proatom.ru - сайт агентства ПРоАтом
Журналы Атомная стратегия 2024 год
  Агентство  ПРоАтом. 27 лет с атомной отраслью!              
Навигация
· Главная
· Все темы сайта
· Каталог поставщиков
· Контакты
· Наш архив
· Обратная связь
· Опросы
· Поиск по сайту
· Продукты и расценки
· Самое популярное
· Ссылки
· Форум
Журнал
Журнал Атомная стратегия
Подписка на электронную версию
Журнал Атомная стратегия
Атомные Блоги





PRo IT
Подписка
Подписку остановить невозможно! Подробнее...
Задать вопрос
Наши партнеры
PRo-движение
АНОНС

Вышла в свет книга Б.И.Нигматулина и В.А.Пивоварова «Реакторы с тяжелым жидкометаллическим теплоносителем. История трагедии и фарса». Подробнее 
PRo Погоду

Сотрудничество
Редакция приглашает региональных представителей журнала «Атомная стратегия»
и сайта proatom.ru.
E-mail: pr@proatom.ru Савичев Владимир.
Время и Судьбы

[17/03/2020]     Молибден-99 в НИИАР. Часть 1

Дементий Башкиров

Откуда берется Мо-99. Весь медицинский Мо-99 – это осколок деления изотопа уран-235. Лишь мизерная часть Мо-99 производится нейтронной активацией стабильного изотопа Мо-98, в научных целях. Для производства медицинских генераторов технеция-99m такой способ не подходит (очень громоздкие получаются генераторы и с низким качеством препарата технеция-99m, неприемлемым для медицины).



Для производства плутония в 40-х годах использовался облученный уран природного изотопного состава, и из этого облученного урана были получены первые препараты Мо-99. Сегодня для производства Мо-99 также используется облученный уран, только очень высокого обогащения по изотопу уран-235, от 80% до 97% (так называемый ВОУ).

Разница технологий в целевых продуктах. В 40-х годах, при производстве плутония для дедовского ядерного оружия (кустарного по современным понятиям), Мо-99 являлся одной из неприятных примесей, и облученный уран выдерживался для распада радиоактивного молибдена. Затем плутоний очищали от примесей относительно малоактивного молибдена.

При производстве Мо-99 плутоний-239 не успевает накопиться в полной мере из нептуния-239, и молибден отделяют в основном не от плутония, которого пока еще нет, а от его материнского изотопа – нептуния-239. Для получения плутония требуется выдержка ОЯТ 2-4 недели, в то время как препарат Мо-99 через 3 суток уже загружается в генераторы и/или отправляется авиатранспортом потребителям.

Вместе с молибденом, из этого же облученного урана, выделяют еще и I-131. Так как радио-йод имеет существенно больший период полураспада, то его очистка проводится немного позже, тем же персоналом, но на другой технологической линии. Оптовым покупателям Мо-99, получаемый I-131 часто прилагается в качестве бонуса, то есть бесплатного подарка, на следующей неделе с новой партией Мо-99. 

При правильной организации труда, из облученного урана, на бывших военных реакторах, вместе с молибденом и йодом можно производить, практически в неограниченных количествах, осколочные радиоизотопы цезия, стронция, рутения, церия и других РЗЭ, ксенона, криптона, трития и др.

Создание производства Мо-99 в период окончания Холодной Войны – это самый яркий пример конверсионной работы ядерного сообщества. Бывшие Наработчики плутония и трития, из бывших урановых оружейных запасов стали производить медицинский изотоп Мо-99, с помощью которого современная ядерная медицина вышла на новые уровни диагностики и терапии онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний.

 

Технико-экономические характеристики производства Мо-99

Более 80% стоимости радиоизотопной продукции, получаемой с помощью реакторов, является Мо-99. На этот изотоп самый большой спрос. Вот уже полвека Мо-99 доминирует в ядерной медицине.

Мировое годовое потребление Тс-99m (продукта распада Мо-99), «сдаиваемого» из молибденовых генераторов, который используется непосредственно в теле пациентов при КТ, оценивается в сумму $4 миллиарда.

Годовое производство Мо-99 в мире составляет 600 тысяч Ки в виде готового препарата, а в голову процесса радиохимической переработки поступает до 6 миллионов Ки Мо-99. Всего же на радиохимических предприятиях технологам приходится общаться с активностью в 30 раз большей, так как доля активности молибдена в общей смеси около 3% на начало переработки. Итого, на радиохимическую переработку для самого популярного изотопа ядерной медицины, на всех предприятиях мира по производству Мо-99, поступает до 180 миллионов Ки суммарной альфа, бета и гамма активности.

Масса осколков деления урана-235, поступающих на переработку, составляет примерно 4,5 кг в год. Такое количество осколков образуется в момент взрыва пяти атомных бомб типа Little Boy.

Вот из такой радиоактивной «грязи» происходит Мо-99, «рабочая лошадка» современной ядерной медицины. Эта лошадка делает очень нужную и полезную работу для людей. По данным ВОЗ, ядерная медицина позволяет продлить жизнь пациентам, в основном за счет своевременной диагностики, в среднем на 15 лет и более (По современным понятиям, продление жизни онкологического пациента на 15 лет считается победой над болезнью).

 

Эффективность использования Мо-99

Российские леса дают порядка 100 тысяч тонн земляники в год. Россияне собирают тысячу тонн в год. 99 из 100 прекрасных ягод съедают бактерии, грибы, насекомые, мелкие грызуны, птицы, слизни и другие жители леса. Только одну ягоду из ста съедает человек.

Эффективность использования земляники, очень ценного для здоровья человека ресурса российской природы, очень низкая.

С молибденом-99 ситуация принципиально хуже. Эффективность использования этого изотопа исчезающе мала.

Из 12 тысяч тонн ОЯТ, образующихся ежегодно в мире на АЭС, 500 тонн составляют осколки деления. Из массы осколков деления 3% составляет Мо-99. Ежегодно в реакторах всего мира накапливается 15 тонн этого «чернорабочего» ядерной медицины (рабочая лошадка, workhorse).

Удельная активность изотопно-чистого Мо-99 составляет 0,5 млрд. Ки/кг. Перемножая два последних числа, мы получаем, что все реакторы мира производят примерно 7,5 триллионов Ки Мо-99 в год. Но весь этот молибден распадается в реакторе, так как его период полураспада очень мал, всего 2,75 суток. Исключением являются только аварии на АЭС с разрушением (части) активной зоны реактора.

Суммарная мировая мощность мишеней-накопителей Мо-99 составляет примерно 5 МВт. Все работающие мировые АЭС имеют установленную мощность порядка 500 ГВт. Доля мощностей, занятая под Мо-99, составляет, таким образом, 0,001 % от суммарной мощности всех реакторов на планете.

