Про САПР и не только. Часть 2
Дата: 03/12/2013
Тема: Нормы и право


С.Б.Сицкий, СИЗО-1 «Матросская Тишина», г. Москва

В одной из немногих доступных мне в настоящее время газет А.Л.Кудрин в своем интервью дал, как мне кажется, справедливую оценку факторов, влияющих на развитие экономики страны. В частности, он указывает на дисбаланс между возрастающей стоимостью рабочей силы и сохраняющимся уровнем производительности труда. И в качестве очевидного рецепта он предлагает рост последней.


Он пишет: «Экономике России жизненно необходимо массированное внедрение новых технологий. Мы должны осознать: сегодня в мире значительная часть роста производительности труда достигается на стадии проектирования того или иного предприятия. Поэтому нам нужен доступ к лучшим образцам мирового проектирования. Нам нужны люди, которые умеют это делать – переналаживать, перенастраивать производственный процесс, адаптируя его к новым требованиям рынка». С такими доводами трудно не согласиться – они кажутся очевидными и всем понятными. Но почему при всеобщем понимании проблем, предлагаемые «рецепты» не работают?

Проект ВВЭР-ТОИ задумывался как конкурентоспособный на мировом рынке атомной энергии. Особый статус проекту придавал тот факт, что он был включен в программу технологического и экономического развития, утвержденную Президентом РФ. Тем самым технологии ВВЭР был установлен наивысший приоритет на ближайшие 20 лет.

Проект ВВЭР-ТОИ является неотъемлемой частью стратегии развития ГК «Росатом» с ее высоконадежной технологией ВВЭР. Для получения конкуретноспособного проекта требовалась оптимизация существующих решений по технико-экономическим параметрам. Типизация же позволяла тиражировать проект АЭС без серьезных  доработок, требующих дополнительных финансовых и временных затрат, лицензирования. Чтобы осовременить проект и получить возможность тиражирования в проекте ВВЭР-ТОИ была предпринята попытка исполнения его по новым технологиям проектирования, так называемая информационная часть проекта. Почему попытка? Потому что на начало проекта ни одна из организаций-участников не обладала комплексной автоматизированной технологией проектирования. Тем более отсутствовал информационный обмен частями проекта между организациями. Тиражирование же предполагало наличие Информационной модели АЭС, объединяющей в себе все части проекта – проектную, конструкторскую, строительную, эксплуатационную. Перед началом проекта ПКФ Концерна «Росэнергоатом» разработал Карту проекта, в которой были определены основные этапы, сроки, исполнители и объем финансирования. Практически половина этапов Карты была посвящена новым информационным технологиям, а именно – разработка современной информационной среды, разработка электронных каталогов, разработка системы управления требованиями, разработка интеграционных решений, разработка моделей строительной части и этапов жизненного цикла АЭС. Таким образом, проект ВВЭР-ТОИ был реальным шансом перейти на современные технологии проектирования АЭС.

За последние десять лет высокие технологии в области проектирования проникли практически во все отрасли промышленности. Особенно эффективно они работают на Западе. Именно там в 70-80-е годы прошлого столетия родились такие широко известные брэнды в области автоматизированного проектирования, как Dassault Systemes, Unigraphics (ныне Siemens PLM), PTC, Intergraph, Bentley, Autodesk. Имея крупных заказчиков, работающих с высокими технологиями, которые, стремясь улучшить свой бизнес, выставляли все новые и новые требования, они развили свое программное обеспечение до уровня систем управления жизненным циклом целых объектов. Благодаря этому все эти системы в своей основе имеют западную модель ведения бизнеса, а именно: высокая конкурентоспособность изделия, высокое качество при минимальных издержках, высокая производительность, быстрая постановка изделия на производство, эффективные процессы и сервисное обслуживание. Не такие ли цели были установлены проекту ВВЭР-ТОИ? Именно такие. Да и программное обеспечение было выбрано из числа самых передовых – Intergraph, Dassault Systemes, Siemens PLM. Функционально эти системы позволяли охватить практически все разделы проекта – проектную, конструкторскую, строительную, а, интегрируя части между собой, настроить требуемую Информационную модель энергоблока (В техническом задании на Информационную модель сама ИМ характеризуется как совокупность информационно-совместимых баз данных). А были ли достигнуты поставленные проектом цели? На этот вопрос еще предстоит ответить.

