В.Б.Иванов, заместитель председателя рабочей группы по малой энергетике Комитета ГД по энергетике, транспорту и связи

В комитете по энергии, транспорту и связи Государственной Думы В.Б.Иванов возглавляет комиссию по малой энергетике. Однако наш разговор с Валентином Борисовичем пришлось начать не с этой темы, а с только что ратифицированной депутатами Венской конвенции по нераспространению ядерного оружия. Далеко не все народные избранники единогласно проголосовали за ратификацию. Тем интереснее было узнать мнение бывшего первого замминистра Минатома.

– Венскую конвенцию, – сказал В.Б.Иванов, – несомненно, нужно ратифицировать. Безнравственно заниматься ядерными технологиями, не отвечая за безопасность перед соседями. Аргументы, которые приводит по поводу хранилища делящихся материалов на «Маяке» представитель фракции «Родина» г-н Савельев, не выдерживают никакой критики. Да и самих аргументов-то нет, есть лишь некое подозрение, что американцы, дав нам деньги на строительство ХДМ, имеют какие-то злонамерения. Конечно, если бы у нас были собственные деньги, нам не надо было бы привлекать американцев. Хранилище создано для того, чтобы хранить тысячи боеголовок с ураном и плутонием, снятых с вооружения, и в дальнейшем в значительной части использовать плутоний в качестве топлива в реакторах нового поколения на быстрых нейтронах. А что касается контейнеров, то они невскрываемы, потому что изотопный состав плутония секретный, и только неразрушающим методом мы подтверждаем американцам количественный состав материала, хранящийся в контейнерах. Оппоненты подписания Венской конвенции говорили об опасной близости расположения хранилища к границам России. Нет такой проблемы. Даже теоретически опасность ядерного взрыва невозможна. Если даже будет взорвана обычная бомба и будет затронут делящийся материал, ядерного взрыва не последует. Любой ядерный взрыв требует такого сжатия этого вещества, которое невозможно в условиях ХДМ. Поэтому то, что сделано, сделано правильно, и все претензии политического свойства, основанные на стереотипах: американцы – значит плохо, значит, за этим что-то кроется. Уверяю вас, специалисты, что там работают, такие же патриоты, и даже в большей степени, чем те, что сидят в этом зале. Они в этом Озерске живут с семьями, получили в свое время массу неприятностей от ядерных технологий, тем не менее, продолжают работать, большая благодарность им за это. Хранилище делящихся материалов – это колоссальный резерв страны, и мы его должны беречь.

— От глобальных международных проблем перейдем к малой атомной энергетике. Нужна ли она стране? Может быть, экономически целесообразнее развивать ветряную, геотермальную, паросиловую, солнечную?

— Никто не спорит, что на сегодняшний день значительно дешевле гидроэнергетика, парогазовый цикл. Но загляните на несколько десятков лет вперед и спросите себя: насколько нам хватит газа? В какой динамике будут повышаться на него цены? В малой атомной энергетике стоимость топлива составляет 10–12 процентов от стоимости генерируемого киловатта. Причем транспортная составляющая практически отсутствует: перезагрузка топлива один раз в несколько лет, вся установка компактна. Если мы рассматриваем ближайшие три–четыре десятилетия, то, действительно, традиционная энергетика пока экономически более выгодна. Если же смотреть за 2040 год, то надо думать о такой энергетике, которая снимет ресурсные проблемы.

Мой подход такой: надо развивать все виды энергетики: солнечную, приливную, ветряную, геотермальную и другие. В Германии очень сильно развиты солнечная и ветровая энергетика, но за счет нее, в основном, решаются бытовые проблемы. К сожалению, у нас в России пока нет положительных примеров использования такой нетрадиционной энергетики.

— Существуют множество проектов реакторов малой мощности. Но даже внутри Росатома нет единой точки зрения, какие из них нужно развивать, какие нет?

