.Н. (на ПЛ Б-4).

В 1983 г. в Саргассово море совершила поход ПЛА пр.671-РТМ К-324 (командир - капитан 2 ранга Терёхин В.А.). Тот поход проходил очень трудно. Из-за перегрева ПЛА неоднократно теряла боеспособность, а затем, утратив понимание окружающей обстановки, лодка врезалась в буксируемую антенну корабля ПЛО ВМС США, оборвала её, намотала на винт и потеряла ход. По итогам похода Терёхин В.А. был снят с должности командира лодки и переведён «на берег».

В 1986 г. была проведена поисковая противолодочная операция «Апорт» продолжительностью две недели с участием пяти ПЛА: К-324,  К-299 и К-502 пр. 671-РТМ, ПЛА К-147 пр. 671 с АОКС и К-488 пр. 671-РТ, а также 2 гидрографических судов (ГИСУ): «Лира» и «Колгуев», где находился командир 33 дивизии А.И.Шевченко. В ППО «Апорт» силы действовали западнее Ньюфаунлендской банки (на 1500 миль севернее района активных действий операций «Кама» и «Атрина»). По масштабу  действий и составу сил операция «Апорт» превосходила операцию «Атрина».

Уникальность операции «Атрина», кроме названных причин, состояла в том, что её подготовкой и проведением занимались  военачальники высшего уровня: два Главнокомандующих ВМФ, адмиралы флота В.Н.Чернавин и Ф.Н.Громов, и первый заместитель Главнокомандующего ВМФ адмирал флота И.М.Капитанец.

Операция «Атрина» - последнее из масштабных (и весьма успешное) действие группировки сил со значительным числом участвующих подводных лодок.

В канун 25 годовщины этой операции хочу поделиться воспоминаниями и размышлениями о тех событиях, приняв за основу происходившее на ПЛА К-244 во время подготовки к операции и в ходе её проведения; а также впечатлениями о работе начальников, с кем довелось сотрудничать в процессе подготовки операции «Атрина». Надеюсь, что это позволит современным морякам использовать наш опыт, предвидеть развитие ситуации, ориентироваться в хитросплетениях службы, в рассказах различных авторов о тех «делах давно минувших дней». 
Несмотря на то, что командир корабля - центральная фигура во флоте, весьма редко он может рассчитывать на помощь и поддержку тех, на кого вправе рассчитывать. В такой обстановке командиры ведут себя по-разному. Поэтому каждый из кораблей существенно отличается от других кораблей того же типа, входящих в состав соединения. Это проявилось и при подготовке к операции «Атрина».

Рассказывая о своих действиях и впечатлениях, преследую две цели: нести ответственность за достоверность и точность информации и не говорить о том, чего не видел и не знаю. И вторая – таким способом изложения информации я выражаю несогласие с пассивностью  коллег, не рассказывающих о своем труде в период расцвета отечественного флота и приобретенном опыте.
 
Жизнь моряка, особенно подводника, состоит не из одних успехов. Существует немало проблем, требующих преодоления. Если с этими проблемами смириться, последствия такой «жизненной позиции» будут самыми тяжелыми не только для тебя, но и для тех, кто рассчитывал на твой опыт.
Что это за проблемы, откуда они возникают, кто их создаёт, как их преодолевать и что происходит, если преодолеть эти проблемы не удаётся - важнейшая тема обобщения опыта нашего поколения, закрепления исторической правды о флоте периода нашей службы. 

Организаторы и руководители ППО «Атрина» об этой операции

В статье [1] адмирал флота В.Н.Чернавин пишет: «Задумана операция была ещё тогда, когда я командовал Северным флотом (до декабря 1981 г., В.А.), а подготовка к её осуществлению началась сразу же, как только меня утвердили в должности Главкома ВМФ (декабрь 1985 г., В.А.). Однако провести её немедленно не позволила линейность экипажей и техническая готовность кораблей.

По мнению командующего Северным флотом адмирала И.М.Капитанца, флот был готов провести операцию «Атрина» в 1986 г., но недостаточное освоение приставки «Рица» командирами двух ПЛА заставило перенести операцию на 1987 г. [2].

«Следовало организовать чёткое взаимопонимание разнородных сил. Деятельное участие в этом принял командующий СФ адмирал И.М.Капитанец. Не ошибусь, если скажу, что столь тщательной целенаправленной совместной подготовки командиров подводных и воздушных кораблей в нашем флоте ещё не проводилось. Это была хорошо спланированная учёба… Позже командиры докладывали мне, что порой невозможно было подвсплыть на сеанс связи или поднять шахту РКП для подбивки воздуха в баллоны ВВД. Это была самая настоящая охота с применением   всех средств поиска и обнаружения…  Командиры подводных лодок были награждены орденами Красного Знамени» [1].

Нечто подобное о тех событиях рассказано другими авторами: И.М.Капитанцем, В.Е.Курышевым, Н.А.Черкашиным и др. Не полемизируя с ними по отдельным эпизодам и по оценке всего похода в целом, расскажу о том, что было на самом деле.

Что было на самом деле

Долг каждого командира корабля обеспечить правдивое описание службы на этом корабле. О происходившем на корабле в море наиболее точно может рассказать непосредственный участник тех событий. Особенно полезен анализ событий «давно минувших дней» участниками той эпопеи с позиций возросшего уровня профессионализма, знаний и личного опыта: Муратовым Б.Ю. (кафедра Тактики ВМФ ВМА); Смелковым А.Ф. - начальником Оперативного управления штаба Северного флота и командира эскадры АПЛ; Клюевым М.И. -преподавателем кафедры Боевого применения торпедного оружия Командирских классов; Аликовым В.И. - заместителем командира дивизии ПЛА, заместителем начштаба Северного флота по боевому управлению - Оперативным дежурным СФ.

Анализ ППО «Атрина» в данной статье представлен с учетом более зрелого профессионализма автора, чем в дни похода. Все оценки и рекомендации актуальны, выверены с позиции нынешнего опыта и современной информации.

