proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Авторские права
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[25/01/2011]     Мои ядерные университеты

Г.В.Киселев, ведущий научный сотрудник ГНЦ РФ Институт Теоретической и Экспериментальной Физики (ИТЭФ), Москва, кiselev@itep.ru;  gkiselev2008@yandex.ru

Молодое поколение мало информировано или  не знает о  том, как создавалась в Советском Союзе  современная наукоемкая атомная промышленность, как разрабатывалось атомное и водородное оружие  в качестве действенного средства обеспечения безопасности советского государства, как решались социальные проблемы работников атомной отрасли и какие выдающиеся  административные и научные деятели руководили этой громадной неизведанной деятельностью. Участников и непосредственных свидетелей происходящих событий в атомной промышленности становится все меньше и поэтому каждое достоверное свидетельство является очень важным, хотя уже много  воспоминаний опубликовано.


Мне довелось быть участником многих событий, относящихся к промышленным ядерным реакторам для производства оружейного плутония и трития, необходимых для атомных и водородных зарядов. Но главное, что мне хотелось бы отметить (это очень важно!), мне удалось соприкоснуться с великой когортой выдающихся ученых и инженеров, создавших атомную промышленность в нашей стране. Мне кажется, что мои воспоминания об отдельных представителях этой когорты и  многих важных событиях, происходивших в атомной промышленности, могут оказаться интересными как для ветеранов, так и для   молодых людей.

Предварительно мне хотелось бы сделать  следующие замечания. В жизни каждого человека имеются свои университеты, которые превращают его не только  в квалифицированного специалиста, но и личность с устойчивыми взглядами на происходящие в стране события, причем эти университеты существуют не только в период обучения в вузе, они имеются и в последующий период деятельности – процесс обучения и самоусовершенствования непрерывен.  Свои университеты я назвал ядерными университетами.

Первый мой ядерный университет был учебным, во время моего обучения  на Отделении строения вещества физического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова в 1950–1955 годы. Я его назвал «Учебный ядерный университет».

Второй мой ядерный университет был производственным, он начался в 1956 г. на комбинате № 817. Я его назвал «Производственный ядерный университет».

Третий мой ядерный университет был управленческим, в него я поступил в 1958 г., когда меня пригласили работать  в легендарный уже тогда Минсредмаш и который я  окончил в 1982 г. Я его назвал «Управленческий ядерный университет».

Последним моим ядерным университетом стал Государственный Научный Центр Российской Федерации «Институт Теоретической и Экспериментальной Физики» (ГНЦ РФ ИТЭФ). Я его назвал «Научный  ядерный университет».

О полученных знаниях и подходах к сложным научно–техническим и организационным проблемам, умению оперативно решать возникающие задачи, о руководителях и коллегах,  с которыми мне довелось работать и встречаться,  пойдет речь в настоящих очерках.

Очерк первый. Учебный ядерный университет.

Автор принадлежит к тому младому поколению, которое война  застала  в возрасте 9–10 лет, тогда у многих ребят имелось сильное желание быть на фронте вместе со своими отцами и братьями. Автор 10–летним мальчишкой удрал на фронт в феврале 1942 г.  и добрался до Можайска и был возвращен милицией обратно в Москву,  к родителям. Кто мог знать, что судьбой мне была уготована защита страны в мирное время, когда я стал работать на комбинате № 817, где производилась ядерная взрывчатка – оружейный плутоний  для атомных зарядов и тритий для водородных бомб, необходимые для обороны государства. Об этой жизненной стезе автора, который являлся непосредственным участником и очевидцем многих событий, происходивших в атомной промышленности, пойдет речь в настоящих очерках

