Кстати, насчёт поставок оборудования. В башне советского танка Т-34 с изрядным трудом умещались — по бокам от 76.2-мм пушки — заряжающий и командир танка, по совместительству работающий наводчиком. В созданных чуть ранее немецких Т-3 (точнее, Panzerkampfwagen III — бронированная боевая повозка III — или сокращённо Pzkpfw III) и Т-4 башня вмещала троих: обязанности наводчика и командира разделялись. Благодаря этому немецкие танки на поле боя были куда эффективнее наших: наш командир был вынужден постоянно переключаться между наблюдением за полем боя в целом и конкретной целью (не зря популярный американский плакат для водителей предупреждает: если ты одной рукой держишь руль, а второй девушку, то и то, и другое ты держишь плохо). Погон — кольцевая опора — башни Т-34 имел диаметр в свету 1420 мм: имеющиеся у нас расточные станки не обеспечивали большего, а немцы не продали нам станков покрупнее. В 1942-м появилась башня большей ширины, прозванная гайкой за шестиугольную в плане форму: это чуть повысило вероятность её пробития, зато обеспечило наводчику и заряжающему некоторую свободу движения. Только к концу 1943-го, получив крупные американские расточные станки, наши конструкторы довели диаметр погона башни до 1600 мм, и в 1944-м в войска пошли танки с 85-мм пушкой и трёхместной башней. Они по совокупности показателей — производственных, боевых, ремонтных — признаны лучшими за всю войну. Вот пример военной важности всего лишь одного из великого множества станков. А мы с момента заключения торгового договора с Германией 1939-08-19 до нападения Германии на нас 1941-06-22 получили оттуда многие тысячи новейших станков и успели радикально переоснастить сотни заводов. Под новые технологические возможности проектировалось и новое оружие. Как правило — эффективнее немецкого, ибо к их технологиям мы прилагали собственное творчество.

Во всяком случае, нападения Германии — да и любого другого члена ЕС — на нашу страну не предвидят сейчас даже самые пугливые аналитики. А если такого нападения не будет — мы свои обязательства исполним. Вроде бы европейцам нечего опасаться?

Европейцам — нечего. Вот только энергия нужна не одним европейцам.

Недавно я обнаружил в Живом журнале интереснейшего автора crustgroup [ахах, привет камраду!] — специалиста по энергетике. В последние месяцы он анализирует возможности всего цикла — от добычи урана до захоронения отходов — ядерной энергетики. В частности, отмечает: нынешнего уровня добычи и обогащения урана уже не хватает для покрытия потребностей отрасли, так что в последние годы она выживала ещё и благодаря разбавлению изрядной части запасов оружейного урана и плутония до реакторной концентрации (а знаменитая сделка по превращению накопленных в СССР запасов высокообогащённого урана в низкообогащённый с последующей продажей Соединённым Государствам Америки, по мнению автора, фактически прикрыла продолжение работы созданных в советские годы обогатительных фабрик с оплатой за американский счёт: наша центрифужная технология многократно экономичнее принятой в СГА диффузионной, и суммы, по американским представлениям достаточной лишь для порчи уже готовой продукции, нам хватает на производство новой). Автор полагает нынешнюю борьбу за закрытие АЭС (и что характерно — прежде всего в странах, закупающих реакторы в СГА) всего лишь прикрытием борьбы СГА за оттеснение конкурентов от ключевого энергоресурса.

Кстати, мой коллега и партнёр по многим интересным делам Нурали Нурисламович Латыпов уже лет десять назад предложил разместить ядерный энергетический комплекс на Семипалатинском полигоне в Казахстане: всё равно место, где несколько десятилетий испытывалось ядерное оружие, в обозримом будущем побоятся использовать для каких бы то ни было иных хозяйственных целей. Полигон так изолирован от остального мира, что даже катастрофа в чернобыльском духе никому вокруг не повредила бы. Геологические условия позволяют разместить реакторы на глубине более 3.5 км: как отмечал ещё академик Андрей Дмитриевич Сахаров, давление такого столба воды полностью исключает её вскипание, то есть аварии с разрушением активной зоны оказываются вовсе невозможны. Наконец, террористам туда не подобраться, и можно устанавливать реакторы размножающего типа, преобразующие неделящиеся изотопы урана и тория в делящиеся вещества. Запасов урана-235 в природе хватит всего на век–два покрытия всего нынешнего энергопотребления человечества, а размножающий цикл обеспечит покрытие на пару сот веков. По расчётам Латыпова (и моим: его идею мы прорабатывали совместно), на полигоне можно развернуть комплекс, покрывающий энергопотребление всей Евразии. Воду для охлаждения можно взять из низовьев Оби: всё равно бассейн Аральского моря, откуда за последние несколько веков вода разошлась на орошение и с поверхности полей унесена ветром мимо верховий река, впадающих в это озеро, надо пополнить водой во избежание экологической катастрофы уже не только в Средней Азии, но и на юге Сибири. Словом, все проблемы решаются одним точным ходом. Правда, сам Латыпов начал этот ход с серьёзной тактической ошибки: будучи (как и я) прежде всего политическим консультантом, он несколько лет пытался найти цепочки посредников для передачи проекта президентам Республики Казахстан и Российской Федерации. Только недавно он наконец решил опубликовать проект — сперва в газетах, а затем в недавно вышедшей книге (с моим посильным участием) «Острая стратегическая недостаточность». Надеюсь, хоть так это предложение заметят.

Но проект Семипалатинского энергокомплекса (СЭК) требует на первом этапе резкого наращивания производства урана: только по мере развёртывания размножающего цикла комплекс станет работать в основном на плутонии, произведенном в нём же. Добыча же урана в мире, как отмечает crustgroup, не покрывает даже нынешние потребности отрасли. Да и обогащение по окончании Холодной войны заметно сократилось.

Полагаю, первые же шаги к созданию СЭК будут встречены таким же праведным негодованием аналитиков, возмущённых очередным возрастанием зависимости ЕС (да и Китая: мощности СЭК в конечном счёте на всех хватит) от России (или точнее, от возрождающегося СССР: проекты такого размаха требуют недостижимого в рыночных условиях уровня планирования, организации, финансирования, стабильности). Ибо значительная часть аналитиков — как и значительная часть зелёных — направляет свои взоры только туда, куда указывает росчерк на чеке от спонсора. Главный же в нынешнем мире спонсор — СГА — пока ещё обладает немалыми возможностями не допускать перенаправление ресурсов, нужных ему, на цели, полезные другим.

По счастью, главное оружие СГА — агенты влияния (хоть на зелёных митингах, хоть с титулами аналитиков, хоть в креслах министров) — работает только до тех пор, пока к их словам не относятся согласно завету Василия Ивановича Чапаева (в исполнении Бориса Андреевича Бабочкина): наплевать и забыть.