При кажущейся очевидной и ясной постановке задачи, организации-участники столкнулись с массой проблем, прежде всего связанных не с функционалом программного обеспечения, а с организационной структурой предприятий и постсоветской моделью ведения бизнеса (читай – организации работ). Хваленые и периодически сертифицируемые системы качества предприятий все еще базируются на зарожденной в 80-е годы глубоко «документоцентричной» системе проектирования. На начало проекта ВВЭР-ТОИ степень охвата процессами автоматизированного проектирования в процедурах качества была минимальна. Так, например, в ОКБ «Гидропресс» был всего один такой стандарт, а в ПОКАС (Программа Обеспечения Качества при изготовлении оборудования для Атомных Станций) таких требований не было вообще. ПОКАС является документом качества верхнего уровня и содержит описание организационной структуры и схемы взаимодействия с контрагентами. Казалось бы, автоматизация описанных как внутренних, так и внешних процессов, и есть та самая современная информационная среда. Но это далеко не так. Автоматизируя «бумажную» технологию, на выходе мы все равно получаем бумагу. Но бумага эта стоит уже дороже. При незначительном увеличении производительности идет удорожание проекта. Но многие предприятия все равно идут этим путем. Почему? Так проще. Не ломаются отработанные годами производственные отношения, постоянные затраты на средства автоматизации идут в себестоимость, при этом удорожание проекта многие руководители гордо объясняют «эффективным вложением средств». Представляется, что именно по этой причине многие наши государственные и полугосударственные предприятия, относящиеся, например, к автопрому или к атомной промышленности, не могут до сих пор перейти на новые технологии и стать рентабельными не за счет удорожания труда, а за счет повышения его производительности.

Таким образом, объективным является тот факт, что организации-участники проекта ВВЭР-ТОИ приступили к проектированию в «современной информационной среде» неподготовленными. Имеющиеся на предприятиях новые технологии были разорваны, являлись лишь элементами той комплексной автоматизации («бесшовной»), которая была одной из целей части «И» проекта ВВЭР-ТОИ. Неготовность людей, процессов, технологий пришлось преодолевать уже в ходе проектирования. Техническое задание на информационную модель было разработано и утверждено заказчиком значительно позже старта проекта. Именно по причине неготовности предприятий и с целью исключить риски срыва этапа разработки информационной модели Генеральный проектировщик АЭП (г. Москва) создал у себя специализированный Дизайн-центр, где сконцентрировал лучшие кадры - главным образом, молодые, хорошо владеющие современными средствами проектирования. Из Дизайн-центра шло руководство разработкой информационной модели ВВЭР-ТОИ, в нем по частям создавались и связывались части проекта, в нем отрабатывались новые методы работы, которые в будущем можно масштабировать на весь институт. В ОКБ «Гидропресс» пошли по другому пути – внедрение новых технологий в действующих подразделениях. Это был рискованный путь. Здесь мы столкнулись с серьезными проблемами – неготовностью инфраструктуры, людей, автоматизированных процессов и, главное, отсутствием современной нормативной базы. Все это пришлось преодолевать практически с боем уже в процессе конструирования. Нормативная база создавалась на ходу – при возникновении проблем выпускались технические решения, по которым фактически и шла разработка в «современной информационной среде». Создавалась параллельная технология конструирования с оглядкой на действующую систему качества. С учетом того, что времени на переосмысление процессов, их систематизацию фактически не было, в автоматизированную систему закладывались традиционные процессы согласования чертежей. После нескольких интераций они заработали, и вся документация техпроекта РУ ВВЭР-ТОИ была размещена и закрыта от изменений в системе управления данными Siemens PLM Teamcenter. Нужно отметить, что именно автоматизация процессов в сочетания с развитыми средствами проектирования позволяют значительно повысить производительность труда проектировщика. Но при условии, что процессы оптимизированы с учетом возможностей параллельной разработки современных 3D-систем. Другим условием является унификация и типизация проектных решений, которые позволяют избежать перепроектирования. Насколько эти условия были реализованы в проекте ВВЭР-ТОИ, можно судить по качеству Информационной модели и уровню автоматизации проектно-конструкторских работ, от которых так сильно зависит производительность труда.

