Принесет ли запуск Островецкой АЭС нам энергетическую безопасность и бывает ли атом мирным? На вопросы корреспондента «Снплюс» отвечает Юрий Воронежцев, физик, кандидат технических наук, бывший член Чернобыльской комиссии Верховного Совета СССР, куда его избрали в 1989 году, автор 30 научных изобретений. Пять лет назад стал пациентом онкологического диспансера, чего он не скрывает и напрямую связывает свою болезнь с радиацией.

— Помню, как только было заявлено о строительстве АЭС в Островце и прозвучало, что оно закончится в 2018 году, вы сразу сказали — это нереально. И оказались правы. А реален ее запуск в этом году?

— Я не могу припомнить случая, когда атомная станция запускалась в сроки, запланированные проектом. Мало того, нередко стройка прекращается по той или иной причине. Или консервируется. Свежий пример — Балтийская атомная электростанция (Калининградская АЭС). В 2010-м торжественно заложили первый камень, начали строить, затратили не один десяток миллиардов рублей, а спустя три года стройка была прекращена.

Не будем вдаваться в причины, но такие случаи в мире далеко не редкость.

Кстати, корпус реактора, изготовленный для Балтийской АЭС, был доставлен к нам, в Островец.

Классический пример «атомного долгостроя» — финская АЭС Olkiluoto-3 (блок EPR мощностью 1600 МВт) отстает от графика более чем на девять лет. Стройка стартовала в августе 2005 года, а финиш, если и состоится, то только в конце нынешнего года. При этом в неработающую пока станцию вложили денег в разы больше, чем предусматривалось пятнадцать лет назад. С 3 миллиардов евро АЭС подорожала до 8,5 миллиарда. Причем эти ресурсы пока омертвлены в бетоне и металле.

Что касается нашей АЭС, то задержка в два года — это вполне нормальный средний показатель. Другое дело, что миллиарды долларов, уже вложенных в стройку, могли давно работать, будучи размещенными в более эффективные и современные проекты по примеру ведущих европейских стран, отказывающихся от атомной энергетики в пользу использования возобновляемых источников.

Похоже, первый реактор Островецкой АЭС будет все же запущен в текущем году. Запуск реактора — это, пожалуй, самый сложный и опасный период в его жизни. Как будет осуществляться этот процесс в условиях, когда специалисты находятся в другой стране, которая закрыла границы с Беларусью, мы не знаем. Но просочившаяся недавно в СМИ информация о больных (или все же не больных) россиянах, приехавших на станцию, заставляет, мягко говоря, обеспокоиться.

— Принесет ли этот запуск нам энергетическую безопасность?

— Все разговоры о том, что запуск и эксплуатация АЭС принесет нам энергетическую независимость и безопасность, просто абсурдны. И люди, это утверждающие, или сами беспросветно тупы, или таковыми считают нас с вами. В реактор ВВЭР-1200 можно загружать только тепловыделяющие сборки, произведенные в одном-единственном месте мира — на предприятиях компании «ТВЭЛ». Топливная компания Росатома «ТВЭЛ» является монопольным поставщиком ядерного топлива на все российские АЭС, а также на атомные реакторы российского и советского дизайна в более чем десятке стран.

Попытки использовать сборки того же Westinghouse на российско-советских реакторах не увенчались успехом, и несколько стран, попытавшихся это сделать, отказались от рискованной и опасной затеи. Только Украина продолжает опасный и дорогой эксперимент, но скорее, по политическим, а не каким-то иным мотивам. К чему приводят эксперименты на реакторе, мы знаем по 1986 году...

Кроме опасности использования «неродных» сборок, существует еще и существенный экономический аспект. Российские топливные сборки, которые производятся для «своих» реакторов, дешевле американских по состоянию на конец прошлого года.

И вот, представьте, возникли заморочки в отношениях с монополистом... Нефть в случае кризиса можно притащить в цистернах из Клайпеды или Одессы, купив ее по дешевке где угодно. Рынок переполнен. Да и с газом неразрешимых проблем не возникнет. А вот с ядерным топливом они неизбежны. Тепловыделяющие сборки производятся всего в нескольких странах, да и, как мы выяснили, их использование отнюдь не безопасно. Их нет на свободном рынке, их нельзя купить «про запас», они производятся к конкретному сроку замены выгоревших на свежие в каждом конкретном реакторе.

