[19/02/2009] ЕГЭ для НИИ
Ю.А.Рогожин, к.т.н., соб.корр. "Атомной стратегии"
17 февраля в Думе прошли парламентские слушания на тему "Оценка результативности научных организаций как субъектов инновационной деятельности". Дискуссия вращалась вокруг методики оценки эффективности деятельности научных организаций, которую разработало Министерство образования и науки.
В соответствии с наименованием Минобрнауки стоит на двух китах, каждый из которых одинаково важен для поддержки национального благосостояния. Озаботясь совершенствованием отечественного образования, Минобрнауки несколько лет тому назад начало вводить в практику оценки школьников систему Единого Государственного Экзамена (ЕГЭ). Страсти по этому поводу не улеглись до сих пор, ЕГЭ уже стала притчей во языцех и только время покажет, какое влияние внедрение ЕГЭ окажет на российский социум.
Не забывая о втором ките, Минобрнауки в прошлом году озадачилось разработкой простого инструмента, "гаечного ключа" по выражению заместителя министра Александра Хлунова, который может быть использован для оценки результативность работы научных организаций. В своём докладе г-н Хлунов заявил, что "проведение оценки результативности научных организаций позволит принимать обоснованные решения, касающиеся подготовки предложений по повышению эффективности их работы, объемов государственной поддержки в зависимости от результатов деятельности".
В недрах Минобрнауки был подготовлен проект соответствующего постановления Правительства РФ, который после согласования с рядом ведомств и академий наук был направлен в правительственную комиссию по высоким технологиям и инновациям.
В пояснительной записке отмечается, что "…предлагаемая процедура оценивания предназначена для оценки результативности научных организаций, осуществляющих свою деятельность в форме государственного учреждения или государственного унитарного предприятия (подведомственных федеральным органам государственной власти или государственным академиям наук), а также отдельных научных организаций, осуществляющих свою деятельность в форме хозяйственного общества…"
Для анализа научного и технологического потенциала в зарубежной практике применяются разнообразные методы, критерии, индикаторы и процедуры. К ним относятся, прежде всего, показатели патентования, включая индексы технологической специализации стран и цитирования патентов, торговли технологиями, в том числе наукоемкими, экспорта высокотехнологичной продукции, а также общественного мнения о науке. Для оценки результатов научных исследований, особенно фундаментальных, в международной практике широко используются библиометрические методы, нацеленные на изучение масштабов и структуры производства научных знаний, качества исследований, тенденций развития областей науки.
По мнению Минобрнауки, "…в России практика оценки результативности в области научной деятельности пока еще не получила должного распространения и ограничивается в основном рамками конкурсов на выполнение НИОКР, либо на выделение грантов. Большинство российских организаций, осуществляющих научную деятельность, пока не используют процедуры оценки результативности собственной деятельности, что негативно сказывается на эффективности использования бюджетных средств и общей результативности функционирования российской научной системы. Для оценки результативности научных исследований и разработок в отечественной практике используются преимущественно статистические показатели патентно-лицензионной деятельности, создания передовых производственных технологий и инновационной активности".
Предлагается оценивать эффективность деятельности российских НИИ по следующим показателям: · результативность научных исследований и разработок; · коммерциализация результатов научных исследований и разработок, вклад в инновационную деятельность; · вовлеченность организации в национальное и мировое научное, образовательное сообщество; · кадровая обеспеченность организации; · материально-техническая и опытно-экспериментальная база, информационные ресурсы организации; · финансовое состояние организации;
· среднесрочные перспективы развития организации.
В каждом ведомстве, имеющим НИИ, предполагается создание специальных Комиссий, которые формируются из представителей ведомства, видных ученых и представителей бизнеса, являющегося получателем продукции соответствующих научных организаций. По результатам комиссионной оценки научная организация может быть отнесена к одной из следующих категорий:
1-я категория - научные организации, утратившие научный профиль и перспективы развития;
2-я категория - научные организации, нуждающиеся в проведении реорганизации в соответствии с законодательством Российской Федерации (или изменению типа - для научных учреждений);
3-я категория - стабильные научные организации, демонстрирующие удовлетворительную результативность;
4-я категория - научные организации-лидеры.
Предполагается ликвидировать научные организации, отнесенные к первой категории, преобразовывать НИИ второй категории, поддержать финансированием организации третьей и четвертой категорий очевидно за счет сокращаемых НИИ.