ППО «Кама» и «Атрина»

Сопоставление этих операций позволяет понять, что за двадцать пять лет, разделяющих их, Военно-морской флот СССР значительно окреп, достиг паритета с флотом потенциального противника. Действия соединений кораблей ВМФ СССР в различных районах Мирового Океана, представляющих интерес для нашей страны, в том числе, и потребность нейтрализации патрулирующих ракетоносцев потенциального противника, стало формой повседневной деятельности Военно-морского флота.

Именно деятельность ВМС потенциального противника подстёгивала Советский Союз в наращивании мощи нашего Военно-морского флота. Активная деятельность ВМС США в 1960 - 1980 гг. приучала всех к их полновесному присутствию во всех частях Мирового океана в составе соединений.

Возросшая мощь ВМФ СССР позволила в 1970-х гг. приступить к освоению удалённых районов Мирового Океана. Постоянные оперативные соединения ВМФ появились в Средиземном море, Индийском океане. Удалённость создавала определенные трудности обеспечения. Но особенно сложно было осваивать районы с климатическими условиями, резко отличающимися от привычных для моряков и корабельной техники. К таким районам с высокой температурой морской воды относятся экваториальная часть Мирового Океана между Южным и Северным тропиками и севернее, до широты 30 градусов и выше.

Чтобы успешно решать задачи по нейтрализации угрозы потенциального противника, ВМФ необходимо было осваивать новейшие средства обнаружения и поражения, создаваемые промышленностью. Для упреждения применения оружия противником разрабатывались новые средства обнаружения и тактические приёмы применения сил. Была развёрнута интенсивная работа по разработке и освоению таких средств, новых приёмов действий, как для одиночных кораблей, так и для совместных действий сил однородного и разнородного состава.

По меркам военной истории, поход пяти атомоходов в Западную Атлантику в 1987 г. стал значительным событием. Он помог выявить проблемы и обострил вопросы, стоящие перед командованием. Но, к сожалению, многие проблемы не разрешены и поныне.

Замысел ППО «Атрина» мог возникнуть только после проведения ППО «Апорт» для закрепления приобретённого опыта, для расширения районов действия сил ВМФ, а также для получения опыта применения приставки «Рица».

Но по целому ряду причин общий смысл замысла операции «Атрина» был несостоятельным.
Во-первых, поход пяти ПЛА пр. 671-РТМ было решено провести именно в тот район, где одна подводная лодка этого проекта не смогла выдержать его температурный режим.

Из опыта собственной службы в разных районах Мирового Океана, а также опыта коллег, я знал, что наиболее сложными для плавания наших ПЛА являются районы с высокой температурой забортной воды. Высокая температура ухудшает теплосъём с автоматики, которой начинён корпус подводной лодки. ПЛА пр. 671-РТМ, насыщенной радиоэлектроникой до предела. Нарушение теплосъёма угрожало аварийным отключением этих систем и комплексов от электропитания. С этой проблемой столкнулся  командир К-324 В.А.Терёхин в своем походе, и «стихия победила».

ПЛА К-324 находилась в том районе в конце октября, а нам предстоял поход в конце весны, когда температура морской воды выше той, которая «сварила» нашего коллегу. После обнаруженных К-324 в походе в экваториальные широты проблем необходимо было оценить боеспособность таких кораблей, выяснить причины неудачи, чтобы провести работы по обеспечению боеспособности серийного проекта подводной лодки (26 единиц) во всех районах Мирового океана, включая тропики. Но этого сделано не было.

Решение направить 5 подобных лодок в тот же район было неоправданно рискованным, то есть неграмотным и безответственным. Начни наши лодки обесточиваться и всплывать, подобно К-324, два ГИСУ не смогли бы помочь пяти лодкам.  Преподаватель тактики, начиная с уровня Нахимовского училища, за такое «решение» ставит двойку и заставляет его переделать.

Но таким особенностям операции начальники ППО «Атрина» внимания не придали, полагая, по-видимому, что их подчинённые выполнят все приказания в любых условиях. Но в отличие от подчинённых, техника не так безропотна. Она может остановиться, и никто ничего с ней сделать не сможет. Игнорирование командованием флота реальных возможностей подчинённых сил - заблуждение опасное,  расплачиваться за которое приходится плавсоставу. Это ведёт к утрате подчинённым силами боеспособности и к поражению.
 
Риск отключения электроники

Решать поставленные задачи в районе западной Атлантики экипажу К-244 помог мой опыт предыдущих походов: два похода (в должностях начальника РТС и помощника командира) в район восточного Средиземноморья летом, два похода (в должностях помощника командира и старшего помощника командира) – в экваториальную зону Индийского океана летом, и один поход (в должности старшего помощника командира) - в Западную Атлантику, к полуострову Флорида. Ни у кого из участников «Атрины» такого опыта не было. Но его ещё предстояло адаптировать к ПЛА, более насыщенной системами автоматики и прочей электроникой.  Во время операции «Атрина» проверялась способность ПЛА пр.671-РТМ к действиям в экваториальных широтах Мирового Океана. Эту задачу надо было поставить командирам,  включить её в распоряжение, назначив соответствующие силы обеспечения. Но ни одному из командиров лодок пр. 671-РТМ такую задачу командование не поставило. Я её решал на собственный «страх и риск» и  решил успешно. В ходе общего разбора похода о результате испытаний, проведённых К-244, доложил Командующему СФ адмиралу Капитанцу И.М., но он не придал этому какого-либо значения.

 
Ставка на аппаратуру «Рица»

Чрезмерным и неоправданным был риск «ставки» на аппаратуру «Рица» в данной ППО. Разработка офицера-вычислителя  В.Е.Курышева приставки (к штатным средствам) для цифровой обработки акустических сигналов пассивного обнаружения и выделения шумов подводных лодок, которая позволяла бы повысить дальность обнаружения ПЛ, находилась в стадии изобретения. С существующей методологией внедрения изобретений командование СФ не считалось. Собранные кустарным способом комплекты «Рицы» перетаскивались с лодки на лодку, без обработки результатов и уточнения самого процесса обработки сигнала. Подобная суета только мешала освоению новой техники. Вместо оказания реального содействия талантливому инженеру, ему (и начальникам) морочили голову, тормозя технологическое совершенствование средств обнаружения противника. Это было настоящей авантюрой в надежде на чудо. На надёжность аппаратуры «Рица» командование не обращало внимания вовсе. 