После распада Мо-99 образуется Тс-99m, период полураспада 6 часов, который превращается в Тс-99, с периодом полураспада 0,2 миллиона лет. Последний является очень опасным долгоживущим продуктом ОЯТ, после америция, плутония, кюрия, стронция и цезия. Накопленный на АЭС Тс-99 опаснее Np-237, примерно в два раза выше по радиотоксичности, но технеций в 10 раз превышает нептуний по периоду полураспада.

Мировое производство медицинского Мо-99 составляет 12 тысяч Ки в неделю, или 600 тысяч Ки в год (калибровка на 6-е сутки с даты производства). Такая практика учета и контроля Мо-99 сложилась полвека назад, и является общепринятой в расчетах между физиками и врачами. Примерно в пять раз посылается больше молибдена, чем указано в паспорте на партию препарата.

Примерно еще половина молибдена распадается во время разгрузки реактора и радиохимической переработки. Итого, (на момент останова реактора, через 6 суток после начала облучения) врач платит только за 1/10 от накопившегося в реакторе Мо-99. Обратите внимание, 6 суток облучения и 6 суток калибровки – это совершенно разные сутки. Это две разные цифры, как две девятки в номере изотопа Мо-99, только перевернутые.

Все мировые мишени для накопления Мо-99, на дату остановку реактора, производят в 10 раз больше этого изотопа, то есть 6 млн. Ки в год (надо заметить, что к моменту останова реактора 2/3 молибдена уже распалось, реально образовалось в реакторе 18 миллионов Ки Мо-99).

Получается, что примерно один из 10 миллионов атомов Мо-99, образовавшихся в мировом парке ядерных реакторов, используется в медицине.

 

Молибденовый бизнес

Стоимость (весь мировой бизнес Мо-99) произведенного за год продукта сильно изменяется год от года. При цене Мо-99 в $1700/Ки это составляет примерно $1 миллиард (2009 год). При цене $190 это чуть больше $100 миллионов (2013 год), а при цене в $120 всего $72 млн. Себестоимость продукции у основных производителей составляет менее $80, так как реакторы амортизированы еще в 60-х годах и достались бизнесу в подарок от Манхэттена. Так называемый «молибденовый голод» сотрясает ядерную медицину раз в десять лет, и является продуктом деятельности или бездеятельности общества «зеленых» и проделок любителей «зелени».

В то же самое время стоимость конечного продукта, Тс-99m, практически не меняется многие десятилетия. Мировой бизнес технеция (Mo-Tc-99m) – это около 40 млн. томографий по всему миру, что при средней цене в $100 за процедуру составляет $4 миллиарда в год.

Скачки цен на Мо-99 практически не влияют на стоимость процедуры томографии, вклад Мо-99 в конечной услуге, оказываемой пациенту, составляет от 3% до 20% (последнее значение очень кратковременно) в разные годы. Зато такие скачки крайне негативно сказываются на самом реакторе и радиохимическом комплексе, производящем молибден. Больший период времени производители молибдена работают без прибыли, или даже в убыток, и только в редкие годы имеют приличный доход.

Большим компаниям, имеющим полный цикл производства Мо-mТс генераторов, ничего не стоит разорить мелкого производителя, подержав цену на сырьевой Мо-99 полгода-год ниже уровня себестоимости. Например, после кризиса 2009 года мировые производители Мо-99 готовы были обеспечить 300% потребления этого сырья, но рынок не может потребить всю эту продукцию. 2/3 производственного потенциала Мо-99 не было реализовано.

Заготовить впрок такой продукт, как Мо-99, не получится. Поэтому делать ставку только на продажу радиоактивного, очень короткоживущего сырья – это прямой путь к разорению. Если ваше производство не имеет гарантированного покупателя, через 2,75 суток ваши активы упадут вдвое, через 5,5 суток вчетверо и т.д.

Современной особенностью молибденового бизнеса является ожидаемая скорая кончина основных производителей, имеющих себестоимость в разы меньшую, чем у конкурентов - MDS Nordion и Mallinkrodt, которые захватили 80% рынка Мо-99. Реакторы, работающие с 40-х годов, уже оттрубили по 60 лет, и часы их работы сочтены. Кто сможет захватить рынок в ближайшем будущем и диктовать свои цены, мы узнаем в ближайшем будущем.

Для сравнения приведем экономические характеристики других видов мирных (не милитаристских) ядерных бизнесов. Мировой бизнес электроэнергии (АЭС) дает 3000 миллиардов квтч в год, примерно на $60 миллиардов/год. Мировой бизнес всех остальных реакторных изотопов (в основном стабильных, плюс ядерное легирование полупроводников) составляет около $0,5 миллиарда в год. Таким образом, бизнес Мо-Тс-99 является вторым ядерным бизнесом по стоимости валового продукта, после АЭС. И этот бизнес до сих пор продолжает увеличивать свои объемы.

 

Технологические параметры производства

Для производства 600 тысяч Ки в год Мо-99 теоретически расходуется 0,4 кг ВОУ. Производство с идеальными характеристиками дает накопление (100%) 1500 Ки Мо-99 на грамм U-235, при выгорании урана 100% и химическом выходе молибдена 100%, то есть при облучении и выделении менее 1 суток (активности приведены с учетом калибровки на 6-е сутки).

Реалии значительно отличаются от идеальной технологии. При накоплении молибдена 2% от теоретического, расход ВОУ составляет 20 кг в год (30 Ки/гU-235, 12 тысяч Ки/нед.). При этом выгорает не более 6% урана в мишени, а 2/3 распадается при выдержке и переработке. Это при продвинутых реакторных технологиях и у квалифицированных химиков-технологов, обеспечивающих химический выход под 100%. У новичков выход Мо-99 составляет 1-2 Ки/гU-235.

Мировой расход ВОУ на производство Мо-99 составляет 50-70 кг, то есть из грамма урана получается примерно 10 Ки Мо-99. Среднемировое выгорание урана в мишенях для накопления Мо-99 не превышает 2% за 6 суток облучения, а накопление Мо-99 составляет 0,7% от теоретического.

Накопление (%) = выгорание (%) * выход (%).

 

Нераспространение и Мо-99

Сегодня почти весь медицинский Мо-99 производится по так называемой технологии «ВОУ- ВОУ». Это означает, что и сами мишени, в которых происходит накопление Мо-99, и топливо реактора-накопителя, который обеспечивает мощный внешний поток нейтронов для этих мишеней, сделаны из урана высокого обогащения.

