Опыты. Защита диссертации. Окончание
Дата: 25/04/2022
Тема: Нормы и право


Б.Г. Гордон, профессор  (gordon@secnrs.ru)

Доклад диссертанта должен быть кратким и чётким. Обычно на кандидатской защите на него даётся двадцать минут и такой срок должен быть непременно выдержан. В крайнем случае можно выиграть пару минут, если перед чтением выводов ввернуть фразу типа: «Ну вот, кажется, я уложился в отведённое время, а теперь позвольте зачитать выводы».



Доклад полезно отрепетировать перед камерой, не раз прослушать его, убрать повторы, вводные слова, разметить паузы и т. п. Кто-то заучивает доклад наизусть, но всё это зависит от психологических и ораторских способностей соискателя. Ни в коем случае не следует читать текст со своих слайдов. Чтение слайдов с экрана создаёт впечатление ограниченности, несамостоятельности, неспособности представить собственную работу. На худой конец, никто ведь не запрещает вам читать текст выступления по бумажке, одновременно показывая слайды.

Предварительно следует разузнать, какое оборудование используется в данном совете и заранее проверить, как выглядят ваши слайды с мест членов совета в помещении для защиты. Хорошо, когда у членов совета стоят на столах мониторы, но в любом случае все слайды должны читаться и с основного экрана. Лучше всего, когда информация на слайдах сконцентрирована: формулы, диаграммы, графики, таблицы. Надо выдерживать баланс между информационным наполнением и читаемостью слайдов. Помните, что текстовые слайды следует сократить до минимума, и они должны только служить иллюстрациями, а не для чтения. Для устного семинара у меня подготовлен специальный слайд, иллюстрирующий, как легко трансформировать текст в картинку.

Численность слайдов следует обсудить с учёным секретарём, но на 20 минут не должно планировать более 30 слайдов, чтобы члены совета хоть как-то успели в них разобраться. Для ориентира напомню, что в докомпьютерные времена на кандидатской защите в среднем бывало не менее 20 плакатов, но они всё время были перед глазами членов совета.

В соответствии с процедурой соискатель готовит ответы на замечания оппонентов, ведущей организации и на отзывы на автореферат. Мой совет: отвечая оппонентам, которые участвуют в защите, одно замечание можно рассмотреть по существу, а с остальными следует с благодарностью согласиться. А замечания из отзывов ведущей организации и на автореферат полезно сгруппировать по трём-четырём комплектам и отвечать на каждый из них чётко и аргументированно. Предварительная работа над замечаниями производит выигрышное впечатление на членов совета, так как питает их иллюзию, что вы экономите их время.

Заключение совета обычно пишется соискателем заранее, с учётом опыта предыдущих защит, и передаётся учёному секретарю для последующего одобрения советом в ходе защиты. Оно входит в состав комплекта документов, готовящихся диссертантом для представления в ВАК. В качестве шаблона обычно дают предыдущее заключение для адаптации его к вашей тематике.

Цирковые защиты

Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод, что защита диссертации – это тщательно отрежиссированное и хорошо отрепетированное мероприятие, организованное по определённым правилам и соответствующее установленным нормативным критериям.

В данной статье мы обращали внимание на оформление диссертационных работ и организацию их защит. Мы не касались содержательной части диссертаций, которые должны быть уникальны и новы, как и полагается научным исследованиям, и поэтому к ним неприменимы какие-либо универсальные рекомендации. Подавляющее большинство защит протекает правильно и завершается положительно. Их по праву можно назвать спектаклем, театром мирных действий без каких бы то ни было отрицательных коннотаций.

Но моя жизнь сложилась так, что я был участником нескольких защит, которые проводились не по правилам и заканчивались неожиданно. Используя ту же образную канву их можно назвать цирковыми, так как их участники зачастую казались настоящими эквилибристами, фокусниками и клоунами. Далее жирным шрифтом я выделю свои версии исходных причин таких защит. Когда я провожу очные семинары, то, в зависимости от аудитории, называю имена героев таких защит, но здесь для неопределённого круга читателей ограничусь только инициалами. Последовательность дальнейшего изложения никак не связана с какими-то приоритетами, частотой или количеством типов причин. Каждая цирковая защита, подобно несчастливым семьям, уникальна по-своему.

