Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 

Б.И. Нигматулин, В.А. Пивоваров

История проектов с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем (БРЕСТ, СВБР, реакторов со свинцово-висмутовым теплоносителем для АПЛ) отнюдь не уникальна. По той же накатанной колее двигались и многие другие проекты.

Например, больше 20 лет под покровительством Е.П. Славского и научным руководством В.Б. Нестеренко велись работы над проектами передвижной АС ПАМИР-630 мощностью 820 кВт(э) и быстрого реактора БРИГ мощностью 300 МВт(э) с диссоциирующим газом N₂O₄ в качестве теплоносителя. Проект увенчался сооружением двух и пуском одного реактора (ПАМИР-630), проработавшего всего 2975 часов.  «Вскрытие» показало сильнейшее коррозионное воздействие газового теплоносителя на конструкционные материалы. Кроме того, фактический КПД оказался вдвое меньше обещанного. Дальнейшие работы по данному направлению были прекращены, 72 теплофизических стенда, сооруженных для его обоснования, списаны в металлолом. 

Еще один пример из этого ряда, это двадцатилетняя эпопея МГД-генераторов, о чем уже говорилось в Предисловии. Их горячим сторонником был академик Кириллин В.А., который в то время был еще и председателем (министром) Госкомитета по науке и технике, и заместителем председателя Совета министров. Поэтому финансов на эти работы не жалели.  Разработчики прогнозировали огромные выгоды, буквально революцию в традиционной энергетике от применения МГД-генераторов. И революция случилась, но совсем не та, которую ожидали. Революционный скачок (повышение КПД электростанций до ~60 %) обеспечили ПГУ – парогазовые установки.

 

В 1971 г. в СССР была пущена первая (и последняя) опытно-промышленная энергетическая установка У-25 с МГД-генератором мощностью 25 МВт. Она занимала целый цех. В таких устройствах одни только обмотки и магниты весят десятки тонн. На этом успехи МГД-преобразователей отечественной энергетики закончились. А отставание в технологии ПГУ, образовавшееся за десятилетия их бурной деятельности, осталось и сохраняется до сих пор. 

Поучительной является история борщевика Сосновского, который усилиями Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук в течение 30 лет внедрялся, в качестве кормовой культуры, по всему Советскому Союзу от Кавказа до Хибин. Утверждалось, что выращивать борщевик в два раза выгоднее, чем американскую кукурузу. Селекционеры были заняты выведением новых более продуктивных сортов, лучший из которых получил название «Успех».  В результате создали один из самых зловредных сорняков, заполонивших сегодня сотни тысяч гектаров в нашей стране и превратившийся в настоящее бедствие.   «Успех», как говорится, превзошел все ожидания. 

Во всех описанных выше историях просматривается одна и та же схема, изобретенная почти сто лет назад академиком Т.Д.Лысенко. Схема эта проста и «эффективна», в ней всего два элемента. 

Первый, это далекий от рынка, не терпящий мелких шажков и привыкший рисковать авторитетный ученый. Как и полагается ученому, он непрерывно генерирует идеи разной степени гениальности и активно их пропагандирует, но не среди коллег, а простыми и ясными словами старается донести их сразу до самого высокого руководства.  Он рисует ослепительные картины будущего триумфа, прорыва и мирового лидерства, которые сулят его идеи. 

В высшем руководстве находится «прогрессивно мыслящий» государственный деятель (и это второй элемент схемы), который заражается энтузиазмом авторитетного ученого, проникается его идеями, изложенными простыми и ясными словами, становится его горячим сторонником. Государственный деятель должен быть такого «масштаба, самостоятельности и таланта», которые бы позволяли ему практически бесконтрольно распоряжаться государственными деньгами. Пораженный «широтой размаха», он с готовностью вкладывает и душу, и бюджетные деньги в реализацию идей авторитетного ученого. 

Оказавшись под крылышком крупного государственного деятеля, авторитетный ученый тут же приступает к воплощению своих грандиозных планов. Он знакомит со своими гениальными идеями коллег, но уже ни как с идеями, подлежащими обсуждению, критике или проверке, а как с руководством к действию в виде «политики института», «политики отрасли», Стратегии до 2100 года, ФЦП и т.п. А может случиться и так, что коллеги узнают об этих идеях прямо из послания Президента.  После этого коллегам остается либо присоединиться к направлению, указанному авторитетным ученым, потому что основные финансовые потоки потекут именно в этом направлении, либо молча отойти в сторону и очутиться на обочине «прогресса» и финансирования. По понятным причинам первых всегда оказывается намного больше и действуют они гораздо сплочённее, чем отдельные диссиденты. 