 «Рица» не была доведена до того состояния, при котором её можно было использовать в качестве средства обнаружения акустических объектов. В операции «Атрина» «Рица»  дискредитировала себя не «плохим обнаружением», а тем, что через день-другой после выхода в море сломалась на четырёх из пяти лодках, и её так и не смогли  отремонтировать. Тактика совместных поисковых действий подводных лодок в ППО «Атрина», основанная главным образом на проектных возможностях аппаратуры «Рица», «обнулилась». А другие варианты действий на базе использования штатных средств обнаружения согласовать в тех условиях было весьма проблематично.  

Управление силами группировки

Абсолютно непрофессиональным было решение отработать управление силами группировки ППО командиром дивизии, находившимся на одной из подводных лодок из состава группировки, в районе подавляющего превосходства противолодочных сил противника, при их подавляющем радиоэлектронном превосходстве. Если противник до этого не обнаружил группировку, то после начала такого управления, все наши подводные лодки были обнаружены сразу и могли быть уничтожены, подобно тому, как в годы второй мировой войны союзники в течение минут уничтожали немецкие лодки после их выхода в эфир.

Таким образом, задачи, поставленные перед экипажами пяти ПЛА пр. 671-РТМ в Саргассовом море, были выполнены не благодаря, а вопреки волюнтаризму и непрофессионализму планировавших операцию «Атрина».

Подготовка операции «Атрина»

Значимым фактором для планирования действий и подготовки сил является состав руководства ППО. Поскольку замысел операции «Атрина» основывался на использовании приставки «Рица», орггруппа (состоявшая из начальника ПЛБ ВМФ Волобуева Е.И., начальника отдела ПЛБ СФ Гаврилова В.В., начальника БП ВМФ Бондаренко Г.А., командира Б-38 Могильникова Ю.А. и автора «Рицы» старшего лейтенанта Курышева В.Е.), сложившаяся в 1980-х гг. для освоения приставки, дала соответствующие предложения в замысел операции «Атрина».

В 1986 г., к началу непосредственной подготовки операции орггруппа преобразовалась. Начальником ПЛБ ВМФ стал вице-адмирал Н.Я.Ясаков, бывший первый заместитель Командующего Тихоокеанским флотом. Бондаренко Г.А. от этой работы отошёл. После определения состава участвующих кораблей – пяти подводных лодок 33 дивизии, в состав орггруппы был включён командир дивизии капитан 1 ранга А.И.Шевченко.
Главная роль в руководстве подготовкой похода перешла к Н.Я.Ясакову, по уровню знаний, отношению к подводной службе, административным качествам не соответствующему для этой роли. Все вопросы, подлежащие решению в процессе работы, он пытался решить путём давления, зацикливался на мелочах, изводил этой мелочью командиров лодок.

Адмирал Г.А.Бондаренко, который осуществлял общее руководство учением Противоавианосной дивизии ПЛА СФ в Норвежском море в 1986 г., был совсем иным руководителем. Командиры подводных лодок и офицеры штабов высоко оценили его квалификацию как начальника, его умное руководство. Противоавианосная дивизия тогда освоила разработанные штабом действия, корабли в море справились с поставленной задачей. Весь полезный опыт был отражен в отчете, который стал основой для документов по боевому применению сил Северного флота в Норвежском море.

Замена адмирала Г.А.Бондаренко вице-адмиралом Н.Я.Ясаковым в подготовке операции «Атрина» было явным просчётом Главнокомандования ВМФ, обусловившим ошибки в планировании операции, в подготовке участвующих сил, утрату опыта колоссальной работы, выполненной полутысячей подводников.  

Подготовка К-244 к походу

1986 г.  стал тяжелым годом для нашей страны, годом трагических событий:

- столкновение АПЛ К-255 с БПК «Адмирал Нахимов»;

- авария на Чернобыльской АЭС;

- гибель тх «Нахимов» в результате столкновения с сухогрузом;

- катастрофа РПКСН  К-219.

Эти происшествия были близки подводникам-атомщикам. Но тревожиться нам было просто некогда.

Экипаж не шахматная фигура. Чтобы экипаж корабля «летал и поражал», его необходимо выпестовать, организовать, научить и направить. Этому не только необходимо научиться, но и долго и упорно трудиться, анализируя процесс, уточняя знания и прежний опыт. В чем и проявляется профессионализм командования экипажа.

Роль командира корабля в формировании и подготовке экипажа самая ответственная. Он лучше любого из членов экипажа, а тем более стоящих «выше» или «сбоку», понимает всё, что происходит в экипаже и на корабле. Часто «выше» и «сбоку» стоящие вмешиваются в работу командира на основании своих  мимолётных впечатлений, поучают его, опираясь на свой сомнительный опыт. Разрушить основы командирской работы на К-244 таким «помощникам» не удалось, но подпортить они смогли много.

1986 г. К-244 закончила с хорошими результатами. В апреле 1986 г. на полгода раньше планового срока экипаж К-244 стал «перволинейным». Работа по предотвращению аварийности на корабле была поставлена на должную высоту. Замполит В.А.Тяганян и старпом Е.Н.Филиппов хорошо помогли мне сохранять высокий уровень морской службы на К-244 , включая надёжную безаварийность.

Но из-за нашей с замполитом самостоятельности (не отдали корабль 166 экипажу, своими силами «ввели» К-244 в состав боеготовых сил; не отдавали блоки и ЗИП своего корабля; сопротивлялись откомандированию личного состава на другие корабли; добились отчисления офицеров, назначенных на К-244 ошибочно) командир дивизии и начальник политотдела относились к экипажу негативно и, особенно, к командованию корабля.

В преддверии нового 1987 учебного года нас сориентировали, что в первой половине года экипажу на своём корабле предстоит дальний поход, а корабль, по-видимому, со «вторым» экипажем, будет участвовать в ещё одном походе во второй половине года. Прибывший из постройки в 1986 г. К-244, в этом же году сходил в «автономное» плавание со старший на борту замкомдивом М.В.Моцаком (первая неделя) и  вторую неделю самостоятельно, без старшего на борту. Предстоявший в 1987 г. поход становился первой настоящей боевой службой ПЛА К-244 и экипажа.

