proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Авторские права
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[14/06/2007]     Нужно ли доказывать существование сыра его дырам?

Д.А.Тайц, к.ф.-м.н.

Тщедушный профессор университета восточной окраины Пруссии в 1769 г. издал труд, о котором сам и сказал: «Книга суха, темна, противоречит всем привычным понятиям и притом слишком обширна» [1]. «Темный» трудночитаемый толстый том потряс и произвел коперниковский переворот интеллектуального мира.

Размышления выдающихся умов Европы были направлены по новому пути, с которого невозможно свернуть даже тогда, когда пытаешься преодолеть и уйти от учения Канта.На протяжении двух с половиной веков необычайная метафизика так вросла в культуру и науку, что никакая последующая философия, включая ту, что ставит целью опровержение, не могла быть построена без основополагающих кантовских ориентиров и критериев.

Невозможно не восхищаться и привыкнуть к эпатирующему вызову даже первых слов основных работ – «Критика».

Мыслители тысячи лет занимались высокими вопросами обоснования существования Бога и места человека в координатах бесконечного и возвышенного. Философия не могла помыслить о постановке вопроса критики или ограничения прямых атрибутов Божественного, с которыми традиционно соотносятся познание, мысль, дух, философии как поиска великого смысла и восхваления Абсолюта.

Из-под гусиного пера отважного Кёнигсбергского сидельца явился вызов целеполаганиям, принципам и системам всей «географии», любомудрия изо всех ее старых и новых источников: Греции, Италии, Испании, Франции, Голландии, Германии, Англии.

До Канта критика как направление мысли казалась не совместима с духом финальной, целевой установки философии как науки. Действительно, как можно критиковать или ограничивать отсвет Божественного – разум и его суждения, как можно допустить рамки для атрибутов Абсолюта!

Впервые обозначена граница человеческого познания, решительно поколеблены притязания наук на универсальное знание и универсальные цели. Ограничения неустранимы. Во все времена человеческому существу суждено жить на границе знания и незнания. Кант открыл наши глаза на существование источника ощущений и явлений – тотального непознаваемого мира вещи в себе, мира за пределами наших восприятий пространства-времени, т.е. реальности «с ничейной точки зрения» – «Вещи самой по себе». Уйти, избавиться от этой непредставимой сущности, коли она единожды попадет в поле разума – невозможно, как и невозможно перевести пространство и время из форм чистого созерцания и априорности в адекватно присущее «внешней реальности». Удивительно, что переворот Канта сразу без борьбы и противодействия был принят и взят в основу всех построений метафизики и теории познания, включая и те, что разрушают метафизику и отрицают познание.

Отныне навсегда канонизирована математически освященная наука, принимаемая как романтическое творчество игры познанного с нераскрываемым, таинственным.

«Что я могу знать?» – знаменитый вопрос Канта. Он отвечает на него: «Я могу знать то, что рисуется моему сознанию априорно данными ощущениями времени и пространства». Время, что бы ни говорили, продукт внутреннего созерцания. Невозможно выделить явления, не использовав доступные созерцанию формы описания. Мы можем знать мир явлений, множимый нашим опытом во взаимодействии с трансцендентным миром «вещи в себе», мы можем порождать научные знания при помощи синтетической мощи априорно вложенных математических способностей суждения, восприятия времени и пространства. При этом внешнее, «по ту сторону», абсолютная совокупность всего существующего «с ничейной точки зрения», мир за пределами опыта и нашей оценки, трансцендентальный ноумен, конечно, остается принципиально непознаваемым. Знания, которые мы создаем, выделяя, воспринимая явления – это модели и схемы, из материала сознания, чувственные метафоры из знаков, внешне не присущих качеств, таких, как боль, цвет, радость, звук, вкус, ожидания.