Для облучения мишеней мощностью 1 МВт требуется в 15-50 раз больше мощности активной зоны реактора. Например, реактор NRU в Канаде может облучать молибденовые мишени мощностью 3-5 МВт, при собственной мощности 100-130 МВт, а два реактора РБТ в НИИАР облучают 0,2-1 МВт молибденовых мишеней при собственной мощности 16 МВт.

ВОУ из мишеней-накопителей Мо-99

Оставшийся после производства молибдена ВОУ из мишеней-накопителей не теряет своих боевых ядерных характеристик. После очистки от продуктов деления, молибдена в том числе, этот материал можно брать руками и работать с ним годами, соблюдая лишь требования безопасности для химических лабораторий. Никакой радиационной опасности, как внешний источник облучения, этот уран не представляет.

Килограмм такого вещества имеет МЭД менее 0,8 мкР/сек, что позволяет работать с ним, не оформляя допуска на радиационно-опасные работы. При этом обогащение по пятому изотопу практически не упало, например, снижение с 93% до 91% не принципиально для ядерной безопасности.

За 50 лет использования Мо-99 в медицинских целях образовалось около 2 тонны отработанного ВОУ со средним выгоранием 0,1%-2%. В пересчете на кустарные изделия типа Хиросима это не менее 200 гаджетов. Обращение с таким материалом должно быть под контролем компетентных силовых структур государства.

ВОУ из активной зоны реакторов-накопителей Мо-99

ВОУ из активной зоны реакторов-накопителей Мо-99 выгорает на 20%-55%, стартуя с 80%-93%. Оставшийся в таком ОЯТ ВОУ имеет обогащение 40%-60% если вырабатывает свой ресурс в штатном режиме. По современной классификации такой уран остается ВОУ (выше 20%), то есть является материалом, непосредственно пригодным для изготовления «кустарного» ядерного оружия, и подлежит учету в компетентных органах, ответственных за нераспространение боевых ядерных материалов.

За всю историю производства Мо-99 такого ВОУ в составе ОЯТ накопилось 6-15 тонн (в пересчете на уран-235 обогащения выше 80%). Это количество заметно даже на фоне резонансной сделки ВОУ-НОУ, когда президент РФ Ельцин Б.Н. продал 500 т ВОУ в США.

Улучшение технологий в направлении нераспространения связано, в первую очередь, с использованием НОУ вместо ВОУ (обогащении у первого менее, у второго более 20%). Но это улучшение чревато распространением плутония, доля которого увеличивается пропорционально доле балластного урана-238 в мишени. С учетом того, что радиотоксичность плутония-239 в 30 000 раз больше, чем у урана-235, переход с ВОУ на НОУ увеличивает плутониевую опасность в 7-15 раз (в качестве «грязного» оружия массового поражения).

Программы ВОУ-НОУ в молибденовом бизнесе существуют почти полвека, но никто из производителей всерьез так и не воспринял этот призыв к переходу. Небольшой выигрыш с точки зрения ядерной безопасности, на порядок увеличивает проблемы накопления плутония, создает серьезные финансовые потери на реконструкцию радиохимического оборудования, чреват возможными потерями качества и количества накопленного Мо-99, плюс неопределенный срок на реконструкцию производственных мощностей, делают это направление сомнительным.

Второе направление – это рецикл урана в мишенях, позволяющий поднять коэффициент использования урана (КИУ) в 15-100 раз. Соответственно, масса ВОУ в отходах пропорционально уменьшится. 50 кг «чистого» ВОУ в год на мировое производство молибдена – это очень опасно, а 0,5 кг в год «грязного» ВОУ – безопасно с точки зрения нераспространения.

 

Темп выгорания в мишенях ВОУ для Мо-99

В первых ПУГР темп выгорания не превышал 0,07% в год  (газета Страна Росатом, январь 2020, приводит цифру 35 г/т за месяц, то есть 0,042% в год). В реакторах типа РБМК-1000 темп выгорания составляет до 0,8% в год (2,4% за три года). В реакторах типа ВВЭР-1000 темп выгорания достигает 1,2% в год. В реакторе БОР-60 - 4% в год. В строящемся реакторе МБИР темп выгорания планируется 6% в год.

Можно сказать, что во всех вышеперечисленных реакторах темп выгорания топлива близок к нулю, если сравнивать с темпом выгорания урана-235 в мишенях для накопления молибдена.

Темп выгорания урана в мишенях-накопителях молибдена-99 достигает 4% за 6 суток, то есть 0,7% в сутки. Выше этой величины только стартовый темп выгорания топлива в специализированных мишенях для накопления сверхтяжелых изотопов в реакторе СМ. По сравнению с тепловыми реакторами темп выше в 200-300 раз, по сравнению с быстрыми реакторами – в 30-50 раз. Соответственно увеличивается удельное энерговыделение на один грамм урана.

Мишени для накопления Мо-99 – это высокотехнологичные машиностроительные изделия. Они должны соответствовать как высоким ядерно-физическим параметрам, так и специальным параметрам по химической чистоте материалов. Кроме этого, конструкции облучательных устройств должны легко собираться и разбираться дистанционно. Особенно высоки требования к скорости разборки, ведь каждая лишняя минута на таких операциях, это потери на распад короткоживущего изотопа.

В отличие от ЗЯТЦ быстрых реакторов, речь идет не о радиохимической кампании топлива в несколько месяцев или лет. Темпы радиохимических работ сжаты в 2-3 суток, вместо 6-60 месяцев, поэтому требования к твэл-мишеням для накопления Мо-99 на порядок выше, чем требования к ТВЭЛ  БР. И удельное тепловыделение, и механическая прочность, и равномерность распределения топливной композиции, всё должно быть на пределе (не)возможного.

 

Радиационная безопасность производства Мо-99

 

Общая активность на рабочем месте при производстве Мо-99

Удельная активность топлива БН-600 десятилетней выдержки при выгорании 10% т.а. составляет менее 1 кКи/кг, при выдержке полгода 4 кКи/кг. В одной ОТВС БН-600 весом 130 кг суммарная активность при выдержке полгода составляет 130 кКи и 520 кКи соответственно, (или 0,13 МКи и 0,52 МКи).

Это очень большая активность. 40 лет назад эти радиационные параметры стали непреодолимым препятствием для коллектива ХТО НИИАР, и радиохимия ОЯТ БН-600 не была выполнена.

Для производства 2500 Ки Мо-99 в неделю НИИАР приходится перерабатывать примерно килограмм облученного ВОУ. Среднее накопление Мо-99 в твэл-мишенях маломощных РБТ-6 и РБТ-10 менее 2,5 Ки/г урана. Если бы реакторные технологии НИИАР для производства Мо-99 были одинаковыми с канадской фирмой Нордион, то для получения 2500 Ки в неделю требовалось бы менее 250 г урана.