После 1 декабря 1986 г. стало известно, что поход предстоит в составе группы лодок, подобно годом ранее проведенному походу с участием пяти ПЛА в операции «Апорт».

Непосредственная подготовка К-244 к походу началась во второй половине ноября 1986 г., после возвращения экипажа из отпуска. В составе экипажа произошли изменения, в том числе, в звене управления. Чтобы удержать высокий уровень профессионализма экипажа К-244, достигнутый в Учебном центре ВМФ и закреплённый в ходе  проведения ходовых испытаний и вводе К-244 в состав боеготовых сил флота, вновь прибывшим офицерам необходимо было подтянуться до уровня экипажа, одним больше, другим – меньше. Максимальная помощь была оказана вахтенным офицерам и комдиву живучести.

Укомплектованный экипаж на первом этапе предстояло подготовить к решению задач в море - отработать и предъявить командованию дивизии экипаж в объёме курсовых задач. Требовалось
подготовить к дальнему походу и сам корабль. На втором этапе проводится подготовка к особенностям похода, а также контроль.

Очередная проверка была проведена 9 марта (за три дня до выхода на боевую службу, то есть в дни, которые отведены для отдыха экипажей). Проверкой руководил первый заместитель Командующего СФ вице-адмирал Громов Ф.Н.

Командиров снова заслушали, проверили наши «Решения» и отругали за то, что они отличаются друг от друга (?!), что на «Решения» не нанесены галсы тактического зигзага. На предыдущей проверке ругали за диаметрально противоположное: за то, что «Решения» похожи друг на друга.

Подготовка к нашему походу происходила вопреки принятому общему порядку, в соответствие с которым задание подводной лодке должно быть скрыто максимально, а замысел действий командира по выполнению задач скрыт абсолютно. Для этого пакет с заданием  должен вскрываться в море после выхода из базы, чтобы решение командира было внезапным для противника. В данном случае

маршруты перехода лодок были известны не только ограниченному числу офицеров в Оперативном Управлении штаба Северного флота, но и сотне других людей, привлечённых к оформлению демонстрационных схем.

Ошибки руководства ППО  «Атрина» при подготовке и в процессе похода предопределяли утрату скрытности лодок.

Ошибки руководства ППО  «Атрина»

Поскольку есть с чем сравнить, хочу отметить плохую организацию подготовки сил к выходу в море, а также неудовлетворительное подведение итогов операции «Атрина», предопределившее многочисленные ошибки в освещении этой операции.

С командирами лодок,  участвовавших в  операции «Атрина», Главнокомандующий  ВМФ подводник  В.Н.Чернавин не встречался ни накануне замышленной им операции, ни по её завершении. Каждый добросовестный руководитель, от которого зависит развитие подводных сил, тем более подводник-профессионал, управляющий действиями подводных лодок, использует каждую возможность подпитаться опытом подводников-практиков, тем более, опытом  командиров ПЛ, которым удалось совершить поход в новый операционный район успешно. Если бы Главнокомандующий ВМФ хотел реализовать колоссальный потенциал ВМФ, сделать походы в новый оперативно важный район - Западную Атлантику регулярными, он обязательно встретился бы с командирами подводных лодок хотя бы после их возвращения из успешного похода. Несостоявшаяся встреча свидетельствовала об отсутствии такой перспективы для ВМФ при том ГК ВМФ.

В 1962 и 1963 г. Главнокомандование ВМФ СССР и первый заместитель Министра обороны СССР Маршал Советского Союза Гречко А.А. встречались с командирами лодок - участниками операции «Кама».  И ВМФ действовал активно.

Опуская незначительные оплошности, допущенные в рассказах об участии ПЛА К-244 и других кораблей в ППО «Атрина» остановлюсь на существенных ошибках.

Несмотря на неоднократное заявление адмирала флота В.Н.Чернавина (в 1987 г. Главнокомандующего ВМФ СССР), никто из командиров подводных лодок, участвовавших в ППО «Атрина», не был награжден орденом Красного Знамени. Трое командиров: Н.А.Попков, Б.Ю.Муратов и В.И.Аликов, никаких наград за действия в «Атрине» не получили вообще. Ордена «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени были удостоены Клюев М.И. и Смелков А.Ф.

Командиру ПЛА К-298 Н.А.Попкову, единственному достигшему положительного результата в испытании и применении аппаратуры «Рица», не было присвоено очередное воинское звание - капитан 1 ранга. Более того, через год после «Атрины», в 1988 г. Н.А.Попков – опытный, грамотный командир, был по пустяшному поводу уволен из ВМФ. Отношение высшего командования к заслугам и опыту командира-подводника выявляет одну из главных причин бед, произошедших на флоте – уравниловки. Здесь не ценят опытных, эффективных командиров, не отличают их от «просто» командиров, обнаруживаемых лишь при строевом смотре экипажа.

После успешных действий в операции «Атрина», мне, командиру К-244, присвоение очередного воинского звания капитана 1 ранга было задержано на пять месяцев. И тогда оно совпало с завоеванием на ПЛА К-524 приза ГК ВМФ в состязаниях по атаке ОБК, объявления лучшим в ВМФ по огневой и тактической подготовке и присвоения К-244 наименования «отличный корабль».

К-244 

Два эпизода из подготовки и проведения ППО «Атрина»

В 1986 г. с 19.00 13 декабря по 22.30 14 декабря на К-244 работал вице-адмирал Громов Ф.Н. (тогда первый заместитель Командующего Северным флотом). Он знакомился с новым для него театром действий, со службой на подводных лодках, но главное - с принципиально новой аппаратурой обнаружения БПФ - ДВК «Рица», вопрос об использовании которой в предстоящей операции встал особо остро. Нам об этом стало известно в начале декабря. Первоначально для ознакомительного выхода Ф.Н.Громова планировалась ПЛА К-299, затем было решено для этой цели предоставить К-244. Никакой особой подготовки корабля и экипажа К-244 мы не проводили, и аврал на корабле по этому поводу не устраивали. Экипаж  содержал корабль в образцовом состоянии. Да и заниматься «выкрутасами» нам было некогда: 1 декабря начался новый учебный год. Экипажем «с ходу» была сдана первая курсовая задача, отработаны береговые элементы второй курсовой задачи, начата отработка морских элементов. Ознакомительный выход вице-адмирала Ф.Н.Громова пришёлся на насыщенный контрольными мероприятиями и работой этап боевой подготовки К-244.