В конце XIX-го и до середины XX-го века некоторые выдающиеся ученые, принимая Канта, упрекали его за непризнание неевклидовой геометрии в построениях прикладных математически ориентированных наук, а также за бескомпромиссный априоризм для понятий времени и пространства и «непроницаемость» вещи в себе. Сейчас мы вновь убеждаемся в сущностной правоте Канта. Действительно, в явлениях, описываемых современными физическими теориями, время обретает такой вид, что и «временем, данным созерцанию» назвать его трудно. Параметр, который используют в обработке результатов опыта, подверстывается под данные сознанию формы внутреннего времени (пространства). Поэтому, например, в пространстве Минковского время сливается с мнимой составляющей и пространством в одно нераздельное, оно может растягиваться и останавливаться («Фотон никогда не стареет, ...ход времени останавливается» [11]). То же и вблизи «сферы Шварцшильда». Фактор одновременности, столь важный для внутреннего ощущения, вообще не имеет онтологического статуса в физике природы. Использование термина «время» в изучении явлений иногда напоминает присвоение привычных терминов «цвет» и «аромат», принятых в квантовых описаниях. Наиболее критикуемая у Канта приверженность Евклиду оказывается ныне во многом оправдана. Вот что пишет выдающийся математик Рольф Неванлинна о собственно математических аспектах «неевклидовости»: «Каждое утверждение неевклидовой геометрии получает толкование на «евклидовом материале» в рамках евклидовой системы» [2]. Предполагаемая кривизна пространства в целом не подтверждается [11]. А вот слова о месте неевклидового в физике создателя фундаментальных работ по квантовой механике Луиджи Аккарди [3]: «...Евклидово пространство до сих пор является базисом для построения неевклидовых геометрий: фактически они «локально моделируются» в евклидовом пространстве».

Теперь о «вещи в себе» и иллюзии возможности «познания». Всемогущая наука, оглядываясь на свою трехтысячелетнюю службу, убедилась, как калейдоскопически и радикально менялась картина мира, парадигмы миростроения, его сущностные основы. Только в прошлом столетии случились не менее трех революционных переломов видения мироустройства. Великие и плодотворные теории вдруг оказываются мифом, заблуждением. Крушение фундаментального произошло, например, несколько десятилетий назад. Приведу слова выдающегося физика Бонди из книги «Гипотезы и мифы в физической теории»: «Дело в том, что Максвелл, следуя идеям Фарадея, построил теорию электромагнитных явлений как теорию поля. С тех пор в физике бытует миф о том, что все добропорядочные теории должны быть полевыми. Мы оказались неспособными – и на достаточно длинный срок – серьезно рассматривать теории нового типа. Я считаю значительным шагом вперед тот факт, что Уилер и Фейнман лет двадцать назад сумели переформулировать теорию так, что она приобрела иную не полевую форму. Их работа помогла науке избавиться от еще одного мифа». Великий, «легендарный физик» нашего времени Ричард Фейнман, который владел как никто всем корпусом естес­твенных наук, цементируемых последним словом математики, пишет в своих «лекциях» по поводу отказа от ньютоновской модели: «Приходится признать, что мы изменили нашим прежним идеалам понимания природы. Может быть, это шаг назад, но никто не научил нас, как избежать его!» [4]. Описывая «природу» света и электронов, определяющих все во Вселенной (кроме гравитации), Фейнман говорит о невозможности понимания Природы (Вещи самой по себе).

«Нет, вы не сможете этого понять... Потому что я сам этого не понимаю. Никто не понимает». «...Когда я буду описывать, как устроена природа, вы не поймете, почему она так устроена. Но знаете, ведь этого никто не понимает. Я не могу объяснить, почему Природа ведет себя именно так, а не иначе». И далее: «Квантовая электродинамика дает совершенно абсурдное с точки зрения здравого смысла описание Природы... Я надеюсь, что вы сможете принять Природу такой, как Она есть – абсурдной» [5]. Фейнман дает эмоциональную оценку этой Природы, открытой нам своею абсурдностью: «Она, по-моему, восхитительна».

Удивительно, как такое понимание Природы соответствует и даже совпадает с кантовской неописуемостью вещи в себе и возможностью познания только явлений внутри априорных форм.