Были ли достигнуты цели в части «И» проекта ВВЭР-ТОИ, может судить заказчик. При условии, что люди, установившие эти цели, еще на прежних местах. Также целесообразно при ГК «Росатом» иметь экспертный совет, способный объективно оценить результаты. В противном случае огромные средства, затраченные предприятиями на разработку информационной модели, будут списаны в себестоимость проекта и предосавят огромные возможности следственным органам и прокуратуре, повышенная активность которых сегодня ни у кого не вызывает сомнения. Предметом исследования экспертного совета может быть как сама Информационная модель, так и технологии предприятий. Информационная модель задумывалась в контексте использования ее на различных этапах жизненного цикла будущей АЭС. Насколько информация, хранящаяся в ней, может быть использована при строительстве АЭС, эксплуатации, изготовлении оборудования? Каким образом она может изменяться на этих этапах (например, известный факт, что ОКБ «Гидропресс» уже после проекта РУ ВВЭР-ТОИ внутренним решением перешел с «тяжелой» 3D-системы NX на Solidworks, полностью перечеркивает возможность проведения изменений в информационную модель, которые неизбежно будут)? Насколько эффективными стали процессы предприятий? Вот круг вопросов, на которые нужно ответить сейчас и на основе понимания достигнутых результатов и допущенных ошибок предпринять еще одну попытку довести технологии проектирования Росатома до лучших западных образцов.

Особый акцент работам по созданию Информационных моделей АЭС придают новые требования иностранных заказчиков. Требования включают в себя соответствия наших проектов нормам EUR. В EUR имеется раздел, где явно указывается на необходимость разработки по новым технологиям, включая полный 3D-макет объекта, автоматизированные процессы, цифровую подпись и многое другое, что было пройдено по проекту ВВЭР-ТОИ. Примером здесь служат требования чешского заказчика по АЭС «Темелин», где на стадии тендерного предложения российской стороной должен был быть подготовлен раздел, описывающий практически аналог технологии разработки информационной модели ВВЭР-ТОИ. Под руководством нижегородского АЭП такой раздел был разработан и вошел в состав тендерной документации, включая описание новой технологии конструирования РУ, реализованной в ОКБ «Гидропресс» по проекту ВВЭР-ТОИ. Описанная единая технология базируется на программных решениях американской компании Intergraph. Да и сам Intergraph участвовал в разработке тендерных материалов российской стороны.

В современных условиях включение заказчиком требований по разработке проектов АЭС в современной информационной среде становится нормой. Уже все новые проекты, такие как АЭС «Аккую» в Турции, Белорусская АЭС, 3 и 4 блоки АЭС в Китае и другие, должны иметь в своем составе Информационную модель. Наличие ее в проекте рассматривается как конкурентное преимущество, определяет ее качество, влияет на сроки разработки. При этом достигнутый уровень новых проектных технологий далек от совершенства и требует дальнейшего развития. Однако вместе с информационными технологиями в производственные отношения предприятий проник прокурор четвертой спецпрокуратуры Московской области Егоров Павел Юрьевич, чей вектор действий направлен как раз в другую сторону. Его не заботит ни производительность труда, ни снижение издержек, ни повышение конкурентоспособности отечественной продукции и эффективность производства. Он искореняют «заразу», а заодно он искореняет здравую мысль, превращая ее в «преступный умысел», инициативных и творческих людей – в «преступную группу», а результат – в «хищение», даже если этот результат положителен. Свод законов РФ создан таким образом, что любой гражданин может попасть под нарушение какого-либо из них – было бы желание. А желание найдется: например, кому-то нужно свести счеты с неудобным руководителем или устранить конкурента.

Мало кто знает об обстоятельствах возбужденных дел. Приведу лишь некоторые факты.