В связи с особенностью выхода на К-244 в море шёл, подстраховывая меня, заместитель командира 33 дивизии капитан 1 ранга Шамшур Ю.К., один из самых авторитетных подводников флотилии.

Кроме Ю.К.Шамшура от Управления дивизии на К-244 шли начальник электромеханической службы дивизии – заместитель командира дивизии по ЭМЧ капитан 1 ранга Катомин В.Ф. и флагманский специалист РТС капитан 2 ранга Ермолаев В.И. От политотдела - замначпо капитан 2 ранга Буркулаков Т.А.

Указаний по решению этой задачи командование дивизии и командование флотилии не давало, каких-либо специальных «проверок готовности к решению особой задачи» не было. В порядок повседневной жизни экипажа на корабле я внёс единственное изменение: в форму одежды  для офицеров в кают-компании  к обычной кремовой рубашке был добавлен галстук.

Разместили высокого гостя, как обычно размещают старшего на борту: в каюте старпома. От дополнительных деликатесов я отказался, решив, что состав продуктов должен быть обычным, по норме подводного пайка. Получили лишь комплект тёплой одежды для Ф.Н.Громова, поскольку полученная до начала ходовых испытаний спецодежда за год истрепалась.

На 13 декабря 1986 г. был запланирован выход в море вице-адмирала Ф.Н.Громова. К этому времени корабли, в обнаружении и классификации которых состояла проверка аппаратуры «Рица», вышли в море, заняли  назначенные им районы. 12 декабря экипаж К-244 переселился на лодку, ввёл в действие главную энергетическую установку, пополнил запасы и провёл приготовление подводной лодки к бою и походу. Аппаратура «Рица» была доставлена на борт К-244 и подключена к гидроакустическому комплексу ПЛ. Прибыли и создатель аппаратуры В.Е.Курышев и начальник ПЛБ СФ В.В.Гаврилов, которые должны были демонстрировать «Рицу» Ф.Н.Громову.

К 15.00 13 декабря 1986 г. - назначенному времени готовности К-244 к выходу всё было готово за исключением погоды, из-за которой выход могли отложить. Решающим фактором было ограничение видимости. Приняв доклад старпома о готовности корабля к выходу, я прошёл в каюту к первому заместителю Командующего флотом. Представившись, доложил о проведённых инструктажах и о готовности К-244 к выходу в море. На его вопрос: «Как видимость?», доложил численное значение «видимости». «По букве» инструкции до улучшения видимости нам нельзя было сниматься со швартовов. На вопрос Ф.Н.Громова: «Можно ли при такой видимости безопасно выйти из Западной Лицы», я ответил утвердительно, пояснив, что фактическая видимость позволяет с мостика видеть оба берега, а потому безопасность маневрирования обеспечена не хуже, чем в полную видимость. Ф.Н.Громов со мной согласился и дал «добро» на снятие со швартовов. Со мной на мостик поднялся штурман. Там же был замполит. Через минуту присоединился замкомдив Ю.К.Шамшур, а за ним Ф.Н.Громов. До выхода из Западной Лицы он молчал, внимательно слушая поступавшие мне доклады и мои команды.

Под электромоторами, используя помощь буксира, я быстро отвёл лодку от причала на середину акватории, развернул её на Андреевский створ, на курс выхода из базы. Ф.Н.Громов обратил внимание на тишину, в которой происходило маневрирование. Ощущение, будто лодка движется бесшумно, возникает на мостике благодаря звукоизоляции работающей ядерной энергетической установки.

Корабельный боевой расчёт (КБР), организационно объединяющий посты наблюдения и обработки информации, при управлении манёврами корабля является его «мозговым центром». За КБР К-244, подготовке которого я уделил много сил и времени, мне не было стыдно. Его чёткая работа позволяла даже не знакомому с районом плавания судоводителю управлять кораблём, обеспечивая безопасность маневрирования. Опытный судоводитель Ф.Н.Громов это понял.

Усилившийся шум прибоя известил, что плавание нам предстоит в тяжёлых штормовых условиях.

Восточный ветер так разогнал приповерхностный слой воды, что при максимально возможных для надводного положения оборотах винта, при притопленной корме лодке не удавалось двигаться быстрее 2 узлов при назначенной скорости в 10 узлов. Было ясно, что прибыть в назначенный район  своевременно мы не можем. Я предложил направить на КП СФ запрос на разрешение выполнить переход в назначенный район в подводном положении, текст которого завизировали Ю.К.Шамшур и Ф.Н.Громов. Через 10 минут пришла радиограмма с разрешением подводного перехода. После приказа готовить к погружению мостик, вскоре старпом доложил о готовности к погружению. Получив разрешение Ф.Н.Громова, я провёл погружение подводной лодки на глубину 40 метров.

За происходящим в Центральном посту Ф.Н.Громов наблюдал внимательно. Чёткость команд и докладов, а также показания приборов помогали Ф.Н.Громову понимать происходящее. После окончания дифферентовки я приказал дать расчётный ход и объявил готовность № 2, подводную.

Через три часа К-244 вошла в назначенный район.

Сутки работы Ф.Н.Громова на К-244 для экипажа прошли без каких-либо сложностей и «вводных». Познакомившись с работой ЦП, ГКП, БИП и КБР, Громов прошёл по лодке в сопровождении старпома. Каких-либо указаний по исправлению чего-либо ни старпому, ни мне он не дал. Много времени Ф.Н.Громов посвятил знакомству с работой аппаратуры «Рица». В нюансы той работы я не вникал, поскольку её обеспечивали начальник ПЛБ СФ и сопровождавшие инженеры. Как выяснилось позднее, работой аппаратуры «Рица» Громов не был удовлетворён, считая, что ожидаемые способности «Рицы» не были подтверждены.

