Говорят, что есть везучие, счастливые корабли. Но везение и счастье не приходят так просто. Основа всему - профессиональные знания, опыт, дисциплина и спаянность экипажа. Командир - цементирующее звено в этом ряду. Мне повезло, что первые уроки мужества, упорства в нелегком труде подводника, в освоении новейшей техники (подводных атомоходов) я получил от своего командира корабля - Евгения Николаевича Гринчика.
6 июня 1963 г., после окончания ВВМИУ (Высшее Военно-Морское инженерное училище) и учебного центра подводников, я прибыл на атомную подводную лодку (ПЛА) К-52 для дальнейшего прохождения службы. Через стеклянные двери кают-компании мне показали командира - стройного худощавого капитана 2 ранга. Небольшие усы придавали ему сходство с адмиралом Нахимовым. На первый взгляд могло показаться, что он жесткий человек (не только по отношению к другим людям, но и к себе). Но это предположение оказалось ошибочным. Наш командир прошел суровую школу моряка-подводника и не понаслышке знал «почем фунт лиха». Он всегда оберегал экипаж, будучи старшим помощником, а затем и командиром этого корабля, но никогда этого не демонстрировал. И мы его полюбили, и тоже не показывали этого. Мы гордились, что наша К-52 - новейший подводный атомоход (любовно называли его «пароходом») - самый лучший корабль, и что мы «гринчиковцы».
Командир ненавязчиво наблюдал за нами – молодыми лейтенантами, так что мы этого даже не замечали. Первое признание нашей службы пришло неожиданно, но было очень приятным. Как-то за ужином в кают-компании командир заявил старпому капитану 2 ранга М.М.Чубичу так, чтобы услышали все офицеры: «Максим Максимович, какие-то неправильные у нас лейтенанты. Раньше лейтенанта на корабль не загонишь, а этих не выгонишь. Допуск на корабль в субботу после ужина и в воскресенье им не давать. Пусть идут в Дом офицеров фильм посмотреть да развеяться».
В море мы ходили часто, нарабатывая собственный опыт, становились моряками-подводниками, обретали уверенность в себе. В походе командир редко покидал центральный пост, здесь же и дремал в кресле. Вахтенный штурман капитан-лейтенант Николай Неупокоев как-то высказал претензию командиру о недоверии к нему как специалисту. На что командир ответил: «Пока я командир будет так, как я считаю нужным и целесообразным», тактично не напомнив о его оплошности, которая могла привести к катастрофе. Как-то по ошибке, утратив бдительность, вахтенный штурман положил на стол автоматической прокладки курса корабля карту другого района. Подходило время поворота корабля на новый курс, о чем командир и запросил Неупокоева. По расчетам штурмана до поворота было еще далеко. И тут из рубки гидроакустиков поступил доклад: «Прямо по курсу цель. Цель не смещается. До цели ... кабельтов». По приказанию командира подвсплыли под перископ и осмотрели горизонт. Прямо по курсу увидели ... высокую скалу обрывистого берега.
На корабле командир - это царь и бог. Но однажды на берегу, возвращаясь вечером с корабля в городок, мы (уже старшие лейтенанты) увидели несшиеся навстречу санки. «Впряженные» в них привлекательная женщина и симпатичный мальчик 8 лет хохотали от души, погоняемые тоже смеющимся капитаном 2 ранга. В санях сидел ... наш командир! Оказывается и ему ничто человеческое не чуждо.
Его биография
Год рождения - 1928, Смоленская область. Отец - путеец. Постоянно в командировках. Мать - домохозяйка. В семье еще два брата, Женя был старшим, и вся работа по хозяйству была на нем (огород, домашний скот). Лето 1941 г. Война! Что пришлось вынести на своих плечах детям войны! Эвакуация, работа в колхозе. Женя освоил много крестьянских специальностей. В конце лета 1944 г. вернулись в Смоленскую область. Округа для пацанов была заманчива. Игры в войну были по-настоящему: со стрельбой, взрывами гранат, подрывами мин. Как не подорвались, одному богу известно. Летом 1945 г. Е.Гринчик стал воспитанником Подготовительного Военно-морского училища г. Горького. Училище давало среднее образование и первоначальную морскую подготовку. Контроль за учебой был очень строгим.