– Все будет решать экономика. Однако Росатом должен бы иметь обсужденную и утвержденную стратегию, после которой должно последовать волевое решение. Сейчас из-за отсутствия воли, а может быть, ресурсов, политика Росатома расплывчатая. Кроме разговоров, по сути дела ничего не делается. И как следствие, теряем интерес к малой энергетике со стороны науки. Если наука не будет работать над улучшением качества проекта, мы не сможем предлагать его промышленности. Можно только посоветовать, чтобы этот период неопределенности быстрее закончился. Пока со стороны Росатома мы не видим активности, настойчивости в отстаивании интересов отрасли. Ко мне на стол ложатся еженедельные повестки заседаний правительства. За прошедшие два года я не увидел в них ни одного вопроса, касающегося атомной энергетики. Помнится, когда Адамов был министром, он говорил нам: «Если за квартал наше министерство ничего не предложило на заседании правительства, значит, мы плохо работаем, не видим проблем».

— Ваше отношение к строительству подземных АЭС малой мощности?

— У ПАЭС, с моей точки зрения, есть только один недостаток – они используют высокообогащенный уран. С точки зрения международного права – это нехорошо. Некоторые полагают, что подземные станции более безопасны, например, от нападений тех же террористов. Это страусиная политика. Вопрос по большому счету состоит не в том, где строить, под землей или на земле, а в том, чтобы атомные станции были максимально безопасны. Тем более, что ПАЭС практически безлюдны, они должны работать в автоматическом режиме.

— Обеспечено ли на законодательном уровне развитие малой атомной энергетики?

– Отдельные законодательные акты есть, но они пока не сконцентрированы в какую-то законодательную цель. Я возглавляю в комитете по энергетике, транспорту и связи рабочую группу по разработке закона по малой энергетике. В конце прошлого года мы собрались, и сейчас появилось больше вопросов, нежели ответов. Но некое начало положено. Это размышление о будущей концепции закона. Об этом я сказал как председатель комиссии по малой энергетике. На заседании комиссии мы говорили об участии в малой энергетике частного и государственного капитала. Необходимо разрешить частному капиталу присутствовать в малой атомной энергетике. Ветряную и солнечную энергетику во всем мире дотирует государство. На Западе, если вы себе на крышу поставите солнечную пластину и ваш кВтчас будет стоить дороже среднестатистической цены за электроэнергию, вам сначала дадут беспроцентную ссуду, затем доплатят разницу в цене из специального фонда, в который атомные, газовые станции отчисляют часть средств. И нам нужно это делать. Но говорить о разработке законов по малой энергетике пока рано. Вопрос по малой энергетике не столько технологический, сколько экономический.

Концерн «Росэнергоатом» инвестирует в основном в большие блоки. Частный инвестор не может идти в малую энергетику, потому что закон об использовании атомной энергии всю атомную энергетику определяет как государственную.

— Какой же выход?

— Может быть, имеет смысл применить соглашение, типа соглашения «О разделе продукции», которое позволит использовать частные средства на строительство с последующей продажей тепла и электричества, но без изменения государственной собственности.

— С точки зрения норм международного права нужны дополнительные поправки в законы?

— Необходимость в них возникнет тогда, когда плавучая атомная станция будет снята с эксплуатации, и ее необходимо будет перебазировать на утилизацию через морские акватории третьих государств. Но пока не до этого. О чем говорить, если атомная плавучая станция в Северодвинске не строится. Есть проект, принято решение, получены все лицензии на строительство. Но денег нет. Государство не дает средств, а частный капитал надо обеспечить защитой, чтобы он свои инвестиции возместил. Наша задача – не отказываться от пилотной установки. Пока ее не построим, наши станции не купят ни Индонезия, ни Китай. Нам надо показать им технологию, представить экономические расчеты.

— Почему развивающиеся страны, отдаленные российские регионы заинтересованы в развитии малой энергетики?

– Потому что при социалистической плановой системе хозяйствования не было смысла в каком-то дифференцированном учете электроэнергии, все деньги от использования энергии шли в единый государственный котел. Сейчас в связи с реформой РАО ЕЭС, в связи с развитием частного сектора дифференциация энергетики неизбежна, необходим учет каждого потребляющего энергию не только в объеме, но и в качестве.

Журнал «Атомная стратегия» № 16, апрель 2005 г.