Месть шефу или оппоненту. Впервые я столкнулся с цирковой защитой довольно рано. Мы с моим очень близким приятелем М. учились в одной группе, проводили много времени за пределами института, отработав два года по распределению, одновременно поступили в аспирантуру, только он – в вузовскую, где было принято защищаться за три года. Тех, кто успевал выйти на предзащиту, ещё учась в аспирантуре, выпускали на учёный совет сразу. В противном случае надо было ждать очереди в пределах чуть ли не года.

М. не хотел ждать, он выполнил все основные исследования, написал диссертацию, автореферат, но полностью не успевал подготовить всё необходимое для защиты. И вот, человек 7–10 близких друзей были призваны на помощь. Одни рисовали плакаты, другие готовили чертежи, тренировали с ним доклад, вычитывали автореферат и т. п. В общем, все друзья встали на уши, М. прошёл предзащиту в положенный срок и дата защиты была назначена. Разумеется, все мы пришли на саму защиту, М. пригласил даже свою маму, жену и сестру, что, к слову сказать, делать отнюдь не рекомендуется.

Кстати, у него оппонентами были два доктора, что совсем не способствовало одобрению отдельных членов совета, но не это главное. Когда пришло время выступлений, даже мы, несмышлёные и неопытные, начали понимать, что происходит нечто странное. То один, то другой член совета вставал и без особых аргументов, не утруждая себя доказательствами, довольно вяло говорил: работа имеет недостатки, что-то мне в диссертации не нравится, автор нечётко ответил на замечание оппонентов и т. п. Были и положительные выступления. Среди членов совета был один широко известный профессор-теплофизик, который очень эмоционально почти кричал в микрофон, что работа полностью соответствует требованиям и заслуживает положительной оценки, но после него вышел какой-то бесцветный член и просто сообщил, что он будет голосовать против.

В общем, счёт оказался 8 – за, 9 – против. Я до сих пор помню ощущение какой-то ватной атмосферы, в которой мы собирали плакаты, успокаивали маму М., отменяли банкет и т. п. Не могу представить, что чувствовал он сам, особенно после всей той гонки и напряжения сил, которые предшествовали защите.

Позже, «когда считать мы стали раны», у меня сформировалось ясное понимание причин произошедшего. Его научный руководитель был из молодых да ранних докторов, которые благодаря своему образованию, таланту и успехам не особенно церемонятся в своих оценках чужих работ. Он заведовал кафедрой, был членом совета и не раз нелицеприятно высказывался о работах как своих коллег, так и их аспирантов.

Но в день защиты М. он был за границей. В советские времена зарубежные поездки значили существенно больше, чем ныне, и бывали много реже. И в его отсутствие затаившие обиды коллеги решили отыграться на его аспиранте. Им это легко удалось. Такие были нравы.

Из этой истории я сделал ряд выводов. Подготовка диссертации должна происходить основательно и неторопливо, последовательно проходя все предусмотренные ступени и этапы. Не должно быть никакой суеты и спешки, соломку следует стелить везде, где кажется необходимым. Прочитав первую часть этой работы, каждый сам может оценить, какие из моих рецептов были нарушены на защите М.

К самой защите надо тщательно готовиться, в ней непременно должна быть предусмотрена пара заранее подготовленных вами специалистов, задача которых –просто находиться в засаде до отрицательного выступления. Нельзя допустить, чтобы последним перед голосованием выступал противник соискателя, в этом-то и состоит роль засадного отряда. Так что если нет негативных отзывов, то им можно и вовсе не выступать. Это должен быть обязательный элемент толково срежисированной защиты, ружьё должно висеть, но выстреливать – только в заранее предусмотренных обстоятельствах. Все высказанные ранее соображения о важности выбора шефа и оппонентов проистекают, в том числе, и из этого источника.

Бытовые причины. Но зачастую в основании необычных, цирковых защит лежат житейские, будничные причины. Так, именно они оказались в основе уникальной защиты, которая длилась, подумайте только, с 11 до 19 часов, имела четыре перерыва (один часовой на обед) и закончилась со счётом 20 – за, 9 – против. То есть поменяй своё мнение хоть один человек – и необходимые две трети не были бы набраны. Вот, действительно, когда результат висел на волоске.