Начальник курса, командиры, заместители и старшины рот - офицеры, мичманы и старшины, прошедшие войну на кораблях и торпедных катерах, имевшие много боевых наград. Они были строгими, но по-отечески заботливыми. У воспитанников имели непререкаемый авторитет. Много рассказывали ребятам о бесстрашии и отваге моряков, их сплоченности и гордости.
«Один за всех и все за одного!», «Погибай, но товарища выручай!», «Расшибись, но приказ командира выполни!» стали девизами воспитанников.
1 июля 1948 г. Евгений Гринчик становится курсантом Черноморского высшего военно-морского училища г. Севастополя. Училище только отстроилось после войны. Поступившие курсанты были первым послевоенным набором. Факультет? Конечно штурманский! С 1-го курса - старшина роты. Это создавало определенные сложности во взаимоотношениях с однокашниками. Был открытым, но без панибратства, требовательным, но не до абсурда. Завоевал авторитет у товарищей. Учился хорошо и успешно сдавал сессии. С летних практик на кораблях после каждого курса о нем приходили лестные отзывы. Наконец 4-ый выпускной курс. 5 июля 1952 г. курсанты с ликованием восприняли весть о присвоении родному училищу имени легендарного флотоводца России адмирала Павла Степановича Нахимова.
И впервые стажировка Евгения Гринчика проходила на подводной лодке-малютке М-242. Штурман подводной лодки был в отпуске и выпускника Е. Гринчика приказом назначили выполнять обязанности штурмана, предварительно проверив его знания морского театра Черного моря и умение вести прокладку. Мичман Гринчик блестяще справился с возложенными на него обязанностями. После окончания стажировки командир корабля предложил ему после окончания училища проситься на их корабль штурманом. Подобное предложение было приятно услышать молодому человеку, да и экипаж ему понравился.
Шестидесяти выпускникам училища предложили посвятить свою службу подводным лодкам. И Гринчик, не колеблясь, согласился. 27 октября 1952 г. - вручение диплома, кортика и золотых погон лейтенанта флота Российского. Дорога открыта на все румбы!
После окончания Высших специальных офицерских курсов подводников (ВОЛСОК) в Ленинграде, с января 1953 г. для лейтенанта Гринчика началась суровая служба на подводных лодках Черноморского флота. Служба была интересной. В январе 1954 г. Гринчика назначают штурманом ПЛ С-62. В октябре 1954 г., минуя должность помощника, капитан-лейтенант Гринчик назначается сразу старшим помощником командира ПЛ С-96. На флоте такое бывает довольно редко. Прибавилось обязанностей, повысилась ответственность. Капитан-лейтенант Гринчик включен в список кандидатов на командирские курсы, но волею судеб он принимает дела и обязанности командира С-62.
В августе 1956 г. на командирские курсы в Ленинград. К концу обучения в мае 1958 г. на курсы прибыли кадровики из Москвы и предложили 18 офицерам пройти медицинскую комиссию для дальнейшей службы на новейших подводных лодках – атомных! По несколько месяцев могут не всплывать. А скорости бешенные! Жесткую медкомиссию прошли только 8 офицеров. 15 июля 1958 г. Е.Гринчик назначается старпомом на атомную ракетную подводную лодку К-50.