В непреодолимом желании вникнуть в вещь в себе, найти истину, претендуя на абсолютную, приходится многократно отказываться или в корне перерабатывать ранее признанное и обоснованное знание, факты и мировоззренческие представления. Принимая факт невозможности применения повседневной логики к глубинной сущности природы вещей Л.Аккарди предложил метафору «хамелеона», проливающую новый свет на понятие «объективно существующих свойств предметов» [3]. Как известно, хамелеон меняет цвет в зависимости от окраски среды, куда он попадает. Зададимся вопросом – каков же цвет хамелеона на самом деле, объективно? Очевидно, что этот вопрос не имеет ответа, он некорректен.

Попытки познания – мира ничейной точки зрения, вещи в себе напоминают ситуацию с хамелеоном. Изучая явления, мы получаем данные и знания в зависимости от той «окраски», которой соответствует фон нашего математического (априорного) сознания. Мироздание, мироустройство обретает плоскую, гео- или гелиоцентрическую форму по мере возможности освещения модели арифметическим, алгебраическим, геометрическим светом.

По мере расцвечивания математики теорией поля, дифференциальным тензорным исчислением Мир обращается в замкнутую динамическую форму Вселенной черных дыр и Большого взрыва. По мере разработки теории чисел, теории множеств анализа сингулярности, мир распрямляется, обзаводится положительной гравитацией и неатомной темной материей. Квантовой механикой создана чудесная функция Шредингера – фи-функция, «суперпозиция вероятности состояний», она описывает виртуальное состояние возможностей некоей сущностной реальности, в которой как бы ничего не происходит, реальности вне времени-пространства, «не подсудной» восприятию и разуму до тех пор, пока при постановке опыта не коллапсирует, вырождаясь в одно из возможных конкретных уже воспринимаемых состояний.

Для вникающего разума вещь в себе напоминает неисчерпаемо глубокую «суперпозицию» бесконечной потенцией явлений невыразимого Нечто, под воздействием которого столь же непостижимо уже внутри разума строятся модели, математически проявляемые в собственном априорно оснащенном сознании.

Пространство и время, определяющее возможность опыта, позволяют «представлять» непредставимую вещь саму по себе как суперпозицию состояний, выявляющуюся «хамелеоном», обретающим вид в созерцательных формах восприятия конкретного опыта. Как близко таким представлениям соответствует кантовское высказывание: «Пространство и время как условия возможности того, каким могут быть даны нам предметы, значимы только для предметов чувств, стало быть, только для предметов опыта. За этими пределами они не представляют ничего, так как находятся только в чувствах и не имеют никакой действительности вне них» [10]. Концептуальное положение о том, что время явлений не имеет действительности вне явлений, подтверждается в макро- и микрофизике метаморфозой самого понятия времени (пространства).

Например, античастица представима как частица со временем, текущим в обратном направлении. При встрече частица и античастица аннигилируют с «исчезновением» времени, т.к. в рожденном кванте излучения время отсутствует (в системе координат фотона время не течет!). Таким образом, в данном явлении два типа времени взаимоуничтожаются. Опыт формирует параметр самым причудливым образом под возможности восприятия, не обнадеживая познанием «истинного» состояния. Только о явлениях, о моделях мы можем кое-что выразить словами. «То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, о чем невозможно говорить, о том следует молчать» (Л.Витгенштейн [6]).

До Канта было убеждение, что между человеческим сознанием и внешним миром существует гармония. Кант разрушил эту теорию, утверждая, что законы рационального не отражают структуру самих вещей – непознаваемых, но обеспечивающих формы познания. Конечно, восприятие мысли о непознаваемом привносит, и не будем от этого стыдливо отказываться, оттенок спиритуального и мистического. Уже это толкает к стремлению заглянуть в «запредельное» трансцендентное. Здесь уместно высказывание А.Бергсона «Религия для мистицизма – то же, что популяризация для науки» [12].