Защищалась докторская диссертация в военной организации по теме, настолько близкой к моей, что соискатель Ф. на следующий год выступал оппонентом по моей диссертации. Им были проведены эксперименты по истечению двухфазной смеси из сопел и диафрагм, представлены расчёты давления в гермоограждении, сопоставлены результаты расчётов и опытов, но изюминкой работы была теоретическая модель расчёта критической скорости звука при истечении двухфазной смеси. У него было три блистательных оппонента, каждый из которых считался признанным авторитетом как раз в тех областях науки, где проводились диссертационные исследования. И всё шло нормально, пока не начались выступления из зала.

В те годы доклады иллюстрировались плакатами, развешанными по стенам зала заседаний. Так вот, я только раз в жизни видел, как на защите диссертации выступавший в прениях выносил в зал штук пять собственных плакатов. На них профессор А. пытался опровергнуть как раз предложенную модель расчёта скорости звука и доказывал никчемность и бесполезность полученных результатов.

Но диссертант оказался готов к такому развитию событий, и вынес откуда-то из-за кулис в зал ещё пару заранее подготовленных новых плакатов, опровергающих выкладки А. Завязалась ожесточённая дискуссия, настоящая словесная борьба. Дело в том, что в этом совете было три научные специальности, по которым могли защищаться диссертации, и среди членов совета было: 10 корабелов, 10 автоматчиков и 10 специалистов по ядерным энергетическим установкам. Думается, что даже не все ядерные теплофизики в зале полностью понимали тонкости научных концепций, но каждый член совета хотел разобраться в меру своих знаний. Поэтому выступали не только члены совета, но и приглашённые. В пылу борьбы, по-моему, даже оппоненты повторно брали слово. Помню, как после четырёх часов заседания в очереди в столовой один из них, маленький, но энергичный, петушком наскакивал на солидного А. с возгласом: «Мне стыдно быть вашим соавтором».

Дискуссия представляла захватывающий спектакль. Я эмоционально был очень увлечен таким невиданным зрелищем и изо всех сил болел за Ф., в рамках своих знаний разделяя его позицию. В какой-то момент подряд выступили два человека с негативным отзывом. И я со своим пониманием, что последнее выступление должно быть положительным, тоже попросил слово и что-то вякнул, оказавшись как раз одним из последних участников. После меня выступили ещё двое, но уже положительно.

Возвращаясь в Москву в тот же вечер, я оказался в купе вместе с одним из оппонентов, с которым до двух часов ночи мы переживали перипетии прошедшего перфоманса. Он похвалил меня за смелость, сказав, что понимает, как трудно молодому человеку выступать в незнакомой аудитории. Будучи человеком опытным, он заметил, что равновесие было столь шатким, что мой демарш вполне мог оказать решающее воздействие. Он же приоткрыл подоплёку всей этой истории. В те времена количество штатных должностей профессора на кафедре было строго ограничено и все они были заняты. Одну из них занимал А., будучи в близком к пенсионному возрасте. Появление нового молодого доктора автоматически сдвигало А. на пенсию. Так что произошедшее сражение было вызвано отнюдь не научными, а вполне бытовыми причинами.

Эта история подтверждала общее правило, что кандидатов наук много, и новый кандидат, как правило, редко кому мешает, а докторских должностей существенно меньше и каждый новый доктор внедряется в устоявшийся порядок вещей, претендуя на место в ограниченном числе вакансий и позиций.

Неприязнь к диссертанту. Эта история могла бы служить иллюстрацией мести шефу, но, чтобы выдержать хронологию, вполне уместно рассказать её здесь. Дело в том, что В. был адъюнктом Ф. и защищал кандидатскую где-то через год после описанной выше восьмичасовой защиты Ф. Диссертация, по моему мнению, была бесспорной: собственный эксперимент, расчёты, внедрение на реальном объекте. И защита плавно катилась к благополучному финалу.