Мой учебный ядерный университет начался в июле 1950 г., когда после собеседования со мной, как выпускником средней школы, имеющим золотую медаль, меня зачислили на первый курс физического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. Это было замечательное событие – учиться в лучшем вузе Советского Союза и получить специальность ядерного физика. В то время я не знал о том, что правительство страны предпринимало экстраординарные меры по подготовке квалифицированных кадров для нарождающейся атомной промышленности.  В принятых постановлениях Совета Министров МГУ, как мне стало известно спустя многие годы,  этой проблеме было уделено большое внимание: на физфаке было организовано отделение Строения вещества  и  специальный НИИ ядерной физики под руководством академика Д.В.Скобельцына. В 1953 г. правительством были приняты специальные меры по улучшению учебного процесса на физфаке МГУ, в частности,  деканом был назначен  Ф.С.Фурсов, один из ближайших помощников научного руководителя Атомного проекта И.В.Курчатова. Об этом периоде на физфаке МГУ имеется значительное число публикаций, в т.ч. большая моя статья «Физики–выпускники Московского университета и советский Атомный проект», опубликованная в журнале «Успехи Физических Наук», 175, 1343–1356 (2005). Если рассказывать подробно о  моей жизни на физфаке, то может получиться солидный том, поэтому ограничусь лишь наиболее выдающимися событиями, которые остались в памяти.

Первое относится к моей работе в Памирской экспедиции ФИАН по изучению космических лучей летом 1953 г. ФИАН имел в районе г. Мургаба на Памире на высоте около 4000 м над уровнем моря  исследовательскую станцию, научное руководство осуществлял сотрудник ФИАН С.И.Никольский, в последующем академик АН СССР, и на которой можно было работать только в летний период. И вот мы, двое студентов физфака В.Батов и я,  оказались здесь на этой станции в качестве лаборантов по обслуживанию счетчиков космического излучения, батареи которых были  расположены в неглубоких подземных штольнях. Кроме того, мы обязаны были менять фотопластинки, которые экспонировались на вершине горы под названием Зор высотой около 5000 м (разница высот между территорией станции и местом экспонирования фотопластинок было около 1000 метров, так что вскоре мы стали «завзятыми» альпинистами).  Здесь мы освоили экспериментальную технику измерения интенсивности излучений. Условно этот период можно назвать первым курсом Ядерного учебного университета, на котором, помимо профессиональных знаний,  я получил на всю жизнь неизгладимые впечатления от замечательных  видов памирских пейзажей, горных хребтов, окружающих Мургабскую станцию, дороги от г. Ош к Мургабу через высокогорные перевалы.

Вернувшись осенью в Москву, я получил неожиданный подарок, когда мне сообщили,  что мне выделена комната в общежитии МГУ на Ленинских (Воробьевых) горах, строительство которого было завершено в началу осеннего семестра 1953 г. (я жил в пригородном  подмосковном поселке Новогиреево и ездил электричкой каждый день на занятия в университет на Моховой улице). Это была несказанная радость - учиться и жить в этом прекрасном здании в течение  двух лет, по декабрь 1955 г., год окончания Отделения строения вещества физического факультета.  Мне предоставили комфортную полностью меблированную комнату в двухкомнатном блоке  в студенческом общежитии на 9–м этаже  зоны «Б», из окна которой открывался замечательный вид на Москва–реку, Лужники, Москву. В то время многие студенты не знали, что строительство  университета осуществляло Министерство среднего машиностроения (МСМ), а именно Строительный трест № 1 под руководством А.Н.Комаровского.  Много лет спустя,  в 1999 г. Международный гуманитарный фонд «Знание» при поддержке Министерства РФ по атомной энергии  выпустил сборник «Памятники атомной науки и техники», для которого автор подготовил ряд статей, МГУ им. М.В.Ломоносова был включен в этот сборник в качестве выдающегося памятника советской эпохи. Здесь приводится фотография  главного здания МГУ из этого сборника.  Я не предполагал в это время, что последующая моя судьба будет связана с атомной промышленностью.

Второй курс моего ядерного университета я проходил летом 1954 года в геологической экспедиции, работавшей в горах Киргизии по поиску урановых руд. Прослышав каким-то образом о том, что трест «Аэрогеология», который был организован для поиска урановых месторождений и который располагался на Ленинском проспекте, набирает коллекторов (лаборантов) для работы в экспедициях в летнее время, я предложил свои услуги и был принят  в Киргизскую геологическую экспедицию. Меня назначили коллектором для измерения с помощью радиометра активности образцов руд, отбираемых геологами. Это было незабываемое время с массой впечатлений, а главное, я понял, что поисковые геологические работы это зачастую тяжелый физический труд. Несколько лет тому назад трест «Аэрогеология» был ликвидирован, сейчас в  его  помещениях находится магазин готовой одежды.