Первое уголовное дело, которому был присвоен номер 42065, было возбуждено по материалу Егорова еще в марте прошлого года. Обвиняемыми по делу являемся мы с Моховым Виктором Аркадьевичем. На первоначальном этапе так называемого расследования следствие считало, что мы якобы своими действиями причинили ущерб ОАО "Концерн Энергоатом" на сумму 18 млн. руб. Позднее, получив бумагу из концерна с подтверждением, что никакого ущерба мы с Моховым концерну не причиняли, следствие передумало и заявило, что ущерб на самом деле был причинен ОКБ "Гидропресс". В любом случае - с момента возбуждения дела прошло уже ровно год и восемь месяцев, однако по делу никакие мероприятия как не проводились, так и не проводятся.

Необходимо сказать, что Виктор Аркадьевич в рамках данного дела провел несколько месяцев в СИЗО, после чего был освобожден Мосгорсудом. В отношении же меня Одинцовским судом был избран залог. В моем аресте суд отказал.

На первоначальном этапе дело находилось в производстве следователя следственного отдела полиции во Власихе - Иванова Дмитрия Олеговича. Со слов Иванова, прокурор Егоров постоянно оказывал на него давление, работать с ним было невозможно. В частности, именно он настоял на избрании в отношении меня и Мохова меры пресечения в виде заключения под стражу, тогда как сам Иванов этого не хотел делать. Иванов говорил, что, если я дам показания на кого-либо из руководства ГК "Росатом", Егоров не будет настаивать на аресте. Позднее Иванов по требованию Егорова еженедельно ездил к нему для отчета по делу.

31 июля 2012 года по делу было назначено проведение технической судебной экспертизы на предмет установления качества работ, выполненных для ОКБ "Гидропресс" сторонними лицами. По мнению следствия, благодаря этой экспертизе будет возможно установить мои с Моховым недобросовестные действия и ущерб, причиненный ими. Производство экспертизы было поручено внеэкспертному учреждению - Группе компаний "Авиационный Консалтинг-Техно".

В сентябре 2012 года я и мой адвокат - Феоктистов В.К. в ходе очередного допроса поинтересовались у Иванова: когда же он ознакомит нас с результатами экспертизы. Со слов Иванова, экспертиза уже готова, однако для ее получения полиции необходимо оплатить порядка четырехсот тысяч рублей. Сам он лично в ближайшее время получит копию заключения для ознакомления.

Однако в конце 2012 года Иванов уволился из органов полиции. После чего дело передавалось разным следователям несколько раз. В связи с этим в период осени 2012 года по осень 2013 года ни меня, ни Мохова по делу никто не вызывал. Как впоследствии мы узнали, уже весной 2013 года следствие зашло в тупик. Экспертиза, которая якобы должна была установить ущерб от наших действий, ожидаемых результатов не дала, в связи с чем, дабы не платить из бюджета четыреста тысяч рублей, постановление о назначении экспертизы было просто отменено. Насколько я понимаю, подобное решение в следственной практике является беспрецедентным. И фактически представляет собой должностной подлог и фальсификацию доказательств.

После этого прокурор Егоров резко активизировался. В конце зимы - начале весны 2013 года он и его помощники стали часто появляться в ОКБ "Гидропресс". Подолгу смотрели какие-то документы. Проводили многочасовые консультации с Четверяковым. Уже тогда я предположил, что Егоров понял слабость первого дела и решил сделать ставку на возбуждение второго. Так оно и вышло.

В апреле 2013 года с подачи Егорова следственным отделом полиции Власихи было возбуждено новое дело за № 141561. Тогда же по делу были арестованы два человека - Лавренов И.В. и Суздальцев А.Л., выполнявшие для ОКБ "Гидропресс" часть работ по проекту ВВЭР-ТОИ. Поскольку по новому делу я до 09 октября 2013 года ни разу не вызывался даже в качестве свидетеля, суть новых претензий Егорова мне не были известны. Лишь однажды адвокат одного из задержанных связался с моим адвокатом и попросил о встрече. В ходе беседы, состоявшейся 07 сентября 2013 года, Дергачев Дмитрий (так звали адвоката одного из задержанных) попросил моего адвоката оказать неформальное содействие в вызволении его подзащитного из СИЗО. Со слов Дергачева, иначе его подзащитный будет вынужден дать обличающие меня показания, поскольку именно это является условием его освобождения. Мой адвокат счел подобный диалог провокацией, о чем мне и сообщил. Позднее он получил детализацию телефонных соединений, из которой следует, что именно Дергачев первый позвонил ему накануне их встречи.