«На долю человеческого разума выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой, но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможность человеческого разума» (Кант «Предисловие к Критике чистого разума») [7]. Из мира кантовского постижения возможностей и пределов разума, естественно, следует, хотя и остается вызывающе сенсационным, отрицание теоретического доказательства бытия Бога. Поиск и «открытие» таких доказательств было главным делом, если не основной целью почти всех философских построений. «Доказательств» было множество. Авторитетнейший Фома Аквинский выдвинул их пять и даже шесть. Кант мужественно отмел эту проблему как цель философии, вместе принципиальной возможностью построения Доказательства. Атеизм? Нет.

Мыслитель не отрицает необходимость Первосущности, Первоисточника факта и реализации мышления.

Основанием веры Кант полагает лежащий в сознании Моральный закон. Людям нашего времени, воспитанным в рамках парадигмы эволюционных принципов, может показаться наивным и неубедительным полагание морали в основание религии. Действительно, нет сейчас ничего более естественного видеть в разуме и морали инструмент выживания, выработанный в ходе эволюционной борьбы и отбора. Не приходится сомневаться в разуме животных и даже насекомых. Поведение, похожее на обусловленное моралью, наблюдается при защите потомства, во взаимопомощи и самопожертвовании. Например: стая подкармливала больного артритом неспособного к охоте волка. Моральный закон, как и Разум и, тем паче, со-знание – сам факт этого, даже если он появился «естественным» путем (а в этом сомневаться не приходится), свидетельствует о том, что в мире самом по себе существует потенция, нечто лежащее в основании вещей, подводящее к появлению сознания, осознания, – к явлениям ментальной природы. Даже если это просто дикая случайность, истина факта проявления духовной сущности налицо. Констатация моральности (интегрального выражения свободы) как неспекулятивного основания религии – открытие Канта. Открытие позволяющему ставить вопрос о возможности замещения слова «верю» словом «знаю», ибо только ли к вере в бытие Высшего начала приводит это осознание, а может быть и к знанию об этом бытие?

Так что же мы задаем вопросы и не получаем ответы? Что знаем и есть ли истина?

Да, есть истина, абсолютное неопровержимое знание – истина, не требующая ни обоснования, ни доказательства.

Это истина (абсолютная!) собственного существования. Это осознание собственного сознания. Это само сознание с вмонтированным моральным законом. Реальность нашего собственного существования не может быть никоим образом отлучена от понятия «истины». Сознание – та самая вещь, которая может сомневаться в реальности всех присутствующих в сознании объектов, кроме факта собственного существования, для чего нет нужды ни в экспериментальном, ни в верификационном подтверждении. Мы постигаем это как непосред­ственное очевидное, непоправимо данное.

И еще одно, постигаемое в качестве абсолютной истины, – это то, что наше самосознание появилось, возникло. Созерцанию явлено понятие «возникновения»-«появления»-«творения».

Признание собственного разума и сознания «А», осознание конечности и возникновения – «В» не оставляет сомнения в наличии Первосущности, приведшей к феномену сознания, неважно каким путем, допустим, в ходе космологической эволюции – сущности непременно духовной [9].

Внутреннему зрению открыт фактор «А» (самосознание), фактор «Б» (временность) и неотрывное понятие о нечто причастном и к этому, к трансцендентной вещи в себе. Это дано априорно и потому бессмысленно что-то доказывать. Вот что говорит выдающийся естествоиспытатель, теолог Тейяр де Шарден: «Мы, несомненно, осознаем, что внутри нас происходит нечто более великое и более необходимое, чем мы сами: нечто, которое существовало до нас и, быть может, существовало бы и без нас; нечто такое, в чем мы живем и чего не можем исчерпать; нечто служащее нам, притом, что мы ему не хозяева...» [8].

Непреложный факт духовной потенции осознанной реальности личности, как «воплощения» чего-то, идущего от Первосущности, можно толковать вполне в научном (а не только в религиозном) смысле.

Естественная эволюция (не важно, имела ли она место) и преображение мира в разумно-осознающих, так поэтически показанная Тейяром де Шарденом, совершенно согласуется с Кантовским постулатом нравственного повода веры.