Можно продолжать рассказ о моих последующих образовательных курсах в учебном ядерном университете. Остановлюсь лишь на этапе выполнения дипломной работы, руководителем которой являлся  К.В.Владимирский и которая проходила в ФИАНе. Темой работы являлось изучение характеристик  водорода методом ядерно-магнитного резонанса. Работу я выполнил и защитил диплом, но удовлетворения от нее я не получил. В памяти  остался один интересный момент. Напротив нашей комнаты, расположенной в подвальном этаже, находилась дверь в другое помещение. Когда кто-то входил или выходил, можно было мельком увидеть большое сооружение из свинцовых блоков. Иногда, мне доводилось видеть в этой комнате И.М.Франка, который читал нам лекции на физфаке. Как  сказал мой шеф К.В.Владимирский, это была секретная лаборатория по изучению нейтронных характеристик  различных веществ.

Во время учебы на физфаке мне приходилось общаться со многими своими однокурсниками, которые впоследствии внесли серьезный вклад в отечественную науку. На моем курсе учились такие, известные в науке ученые, как А.Веденов, В.Золотухин, В.Колесов, О.Крохин, О.Лаврентьев, Д.Ломинадзе, Б.Розанов, Р.Сагдеев, Г.Склизков, Г.Филиппов, А.Хлебников, Л.Шибаршев и многие другие прекрасные специалисты. Расскажу немного о своем однокурснике О.Лаврентьеве, о котором во время учебы нам ничего не было известно, кроме того, что он служил на Сахалине, демобилизовался и был принят на физфак МГУ. Только много лет спустя, стала известно его предложение о водородной бомбе и термоядерной энергетической установке. Как он сам пишет в статье «К истории термоядерного синтеза в СССР», опубликованной в 2001 г.  в №№ 6–8 «Бюллетеня по атомной энергии» (ЦНИИатоминформ), «идея использования термоядерного синтеза впервые зародилась у меня зимой 1948 г.» и далее:  « …. нашел вещество, способное сдетонировать  под действием ядерного взрыва, многократно его усилив, – дейтерид лития-6, и придумал схему для использования реакций между легкими элементами в промышленных целях». Во второй половине 1949 г. О.А.Лаврентьев послал письмо И.В.Сталину о том, что ему известен секрет водородной бомбы, но ответа не получил. Вторая попытка, когда он направил письмо в ЦК ВКП(б), оказалась более удачной – ему было предложено подготовить предложение в письменном виде, которое было послано в Москву в середине 1950 г. Через некоторое время О.Лаврентьева вызвали в Москву, где он был принят Л.П.Берия, а затем Б.Л.Ванниковым и И.В.Курчатовым. Эти предложения рассматривались А.Д.Сахаровым, который не позднее 18 августа 1950 г., подписал позитивное заключение.

О.А.Лаврентьев сформулировал следующие идеи:

1.   «Метод использования энергии литиево-водородных ядерных реакций и преобразование её в электрическую энергию.

2.   Методы преобразования энергии урановых и трансурановых ядерных реакций непосредственно в электрическую энергию.

3.   Возможности применения энергии реакции (6Li3-2H1-a) в военном деле (литиево-водородная бомба).

Эти идеи высказал молодой человек, который в мае 1949 г.  во время военной службы закончил в г. Поронайске на Сахалине  три последних класса школы рабочей молодежи за один год.

Нельзя исключать того, что идея О.А.Лаврентьева о термоядерном синтезе была импульсом для А.Д.Сахарова для проведения расчетов по магнитному термоядерному реактору с магнитным удержанием плазмы вместо электростатического поля, как предлагал О.А.Лаврентьев. Об этом свидетельствует записка Л.П.Берии от 15 января 1951 г. с поручениями Б.Л.Ванникову, А.П.Завенягину и И.В.Курчатову по организации работ по магнитному термоядерному реактору в качестве одного из важных направлений Атомного проекта (архив Росатома ф. 24, оп. 3, д. 1, с. 1):

 «Особо секретно
Тт. Ванникову Б.Л. (созыв)
Завенягину А.П.
Курчатову И.В.