Егоров активизировался в отношении меня ровно в тот момент, когда мой адвокат находился в отпуске с семьей за пределами России. Утром 09 октября я без предварительного вручения повестки посредством принудительного привода был доставлен в помещение Департамента экономической безопасности МВД России, где и был составлен протокол моего задержания. Это было сделано умышленно, чтобы решение о моем аресте принимал Мещанский суд города Москвы, что он и сделал уже 10 октября 2013 года. Особым цинизмом было представление в суд допросов Лавренова И.В. и Суздальцева А.Л., из содержания которых следует, что они опасаются за свои жизнь и здоровье, поскольку я якобы через своего адвоката пытался связаться с их адвокатом (дословное изложение показаний). По сути лишь эти показания явились причиной, которую Мещанский суд указал в качестве обоснования необходимости моего ареста. В тот же день Лавренов И.В. и Суздальцев А.Л., спустя шесть месяцев нахождения в СИЗО, вспомнили, что один из них в 2010 году якобы передал мне определенную сумму денег. После чего в отношении них была сразу изменена мера пресечения на подписку о невыезде.

Я нахожусь в следственном изоляторе "Матросская тишина" уже почти два месяца. Следующее продление предположительно состоится 09 декабря 2013 года в Преображенском суде города Москвы. За это время следователь, расследующий дело так ни разу и не явился ко мне, несмотря на мои письменные обращения. Насколько я могу судить, ознакомившись с предъявленным мне обвинением, следствием оспаривается факт необходимости внедрения мной в ОКБ "Гидропресс" нового передового программного обеспечения, поскольку в настоящее время коллектив предпочитает работать с помощью Solidworks. Отсюда следует вопрос: а кто в таких условиях захочет заниматься новыми технологиями, обновлять производство, думать о будущем, не говоря уже о пресловутой производительности труда. Люди пугаются, у них появляется апатия и нежелание заниматься чем-то новым. В итоге планка, установленная на 2 м 50 см, опускается на высоту прежних рекордов, а число барьеров на стометровке сокращается вдвое.

Мы живем в условиях жесточайшей конкуренции. Российская атомная энергетика одна из немногих отраслей экономики, присутствующих на равных за рубежом. Поэтому важно не упустить ключевой момент в развитии и внедрении новых ИТ-технологий, которые должны обеспечить ГК "Росатом" равные весовые категории в конкурентной борьбе с такими гигантами как Areva, Westinghouse, Toshiba  и конечно со стремительно развивающимися китайскими производителями.

Важность использования и дальнейшего развития работ по созданию технологии проектирования на основе создания информационных моделей, выполненных в рамках проекта ВВЭР-ТОИ, подтверждается мировой практикой. Автомобильная промышленность - одна из первых, где внедрялись подобные ИТ-технологии. Отставание в этой области отечественной автомобильной отрасли практически привело к полной его деградации и развалу. Неспособность отечественного автопрома вовремя отреагировать на рынок спроса была вызвана в том числе устаревшей технологией проектирования, невозможностью быстро поставить на производство новые разработки. Необходимо осознать, что проект АЭС с ВВЭР-ТОИ предназначен к реализации в качестве серийного проекта ГК "Росатом" в ближайшие 20-25 лет. По своим показателям лишь он может обеспечить нам дальнейшее продвижение технологии ВВЭР за рубежом и, как следствие, укрепление внешнеэкономического влияния страны.

По мнению коллег, если мы проиграем тендер по проекту "Темелин", мирная атомная отрасль России вряд ли в ближайшем будущем сможет претендовать на получение проектов в Европе. В связи с этим очень важно создать условия для завершения начатого, довести проект до ума, чтобы он полноценно заработал. На практике же, в условиях абсолютного молчания и проведения политики невмешательства со стороны руководства ГК "Росатом", прокурор Егоров делает все возможное, чтобы дистабилизировать работу ОКБ "Гидропресс" в частности и атомной отрасли в целом.


28.11.2013








Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4931