Так или иначе, неоспоримость Первосущности, Высшего начала выявлена фактом появления самосознания. Вот почему Кант отказался от каких-либо доказательств существования. В «Этике» Спинозы об этом же, лаконично: «Формальное бытие идей имеет своей причиной Бога» (ч. 2. теор. 5).

Личное осознанное бытие – это привилегированный доступ к бесплотному, «эфемерному пространству». Объем этого пространства измеряется Рассудком, Разумом, умом, Сознанием, Самосознанием, Осознанием. «Пространство» наделено «внутренним глазом» и представлено умственному взору свободного самоопределения. Оно, пространство, высвобождается из вещного, оно окружено неопределимым нечто, являя себя, подобно пустотам в бесструктурном аморфном теле головки сыра.

Пространство, в котором субъект выделяет себя из окружающего мира своей способностью к самоотчету и самонаблюдению, расширяется и уплотняется идеями и мыслью, порождаемыми словом-звуком, символом, которые во вне не более чем колебания воздуха или след краски на бумаге. Факт привилегированного доступа личности к своему духовному пространству неразделим с вопрошающей интенцией о происхождении этой привилегии и здесь же вмонтированного ответа. И каков бы не был ответ – появление вопроса подтверждает необходимость Причины вопрошания. Постановка вопроса о том, вероятно ли бытие Первосущности родственна вопросу о вероятности существования собственного сознания.

Прозорливейший гордый мыслитель шокировал мир, отбросив проблему доказательства: «Я писал такое, что не может нравиться всем...», – сообщал он Карамзину [13]. Сотрудница акад. А.Ф.Иоффе С.Г.Платонова рассказала, как озадачила аудиторию вопросом: «В вакууме две пластины заряженного конденсатора. Где сосредоточена его энергия?»

1. И.Кант. Т. 4 (1). – М.: «Мысль», 1964. 2. Р.Неванлинна. Пространство, время и относительность. – М.: «Мир», 1966. 3. Л.Аккарди. Диалог о квантовой механике. – Москва-Ижевск, 2004. 4. Фейнмановские лекции по физике. Т. 3. – М.: «Мир», 1979. 5. Р.Фейнман. КЭД. – М.: «Наука», 1988. 6. Л.Витгенштейн «О достоверности». Вопросы философии, № 2, 1991 г. 7. И.Кант. Т. 1. – М.: «Мысль», 1964. 8. Т.Шарден. Феномен человека. – М.: «Наука», 1987. 9. Б.Г.Кузнецов. История философии. – М.: «Наука», 1974. 10. И.Кант. Т 3. – М.: «Мысль», 1964. 11. Б.Грин. Элегантная Вселенная. – М.: URSS, 2005. 12. А.Бергсон. Два источника морали. – М.: «КАНОН», 1994. 13. А.Гулыга. Кант. – М.: «Молодая гвардия», 1977. 14. Е.Намбу. Кварки. – М.: «Мир», 1984.

В ряде предыдущих статей «Атомной стратегии» (№№ 27, 28, 29) мы попытались коснуться учения Иммануила Канта, одного из немногих (хватило бы пальцев одной руки), сотворивших человека Европы. Он из тех ваятелей, чье даже нечеткое движение резца оказывается поучительным взлетом, с кем ошибаться умнее и почетнее, чем быть правым по меркам стерилизаторов слов до тавтологической строгости.

Обсуждая на страницах журнала вопросы жизни и науки, нам и в дальнейшем не отключиться от Канта.

(Журнал «Атомная стратегия» № 30, май 2007 г.)  

 
Связанные ссылки
· Больше про Физики и Мироздание
· Новость от PRoAtom


Самая читаемая статья: Физики и Мироздание:
Падают ли тела на Землю с одинаковым ускорением?

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 5
Ответов: 1


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 0 Комментарии
Спасибо за проявленный интерес





Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 8.21 секунды
Рейтинг@Mail.ru