Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 

К своей ядерной бомбе Северная Корея шла 60лет. Шла долго, но неуклонно, преодолевая сопротивление членов ядерного клуба и МАГАТЭ, препятствующих распространению данного оружия массового уничтожения. В конечном итоге сработала формула «если нельзя, но очень хочется, то можно».

КНДР в гонке за обладание бомбой стартовала в1956 году одновременно с Китаем, когда эти два восточных политических партнера Советского Союза, согласно договорам о сотрудничестве в сфере «мирного атома»,были допущены для обучения и стажировки в советские профильные НИИ и на ядерные объекты. В 50-е годы было подготовлено более пятидесяти высококвалифицированных северокорейских специалистов.

Китай, благодаря огромным ресурсам, смог провести первые испытания бомбы в 1964 году. Северная Корея существенно отстала. Что было вызвано двумя причинами. Во-первых, крайне слабая экономика КНДР тормозила разработку стратегического оружия. Во-вторых, в связи с крайне агрессивной риторикой этой страны, которая обладала пятой по численности армией мира, развитие ядерной программы встречало максимальное сопротивление со стороны главных игроков мировой политики.

Второе обстоятельство остерегало и Советский Союз раскрывать корейцам тайны военных ядерных технологий. Хоть Ким и постоянно пытался добиться от Хрущева разрешения на более большую открытость общения ядерных специалистов двух стран.

Лед тронулся в 1964 году, когда при активном содействии Советского Союза в Йонбене был открыт научно-исследовательский центр по исследованиям в области ядерной энергетики. Через год в центре был запущен советский реактор ИРТ-2000 мощностью в 2 МВт. На нем начали проводить не только научные, но и военно-прикладные исследования. Центр строго засекретили и назвали «Йонбенской мебельной фабрикой». Реактор в 70-е годы дважды модернизировался, его мощность была увеличена до 8 МВт.

Риторика Пхеньяна в отношении своего южного соседа и США во все времена была предельно жесткой. Однако эта словесная агрессия выросла не на пустом месте, не из стремления Кима сплотить нацию за счет перманентного ожидания грядущей войны и необходимости постоянно повышать боеготовность. Для чего следует терпеть бытовые невзгоды, которые периодически перерастают в голод национального масштаба.

Можно предположить, что серьезный удар по психике основателя КНДР произвела публикация после Корейской войны 1950-1953годов отчета министерства авиации США «Воздушная война в Корее». В нем говорилось о том, что в Америке на самом высшем уровне рассматривали возможность нанесения ядерных ударов по северу полуострова. И даже были намечены места бомбардировок – 40-килотонная бомба на Тхончхон и шесть в треугольнике Пхенган-Чхорвон-Кимхва.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что КНДР сделала ставку не только на построение мощной армии, на которую ежегодно расходуется более 20% ВВП страны, но и на создание собственного ядерного оружия.

Такого рода «звонки» о том, что с юга полуострова на Пхеньян может обрушиться смертоносное оружие, Ким Ир Сен получал неоднократно. В начале 80-х стало известно, что США разместили в Южной Корее тактическое ядерное оружие. По данным северокорейской разведки, Пентагон подарил Сеулу 1000 ядерных боеголовок. И это, как ни странно, было недалеко от истины – в начале 90-х США признались в том, что на базах РК находится крылатые ракеты, вооруженные 700 боеголовками.

Также стало известно о программе Сеула по разработке собственного ядерного оружия. Правда, оба эти нервирующие Пхеньян вопроса вскоре были сняты. США настояли на свертывании южнокорейских изысканий в области ОМУ, а также вывели с полуострова свое тактическое ядерное оружие.

Однако успокоить высшее руководство КНДР таким образом было уже невозможно. Оно решило всеми правдами и неправдами привести страну в ядерный клуб.

Конечно, чужые мысли читать не дано никому. Но с большой долей вероятности можно предположить, что мотив достойного противостояния вероятной ядерной агрессии с юга был главным. Существует и целый ряд других мотивов, но, несомненно, не столь определяющих. О них много и подробно говорили на Западе: попытка ядерного шантажа, стремление обменять отказ от собственной ядерной программы на политические и экономические преференции, придание стране дополнительного политического веса, продажа компонентов ядерного оружия террористам. И далее, вплоть до привлечения инакомыслящих к работе на урановых рудниках, о чем всерьез говорить нет смысла.

В 80-е годы КНДР усилила натиск на СССР,добиваясь более действенной помощи в создании у себя ресурсов, которые имели бы двойное назначение. То есть позволили бы вырабатывать и накапливать оружейный плутоний. В этом качестве могли быть использованы более мощные ядерные реакторы. По настоянию Советского Союза Пхеньяну пришлось присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия. В связи с чем в 1985 году на Йонбенской мебельной фабрике появился ядерный реактор мощностью 5 МВт.

Если первый реактор, работающий на легкой воде, мог использоваться лишь для исследовательских целей и производства электроэнергии, то на новом, уран-графитовом, уже можно было получать оружейный плутоний. И построен он был по типу британского реактора «Магнус», который англичане открыли в рамках своего военно-ядерного проекта. Ежегодно он способен давать более 7 килограммов оружейного плутония.

На этом корейцы не остановились. В конце 80-х годов при помощи Советского Союза началось строительство еще двух реакторов мощностью 50 МВт и 200 МВт соответственно. На них можно было бы получать уже около 300 кг оружейного плутония. Но в 1994 году строительство 200-мегаваттного реактора было приостановлено.

В конечном итоге в КНДР выросла мощная ядерная инфраструктура, в которую входят 3 урановых рудника, предприятия по обогащению урановой руды, по получению ядерного топлива и по переработке отработанных топливных элементов. Три исследовательских центра атомной энергии.Центр по разработке ядерного оружия. Специалисты подготавливаются в трех университетах и в одном технологическом колледже.

Главный же ядерный центр находится в Йонбоне.

Помимо плутониевой бомбы в КНДР параллельно разрабатывалась и урановая. Производство оружейного урана осуществляется по иной технологии, используются газовые центрифуги. В конце 90-х годов в обмен на баллистические ракеты «Нодон-1» Пакистан поставил Пхеньяну 24 центрифуги.Вместе с ними была передана и технология их производства.

В 2010 году, когда на предприятие по обогащению урана в Йонбене в целях «устрашения агрессора» была допущена делегация американских физиков, у корейцев было уже 2 тыс. центрифуг собственного производства. Они способны вырабатывать до 40 килограммов оружейного урана в год.

Начиная с 2006 года, Северная Корея провела три испытания плутониевой бомбы. Для разворачивания уранового военного проекта пока еще не накоплено должное количество боезаряда. Каждый взрыв имел мощность от 10 до 20 килотонн. По подсчетам, опирающимся как на данные разведки, так и на устрашающие заявления министерства обороны КНДР, у Пхеньяна может быть около10-15 боезарядов. Либо в «сыром» виде, то есть не оформленном в качестве оружия, годного к применению, либо в виде боеголовок.

Что же касается средств доставки, то они у КНДР есть. Это, конечно, не авиация, достаточно слабая и по большей части устаревшая. А баллистические ракеты. Причем не только малой, но и средней дальности. Ракета «Нодон-1» способна доставить 700-килограммовую боеголовку на расстояние в 1300 км. «Тэпходон-2» выстреливает на 6500 км полезную массу в1000 кг. Существуют сведения о том, что в КНДР ведутся разработки ракеты с дальностью в 12 тыс. км.