До входа в Мотовский залив Ф.Н.Громов приказал собрать свободных от вахты в кают-компании.

Каких-либо замечаний по содержанию корабля и по иным вопросам службы экипажа Ф.Н.Громов не высказал. О результатах работы экипажа К-244: в чём  основа успехов экипажа, в чём наши недоработки и какие задачи экипажу предстоит решать в начавшемся году, Ф.Н.Громов не сказал ничего. Со стороны экипажа вопросов Ф.Н.Громову также не было.

После этого выхода К-244 с Ф.Н.Громовым командование решило, что я пойду в поход ППО «Атрина» без «старшего на борту».

Медицинское обеспечение похода К-244

Исполняя план подготовки к походу, наш экипаж прошёл медобследование. Перед походом пришлось сменить начмеда, переведённого «на берег», на нового врача - майора С.П. Шишолко, которого срочно пришлось направить на хирургическую практику в госпиталь. Не «полный» срок, но всё же три дня он постоял у хирургического стола. С такой его подготовкой мы вышли в море в 4 часа утра 12 марта 1987 г. А 4 апреля в 19.30, когда шла Операция «Атрина», начмед сообщил, что к нему обратился матрос по поводу болей в животе, и что его необходимо освободить от вахты. На другой день в 19.30 начмед сообщил, что у матроса аппендицит, и его надо оперировать. Посоветовавшись с замполитом, старпомом, механиком и особистом, я решил помощь не запрашивать, справляться самим. Произведя соответствующую санобработку, кают-компанию превратили в операционную. Кроме химика-санитара, доктору помогали замполит и особист. Через три с половиной часа они доложили, что операция закончилась успешно. Оперировали, полагаясь на пособия для хирургов…  Через неделю матрос поправился и стал нести вахту.

11 мая доктор сообщил, что аппендицит обнаружен у матроса  Бескова. В тот же день он был прооперирован по отработанной схеме, и через неделю вернулся в строй.16 мая, уже после завершения поисковых операций, на пути в базу доктор доложил, то признаки аппендицита обнаружены у матроса  Арсёнова, и что лекарств для проведения операции больше нет. Оказывается, штатный запас медикаментов (в частности, обезболивающего) рассчитан только на две полостные операции.

Запросив у Командующего флотом радиотелеграммой разрешение ускорить возвращение в базу, со второй попытки удалось получить разрешение на максимальную скорость следования в базу.

К вечеру следующего дня, на два дня раньше плана, мы всплыли у родных берегов. Помимо должностных лиц нас встречала медслужба флота на пяти санитарных машинах. Бескова усадили в одну из них и увезли. Диагноз начмеда Бескову и его действия по консервативному лечению, а также решения «военного совета» К-244 были командованием одобрены.

Участие К-244 в отработке совместных действий

Отработку совместных действий подводных лодок в тактических группах проводили «в общем» порядке, безотносительно состава групп, который был назначен для проведения поисковых операций, и не с командирами тех тактических групп. Такая отработка носила формальный характер, так как не обеспечивала формирование взаимопонимания конкретных людей, и даже исключала возможность запомнить акустические портреты тех лодок, вместе с которыми предстояло «ловить» противника.

Напряжённый график подготовки к поисковым противолодочным операциям вынуждал идти на риск с угрозой потерять корабль. Таким был выход 21 января 1987 г. для отработки ПЛА К-244 совместных действий с К-527 - лодкой из другой тактической группы. Тот выход чудом не привёл к аварии  [3].

Вопреки всему, что мешало, пять подводных лодок готовились к выходу. И в море ходили, но главным образом занимались «бумаготворчеством». Было нарисовано огромное количество схем, «тактических приёмов» разного назначения. Обосновывать приёмы требовалось применением неведомой «Рицы», на которую была сделана ставка в надежде на то, что новая аппаратура выдаст результаты, обещанные её разработчиками и их «кураторами». Но, как выяснилось позднее, необходимой надёжности «Рица» не имела, и через два дня испытаний выходила из строя. Вместо того чтобы заниматься реальной подготовкой, масса времени было затрачена на бессмысленную работу.

О подготовке взаимодействия разнородных сил ППО «Атрина»

В своей статье об операции «Атрина» [1] В.Н.Чернавин особо отметил работу по подготовке к взаимодействию группировки разнородных противолодочных сил в «Атрине» и заслугу в ней адмирала флота И.М.Капитанца. Но командующий флотом должен уделять внимание всем вопросам управления всеми силами в зоне ответственности своего флота, а также обязан подготовить все свои корабли к действиям в море. В этом была принципиальная ошибка. Затевать ненужное  «взаимодействие» РПЛС «под носом у США» и не требовалось, поэтому подобная оценка Командующего флотом вызывает некоторое удивление.

За полгода подготовки к походу К-244 по «Атрине», Командующего СФ довелось увидеть единственный раз на построении на плацу в его приезд из Североморска для встречи с подводниками - участниками похода, где он напомнил о нашей ответственности и о том, что командование о нас помнит. Потеряв полдня на эту «встречу», ночью мы навёрстывали запланированное на день. Нам отступать было некуда. Ведь доверенная нам задача – государственная. Даже простудиться от многочасового стояния на морозе нам было нельзя.

Взаимодействовать же в операции ни между собой, ни с другими силами РПЛС, привлечёнными к участию в «Атрине», подводные лодки не могли, потому что работа по подготовке к взаимодействию фактически не была проведена. Неспособность наших разнородных сил взаимодействовать была обусловлена уровнем технических возможностей, точнее, их отсутствием. В 1987 г. такое взаимодействие было невозможно без потери скрытности подводной лодки - основы успеха действий ПЛ, их безопасности. И о чём-либо ином мы не могли даже думать. Всякая попытка изменить известный порядок действия противолодочных подводных лодок превращала их из «ищущих» ПЛ в «отрывающихся от слежения» и спасающихся.

Особенно остро стоял вопрос технической готовности аппаратуры «Рица», вернее, проблема  её неготовности. К прекрасно задуманной офицером Курышевым В.Е приставке «Рица» фактически отношение было такое же безразличное, как и к другим проблемам внедрения новой техники в ВМФ.