Авторитетные ученые такого рода очень ревниво относятся к оппонентам, допускающим малейшее сомнение в истинности их идей и прогнозов.  Их тут же обвиняют в работе на зарубежных пользователей, выхолащивании Инициативы Президента, узко понимаемых групповых интересах, недооценке Стратегии, консерватизме и т.п. Для них закрываются двери солидных научных журналов (за последние 30 лет в журнале Атомная энергия опубликована всего 1 статья Ф.М. Митенкова с открытой критикой концепции естественной безопасности и БРЕСТа, против ~40 в их поддержку и обоснование). Времена, конечно, не лысенковские, критиков-маргиналов сейчас не сажают, но дают понять, что их место в лучшем случае на ПроАтоме. 

Вот один из образчиков такой реакции авторитетного ученого, идеолога и вдохновителя проекта СВБР Г.И.Тошинского ‒ докладная записка на имя заместителя генерального директора ГНЦ РФ-ФЭИ В.М.Поплавского «О проведении НТС по статье Пивоварова» № 34-04/86 от 18.04.08: 

Прошу Вас провести заседание НТС по статье Пивоварова В.А. «Новой технологической платформе ‒ новые реакторы», опубликованной в журнале Бюллетень по атомной энергии № 2 за 2008 год, в которой недопустимо тенденциозно изложена не соответствующая действительности позиция автора в отношении технологии свинцово-висмутовых реакторов, что наносит ущерб научно- технической политике, проводимой институтом. 

На заседании НТС целесообразно заслушать сообщение А.Е.Русанова, Ю.И.Орлова и моё по существу затронутых в статье вопросов, а также А.М.Цибули о процедуре получения разрешительных документов на публикацию статьи. 

Решение НТС, по моему мнению, следует направить для опубликования в ближайшем номере упомянутого журнала. 

С уважением, 

советник генерального директора                                                    Г.И. Тошинский  

  

Для полноты картины приведу выдержку из этой многостраничной статьи с тем крамольным абзацем, который так возбудил Г.И.Тошинского: 

«Опыт свидетельствует: чтобы реакторная концепция была успешной, теплоноситель должен быть радиационно-стойким и максимально дружественным по отношения к конструкционным материалам и окружающей среде. Любое отступление от этого правила ведет к затяжной, дорогостоящей и, как показывает практика, безнадежной борьбе с Природой.

 

Примером такой борьбы является защита оболочек твэлов от тяжелого жидкометаллического (Pb-Bi) теплоносителя. За полвека было испробовано множество различных способов ‒ подбор и лигирование сталей, масса разнообразных покрытий (бериллизация, оксидирование, хромирование, молибденирование, силицирование, алитирование), ингибиторы и др. Наибольшие надежды сегодня возлагаются на оксидную пленку. Для её создания и поддержания разработана методика, связанная с вводом в теплоноситель кислорода. Однако кислород способен образовывать не только защитную пленку на оболочке, но и свинцово-висмутовые окислы, которые могут блокировать проходное сечение. Да и сама оксидная пленка не столь уж надежная защита ‒ она разрушается в результате механических повреждений, различия коэффициентов линейного удлинения окисла и металла во время термических циклов, эрозии. Поэтому можно ли считать безопасным реактор, над которым постоянно висит угроза растворения оболочек твэлов или зашлаковывания ТВС?» 

Любые сомнения нужно пресекать в зародыше! И пресекали. Десятилетиями. 

Беда ещё и в том, что когда государственный деятель в какой-то момент поймет, что его надули (как, например, Д.Ф.Устинов), исправить он уже ничего не может. За прошедшие годы или даже десятилетия потрачено столько денег, выдано столько обещаний еще более высоким государственным деятелям, что заявление о провале проекта может обернуться крахом и для самого «мецената». Поэтому ему только и остается, что воспользоваться рецептом Паниковского ‒ «Пилите, Шура, пилите…», в надежде на то, что все само-собой рассосется, или ишак сдохнет, или эмир помрет. 

Союз авторитетного ученого «без комплексов» и чересчур амбициозного государственного деятеля ‒ страшная сила. 

В результате очередной научный Наполеон может десятилетиями безнаказанно бросать научную гвардию на решение никому не нужных задач, не опасаясь для себя никаких последствий после очередного Ватерлоо.  До острова Святой Елены дело еще ни разу не доходило, о чем с сожалением писал в своих мемуарах О.Д.Казачковский [73].   