Если подключить для производства Мо-99 в НИИАР реактор СМ-3, то для выполнения программы 2500 Ки/нед потребуется примерно 50 грамм урана еженедельно.

С учетом калибровки 6 суток в камеру загружается в десять раз большая активность, 25 000 Ки Мо-99. Суммарная загрузка в камеру в начальный период работ существенно превышает 100 000 Ки, то есть выше разрешенной загрузки камеры в советское время.

МДОА (максимально допустимая общая активность) на рабочем месте может доходить до 1 миллиона Ки, плюс постоянное накопление долгоживущей активности «по сусекам» при еженедельных переработках. Поэтому для камеры требуется дополнительная защита из свинца или других тяжелых металлов. Как минимум 10 см свинца на передней стенке камеры или эквивалент. Поэтому требуются существенно более мощные системы газоочистки, улавливающие все газообразные продукты, в том числе благородные газы и тритий (истинные газы). Поэтому требуются дополнительные системы удаления и/или временного хранения многочисленных радиоактивных отходов.

Канадцы берут в работу уран с удельной активностью выше 1 миллион Ки/кг. С точки зрения советских радиохимиков, 50 лет оказывающихся проводить работы ЗЯТЦ БР, это запредельные характеристики материалов и защитного оборудования. На самом деле, это лишь 10 см свинцовой защиты. При размерах защитного щита для головной камеры радиохимической цепочки 2*1,5 м, вес составляет 3,3 тонны и незаметен для фундамента защитной камеры. Цена такого «неподъемного» препятствия в ценах 2010 года составляла 0,33 млн. рублей, то есть примерно среднегодовая зарплата одного сотрудника НИИАР.

Реальные препятствия для осуществления ЗЯТЦ БОР-60 – это отсутствие работоспособных технологий, а не отсутствие горячих камер, зданий, промплощадок. Строительство новых объектов при отсутствии технологий ЗЯТЦ – заведомо бесполезные траты и в 1977 (здание ХТО НИИАР) и в 2015 (ПРК РХО НИИАР).

 

Мо-99 – грязное производство

Производство Мо-99 начиналось в США в 80-х, но под давлением защитников природы, так называемых «Зеленых», было запрещено во всех штатах в конце 80-х. «Супергрязное» радиохимическое производство вынесли за пределы США, но не очень далеко, в Канаду. Канадские «Зеленые» отстают от своих коллег в США на два-три десятилетия, и только в 1996 году смогли первый раз добиться остановки грязного производства у себя на реакторе NRU.

Еженедельная переработка ОЯТ с активностью до 1 МКи – это самая сложная из радиохимических задач, когда-либо ставившаяся перед НИИАР. Даже скоростные переработки тяжелых актинидов в 60-х 70-х годах в ХТО, на дату переработки, имели активность на порядок меньшую (до 0,15 МКи).

Вся сложность радиохимической задачи заключается в том, что ждать распада примесных изотопов означает потерять Мо-99. Ждать нельзя. К началу переработки, которая начинается у разных производителей по-разному, через 18-36 после остановки реактора, успевают распасться только продукты деления с периодом полураспада менее 4-6 часов.

На переработку не попадают изотопы с периодами полураспада минуты и несколько часов. Сложнее радиохимии Мо-99 только непрерывная очистка раствора гомогенного реактора, когда в аппараты направляют практически всю активность, все осколки деления урана-235. 

 

Сравнение радиационной опасности радиохимических производств разными методами

Среди специалистов нет единого мнения в вопросе, какая деятельность по обращению с делящимися и радиоактивными веществами опаснее всего? Любая работа с миллионами Ки, то есть с радиационным оружием массового поражения, опасна. Опасна не только для персонала, но и для населения близлежащих районов, областей, регионов, материков или планеты в целом.

Это один из самых часто задаваемых вопросов, которые задают менеджеры атомных проектов специалистам. Решение можно найти тремя способами - через выделенную при ядерных реакциях энергию (в реакторе или при СЦР), через массы образовавшихся радионуклидов и через их активность.

Если для одного радионуклида связь энергии, массы и активности строго подчиняется математическим формулам, и достаточно измерить один параметр, чтобы рассчитать другие два, то для смеси продуктов деления эти зависимости очень трудно рассчитать, и обычно используются графические эмпирические зависимости.

Для решения задачи необходимо помнить, что все ядерные делящиеся материалы после протекания ядерных реакций превращаются в радиоактивные материалы очень высокой удельной активности, на десяток - полтора десятка порядков превышающие удельную активность природного урана и тория. Можно утверждать, что до протекания реакции деления активности не было, а после реакции появилась огромная активность.

Если произошло какое-либо нарушение ядерной безопасности, последствиями занимается радиационная безопасность.

Что же всё-таки опаснее: производство медицинского препарата Мо-99 (и других препаратов, источников и изделий), производство электроэнергии на различных типах реакторах АЭС (типа РБМК, ВВЭР, ВК, БН, БРЕСТ, ЖСР, ВГТР, реакторов АПЛ и др.), производство водорода на атомных реакторах, мирные ядерные взрывы, боевое применение ядерных материалов? 

Для непосредственных исполнителей работ с РВ или ОЯТ вопрос (задача) формулируется по-другому. Необходимо провести работы безопасно. Перед началом работ необходимо доказать безопасность планируемых работ. Необходимо доказать, что работы безопасны и для персонала, и для населения, и для будущих поколений землян.

 

Сравнение радиационной опасности с помощью приведенной активности, дозового коэффициента и потенциальной биологической опасности

Подходы к решению такой задачи были сформированы организацией-предшественником МКРЗ (международный комитет по радиационной защите) в 1926-28 году, когда М. Кюри и О. Хан, стоявшие во главе этого комитета, выработали первые критерии оценки радиационной опасности. Начинали они с самых простых для понимания и изучения высоких доз, вплоть до летальных, когда последствия для здоровья персонала были очевидны и легко диагностировались медициной того времени.

Сегодня требования МКРЗ отражены в нормативном документе Основные Санитарные Правила Обеспечения Радиационной Безопасности (ОСПОРБ-99/2010). Радиационная опасность производства оценивается с помощью такого понятия как Класс опасности работ с открытыми источниками ионизирующего излучения (ОИИИ).

Методика оценки безопасности заключается в том, что необходимо определить приведенную активность на рабочем месте, и сравнить полученный результат с таблицей класса работ. Далее, в зависимости от класса работ, необходимо соблюсти требования к зданиям и сооружениям, инфраструктуре производства, системам учета и контроля и других требований, которые выдвигает этот документ.

Приведенная активность, необходимая для расчета класса работ, определяется (грубо) по группе токсичности (А, Б, В, Г), которая приводится в таблице П-4 по величине МЗА. (Такой подход существует с 1976 года).