Ведущаяся в КБ-11 по инициативе тт. Тамма и Сахарова работа над созданием нового типа реактора имеет, по-моему мнению, исключительно важное значение и поэтому надо обеспечить все необходимые условия  для успешного развития её и в первую очередь сделать всё, что нужно для того, чтобы насколько возможно скорее проверить теоретическую и техническую возможности осуществления такого реактора.

В связи с этим необходимо:

1. Тов. Ванникову вместе с тт. Курчатовым, Арцимовичем, Головиным и Мещеряковым выехать в КБ-11 и с участием тт. Харитона, Тамма, Сахарова, а также других основных работников КБ, которые могут быть в этом деле полезны, тщательно обсудить предложения тт. Тамма и Сахарова и подготовить проект решения о проведении необходимых научно-исследовательских и экспериментальных работ в направлении, предложенном тт. Таммом и Сахаровым.

2. В проекте надо предусмотреть тесное участие в этой работе Арцимовича и его группы, т. Ефремова и нужных конструкторов ОКБ "Электросила", а также привлечение к разработке теоретической и инженерной стороны проекта других полезных в этом вопросе теоретиков, расчётчиков и инженеров (в частности из МГУ, институтов и электропромышленности) и прежде всего участие научно-технической базы и сил Лаборатории № 2.

Учитывая особую секретность разработки нового типа реактора, надо обеспечить тщательный подбор людей и надлежащие меры секретности работ.

Подготовку проекта решения прошу не откладывать и провести эту работу в течение 10 максимум 15 дней.

Кстати сказать, мы не должны забыть студента МГУ Лаврентьева, записка и предложения которого по заявлению Сахарова, являлись толчком для разработки магнитного реактора (записка эта была в Главке у т.т. Павлова и Александрова).

Я принимал т. Лаврентьева. Судя по всему, он человек способный. Вызовите т. Лаврентьева, выслушайте его и сделайте совместно с т. Кафтановым все, чтобы помочь т. Лаврентьеву в учебе и по возможности участвовать в работе. Срок 5 дней.

Л.Берия
вх. 337/1».

Точно в срок, 20 января 1951 г. Б.Л.Ванников, А.П.Завенягин,  И.В.Курчатов и Н.И.Павлов доложили Л.П.Берии:

«По Вашему поручению сегодня нами был вызван в Первое главное управление  студент 1-го курса физфака МГУ Лаврентьев О.А., который в беседе кратко передал существо своего предложения и высказал желание продолжить свою работу в интересующем его направлении.

В целях оказания помощи т. Лаврентьеву и создания условий, при которых возможно  более активное его участие в разработке проблемы использования, считаем целесообразным:

1.               Установить Лаврентьеву персональную Сталинскую стипендию в размере 600 рублей.

2.               Освободить его от платы за обучение в МГУ.

3.               Прикрепить к т. Лаврентьеву для индивидуальных занятий квалифицированных преподавателей МГУ:  по физике – т. Телеснина Р.В., по математике – т. Самарского А.А. (справки на преподавателей прилагаются). Оплату преподавателей установить почасовую (по плану занятий, утверждаемому ПГУ) за счет средств  Главка на подготовку кадров.

4.               Предоставить т. Лаврентьеву для жилья одну комнату площадью 14 кв. м в доме ПГУ по Горьковской наб., 32/34, оборудовав ее необходимой мебелью и научно–технической библиотекой.

5.               Выдать т. Лаврентьеву за счет ПГУ единовременное пособие в размере 3000 рублей».

В конце письма авторы сообщают, что эти предложения согласованы с Кафтановым В.С., и просили Л.П.Берию их утвердить, и что предложения об участии Лаврентьева в работе ЛИП будут представлены дополнительно. На этом письме имеется резолюция Л.П.Берия: «Согласен».