По описанной выше схеме и развивалась полувековая история свинцово-висмутовых реакторов. В одном только ФЭИ над ними работало ~2500 человек. Как показано в Главе 2, это был один из самых амбициозных и провальных (после Чернобыля) проектов в истории атомной отрасли и ВМФ, одним из тех бессмысленных и очень дорогостоящих прожектов, под тяжестью которых рухнул Советский Союз. Многие годы его пытались выдать за уникальное достижение ‒ «Корабль, опередивший время». По этой же схеме действует и «Прорыв». 

Вы помните, как назывался первый искусственный спутник Земли? А корабль Гагарина? ‒ ПС-1 и Восток-1. Ни «Успех», ни «Прорыв» и ни «Триумф», хотя на деле это было и то, и другое и третье. Успехом, прорывом и триумфом это стало после того, как ПС-1 был выведен на орбиту, а Восток-1 впервые доставил человека в космос и весь мир, а не только высокопоставленный чиновник из МАГАТЭ, горячо аплодировал этим достижениям. 

Другое дело, когда авторитетные ученые, заявив о своих намерениях осчастливить человечество (создать новую технологическую платформу,  достичь абсолютной, т.е. естественной безопасности, завоевать мировое лидерство), опережая время, заранее называют  эти грандиозные планы и маниловские мечты ПРОРЫВОМ, а залив фундаментную плиту и надежно (как им кажется) похоронив под ней сотни впустую потраченных миллиардов и тысячи бесплодных человеко-лет, громогласно, на весь мир объявляют о своем триумфе ‒ о прорыве в новую энергетику, величайшем шаге к энергетике завтрашнего дня и т.п. Иначе как фарсом, все это и не назовешь. 

Это два совершенно разных и взаимоисключающих подхода. Если мы и дальше пойдем по второму пути, то и завтра нашими успехами будут одни только «борщевики». 

Когда к государственному деятелю, распоряжающемуся бюджетными средствами, приходит чересчур уверенный в себе авторитетный ученый с «необыкновенно честным лицом» и обещает немедленный ПРОРЫВ, БОЛЬШОЙ СКАЧОК и МИРОВОЕ ЛИДЕРСТВО, то в голове у этого деятеля должна загореться красная лампочка. Это верный признак очередной «научной» аферы. 

Организация науки на принципах «я ‒ начальник, ты ‒ дурак», «нет такого провала, который нельзя было бы выдать за победу» и «чем больше денег впустую истратил, тем крупнее ученый», бесперспективна. 

Когда десятилетиями надуваемый свинцовый пузырь наконец лопнет, потребуется провести люстрацию и на пушечный выстрел не подпускать особо активных деятелей «Прорыва» к атомной энергетике. За многие годы они настолько привыкли враньё, халтуру и показуху выдавать за научную работу, что ожидать от них каких-то иных результатов в будущем не приходится. 

Кроме того, следует констатировать, что в истории с БРЕСТом ни 5 Управление Ростехнадзора, ни экспертная организация НТЦ ЯРБ тест на научную добросовестность, независимость и культуру безопасности не прошли. Они оказались слишком чуткими к пожеланиям руководства, даже когда эти пожелания не выражались прямо, а только угадывались. Существование такого покладистого и беспринципного Регулятора в области использования атомной энергии не только бесполезно, но и смертельно опасно для тысяч людей. В данном случае ‒ для жителей Томска и его окрестностей, где начато сооружение заведомо неработоспособного и опасного энергоблока. 

Несмотря на обширные полномочия и свои прямые обязанности, Регулятору за 5 лет так и не удалось остановить этот «свинцовый поток», гремящий и всесокрушающий. Строительство РУ БРЕСТ-ОД-300 запущено. Всё, что нам теперь остается ‒ дожидаться неизбежной развязки. Хорошо, если эта развязка ограничится сотнями тонн нержавеющего металлолома и тысячами кубов зарытого в землю бетона, а не станет трагедией, подобной катастрофе на АПЛ К-27, только гораздо более масштабной.   

Предсказание Б.И.Нигматулина [126] о том, что проект «Прорыв» с высокой вероятностью окажется прорывом в никуда, полностью оправдалось. Само направление этого прорыва оказалось ложным.  Применение свинца для быстрого реактора было простым, понятным и совершенно неправильным решением. Говоря словами академика А.П.Александрова, в этом теплоносителе растворятся всё, кроме совести авторов. Очередная реинкарнация «лысенковщины» длиною в 30 лет заканчивается очередным эпическим провалом.

В результате потраченных десятилетий и миллиардов не получено ничего, что могло бы пригодиться для существующей или будущей атомной энергетики ‒ ни новых идей, ни новых конструкционных материалов, ни передовых технологий, ни кодов «нового поколения», ни современной экспериментальной базы. Ни-че-го.