Уникальные особенности похода ППО «Атрина»

1. Обеспечение безопасности при плавании подводной лодки в море среди саргассов - многочисленных островов из переплетённых  водорослей.

Саргассы представляют серьёзную угрозу безопасности ПЛ, поскольку способны повредить выдвижные устройства всплывающей подводной лодки, заткнуть приёмные кингстоны, через которые поступает забортная вода. Командиры всех пяти лодок столкнулся с этой угрозой и смогли преодолеть её.

2. Обеспечение условий работы многочисленных радиоэлектронных систем ПЛА в условиях высокой температуры забортной воды.

Это стало серьёзной проблемой, с которой столкнулись подводные лодки ещё в 1983 г., когда ПЛА К-324 с той проблемой не справилась. В 1987 г., учитывая опыт экипажа К-324, мы не только справились, но и  убедились, что ПЛА пр. 671-РТМ способны надёжно поддерживать свою боеспособность в тех сложных условиях.

На К-244 в течение 2,5 суток было проведено испытание: весь теплосъём обеспечивала лишь одна из двух холодильных машин. Проверка прошла успешно. Заслуга в этом мичмана Шаихова М.Г., обеспечившего полноценную работу действующей холодильной машины и готовность к немедленному подключению второй холодильной машины. Все боевые части, чья аппаратура обеспечивалась теплосъёмом, работали с особым вниманием. 

3. 16 апреля 1987 г. в центре Атлантики, на глубине более 150 м при скорости более 15 узлов  при переходе из района операции «Атрина» в другой район лодка столкнулась с каким-то подводным объектом. После удара изменился гул турбины, пятитысячетонную лодку затрясло, как щепку. После доклада из отсеков об отсутствии замечаний и всплытия на глубину 40 м был уменьшен ход.  Отправил командира БЧ-5 в корму, где вибрация была максимальной, чтобы он осмотрел линию вала. При снижении числа оборотов турбины вибрация прекратилась. При увеличении – возобновлялась вновь. Установили «пороговое» значение и пошли на максимальных «допороговых» оборотах турбины.

На «военном совете» один из «старейшин» - штурманский электрик старший мичман Ледянкин В.Ю.вспомнил, что во время его службы на 11 дивизии аналогичный случай произошел в Средиземном море. Когда ночью они всплыли, между лопастями винта обнаружили ошмётки огромной рыбы или кита. Избавившись от них, дальше пошли нормально.

Мы решили пока не всплывать, поскольку даже при ограниченной скорости перехода за счёт накопленного опережения успевали вовремя занять назначенный район. Проверяя время от времени «пороговые обороты», примерно через неделю обнаружили, что вибрация прекратилась. По-видимому, предположение Ледянкина В.Ю. подтвердилось. Что это было на самом деле, мы не определили даже в доке.

4. Когда по решению Главнокомандующего ВМФ управление силами в операции «Атрина» было передано командиру дивизии, находившемуся на ПЛА К-299, то есть среди нас, возникли дополнительные трудности. Это потребовало перевести «управляемые» комдивом лодки на более «высокую» программу связи, то есть для получения указаний комдива приходилось всплывать чаще, чем в обычном режиме действий. Кроме дополнительной нагрузки на подводников это было чревато снижением скрытности, а также угрозой попасть в саргассы.

Из-за неполадок средств связи на ПЛА К-299, комдив назначил нашу лодку ретранслятором его указаний на силы группировки. С этого момента дополнительные трудности и угрозы для К-244 утроились.

5. В том походе были заданы высокие скорости перехода в районы и между районами, хотя «срочности» прибытия в тот или иной район не было, и «успевать» вовсе не требовалось: весь поход имел продолжительность, на двадцать суток меньше автономности. Эти двадцать суток группировка противолодочных сил была способна работать в оперативно-значимом районе, вместо того чтобы находиться в базе. Несколько суток было «убито» назначением «черепашьей» скорости возвращения в базу (по-видимому, для того, чтобы в отличие от шумного прибытия к берегам Америки к своим берегам подкрасться скрытно).

6. В ряде эпизодов, в основном, при переходах в районы действий, корабельный боевой расчёт К-244 находил эффективные нетрадиционные варианты действий, обеспечивавшие скрытность нашей ПЛ. Этой информацией мы готовы поделиться с действующими подводниками.

7. В том походе на К-244 был реализован замысел организации «командирской вахты» - ответственной работы по управлению кораблём, выполняемую командиром и с его разрешения иными лицами, имеющими допуск к самостоятельному управлению кораблём.

8. Также была реализована система работы по контролю за обеспечением безопасности ПЛ, подробно описанная в [4].

9. Крайне важной была организация повседневной жизнедеятельности на подводной лодке. Особое значение имел своевременно (до контрольного выхода в море) составленный старпомом недельный распорядок дня (меню, организация помывки личного состава, организация досуга). Со второй половины похода мы начали контрольные проверки по первой курсовой задаче, готовили документы и прочее. Работа эта хлопотная, но дисциплинирующая и не позволяющая скучать.

Итоги похода

В целом признано, что в том походе был освоен район, во многом критический для использования технических средств и оружия штатного боекомплекта ПЛА. При этом не только были подтверждены рекомендации разработчиков корабля, но и опровергнуты многие опасения, выдвинутые по итогам походов в этот район других подводных лодок. Оказалось,  что преобладающее число срывов в работе техники тех кораблей происходило из-за ошибок операторов или из-за недостатков в содержании материальной части.

Потенциальные возможности аппаратура «Рица» в том походе, к сожалению,  не были проявлены.