Более корректно опасность определяется с помощью дозового коэффициента, который приведен в таблице приложения 1 к НРБ-99/2009, для примерно 2500 радионуклидов.

Дозовый коэффициент имеет размерность Зв/Бк, он показывает, сколько Зиверт эффективной годовой дозы получит подопытный при поступлении в организм 1 Бк радионуклида (строго говоря, размерность этой величины есть мощность дозы, Зв/год на один поглощенный Бк активности, но далее я буду придерживаться терминов НРБ-99/2009). Дозовый коэффициент отличается на многие порядки для различных радионуклидов, кроме того на порядки отличаются эффективные дозы от различных химических форм, в которых находится радионуклид, от пути поступления радионуклида в организм. Дозовый коэффициент различен для различных критических групп населения (взрослые, дети, плод, младенцы).

Несмотря на всю сложность расчетов, универсальность этого коэффициента заключается в том, что дозовый коэффициент позволяет сравнивать токсичность различных радионуклидов при одинаковых путях поступления РВ в организм. Таким образом, можно найти ответ на вопрос, какое производство опаснее, зная количество и состав РВ на рабочем месте.

Требования ОСПРОБ к радиационно-опасному производству исходят из того, что возможна радиационная авария с полным выбросом всех РВ в окружающую среду. То есть учитывают максимально возможную потенциальную аварию. Это и есть классы работ, которые начинаются с 1Е+3 Бк на рабочем месте (ниже этого предела работы считаются внеклассовыми), и заканчиваются миллионами Ки на рабочем месте, то есть выше 4Е+16 Бк.

В СССР количество и состав РВ в ОЯТ приводились в ядерно-физическом расчете, сегодня это принято называть американизмом «реакторные коды». Расчетчики кодов дают решение в виде таблиц для многих сотен радионуклидов, которые влияют на цепную реакцию деления при работе топлива.

Эти таблицы могут быть представлены в граммах, что необходимо для ядерно-физического расчета. Эти таблицы могут быть представлены в ваттах, что необходимо для теплофизического расчета. Эти таблицы могут быть представлены в Беккерелях, что является основой для расчета в обоснование радиационной безопасности при обращении с ОЯТ.

Произведение активности радионуклида на дозовый коэффициент определяет потенциальную радиационную опасность (ПРО) радионуклида на рабочем месте для конкретного пути поступления радионуклида в организм. Сумма этих произведений – это радиационная опасность взятого в работу ОЯТ, имеющая смысл приведенной активности.

Нам остается только сравнить эту приведенную активность с имеющимися пределами – предельное годовое (ПГП) поступление для населения, ПГП для профи, ПГП для аварийных бригад. И последний предел – это ЛД50/30.

С понятием ПРО перекликается ПБО – потенциальная биологическая опасность РВ, которую использует «Прорыв» в своих обосновывающих документах. ПБО определяется как количество воды, которая необходима для разбавления имеющейся активности до безопасной концентрации.

Для плутония ПБО на два порядка ниже, чем для ПРО, так как поступление равной активности плутония с питьевой водой безопаснее в 100 раз, чем поступление с дыханием.

 

Связь массы, энергии и активности

Связь массы, энерговыделения и активности радионуклида однозначно определяется по известным формулам, известным с начала 20-го века, поэтому достаточно иметь одну детальную таблицу, чтобы рассчитать другие две.

Самые простые измерения радиационной опасности ОЯТ проводятся с помощью двух градусников (на входе и на выходе из реактора охлаждающей воды), расходомера и секундомера. Результат обычно приводится в единицах МВт*сут. для мишени или всей АЗ, или в МВт*сут./кг для отдельных ОТВС. Погрешность измерений от ±5% и выше.

 

Зависимость радиационной опасности от технологических параметров производства

Когда производство работает в нормальных условиях эксплуатации, выбросы зависят от качества конструкторских разработок и количества систем очистки, грамотности действий персонала, и никогда не бывают нулевыми.

Очевидно, что при прочих равных условиях, такие выбросы прямо (или более) пропорциональны количеству активности на рабочем месте.

Выбросы на старом оборудовании более высокие, чем на новом. Вовремя не замененное оборудование дает большие выбросы. Кроме того, низкокачественное и изношенное оборудование является источником различных аварий.

 

Виды радиационной опасности

Реальная доза, которую получает персонал при работе без нарушений вызвана внешним облучением. Внешнее облучение легко рассчитывается и просто измеряется. Работе с закрытыми источниками ионизирующих излучений (ЗИИИ) в ОСПОРБ-99/2010 посвящена одна страница.

Все остальные 200 страниц посвящены дозе, которая может возникнуть при поступлении РВ в операторское помещение или другие помещения объекта (или территории, водоемы или атмосферу), и таким образом РВ окажется внутри организма человека. Это работа с открытыми источниками ионизирующих излучений (ОИИИ). Безопасные методы таких работ начали разрабатывать сотрудники института Кайзера Вильгельма в Берлине в 20-х годах, и работы продолжаются по сей день.

Здесь очень непросто классифицировать выброс ОИИИ. Непросто зафиксировать такой выброс. Непросто оценить последствия такого выброса. Непросто сравнить разные виды радиохимического производства. Непросто перейти от поверхностного загрязнения (Бк/м2 или частица/мин*см2) к мощности эффективной дозы (мЗв/год). Непросто перейти от объемной активности (Бк/м3) к МЭД. Непросто определить само наличие источника, даже если он тысячу раз гарантирует летальный исход жертве [показательный пример - 2007 год, Англия, Литвиненко].

 

Решаем конкретную задачу. Mo-99 vs Pu-239

При сравнении производства Мо-99 и производства Pu-239 необходимо учитывать, что молибден распадается с периодом полураспада 2,75 суток, а плутоний с периодом полураспада 24100 лет, или 8,8 миллионов суток. Разница в продолжительности жизни 3,2 миллиона раз, то есть больше 6 порядков.

Исходные данные для задачи сравнения.

Один раз в неделю производство выдает продукцию. При производстве одной ТВС БОР-60 загрузка плутония составляет 1 кг (из 5 кг общего веса мокс-топлива), при производстве Мо-99 входная активность Мо-99 составляет 25 000 Ки (продажа 2500 Ки).

Рассчитать, какое производство опаснее?

Первый вариант решения. Сначала приводим все единицы измерения к одной, необходимой по требованиям ОСПОРБ. Плутоний в МОКС БОР-60 имеет удельную активность 2,7 Ки/г, значит, в килограмме активность составляет 2700 Ки. Это примерно равно активности продаваемого Мо-99 – 2500 Ки.