Совет по защите кандидатских диссертаций состоял из 23 человек, так что для кворума было достаточно 16 членов. В. защищался вторым, и на первой защите присутствовало как раз 16 человек. В зале члены совета сидели за большим столом, а приглашённые располагались по стенам и в амфитеатре. Я сидел рядом с Ф. и обратил его внимание, что после перерыва за столом размещалось всего 14 человек. Он отмахнулся: «Наверное, двое проголосовали заранее и ушли, у нас так бывает». Председателем же совета был тот же профессор, что руководил докторским советом, на котором защищался Ф., и явно был настроен против него.

Все выступления закончились, объявили перерыв на голосование. И вот председатель входит и с глумливой улыбочкой сообщает: «Оказывается, у нас не было кворума, придётся признать защиту недействительной». Такое не было предусмотрено никакими процедурами. Наличие кворума должно было устанавливаться до, а не после защиты, и отвечает за это сам председатель. Ситуация совершенно абсурдная и невероятная: защита прошла, а решения нет. Представляете, в каком состоянии находился В. Тем не менее, он повёл всех приглашённых в ресторан, где мы сидели, как на поминках, и уговаривали В., что всё в конце концов закончится благополучно.

В общем, так и произошло. Когда начальник училища узнал о ещё одном скандале в диссертационном совете, он отправил председателя в отставку, дал по выговору тем двоим, что ушли с заседания, и распорядился провести голосование повторно, заранее обеспечив наличие кворума. Как мне помнится, на этот дубль уже никого не приглашали. Не представляю, как потом они объяснялись с ВАКом, ведь получалось так, что перерыв на голосование продлился на несколько дней. В конечном счёте, В. защитился, потом стал доктором и заведующим той самой кафедрой, на которой происходили такие чудные защиты.

Воистину, зло изощрённо, а его ресурсы неисчерпаемы. Примером тому может служить следующая история. Несколько лет назад я выступал оппонентом по докторской диссертации сравнительно молодого соискателя. В работе были проведены несколько интересных экспериментов, которые так редки в наше время, и я обоснованно дал положительный отзыв.

Однако на защите выяснилось, что в совет поступил отзыв на диссертацию от двух вполне уважаемых, авторитетных и опытных кандидатов наук, содержавший 129 замечаний на 30 листах (!). Ни о чём подобном я даже никогда не слышал. Эта, конечно, уникальная ситуация была благополучно разрешена председателем совета. Он был видавший виды тёртый калач и понимал, что скандал уже произошёл, разбирательства с ВАКом не избежать, поэтому процедура должна быть выдержана особенно скрупулёзно. В рамках дискуссии он предоставил слово одному из авторов замечаний, который пробубнил все сделанные замечания, после чего диссертант последовательно ответил на каждое из них. Всё это заняло лишних часа полтора, и ничем другим, как вредностью характера и игнорированием правил и традиций я не могу объяснить поступок этих двух недоброжелателей.

Эта же причина сыграла роль на защите и моей докторской диссертации. В жизни не часто, но случается так, что близкие люди превращаются в рьяных ненавистников. Когда я поступил в аспирантуру, то моим наставником определили Х., который уже был кандидатом наук и старшим научником. От него я получил первые знания в проектировании опытных установок, в технике эксперимента, в умении играть в домино и т. п. Позже я нашёл и другие источники знаний, но мы долгое время оставались с ним в добрых отношениях. Однажды, когда он уже стал доктором наук, мы заспорили о чём-то, и он сказал ключевую фразу: «Я доктор, а ты кандидат, значит, я знаю лучше». Такое понимание принципиально противоречило моему, но, как говорится, это не мешало нам здороваться.

Он был членом того совета, в котором я собирался защищаться, и примерно за год до защиты я рассказал ему о своих планах, рассчитывая на его поддержку. А он ответил, что не видит во мне доктора и будет голосовать против. Возможно, сыграло роль и то, что к этому времени мы уже работали в разных институтах, отношения между которыми были вконец испорчены. На защите он таки выступил против, но благожелательных членов совета оказалось много больше. Хотя крови он мне попортил изрядно как раз в период подготовки к защите, о которой расскажу ниже.

Конкуренция ведомств, организаций или людей. Ярким примером может служить история, произошедшая с тем уже упомянутым моим коллегой, который был единственным противником моей кандидатской работы. Прошло время, я стал старшим научником в его лаборатории, а он – моим учителем в науке и по жизни. В начале 1980-х годов он подготовил докторскую диссертацию, в основном, посвященную обоснованию барботажно-вакуумной системы реакторной установки с ВВЭР-213.