Краткое отступление. Судьба О.Лаврентьева и письмо указанных руководителей является уникальным событием в истории советского Атомного проекта. Высшие руководители государства и атомной промышленности занимались на этом этапе жизни О.Лаврентьева его устройством и образованием, с предоставлением ему полностью меблированной комнаты, с технической библиотекой. Правда, это был не первый случай, когда молодого специалиста  обеспечивали жильем. В одном из пунктов первого постановления по водородной бомбе  предусматривалось выделение одной комнаты семье молодого сотрудника Физического института АН СССР А.Д.Сахарова (чему он был несказанно рад, как он сам вспоминает). Остался лишь один неясный вопрос, связанный с освобождением О.А.Лаврентьева от платы за обучение в МГУ. Мы  не платили за учебу в университете.  Характерно, что Лаврентьев  не делился ни с кем из студентов своими внеучебными делами или планами, а тем более, никогда не говорил о встречах с высшими руководителями Атомного проекта. Однако, всегда  сосредоточенный внешний вид свидетельствовал о его постоянной занятости. Заметно, что он серьезно относился к учебе.

С начала моей работы в атомной промышленности прошло более 50 лет, тем не менее, многие события 50–х годов прошлого столетия навсегда остались в моей памяти, как будто это происходило вчера. В декабре 1955 г. выпускники Отделения строения вещества физического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова были распределены на различные предприятия Министерства среднего машиностроения (МСМ). Две группы были направлены в  Арзамас–16 (Б.Гужовский, В.Колесов, Г.Склизков, Э.Фомушкин) и Челябинск–70 (А.Говорков, В.Гурьев, Д.Ломинадзе, О.Крохин, И.Михайлов, Б.Мордвинов, В.Розанов, Г.Филиппов, А.Филюков, А.Хлебников, Л.Шибаршев). Меня одного распределили на предприятие п/я 21, т.е. комбинат № 817 (Челябинск–40). (фото Г.В.Киселева в год окончания МГУ)  Поэтому, встречаясь на факультете в декабре 1955 г., мы, т.е. те, кто попал в орбиту Средмаша, задавали друг другу вопрос: «А ты был у Тишкиной? Как правило, ответ был положительный – да, был.

Сейчас фамилия ст. инженера отдела молодых специалистов и учебных заведений Управления руководящих кадров МСМ Л.А.Тишкиной мало кому известна, а в те времена она была для нас важным человеком, т.к. она оформляла документы на выпускников вузов для работы на предприятиях отрасли.

Выяснилось также, что многим выпускникам, побывавшим у нее, она задавала вопрос о семейном положении (хотя у нее имелась анкета на каждого). Вопрос оказывался неслучайным, т.к. она поясняла – если у тебя есть любимая девушка, то она не сможет приехать к тебе в закрытый город, где будешь работать, если она не является супругой. Правда, она не говорила нам, что мы не сможем выехать из города, чтобы повстречаться (такое положение об ограничении выезда сотрудников предприятия   из закрытого города существовало некоторое время в системе МСМ). Для меня, не проходившего дипломную практику на предприятии в закрытом городе, слышать все это было странным, поскольку не имел представления о режимных ограничениях, связанных с въездом и выездом из закрытых городов. Только впоследствии, когда я оказался  в Челябинске–40, познакомился со всеми режимными «строгостями».

Информация Л.Тишкиной решительным образом повлияла на нашу (меня и Людмилы, моей любимой девушки) судьбу (на фото). Дело в том, что Людмила  являлась студенткой 5–го курса биологического факультета МГУ и оканчивала университет в июне 1956 г., и по этой причине не могла поехать со мной в Челябинск–40 в январе 1956 г.  Поэтому, когда пришло время приобретать билет на поезд до Челябинска, мы оба призадумались – что делать, как поступить: либо зарегистрировать наш союз или уехать без оформления брака. По взаимному согласию мы решили зарегистрировать наш союз перед моим отъездом с тем, чтобы Людмила могла приехать в Челябинск–40 на законных основаниях, как супруга, после получения диплома об окончании биофака. Мы пришли в ЗАГС Ленинского района г.Москвы, объяснили нашу непростую ситуацию и нам пошли навстречу, согласившись  зарегистрировать наш брак до моего отъезда, вместо положенного месячного срока ожидания.   В назначенный день, 23 января 1956 г. мы зарегистрировали наш брак в ЗАГС Ленинского района. Это торжественное событие в нашей жизни мы скромно отметили в известном московском ресторане «Прага» (на выданные мне подъемные деньги), а вечером попили чай у родителей Людмилы, а на другой день  у моих родных.