Как видно, последствия оценки деятельности НИИ могут быть весьма серьёзными. Между тем, предлагаемая Минобрнауки методика вызывает ряд недоуменных вопросов. Например, как оценивать "результативность научных исследований и разработок". Методика отдаёт это на откуп экспертов со стороны, а, значит, при этом неизбежны субъективность и предвзятость. И ещё: как измерить "вовлеченность организации в национальное и мировое научное, образовательное сообщество" и оценить заранее "среднесрочные перспективы развития организации"? Нельзя не отметить, что чиновники здесь сохраняют за собой полную свободу рук.
При этом не допускается обжалование процедуры и результатов деятельности ведомственной комиссии, если случится (как бывало ранее) "наказание невиновных и награждение незаслуженных".
Чтоб проиллюстрировать проблемы с оценкой научных разработок, вообразим, что действие происходит на рубеже XIX и XX веков. Предположим, что в порядке обмена опытом комиссии из российского Минобрнауки (или как тогда называлось соответствующее ведомство) было поручено оценить эффективность работы лаборатории в Парижской Сорбонне, где некие Мария и Пьер Кюри изучают недавно открытое явление радиоактивности. Руководствуясь вышеприведенным перечнем критериев, эта комиссия могла бы отметить:
· результативность выполненных разработок под вопросом, поскольку в них отсутствует общественная потребность;
· перспективы их коммерциализации не просматриваются;
· работы лаборатории находятся в стороне от основных направлений научного прогресса (того времени);
· в штатах лаборатории состоят всего 2 научных и 1 технический работник;
· материально-техническая и опытно-экспериментальная база находится на примитивном уровне;
· финансирование лаборатории недостаточно для серьёзных работ.
На основании этих оценок комиссия должна была бы без вариантов отнести лабораторию Пьера и Мари к 1-ой категории и рекомендовать её расформировать. Остаётся возблагодарить Всевышнего за то, что он не допустил создание подобных комиссий в те времена. Иначе не было бы современной науки, благодаря масштабам которой только и могла возникнуть сама идея об их создании.
Вообще говоря, чтобы заострить вопрос, нет необходимости отправлять гипотетическую комиссию в далёкое прошлое. Вспомним, как относительно недавно работали аналогичные комиссии по оценке деятельности НИИ, ведущих разработки в области генетики и кибернетики. Правда, тогда власть ещё не разродилась аналогичной методикой, но, ничтоже сумняшеся, комиссии, составленные также из специально подобранных экспертов, быстренько закрыли еретические научные направления с весьма пагубными последствиями, как для отдельных учёных, так и для всей науки в нашей стране.
С другой стороны, кто бы спорил, что любая затратная деятельность нуждается в оценке её эффективности. В прошлом году в прессе обсуждался набор критериев для оценки деятельности чиновников различного ранга, вплоть до губернаторов. Высказывались различные суждения, но в принципе идея была поддержана. Может быть, последнее обстоятельство и подвигло Минобрнауки на введение обсуждаемой методики.
Проблема повышения эффективности российской науки действительно назрела. Как отмечается в анализе Министерства экономического развития, "результативность научных исследований в России и степень их мирового признания невелика. По оценкам экспертов, Россия занимает 9 место в мире по числу научных публикаций, 15 место – по уровню цитирования и 120 место – по цитированию на одну статью". Впрочем, это и не удивительно, если учесть, что по уровню расходов на науку (менее 1% от ВВП) Россия уступает всем развитым и большинству развивающихся стран. А средняя зарплата научных сотрудников стала ниже, чем у дворников, что и послужило одной из причин массовой утечки интеллектуальных кадров.
Потому первоочередной задачей государства, провозгласившего переход на инновационный путь развития, по мнению многих выступающих на парламентских слушаниях, должна стать надлежащая материально-финансовая и кадровая поддержка науки, а уж потом можно ставить вопрос о результативности научных разработок. Лечить надо не симптомы, а причину болезни!
Вообще, как отметил академик РАМН депутат С.И. Колесников, обсуждаемая проблема слишком мелкая, чтобы решать её на правительственном уровне. А секретарь межфракционного депутатского объединения Госдумы по высоким технологиям Владимир Бабкин считает, что начинать надо с оценки деятельности органов исполнительной власти, далеко не эффективно реагирующих на кризисные явления.
Общий посыл большинства участников парламентских слушаний можно свести к сомнениям по поводу актуальности и полезности разработанной Минобрнаукой системы оценки эффективности НИИ. Попытка внедрения такого единого государственного экзамена для российской науки чревата не меньшими проблемами, чем злополучный ЕГЭ для российского образования.
|