Как «Наша Версия» обнаружила американский след в катастрофе российской подлодки

Этим летом нашей газете исполняется 20 лет. За эти годы у нас было много профессиональных удач: мы первыми написали о том, что подводную лодку «Курск» с большой вероятностью потопили американцы, и первыми предупредили о готовящемся нападении Грузии на Южную Осетию – за три месяца до «пятидневной войны». Предвосхищали назначения и отставки в правительстве, публиковали журналистские расследования о чиновничьей коррупции – и, как видите, до сих пор живы и здравствуем.

Это был, пожалуй, первый крупный скандал в нашей редакции – ознакомившись со статьёй военкора Вадима Саранова «Убийца «Курска» («Версия» № 37, 2000 г.), к нам нагрянули «читатели в штатском» из ФСБ. Особенно заинтересовали их спутниковые снимки норвежской военно-морской базы Хоконсверн, где после гибели «Курска» ремонтировали американскую подлодку «Мемфис». Контрразведчики вынесли из редакции сервер и рабочие компьютеры, а журналистов отдела расследований стали таскать на допросы.

Тайна записки капитана Колесникова

Судя по всему, о гибели «Курска» нам стало известно слишком многое. В частности, мы узнали о предсмертной записке капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, обнаруженной водолазами на месте крушения. Её первую часть опубликовали, а вторую немедленно засекретили. Якобы эта часть – личное, что-то вроде обращения к родственникам. Но, как удалось установить тогда Вадиму Саранову, о содержании второй части записки представители оборонного ведомства, похоже, молчали не зря. До того как документ засекретили, с ним успели ознакомиться несколько десятков специалистов – от водолазов до флотских офицеров, руководивших их погружениями. Есть веские основания утверждать, что во второй части записки речь шла о действиях, которых можно было бы сравнить с бунтом на борту гибнущей подлодки.

В трёх кормовых отсеках – седьмом, восьмом и девятом – в живых оставались несколько подводников, и Колесников оказался единственным офицером среди них. Разумеется, в сложившейся нештатной ситуации командование принял именно он. Вначале выжившие собрались в седьмом отсеке, но там нарушилась герметичность, потекла вода, и офицер скомандовал остаткам экипажа перебираться в восьмой и девятый отсеки. А затем на борту возникла нештатная ситуация. Кто-то из команды, предположив, что капитан «Курска» жив, предложил прорваться на центральный пост. А Колесников запретил это делать, так как путь должен был проходить через полузатопленный седьмой отсек, и возникал риск, что и в оставшиеся «сухими» отсеки может проникнуть вода. Матросы, пребывая в состоянии аффекта, вероятно, ослушались. В предсмертной записке командир турбинной группы Колесников якобы возмущался тем, что у него не оказалось оружия: «Я бы их всех перестрелял».

Кому маршал Сергеев мстил за гибель «Курска»?

Снимки норвежской военной базы, которые наше издание опубликовало в качестве иллюстраций к материалу Вадима Саранова, были сделаны с российского спутника. Возможно, они действительно были секретными, но к нам в редакцию они попали вполне законно – мы и предположить не могли, что покусились на государственную тайну. Сегодня, впрочем, многое проясняется. Всё дело в норвежцах. Не сумев скрыть факт ремонта «Мемфиса» на своей базе, норвежские военные сообщили, что фото-де были сделаны ещё в 1996 году. Ну а раз снимки несвежие, отчего бы не предоставить их в распоряжение заинтересованной редакции – в качестве рядовой фотоиллюстрации? Но затем, когда фото были напечатаны, норвежцы неожиданно отыграли назад. Мол, снимки действительно сделаны в 2000-м, а не 1996 году. Вот тут-то все и напряглись – мало ли что на тех снимках!

Потому до сих пор остаются без ответа вопросы, свидетельствующие о том, что с гибелью «Курска» всё не так просто. Почему министр обороны Игорь Сергеев по горячим следам поднял в воздух две противолодочные эскадрильи? По кому должен был быть нанесён ракетный удар? И почему приказ маршала пришлось отменять в пожарном порядке? И отчего в Москву вдруг внепланово вылетел тогдашний глава ЦРУ Джордж Тенет? Если взрывы на «Курске» – трагическое стечение обстоятельств, то к чему были вся эта суета и череда совпадений?

Контр-адмирал Валерий Алексин так не считал. Проведя собственное расследование и опросив бессчётное количество хорошо информированных источников, адмирал сделал сенсационные выводы, обнародовав их через месяц после катастрофы. По его убеждению, на самом деле имело место столкновение подводных лодок – российской и американской. К тому моменту, как в первом отсеке раздался взрыв, а это случилось через 2,5 минуты после столкновения, «Мемфис», распоров правый борт «Курска», лёг на грунт в 700 метрах от нашей субмарины. Судя по спутниковым снимкам, а также некоторым другим документам, к которым получил доступ адмирал Алексин, американская подлодка получила пробоину в обтекателе гидроакустического комплекса. Не исключено, что были и человеческие жертвы – в затопленном первом отсеке. Но жизненно важные механизмы «Мемфиса» оказались исправны, и, отремонтировав их примерно за сутки и запустив в аварийном режиме ядерный реактор от аккумуляторной батареи, американцы смогли всплыть до глубины 40–50 метров, дав малый ход. Так и ушли в Норвегию.

30 лет строгой секретности

Несмотря на тот факт, что правду о гибели «Курска» засекретили, а тех, кто знал слишком много, но не желал держать язык за зубами, «поместили в информационный вакуум», как того же адмирала Алексина, – стало известно, что вице-адмирал Михаил Моцак, руководивший учениями, во время которых погиб «Курск», докладывал командованию: российский подводный крейсер потопила иностранная субмарина. Её пытался преследовать флагман учений «Пётр Великий» – но то ли скорость американского атомохода, даже подраненного, оказалась выше, то ли преследование было не слишком настойчивым, тем не менее, как сообщал Моцак, «зафиксирована масса косвенных признаков наличия в непосредственной близости от аварийного «Курска» второго подводного объекта, также, возможно, аварийного». «Пётр Великий» зафиксировал этот объект гидроакустическими средствами.

И вот несколько лет назад наконец-то разговорились рядовые участники учений – оказалось, что многие из них лицезрели американскую подлодку своими глазами. Дальше – больше. Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов вдруг припомнил, что на следующий день после гибели «Курска» российские военные лётчики наблюдали всплывающие топливные пузыри примерно в 20 километрах от места аварии, о чём и доложили командующему. Одновременно лётчики засекли уходящую из акватории Баренцева моря неизвестную подводную лодку. Вот только никому ничего доказать адмиралы не смогли – и Моцака, и Попова вскоре сняли со всех должностей. Примечательно, что после увольнения адмиралов все командиры кораблей Северного флота в знак протеста подали рапорты об увольнении. Наивно было бы полагать, что к 18-летию этого трагического инцидента власти хотя бы отчасти прояснят ситуацию, что же всё-таки случилось с «Курском». Официально вся сопутствующая инциденту документация была засекречена на 30 лет.

Игорь Егоров, «Наша Версия», 21.05.2018