Жесткий, но справедливый
И опять серьезная учеба в Учебном центре под Москвой. После неё - Северодвинский кораблестроительный завод. На заводе не заладилось с ПЛАРК К-50. В конце 1959 г. из-за несовершенства средств ПВО потенциального противника руководство ВМФ признало ракетный комплекс П-20 не перспективным и застопорило строительство К-50 на неопределенное время. Что делать с практически готовым по всем статьям экипажем? А на заводе внепланово строилась ПЛА К-52 проекта 627А. Экипаж для неё ещё не был сформирован. И руководство ВМФ принимает решение перебросить готовый экипаж на эту лодку. В конце мая1960 г. экипаж К-50 принимает ПЛА К-52. Обустроив экипаж в казарме, старпом организовал изучение корабля «от киля до клотика» с жестким графиком. Три месяца занятий на корабле и в конструкторском бюро велись без выходных с 8.00 до 23.00. Личный состав не роптал, занимался с увлечением. Тон задавали офицеры. Евгений Николаевич и здесь уже пользовался непререкаемым авторитетом. Как говорили: «жесткий, но справедливый».
К спуску корабля на воду в конце августа 1960 г. экипаж был готов полностью. Корабль сходил со стапелей, бортом, набирая скорость, коснулся воды, и, немного покачавшись с борта на борт, как бы занимая удобное положение в родной стихии, остановился. Большому кораблю большое плавание!
Достройка корабля на плаву с помощью экипажа закончилась быстро. Начались операции подготовки корабля к выходу в море: пуск механизмов, физпуски ядерных реакторов, вывод реакторов на мощность, проворачивание турбин паром, вывод атомных установок в турбогенераторный режим и, наконец: «Отдать кормовой! Отдать носовой!». Заводские и Государственные ходовые испытания в Белом море прошли успешно. 23 декабря 1960 г. самый торжественный день для экипажа - день подъема Военно-морского флага.
У флота прибавление семейства - пятая атомная торпедная подводная лодка Советского Союза. Корабль оказался счастливым. Благодаря знаниям, трудолюбию, дисциплине, решительности, накапливающемуся опыту и мужеству экипажа, из любых передряг мы выходили «со щитом, а не на щите». Многое из вышесказанного воспитано, буквально вбито в нас волей и непререкаемым авторитетом Евгения Николаевича Гринчика. Ему мы обязаны жизнью, здоровьем и успешным продвижением по службе.
Флотские будни
После торжественных проводов корабль прибыл в базу, где начались флотские будни - сдача задач боевой подготовки. Гринчику удалось настроить экипаж так, что задача №1 (организация службы, знание специальности, приведение корабля и документации в надлежащий порядок) блестяще была сдана с первого захода. Остальные задачи также были сданы успешно. Корабль вошел в первую линию и был готов к выполнению серьезных заданий.
Была поставлена задача выставить экспериментальные акустические станции вблизи предполагаемых курсов АПЛ США. Между Землей Франца-Иосифа и Шпицбергеном ушли под паковый лед Северного Ледовитого океана. Ледовая обстановка оказалась тяжелой. В некоторых местах эхоледомер показывал подводные сталактиты толщиной до 20 метров. Под сплошным ледяным панцирем шли уже трое суток. Глубина 220 м. Обе турбины работают в режиме самого малого хода. В центральном посту беседуют Командующий флотом адмирал Чабаненко, старпом капитан 3 ранга Гринчик и вахтенный офицер, помощник командира капитан 3 ранга Чубич. Командир с разрешения Командующего отдыхал во втором отсеке. Доверие к старпому было полное.
Вдруг запищал зуммер громкоговорящей связи. Вахтенный инженер-механик капитан-лейтенант Татаринов включил тумблер. Из 5-го (реакторного) отсека поступил тревожный доклад старшины команды спецтрюмных старшины 1 статьи Кухарчука: «Поступает забортная вода в пятый. Туман. Определить место поступления воды не могу - режет глаза!»
Реакция старпома мгновенная. По его команде увеличили ход корабля до среднего и подвсплыли на глубину 40 м. Затем старпом объявил аварийную тревогу. На глубине 40 м определили место поступления забортной воды, локализовали аварийный участок, устранили течь, восстановили режим и медленно погрузились на глубину 100 м.