Открываем П-1 НРБ-99/2009 и находим дозовый коэффициент для воздуха рабочих помещений, где персонал работает с ОИИИ. Для Мо-99 он составляет 9,7Е-10 Зв/Бк. Для основных изотопов плутония (238, 239, 240) составляет 1,5Е-5 Зв/Бк. Как видим, разница в ДК составляет ~15000 раз.

Но у нас активность молибдена на рабочем месте выше в 10 раз (благодаря хитростям-нюансам контрактов на поставки РВ), поэтому опасность работ с ОИИИ для плутония выше в 1500 раз.

Ответ понятен? Да. Производства Мо-99 против производства Pu-239 – это почти как конфетная фабрика по сравнению с заводом по производству тротила. Но не торопитесь с ответом.

Для расчета класса работ и уровня потенциальной опасности работы с ОИИИ, в условиях задачи недостаточно данных. Ни для производства МОКС, ни для производства Мо-99. Полученное выше сравнение справедливо только для чистых препаратов Мо-99 и Pu, и ответ подходит для обоснования безопасности работ медицинского персонала, работающего с препаратом Мо-99.

Активность Мо-99 составляет примерно 3% от активности остальных продуктов деления на начало переработки. И у этих продуктов деления у каждого свой дозовый коэффициент. У радионуклида I-131 он составляет 2Е-8, то есть в 20 раз выше молибдена, а активность изотопов йода сравнима с активностью Мо-99. Учитывая примерно 600 радионуклидов, поступающих на переработку в установку Моли-Ди, мы получим, что приведенная активность, или сумма произведений дозового коэффициента на активность на рабочем месте, на плутониевом и молибденовом производстве отличается менее, чем в пять раз.

Производство МОКС из 1 кг реакторного плутония опаснее производства 2500 Ки Мо-99 в пять раз.

Второй вариант решения. Для решения задачи проще использовать другой физический расчет. Через энерговыделение ОЯТ, выраженное в ваттах. При накоплении 2500 Ки Мо-99 топливо работало на мощности 1 МВт в течение 6 суток, то есть, накоплены продукты деления от выгорания 6 МВт*сут. Для получения 1 кг плутония необходимо, чтобы топливо работало порядка 1000 МВт*сут. (1,3-2 ГВт*сут. для разных реакторов.)

При делении 1 кг урана-235 в реакторе выделяется 8,1Е+13 Дж и накапливается от 0,4 кг до 0,8 кг плутония. Учитывая, что один квтч равен 3,6 МДж, при делении 1 кг урана получается 2,25Е+7 квтч тепловой энергии, или 0,94 миллиона квт*сут.

(Эта цифра очень близка к единице, поэтому ГВт*сут., или 1000 МВт*сут. соответствуют  делению примерно 1 кг урана-235. Для урана-238 эта энергия равна 0,96 МВт*сут./кг. Для изотопов кюрия энергия деления равна единице с более высокой точностью, 1,0 МВт*сут./кг, а для изотопа калифорния-252 равна 1,03 МВт*сут./кг).

Накопление осколков (общей активности) при производстве 1 кг плутония (2700 Ки) выше примерно в 200 раз, чем при производстве 2500 Ки Мо-99. Но это при равном времени выдержки топлива после остановки реактора. В конкретном случае выдержка 100 суток для ЗЯТЦ БОР-60 снижает энерговыделение ОЯТ примерно в 40 раз, а выдержка один год – в 100 раз. То есть, ЗЯТЦ БОР-60 опаснее в 5 раз при полугодовой выдержке, и в 2 раза при годовой выдержке ОЯТ.

Ответ на вопрос, какое производство опаснее, ЗЯТЦ БОР-60 (250 кг ОЯТ в год) или проект Моли-Ди (2500 Ки Мо-99 в неделю), с позиции нормативных документов НРБ и ОСПОРБ дает ответ, что эти производства примерно одинаково опасны (в случае максимальной аварии с выбросом РВ в окружающую среду).

При выдержке МОКС ОЯТ БОР-60 полгода, равная опасность проекту Моли-Ди будет при мощности производства 50 кг/год, а при выдержке 1 год - 125 кг/год.

(История, которой не было). Для полного обеспечения собственным МОКС-топливом реактора БОР-60, работающего 250 суток в году, требуется 160 кг смешанного уран-плутониевого топлива (32 кг плутония). За всю историю ЗЯТЦ БОР-60 в НИИАР с 1970 по 2015 год было переработано ~25 кг ОЯТ БОР-60, (половина – урановые сборки). Из 7200 кг ОЯТ БОР-60 было переработано 0,34%. При этом после каждой переработки на всём здании «икалось» годами, несмотря на то, что в работу было взято лишь около 1/300 от требуемого количества для демонстрации ЗЯТЦ БОР-60.

Фабрикация МОКС-топлива из плутония для реакторов типа БН (быстрый натриевый), очищенного от ПД на предприятиях Урала, осуществляемая в ХТО НИИАР в 80-х годах, 5 кг МОКС в неделю, примерно в 10-20 раз безопаснее, чем производство Мо-99 мощностью 2500 Ки/нед., так как вся активность продуктов деления осталась на заводе РТ-1.

Таким образом, проект Моли-Ди, более, чем на порядок, опаснее демонстрационного ЗЯТЦ БОР-60, который бы нужно было осуществить в НИИАР в 70-х-80-х годах из высокочистого (КО от ПД более 100 миллионов) давальческого плутония.

С такой сложной радиохимической задачей, как проект Моли-Ди, НИИАР ни разу не сталкивался, за всю историю своего существования. Можно сказать, что специалисты по ЗЯТЦ БОР-60 НИИАР должны прыгнуть в десять раз выше собственной головы, чтобы выполнить этот проект.

 

Энерговыделение урановых мишеней

Активность продуктов деления связана с энерговыделением отработавшего (или работающего топлива) сложной зависимостью, измеренной впервые в начале 40-х годов немецкими и американскими радиохимиками. Это сумма множества обратных экспонент. Современное графическое представление этой зависимости можно посмотреть в справочнике [Физические Величины 1991 года на странице 1097].

При работе реактора основное энерговыделение идет от реакции деления, имеющей энергетический эффект порядка 200 МэВ, а осколочные элементы имеют остаточную энергию в среднем 2 МэВ сразу после образования (два осколка по 1 МэВ). Поэтому при остановке цепной реакции энерговыделение за единицы секунд падает в 100 раз, если топливо работало очень небольшой срок. Далее начинается быстрый спад энерговыделения, и топливо резко охлаждается. Именно так происходит в молибденовых мишенях.