С тех пор мы с Людмилой вместе уже 54 года. Невольно приходит мысль о том, что судьба в виде атомной отрасли надежно скрепила наш союз на долгие–долгие годы!

Вспоминаю наше расставание на перроне Казанского вокзала у поезда Москва–Челябинск, через 3 дня после нашего «похода» в ЗАГС. Хорошо помню, что мы говорили и давали напутствия друг другу, однако одновременно в моей голове  появлялись и исчезали различные мысли: что будет с нашей молодой семьей за месяцы временной разлуки? а как Людмила без меня? что ждет нас в Челябинске–40? и многое другое. Конечно, я ничего не говорил об этих мыслях Людмиле. Помню, что почему–то грусти при расставании не было, т.к. впереди нас ждала радостная встреча и совместная счастливая жизнь в Челябинске–40, видимо, мы обладали большим запасом оптимизма, а главное, были молоды.

Уже в поезде, вспоминая произошедшие в последний месяц события, невольно возникал вопрос – все ли правильно сделано. Однако, отвечая на него, ответ был единственный – ни у меня, ни у Людмилы не возникало сомнений в правильности решения о работе на комбинате,  регистрации брака до моего отъезда и временным расставанием. Мы по собственной воле уезжали из Москвы,  может быть, навсегда, нас никто не отговаривал, ни наши родители, ни знакомые. Это были вполне естественные движения наших молодых душ. Оценивая сейчас эти решения тех времен, можно утверждать, что наше поколение в своей основной массе было идеалистами, воспитанными в  духе нравственности и морали социалистического общества, которые были нормальными в период существовании Советского Союза. И это истинная правда, от которой никуда не спрячешься.

Через двое суток поезд прибыл в Челябинск (областной), и я отправился согласно данным мне инструкциям в контору комбината, расположенной на ул. Школьной. Этот адрес и контору хорошо знают тысячи и тысячи работников комбината № 817 и командированные специалисты промышленных предприятий, институтов и монтажных организаций. Там меня приветливо встретили, как говорится, «обнюхали» со всех сторон, т.е. тщательно проверили все мои документы, после чего выдали мне направление на приобретение билета на ж.д.вокзале до ст. Кыштым и сказали, куда я должен явиться в Кыштыме. Т.к. поезд уходил вечером, предложили отдохнуть в конторе, где имелись комнаты с заправленными кроватями (иногда людям приходилось здесь жить несколько дней, пока не оформят въездные документы). Но я решил сначала выкупить билет и затем немного погулять по Челябинску.

В Кыштыме имелась еще одна «перевалочная» база, откуда нас отправили на «коломбине» на предприятие (для сведения тех, кто не знает, что такое «коломбина»: это грузовая автомашина с деревянным каркасом над кузовом и поперечными сиденьями для пассажиров). Каркас защищал от дождя, но не от январского холода. Когда машина подъехала к контрольно–пропускному пункту (КПП), мы очень прилично подмерзли, а еще предстояло, как позже выяснилось, минут 20–30 ехать до гостиницы. На КПП лейтенант КГБ тщательно проверил мои документы и дал «добро» на проход на территорию комбината.  В городской гостинице мне предоставили комнату и сказали, чтобы явился на следующий день в отдел кадров комбината на ул. Ленина.

Весь описанный процесс моего «путешествия» я воспринял спокойно, считая, что это так и должно быть. Позднее я узнал, что все эти процедуры допуска на комбинат  входили в систему строгого режима секретности, разработанную ведомством Л.П.Берия для всех предприятий  атомной промышленности.

На следующий день в отделе кадров, после обстоятельного собеседования с его начальником, я получил направление на работу в «хозяйство» Архипова, подписал в очередной раз «бумагу» о неразглашении секретных сведений и ознакомился  под роспись с инструкцией о порядке въезда и выезда из этого закрытого города, включая ближайших родственников.     
       
«Хозяйством» Архипова назывался завод № 24, где эксплуатировались два промышленных уран–графитовых реактора АВ–1 и АВ–2. Меня назначили инженером управления реактора АВ–1. Завод находился примерно в 10 км от города, поэтому существовали автобусные маршруты для доставки сменного и дневного персонала.