Опыт и выдержка командующего, прошедшего войну на море, не позволяли ему вмешиваться в, казалось бы, некоторые ошибочные действия старпома, но он чувствовал, что старпом прав. Сложилась критическая обстановка - поступает забортная вода внутрь прочного корпуса, но всплывать нельзя, так как наверху огромной толщины лед. А до выхода из-под пакового льда по кратчайшему пути полным ходом более суток.
После отбоя аварийной тревоги командующий начал «разбор полетов»:
- Старпом, почему сразу не объявил аварийную тревогу, как того требуют руководящие документы?
- Считаю, товарищ командующий, что первоочередной задачей было экстренное подвсплытие на безопасную глубину с целью уменьшить забортное давление и поступление воды внутрь прочного корпуса.
- Решение старпома и действия личного состава смены считаю правильными.
В «Боевом листке» красивым подчерком он написал: «Поздравляю экипаж с успешной ликвидацией аварии. От души желаю добиться звания отличного корабля. В командовании и личном составе вполне уверен.
Командующий СФ адмирал А. Чабаненко».
- В мае пойдете в автономное плавание в Атлантику. Будете участвовать в общефлотском учении. Заметьте, атомная лодка будет участвовать в таком учении впервые.
Через пару недель Гринчик получил от А.Т.Чабаненко подарок - проигрыватель «Юбилейный» с надписью: «Капитану 3 ранга Гринчику Е.Н. за мужество и отвагу от Командующего СФ. Апрель 1961 г.»
Автономка в Атлантическом океане
В мае 1961 г. ПЛА «К-52» ушла в автономное плавание в Атлантический океан. Океан снова начал испытывать корабль и экипаж на прочность. И опять старпом Е.Н.Гринчик спас корабль. 4 июля 1961 г. подходили к 43 параллели. На борту лодки комбриг капитан 1 ранга Маслов и начальник отдела Боевой подготовки ВМФ капитан 1 ранга Чуприков. Вместе с командиром капитаном 2 ранга Рыковым они отдыхали во втором отсеке. В центральном посту находились старпом капитан 3 ранга Гринчик, несший командирскую вахту, вахтенный офицер капитан 3 ранга Чубич и вахтенный инженер-механик капитан-лейтенант Татаринов. Ничто не предвещало беды. Обычная вахта по боевой готовности № 2-подводная, глубина 100 м, малый ход под обеими турбинами. Вдруг резко стал нарастать дифферент на нос. Вахтенный на горизонтальных рулях доложил: «Заклинили большие кормовые горизонтальные рули на погружение!». Дифферент на нос достигает аварийных значений, лодка стремительно проваливается на опасную глубину. Е.Н.Гринчик, моментально оценив ситуацию, дает команды на реверс (задний ход) обеим турбинам и на использование воздуха высокого давления для уменьшения дифферента. В результате удалось удержать лодку на глубине 200 м. Дифферент на нос уменьшается, обе турбины переведены на передний ход.
Внезапно дифферент резко изменился на корму, и лодка начала быстро погружаться кормой. Дифферент на корму достигает аварийного значения. Все, кто не держался за что-либо, начали сползать в корму отсека. Вахтенный поста погружения и всплытия свалился в пост химика-дозиметриста. Один старпом удержался у поста погружения и всплытия, держась рукой за выступ стола вахтенного инженера-механика, а ногами упираясь в выгородку поста химика-дозиметриста.
Сработала аварийная защита обоих реакторов, затем аварийная защита турбин. Лодка теряет ход и продолжает погружаться. С трудом дотянувшись до клапанов, старпом начал продувать цистерны главного балласта.