К моменту начала радиохимической переработки энерговыделение мишени составляет от 0,2% до 0,25% от мощности мишени на номинале, то есть падает в 4-5 раз по сравнению с энерговыделением сразу после остановки реактора. Но это далеко не холодное топливо. Для наработки 2500 Ки Мо-99 для долговременных контрактов с Канадой, суммарная мощность мишеней в реакторе должна составлять порядка 1 МВт. На начало растворения мишеней энерговыделение составляет 2-2,5 кВт. Всё это тепло выделяется в 1 кг урана, то есть в очень небольшом объеме ~50 мл (плотность металла около 18,8 г/л).

Для понимания уровня этой мощности приведу справочные данные по нагреву воды. Один квтч нагревает 8,6 литров воды с 0 до 100 градусов. 2,5 кВт закипятят за час 22 литра, а через 5 часов весь этот кипяток из аппарата испарится.

Конечно, такая гипотетическая операция очистит растворенный облученный уран от благородных газов, трития, галогенов, сурьмы, цезия, половины рутения и т.д., то есть будет полезна с точки зрения дальнейшей переработки. Но при этом полмиллиона Ки бета-гамма активности окажется в воздухе. Это количество может вывести из строя территорию до 30 тысяч квадратных километров. (для сравнения, Ульяновская область имеет площадь 37 тысяч кв.км).

Для сравнения с проблемами ЗЯТЦ, где топливо должно было перерабатываться через 100-150 суток, и через 180 суток снова быть в реакторе, посмотрите далее на график энерговыделения. Через 100 суток энерговыделение падает еще в 40 раз, и вместо 2,5 кВт остается 60 Вт.

 

Слуга двух господ

Руководители «Прорыва», стоящие во главе РХО и НИИАР в то время, когда там начинались работы с Мо-99, объясняли, что Мо-99 – это пшик по сравнению с ЗЯТЦ БРЕСТ-ОД-300. В 2009 самыми приоритетными были работы по «Прорыву».

Бригада одна. Рабочее место одно. Одновременно две работы за одну скромную зарплату.

В то время простым работягам в НИИАР стало ясно понятно, что кроме руководителей в Росатоме никого не осталось. Идеи кишели в головах академиков, докторов наук, эффективных менеджеров, успешных предпринимателей и скользких посредников. Остудить эти горячие головы, азартно тянущие на себя бюджетное одеяло, было некому.

- Кто будет ковать мишени для молибдена?

- Бери любого.

- Любой подойдет перегородку в квартире ломать, или менять новые бордюры на не совсем новые. Мне нужен специалист, который знает тонкости металлургии актинидов. Ближайшие месяцы таковой занят на производстве высокоплотного топлива для Адамова, то есть в ФЦП «Прорыв». А у нас четыре ФЦП. Плюс еще назревает президентский проект Моли-Ди.

- Бери помощников из Минобрнауки. Они как раз заняты по этой тематике. Там и кандидаты наук есть, и доктора.

- Попробуйте всё-таки понять меня. Мне не нужны лётчики и авиаконструкторы. Мне не нужны доктора наук по хитросплетениям натуральных и химических волокон. Мне не нужны физики-ядерщики и не нужны радиохимики. Для производства мишени Мо-99 нужны специалисты по металлургии, и не просто металлурги - кузнецы, литейщики, прокатчики. Нужны специалисты по металлургии урана. Со средним специальным техническим (или высшим специальным образованием), опытом работы и имеющие соответствующие разрешения для работы с ядерными материалами.

В 2008 в лаборатории, где ковали актиниды в советское время, оставалось 12 человек из 64. За год похоронили еще троих. Тот технолог, который должен был передать мне дела, был похоронен в мой первый день выхода на работу в лабораторию инновационного и экспериментального топлива. Не рассчитал силы на даче при посадке картофеля.

Даже если мы наберем молодежь, учить их будет некому.


Мишени для наработки Мо-99

Изготовить мишени из чистого урана-235 сложно.

Первая задача - обеспечить высокий темп выгорания, то есть обеспечить огромный теплосъем. Для этого их изготавливают из композиций с другими металлами, или покрывают «радиаторами» из легкорастворимого металла.

Вторая задача мишени – обеспечить чистоту реакторной воды, которая охлаждает топливо в реакторе.

Третья задача мишени – «разблокировать» высокообогащенный уран, то есть дать доступ нейтронному газу ко всем атомам урана-235.

Решить эти три задачи одновременно, не так-то просто. Конкретных решений, которые могли бы обеспечить темп выгорания на уровне 0,5% в сутки, полную газовую герметичность при рабочих температурах топлива, и при этом уложиться в геометрию ячейки в реакторе, не так уж много. Можно даже сказать, это решение единственно возможное.

Но все эти задачи можно считать задачками для школьников начальных классов, когда вы начнете решать задачу, как эти мишени будут перерабатываться, чтобы через трое суток выделить из них Мо-99, и при этом жители прилегающих областей и регионов Российской Федерации остались живы и здоровы. 

Первые три задачи можно решить, и это решение разместить на нескольких страницах. Решение четвертой задачи – это создание радиохимического комплекса по переработке раскаленного до бела урана-235, равного которому в НИИАР никогда не было.

Мой старший коллега, аргументируя свои соображения по поводу предстоящей переработки ВОУ для выделения Мо-99, использовал такое сравнение: Весь ваш цех по переработке ОЯТ БРЕСТ-ОД-300, это набор лабораторной посуды «Юный Химик». Здесь, на Молибдене-99, самое сложное оборудование, самые опасные работы и самые передовые технологии переработки ОЯТ.


Пессимистические возражения

Мой шеф когда-то говорил, что постичь радиохимию ОЯТ в одной голове невозможно. Слишком мало нам отведено времени для познания природы радиоактивных вещей. Должна быть команда из 15, а лучше из 150 технологов, каждый из которых знает и общий процесс, и плюс свой конкретный элемент в деталях.

Производство калифорния в Мелекессе-Димитровграде создавали всем Союзом. Академики и доктора наук днями и ночами напролет работали непосредственно на рабочих местах. Ради научной победы в гонке ядерных технологий не считались ни с чем – ни с ценой, ни с численностью работающих, ни со временем. Многие жизни целиком, огромного коллектива, положены на решение этой задачи. Повторить такое вряд ли удастся снова.

Многократно НИИАР брался за производство Мо-99, и каждый раз находилось препятствие, которое невозможно было объехать.

Почему не был создан ЗЯТЦ БР в НИИАР? – потому что это не было нужно для военных целей.

- Но молибден-99 нужен людям. Реальным россиянам. Жителям РФ тоже хотелось бы жить лет на 15-20 дольше, чем сейчас.

- Россиянам хватит и 100 Ки Мо-99 в неделю. С учетом пи-запаса, пусть будет 300. Везти этот молибден никуда не нужно, поэтому распад на транспортировку можно не считать. Это экономия половины активности.