Так что о какой-то энергетической независимости разумным людям говорить не приходится.

— Мне очень понравилось ваше сравнение атомной энергетики с бомбой, которую люди приспособили для своих нужд. На ваш взгляд, «мирный атом» бывает безвредным?

— Атомная энергетика — тупиковый путь развития технологий. Действительно, идея использовать военные реакторы, построенные для наработки ружейного плутония, родила гражданские реакторы. И посадила целые страны на «атомную иглу». Той же Франции трудновато будет с нее слезть. А придется, несмотря на ломку, когда все соседи станут безъядерными.

Многие государства отказываются сегодня от АЭС. Все страны Европы имеют программы вывода отработавших свой ресурс реакторов, а новые не строят. За очень малым исключением. Доля атома в общей выработке энергии в мире вскоре преодолеет психологическую отметку в 10 процентов, снизившись за все время коммерческой эксплуатации атомных станций почти в два раза.

И за это же время — две глобальные катастрофы, последствия которых мир расхлебывает до сих пор. Ни один из источников энергии не может создать ситуацию глобальной катастрофы. Кроме «мирного атома». Плюс аварии на хранилищах отходов. Пакш, Киштым... Киштымский взрыв, если уточнить, тоже перерос в катастрофу. Просто в 1957 году жертвы и ущерб никто толком и не считал.

Атомная станция прежде всего — это громадная фабрика по производству опаснейших отходов, с которыми нынешнее поколение не знает что делать, оставляя весь этот мусор потомкам. А электричество — это уже побочный продукт. Ну и, конечно, неплохой профит атомным корпорациям.

— Власть много говорит о победе над радиацией после Чернобыля. Насколько это правда?

— Радиация живет по законам физики, а не по указам и постановлениям. Победить ее можно попытаться, только победив саму природу. А эта победа исключена. Конечно, прошло много лет с момента, когда на наши земли выпали радионуклиды, и ситуация в отдельных районах смягчилась. Но не настолько, чтобы возобновлять хозяйственную деятельность, связанную с производством продуктов питания. Это и опасно, и очень дорого. Пять, а лучше больше периодов полураспада пройдет, и тогда сей и паши!

А пока — лесные посадки и поля солнечных батарей. И опасности загрязнения молока с мясом не будет, и дешевую чистую электроэнергию получим, и трактористы в онкодиспансер не попадут. Кстати, глашатаям победы над природой рекомендовал бы посетить это заведение для некоторого отрезвления. Или хотя бы ознакомиться с официальной статистикой онкозаболеваемости по Гомельской области.

— Многие сейчас сравнивают ситуацию с коронавирусом с аварией на ЧАЭС. А как думаете вы?

— Разная природа катастроф, но очень много общего в реакции властей. И тогда, и сегодня есть попытка снизить значимость события или даже замолчать происходящее. Сегодня это оказалось сделать труднее, так как информационные технологии продвинулись настолько сильно вперед, что утаить что-либо крайне трудно. Хотя и возможно.

Отношение к людям как к мусору тоже четко просматривается. Демонстрация 1 мая и парад 9 мая — яркие иллюстрации этого отношения. Некие абстрактные понятия ставятся выше судеб тысяч людей.

Есть, правда, разница. В СССР в отличие от нынешней Беларуси было коллективное руководство, и решения вырабатывались в ходе обсуждения в политбюро, а не одним человеком. Учитывалось мнение специалистов, если, конечно, оно не слишком сильно шло вразрез с «линией партии». Реактор все же потушили, и Припять с Чернобылем эвакуировали почти вовремя, с небольшим, я считаю , опозданием. А могли и не «ввести карантин», как это происходит сегодня у нас .

Ну, и трудно представить Горбачева, разговаривающего в такой, мягко говоря, манере, как Лукашенко.

Александр Томкович, Свободные новости