Что же происходило в это время в корме лодки, где находятся энергетические отсеки и пульт управления атомными установками? При большом дифференте на корму оператор левого борта пульта ГЭУ при открытой двери вывалился из пульта вместе с креслом в электротехнический отсек. На пульте остался один оператор правого борта капитан-лейтенант Малышев. По громкоговорящей связи он дал команду в турбинный отсек: «Перевести турбины на ручное управление, закрыть клапаны травления, открыть ходовые на передний ход полностью!». Вися на маневровых устройствах и упираясь в стойку громкоговорящей связи и приборную доску, главный старшина Марчук, «ас» своего дела, быстро выполнил приказание пульта ГЭУ. Остатки пара стали поступать в турбины и начали их крутить на передний ход.
Лодка стала медленно всплывать. По мере всплытия уменьшился дифферент. С глубины 100 м скорость всплытия стала быстро нарастать, и лодка, как пробка, выскочила на поверхность океана. Чубич, еще не отойдя от случившегося, в порыве признательности сказал старпому: «Ну, Евгений Николаевич, ты нас спас. Если бы не ты, лежали бы сейчас на глубине полтора километра!». Справедливости ради надо сказать, что спасителей было двое: старпом Гринчик и маневрист-турбинист Марчук.
Какова же причина случившегося? Она оказалась до банальности простой. Вахтенный 9-го (кормового) отсека увидел, что подтекает один из сальников пресса кормовых горизонтальных рулей, решил устранить течь. Посчитав, что это плевое дело, приступил к работе. Перекрыл клапан подачи гидравлики на пресс. Один! Руководствуясь добрыми намерениями, он чуть было не утопил корабль.
Получили радиограмму «Подводной лодке следовать в базу». Такое было впечатление, что о нашем «акробатическом этюде» узнали в базе. Но каким образом? На самом деле, именно в это время на ракетной атомной подводной лодке К-19 (в последствии прозванной «Хиросимой») произошла серьезная радиационная авария, унесшая из жизни 9 человек. По этой причине все атомные подводные лодки, находившиеся в море, вернули в базу.
ЧП в Норвежском море
В 1962 г. после сдачи всех задач боевой подготовки 4 апреля лодку отправили в Норвежское море с заданием разведки. Далеко корабль не выпускали, так как парогенераторы паро-производящих установок обоих бортов выработали почти весь моторесурс. Тут и подстерегла экипаж беда. Через сутки произошла большая радиоактивная течь парогенераторов левого борта, но два подпиточных насоса справлялись с течью. Установку левого борта благополучно вывели из действия. Только вывели установку левого борта, произошёл разрыв парогенераторов правого борта. Аварийно вывели установку правого борта и всплыли. Ураган. Лодку рубкой клало на воду. Вводить дизель-генератор опасно. Погрузились и пошли в сторону базы под электромоторами, обдумывая, что делать. Только в тандеме командир-старпом – командир БЧ-5 и командир дивизиона движения БЧ-5 пришли к рискованному, но в той ситуации единственно правильному решению. Через три-четыре часа на глубине 40 м качка прекратилась. Всплыли. Штиль. Всему личному составу с четвёртого по восьмой отсеки приказали включиться в изолирующие противогазы ИП-46. Ввели в действие текущую установку левого борта, одновременно подпитывая её, открыли кормовой люк 8 отсека и переборочные двери до носовой переборки четвёртого отсека. Затем ввели в действие дизель-генератор одного из бортов, который, забирая чистый воздух через входной люк 8 отсека, одновременно захватывал воздух энергетических отсеков и, самое главное, радиоактивные газы и золи турбинного (шестого) отсека, которые выбрасывались из выпаров эжекторов из-за течи парогенераторов. Старпом Гринчик по приказу командира корабля Валентина Павловича Рыкова сидел на комингс-площадке входного люка 8 отсека, контролируя, чтобы волны не захлёстывали в прочный корпус лодки. В отсеке его страховал оператор ГЭУ Александр Матвеевич Малышев. Дали радио. Так шли сутки. Перед входом в базу установку левого борта вывели из действия. В базу входили под гребными электродвигателями. Академик А.П. Александров и главный конструктор парогенераторов Г.А.Гасанов пришли к выводу, что командование корабля приняло рискованное, но в данной ситуации единственно правильное решение. Был спасён корабль и не переоблучён личный состав. А ведь аварийная ситуация была гораздо хуже, чем 10 месяцев назад на «К-19».