Такое производство нельзя разрабатывать, имея цель заработать деньги. В СССР медицина была бесплатная, и это было правильно. Врач не должен иметь цель наживаться на человеческой боли.

Мы не сможем сделать производство Мо-99 безопасным. У каждого оборудования есть свой предел. Наш предел – 100 000 Ки на здании, а это 200-300 Ки Мо-99 в неделю.

Никто не начинал с тысячи кюри. Все начинают с 1-10 Ки/нед. Посмотри на Пакистан – наладили производство 8 Ки/нед. Тут главное, самого себя не обмануть, не выдавать желаемое за действительное.

Не забывай, здание старое. Коммуникации гнилые. Вентиляция и канализация латаная-перелатанная. Нужно новое здание. Не пристройка к старому, а совершенно новый проект. На миллионы Ки активности, но работать с десятками тысяч. Тут стократный запас прочности не помешает, ведь минимум 50 переработок в год, за десятилетие получится 500.

Сколько накопится грязи и где, ни одна проектная организация даже не представляет. Наши математики заполняют в китайских компьютерах клеточки американских таблиц цифирками. Наши конструкторы рисуют только ведра и ящики. Наши радиометристы выдают только счет, без привязки к изотопу. Наши мишени в баковом реакторе охлаждаются самотеком.

Совсем другая радиохимия. Улетать в трубу будут газообразные предшественники, которые уже в воздухе над районом будут превращаться в более долгоживущие изотопы. Улетит криптон, для которого никаких фильтров нет, а из него затем образуется стронций, второй по токсичности осколок деления.

Помнишь, как летит радон-222 из радия-226? Для благородного газа нет фильтров. Эманацию не поймать, тем более, если не ловить. А потом, с периодом полураспада 4 дня из радона-222, начнутся образовываться изотопы полония-218, свинца-висмута-полония-214, пока не накопится свинец-210 с периодом полураспада 22 года, полоний-210 с периодом полураспада 138 суток, итого восемь распадов. И всё это уже будет происходить там, куда ветер за 4 дня унесет радон.

Химия осколков деления урана-235 намного сложнее. Активности и энергии на многие порядки большие, чем у продуктов уран-радиевой серии.

Можно сказать, что РХ в «Прорыве» – это детская игра по сравнению с 2500 Ки молибдена в неделю.

Пессимистов в НИИАР более чем достаточно. Все их доводы против, конкретные и не очень, не уместить в маленькой статье. Выше приведены самые запомнившиеся.


Окончание следует

 

 
Связанные ссылки
· Больше про Атомная наука
· Новость от proatom


Самая читаемая статья: Атомная наука:
Интуиция в законе

Рейтинг статьи
Средняя оценка работы автора: 4.13
Ответов: 53


Проголосуйте, пожалуйста, за работу автора:

Отлично
Очень хорошо
Хорошо
Нормально
Плохо

опции

 Напечатать текущую страницу Напечатать текущую страницу

"Авторизация" | Создать Акаунт | 9 Комментарии | Поиск в дискуссии
Спасибо за проявленный интерес

Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 17/03/2020
Очень интересно и поучительно. Вообще, Мо-99 это выгодный к экспорту товар. Его нужно нарабатывать и продавать за золото. Весь вопрос в себестоимости. А именно, как всегда, вопрос о дешевом нейтроне ))


[ Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 17/03/2020
Цитата: "...Куда ветер унесёт радон ... восемь изотопов, свинец-висмут-полоний".
Хорошо расписано.Возникает даже философская ассоциация ответа на вопрос: почему госкомпанию -оператора работы с РАО назвали " Радоном". Любое загрязнение можно списать на этот механизм. Универсальный ответ на вопрос: почему "грязно"? -Радон! 


[ Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 17/03/2020
"- Попробуйте всё-таки понять меня. Мне не нужны лётчики и авиаконструкторы..."


Прямо как разговор про ФГУП "НО РАО".


[
Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 18/03/2020
Дементию - респект !


[ Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 19/03/2020
Цитата:
"за его мерзопакостную стряпню"

Дементий говорит ценную правдивую информацию, и за это ему уважение.

Данный текст очень ценен для потомков.
Когда потомки оглянутся на прошедшие десятилетия и зададутся внезапно вопросом: "- Кто разорил НИИАР, может быть вредители? Раньше была технология виброуплотнённого топлива для ЗЯТЦ а теперь вдруг оказалось что её давно уж нет".

В тексте содержится ответ о причинах. Помимо недофинансирования, дело в том что: по факту, из большинства знатных уполномоченных властью лиц - руководители никудышные.  Плохие руководители, никуда не годных решений напринимали и никто их не одёрнул, не было механизма чтоб их снять и заменить более пригодными. Вот и результат. Сами виноваты что после десятилетий работ нахозяйствовали так, что пришли к разбитому корыту.

P.S.
Дементию благодарность за правду.



[ Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 19/03/2020
Дементию благодарность за правду.

Откуда вы знаете что это правда?


[
Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 22/03/2020
Правда, говорите? Да всё просто - посмотрите как мы обращаемся к будущим поколениям. Они решат все наши проблемы - "разгребут" отходы, изобретут новые технологии, поднимут науку. Только вот на какой базе, и кто их таких хороших вырастит?


[
Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 11/12/2021
Афытар конечно ничего не слышал про Аргус, который нарабатывает в сотни раз больше чем мишени. 


[ Ответить на это ]


Re: Молибден-99 в НИИАР. Часть 1 (Всего: 0)
от Гость на 05/03/2022
  • Про Аргус и Мо-99 у автора есть видео лекция 2015 года. Мощь Аргуса 20 кВт, мощь молибденовых мишеней РБТ-10 100 кВт, плюс столько же у РБТ-10. Итого Аргус проигрывает в 10 раз реакторам НИИАР.
  • У Аргуса есть одно неоспоримое преимущество. Это в 100 раз меньше РАО на 1 Ки Мо-99. Ведь Аргус создавался не для накопления боевых актинидов, а для исследований и медицины.
  • Для мирового производства Мо-99 нужно порядка 1000 Аргусов или один СМ-3.
  • Сергей Макарович 


[
Ответить на это ]






Информационное агентство «ПРоАтом», Санкт-Петербург. Тел.:+7(921)9589004
E-mail: info@proatom.ru, Разрешение на перепечатку.
За содержание публикуемых в журнале информационных и рекламных материалов ответственность несут авторы. Редакция предоставляет возможность высказаться по существу, однако имеет свое представление о проблемах, которое не всегда совпадает с мнением авторов Открытие страницы: 0.12 секунды
Рейтинг@Mail.ru