Так как я почти полгода был «холостым», то у меня была возможность  познакомиться с городом и его окрестностями. Впечатления у меня были самыми приятными. Город был расположен на берегу большого озера Иртяш с чистой водой, где можно было купаться в летнее время, а зимой заниматься рыбалкой; к восточной части городской территории примыкал большой городской парк. В парке, на берегу озера были построены два комфортабельных коттеджа для И.В.Курчатова  и Е.П.Славского, впоследствии их снесли.  Представление о современном виде городе дают приведенные здесь фотографии. Некоторые здания  например, театр, Дворец культуры существуют уже более 50 лет.

Перебирая в памяти события, связанные с началом работы на комбинате № 817 и последующую мою деятельность, считаю, что мне крупно повезло во второй раз (первое везение – это наш союз с Людмилой) – я стал работать в новой, неизвестной ранее отрасли промышленности – атомной.  Повезло не только в личном плане (я стал высококвалифицированным специалистом в реакторной технике, кандидатом технических наук, лауреатом Государственной премии СССР), а и в том, что  моей семье, нам, молодым  специалистам пришлось заниматься важным государственным делом, связанным  с обеспечением безопасности страны. Мне повезло в том, что удалось познакомиться и освоить эксплуатацию  промышленного ядерного реактора, не существовавшего ранее в современной технике,  разработанного под научным руководством академика И.В.Курчатова  и предназначенного для получения оружейного плутония, необходимого для изготовления ядерного оружия, без которого наша страна не смогла бы прожить 60 лет без войн. Мне повезло в том, что пришлось работать и общаться с выдающимися  специалистами различного должностного положения – от  инженеров до академиков и министров. Обо всем этом речь пойдет ниже.
 

 
Связанные ссылки
· Больше про Время и судьбы
· Новость от Proatom


Самая читаемая статья: Время и судьбы:
О.Пеньковский - «шпион века» или «подстава» КГБ?

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 5
Ответов: 4


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 5 Комментарии | Поиск в дискуссии
Спасибо за проявленный интерес

Re: Мои ядерные университеты (Всего: 0)
от Гость на 25/01/2011
Вам повезло, а мы вот в дерьме бултыхаемся, атомном. Ни жилья ни зарплаты, одни вороватые манагеры вокруг и пиарщики. Отрасль подыхает, манагеры уничтожая линию специалистов рубят сук на котором сидят.


[ Ответить на это ]


Re: Мои ядерные университеты (Всего: 0)
от Гость на 26/01/2011
Геннадий Владимирович! Спасибо за "университеты". Вспомнились и мои поездки на комбинаты. Начиная с 57 года. Надо бы вспомнить Г.Померанцева, Ф. Овчинникова, Б.В. Броховича и многих других. Спасибо.
В.М. Фед


[ Ответить на это ]


Re: Мои ядерные университеты (Всего: 0)
от Гость на 31/01/2011
Уважаемый Геннадий Владимирович! Вы молодец.  У меня даже мысли не было  о нарушении подписки о неразглашении. А теперь присоединяюсь - надо оставить новым людям новой страны истинную картину беззаветного энтузиазма и преданности нашего поколения первооткрывателей атомной энергии. Я работал в поле на испытаниях - на полигонах под руководством М. А. Садовского, помню многих великих и простых специалистов из ИФЗ и Минобороны. И вообще всю историческую картину.  Вы - вдохновитель, собирайте вокруг себя клуб последних могикан Атомного проекта СССР. А Лаврентьев вроде живет в Украине?
А.М. Парамзин


[ Ответить на это ]


Re: Мои ядерные университеты (Всего: 0)
от Гость на 31/01/2011
Спасибо за добрые слова! Вы можете принимать участие в семинаре по истории советского Атомного проекта, который проводится в Институте истории естествозания и техники каждый последний четверг месяца. телефон секретаря семинара 9281969, 9386024
Г.В.Киселев


[
Ответить на это ]


Re: Мои ядерные университеты (Всего: 0)
от Гость на 02/02/2011
Олег Александрович Лаврентьев с конца 1950-х живёт и работает в Харькове, в Харьковском физико-техническом институте. См. здесь:

http://2000.net.ua/2000/aspekty/46436 [2000.net.ua]


[
Ответить на это ]






Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.08 секунды
Рейтинг@Mail.ru