В конце апреля корабль убыл на судоремонтный завод СРЗ № 10 в город Полярный.
Командир К-52
В ремонте в октябре 1962 г. Евгений Николаевич был назначен командиром ПЛА К-52. Практически одновременно ему присваивают очередное воинское звание капитан 2 ранга. Командир корабля (уже бывший) капитан 1 ранга Рыков Валентин Павлович был назначен заместителем командира 3 дивизии 1 флотилии по боевой подготовке.
В мае 1963 г. успешно закончен ремонт. Корабль вернулся в родную базу - Западную Лицу. Быстро сдав задачи боевой подготовки, подводная лодка подтвердила звание «Отличный корабль», а на призовых торпедных стрельбах завоевала приз Главнокомандующего ВМФ.
Командир Е.Н.Гринчик никогда не опускался до мелочей, решал глобальные для корабля вопросы. Но за настроением экипажа следил постоянно. А настроение зависело, в основном, от быта. В 1964 г. в городке как-то было тяжело с хлебом, а мы жили одни на плавбазе ПБ-75, где и питались. Наши коки сами пекли хлеб. Командир дал команду выпекать хлеба несколько больше, чтобы по полбуханки черного и белого хлеба давать ежедневно семьям офицеров и мичманов. К командиру можно было обращаться по любому вопросу, и, если это было в его силах, он всегда приходил на помощь. Никогда не давал в обиду членов своего экипажа. Одним словом, отец родной.
Шло время. Корабль «устал», ему требовался серьезный ремонт. В августе 1965 г. корабль был передан резервному (второму) экипажу, который и перевел его на судоремонтный завод города Полярный. Евгений Николаевич, как опытный командир, был отправлен в автономное плавание на ПЛА К-3 («Ленинский комсомол») старшим на борту, так как командир этого корабля капитан 2 ранга Первушин обладал еще незначительным опытом. Открытость, уверенность в себе, доверительные взаимоотношения с членами экипажа и корректность в отношении с непосредственным командиром корабля не остались незамеченными членами экипажа. Как сказал один из операторов пульта ГЭУ этого корабля Анатолий Кузнецов: « Мы его зауважали. С ним чувствовали себя спокойно и уверенно».
Кругосветка
В феврале 1966 г. состоялся групповой переход атомных подводных лодок Северного флота К-133 (командир капитан 2 ранга Столяров) и К-116 (командир капитан 2 ранга Виноградов) на Тихоокеанский флот через Атлантический океан, пролив Дрейка (мыс Горн) и Тихий океан. Очень серьезный поход. Фактически кругосветное плавание. Руководителем группы был назначен командующий флотилией атомных лодок вице-адмирал А.И.Сорокин. Он был на борту К-116, вторым командиром на К-133 был Е.Н.Гринчик. Обеспечивали переход плавбаза со вторым экипажем на борту и танкер. В официальной печати в марте 1966 г. сообщалось, что в Советском Союзе осуществлено групповое кругосветное плавание атомных подводных лодок в подводном положении. Но в районе пролива Дрейка было произведено одно всплытие. В проливе сложилась тяжелая ледовая обстановка - айсберги. Договорились, что К-133 будет идти в подводном положении по шумам винтов плавбазы, а К-116 - по шумам винтов танкера, чтобы избежать столкновения с айсбергами.
Кругосветка прошла успешно. У полуострова Камчатка, перед входом в Авачинскую губу подводные лодки встречал эсминец. Поход окончен. Поздравления, митинг, поросята, банкет. Вице-адмирал Сорокин и капитан 2 ранга Гринчик самолетом вернулись в Заполярье.