Все боевые части К-244 блестяще справились со своими специальными задачами:

- штурманская боевая часть (командир - капитан-лейтенант Погосов Д.Б.) обеспечила кораблевождение в условиях ограничения числа всплытий;

- минно-торпедная боевая часть (командир - старший лейтенант Сорока С.В.) надёжно обеспечила боеготовность оружия в условиях высоких температур;

- боевая часть связи (командир - капитан-лейтенант Андреев В.А.) обеспечила надёжную связь, как с береговыми пунктами управления, так и с взаимодействующими кораблями группировки, и даже помогла в осуществлении тактической связи всей группировки сил в «Атрине»;

- электромеханическая боевая часть (командир - капитан 3 ранга Колесник В.А.) несла особую нагрузку в Западной Атлантике, вызванную запредельной температурой и повышенной солёностью забортной воды. Но и в таких условиях ей удалось не только обеспечить ход корабля и все его потребности (в электроэнергии, воде, теплосъёме и т.д.), но и отыскать существенные резервы и, тем самым, оценить «запас технической прочности» корабля. Это позволило добиться существенной экономии ресурса и расходных материалов. За итоги похода командир электромеханической боевой части был награждён орденом;

- радиотехническая служба (начальник службы - капитан 3 ранга Онучин Ю.И.) обеспечила обнаружение иностранной подводной лодки и длительное слежение за противником. Юрий Иванович одновременно был и секретарём партийной организации корабля. По итогам похода начальник РТС награждён орденом;

- химическая служба (начальник службы - старший лейтенант Колодяжный М.Б.) осуществила надёжный контроль над радиационной обстановкой на корабле, а также обеспечила требуемое состояние воздуха в отсеках подводной лодки.

Серьёзные «вводные» успешно решил корабельный врач Шишолко С.П. По итогам похода он был награждён орденом «Красная звезда» и назначен флагманским специалистом 11 дивизии ПЛ.

Под руководством помощника командира капитана 3 ранга Колесниченко В.Г. хорошо справилась с непростыми из-за высоких температур обязанностями служба снабжения (старшина команды мичман Острейковский А.В).

Важнейшее для успеха похода значение имеет работа вахтенных начальников: Сороки С.В. Чекалина В.А., Бандурина В.Е., Игнатоав В.А., Колесниченко В.Г., Чумакова Е.А.

Огромную работу проделали электрики, которыми руководили Игнатов В.А. и Ткаченко В.В. Их руководство выражалось в обучении, воспитании и работе «бок о бок».

Необходимо отметить большую работу командиров и старшин отсеков, реализовавших замысел по обеспечению контроля за состоянием корабля.

Многие из подводников экипажа К-244 были удостоены государственных наград за этот поход.

За успешное решение поставленных задач орденом был награждён старпом Филиппов Е.Н., медалями награждены особо отличившиеся мичманы и матросы экипажа К-244.

Что бы о нас ни говорили, на К-244 был профессиональный сплоченный экипаж. Некоторые начальники поняли это лишь спустя годы. Необходимую  работу для успешного решения нами всех задач, для сплочения  экипажа выполнял замполит К-244 Тяганян Владимир Андреевич.

Тот дальний поход, действии К-244 в процессе поисковых противолодочных операций стали достойным началом боевого пути нашего корабля [5].  Традиции подводной службы экипажа, сформировавшиеся тогда, успешно «работали» всё время активной деятельности К-244.

Для опытных подводников очевидно, что тот поход К-244 являлся показательным, и, главное, поучительным.

Нынешние моряки! Используйте наш опыт, не повторяйте ошибки, совершённые нашим поколением, закрепляйте и приумножайте наши успехи. В этом опыте и в ваших знаниях - ваша сила.

Помните и берегите честь нашего Флага!


Литература
1.В.Н.Чернавин «Операция «Атрина», «Тайфун», № 62000 г.
2. В.А. Курышев «Мифы с приставкой РИЦА», http://magaznov.hotmail.ru/index.htm#
3. С.Яркин «К вопросу о несамостоятельности российских командиров кораблей»,http://www.k-244.ru/
4. В.И.Аликов «О причине гибели К-219»,http://www.k-244.ru/
5. В.И.Аликов «Анализ действий К-244 в процессе подготовки к операции «Атрина» и в ходе операции» (полная версия), http://www.k-244.ru/

PS. В  2012 г. ВМФ СССР/России отмечает 50-летие операции «КАМА»  и 25-летие операции «АТРИНА».

Операция «Кама» (в рамках операции «Анадырь») имела целью  перебазирование подводных лодок на Кубу в период Карибского кризиса. Целью операции «Атрина» было проведение поисковых действий группировкой сил ВМФ СССР в районах, прилегающих к побережью стран НАТО (США и Великобритании).

Среди событий в период «холодной войны» они оказались наиболее значительными и крупномасштабными операциями ВМФ СССР в Западной Атлантике. Действия подводников Северного флота в ходе тех операций реально повлияли на развитие политической ситуации в мире, а также на судьбу ВМФ.

В ходе операции «Атрина» пять атомных подводных лодок 33 дивизии Первой Флотилии Северного флота: К-244, К-298, К-299, К-524 и К-527 успешно преодолели противолодочные рубежи, скрытно заняли назначенные районы вблизи главных баз Атлантического флота США, действовали здесь в течение месяца, выполнили поставленные задачи и затем перешли в другие районы действий в зонах ответственности соединений ОВМС НАТО. Через три месяца после выхода все подводные лодки благополучно возвратились в базу.

Подводники пяти атомоходов, принявшие участие в операции «Атрина», приобрели бесценный опыт успешных действий в удалённом районе, отличающемся максимальным сосредоточением противолодочных сил и средств ОВМС НАТО и США, сложнейшими климатическими и гидрологическими условиями, по ряду параметров являющимися критическими для боевых кораблей.

Необходимо отметить заслуги в успехе операций конструкторов и судостроителей.

ДЭПЛ (в операции «Кама») спроектированы ЦКБ «Рубин», АПЛ в операции «Атрина» спроектированы СПМ БМ «Малахит». Все девять ПЛ построены Ленинградскими Адмиралтейскими верфями.  Конструктора и судостроители должны принять участие в мероприятиях, посвящённых тем славным событиям.

Весьма полезным было бы проведение научно-практической конференции, посвященной этим событиям, издание сборника статей и рассказов участников тех важных для страны и ВМФ военно-морских операций.

Приглашаем всех, кому не безразлична история и опыт ВМФ, к участию в подготовке этого юбилея.

Весьма полезным было бы проведение научно-практической конференции, посвященной этим событиям, издание сборника статей и рассказов участников тех важных для страны и ВМФ военно-морских операций.






Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=3590