За этот поход Е.Н. Гринчик был награжден орденом «Красного Знамени». Его опыт, качества настоящего бойца, знания и человеческие качества ценили. В статье Главнокомандующего ВМФ СССР адмирала флота С.Г. Горшкова [«Правда», 31 июля 1966 г.] отмечалось, что «доброй славой пользуются на флоте командиры подводных лодок капитаны 2 ранга Д. Краско и Е. Гринчик».
28 сентября 1966 г. Гринчика назначают заместителем командира дивизии по боевой подготовке. Мы с печалью провожали нашего командира. Очень не хотели с ним расставаться. В декабре ему присвоили звание капитана 1 ранга. В должности заместителя командира дивизии Евгений Николаевич бывал в море еще чаще. Учения, боевая подготовка, прием задач от экипажей, отработка командиров. Три раза ходил в Средиземное море представителем штаба дивизии.
Устают корабли, устают и люди. Действующему флоту Евгений Николаевич отдал все здоровье, все силы. Он фактически сгорал, не замечая этого. Шел 1969 год. Как-то в городке у Дома офицеров к нему подошел командующий флотилией вице-адмирал А.И.Сорокин:
- Чего такой худой?
- Служба заела.
- Какой план?
- 3 мая ухожу в море на 10 суток.
- План менять не будем. После моря обязательно в госпиталь!
Так и произошло. В госпитале, после всесторонней проверки состояния здоровья Е.Н. Гринчика признают негодным к военной службе в мирное время. Удар! Ведь всего 41 год. Но командование не дало его в обиду. Такой боец пригодится еще на берегу. Послали на академические курсы. Кадровики предлагали после обучения службу в Боевой подготовке Северного флота, в Боевой подготовке ВМФ СССР в Москве или оперативным дежурным ВМФ СССР в Москве. А тут его буквально выловил капитан 1 ранга Кудрявцев В.Ф., назначенный начальником вновь строящегося в г. Сосновый Бор Учебного центра подводников ВМФ СССР.
Сосновоборский Учебный центр
20 августа 1970 г. Е.Н. Гринчик был назначен на должность заместителя командира Учебного центра. Дополнительно он исполнял обязанности начальника учебного отдела. Начинали с нуля. Есть, где развернуться. Надо было строить здание Учебного центра, казарму, камбуз, склады, создавать комплексный электронный тренажер корабля, да и много чего еще. Офицеры прониклись важностью работы, признали в Евгении Николаевиче грамотного и опытного лидера. Для начальника Учебного центра такой заместитель - находка. В чем-то, конечно, он был и неудобен. Активно отстаивал собственное мнение, не всегда совпадающее с мнением начальника. Но, как правило, в последствии оказывалось, что заместитель был прав.
Авторитет капитана 1 ранга Гринчика вырос еще больше. Личный состав части его уважал. И было за что. Волевой, опытный, открытый и справедливый. За успешное освоение новейшей техники Е.Н. Гринчик награждается орденом - «За службу Родине» Ш степени.
Всё чаще напоминала о себе служба на действующем флоте. В 1973 г. он перенес операцию на щитовидной железе. В 1981 начали отказывать ноги. Одну из операций пришлось провадить без всякого наркоза. Единственные звуки, которые слышали при этом хирурги - скрип зубов этого волевого и мужественного человека.
Жив курилка! Можно служить дальше. Но всему приходит конец. И службе тоже. Евгений Николаевич стал готовится к последнему параду. В 1988 г. в торжественной обстановке его тепло проводили на пенсию. Евгению Николаевичу шел 61 год. Посчитав выслугу лет, выяснили, что родному Флоту он отдал почти полвека (40 лет и 2 месяца календарных).
Дома не сиделось. Нашел интересную работу с молодежью - начальником спортивно-технического отдела муниципального центра дополнительного образования.
15 марта 1997 г. Евгения Николаевича не стало. Он умер от сердечного приступа прямо на рабочем месте. Похоронен недалеко от Соснового Бора, под вековыми соснами на кладбище д. Систо-Палкино. Часто на его могиле можно увидеть живые цветы.