По всем параметрам это была полновесная докторская работа, содержавшая уникальное теоретическое исследование, солидное экспериментальное обоснование работоспособности и эффективности этой системы, результаты расчётов, совпадавшие с результатами собственных экспериментов. Барботажно-вакуумная система была внедрена на нескольких энергоблоках, сооружение которых в то время ещё продолжалось. Но одна из глав диссертации была посвящена разработке программы для расчёта самой реакторной установки и выбора отдельных элементов её оборудования.

Работа выполнялась в ВТИ, относившемся к Минэнерго, а реакторные установки конструировались в ОКБ «ГИДРОПРЕСС», бывшем в ведении Минсредмаша. Это ведомство не случайно называлось государством в государстве, оно обладало корпоративным единством, огромной властью и собственными понятиями об этике. Его представители не терпели критики или вмешательства в их продукцию, и в учёный совет Курчатовского института, где собирался защищаться мой учитель, прилетело письмо, подписанное шестью ведущими руководителями ОКБ «ГИДРОПРЕСС», содержавшее резкую критику диссертации. Курчатовский институт тогда тоже находился в ведении Минсредмаша и тамошнее руководство посоветовало диссертанту снять работу с защиты. Что и было сделано им без последующих повторных попыток.

Борьба школ. В моей практике борьба научных школ и подходов по большей части происходила на конференциях и в журналах. Но мой давний приятель и одногруппник Г. рассказывал такую историю. Будучи сравнительно молодым, в возрасте 45 лет, он защищал докторскую диссертацию по разработке и практическому применению плазмотронов. Г. начинал свою работу инженером в закрытом предприятии. И, как часто бывало, конверсия военных технологий оказывалась весьма плодотворна для обычной промышленности.

Его тематика была тесно связана с исследованиями и применением методов сварки, в частности он разработал, оптимизировал и внедрил ряд плазмотронов для повышения эффективности сварки. Защита происходила в Питере. А в 1980-х годах главным авторитетом в области сварки был киевский институт Б.Е. Патона, с которым Г. не нашёл общего языка. Сам мэтр на защиты ездил редко, но послал двух молодых докторов, которые дали бой новичку на своём поле. Дискуссия велась вежливо и вполне цивилизованно, но украинские критики требовали отклонить работу. Тут коса нашла на камень, защита длилась несколько часов, но «местные» взяли верх, и Г. благополучно защитился, став первым доктором наук из моей институтской группы.

Размывание компетентности совета. Это качество особенно проявлялось в давние времена, когда диссертационные советы принимали к защите работы по нескольким научным специальностям, которые зачастую существенно различались между собой. И получалось так, как описано выше на защите Ф., когда две трети членов совета должны были верить на слово трети ядерных теплофизиков. Надо отметить, что в последние годы этот недостаток во многом устранён благодаря последовательным реорганизациям советов. Например, я являюсь членом совета, где прежде было две специальности: теплофизика и ядерные энергетические установки, в общем, вполне дополнявшие друг друга, а ныне всё равно осталась только последняя. Так что при выборе совета этот аспект надо непременно учитывать.

Перемахнуть ступеньку. В былые времена чуть ли не на каждой второй защите кандидатской работы звучали комплименты, мол, диссертация – почти готовая докторская. Особенно часто хвалебные отзывы исходили от подогретых банкетом коллег. Но существующий порядок защиты, действительно, предусматривает возможность присуждения докторской степени за работу, представленную на соискание кандидатской. И вы будете смеяться, но у меня есть опыт участия и в такой процедуре. Только диссертация была по филологии.

Мой давний ещё школьный приятель С. лет до сорока вёл жизнь переводчика, владевшего десятком языков, три из которых он знал в совершенстве. Про него шутили, что у него плохая память, так как он не помнит, сколькими языками владеет. Он нигде не служил, работал дома или в библиотеках, но приобрёл репутацию высококлассного специалиста. Особенно ему удавались историко-филологические комментарии, которые, на мой взгляд, имели самостоятельную ценность.

Как-то он перевёл, откомментировал и, как говорится, ввёл в отечественный научный оборот найденную сравнительно недавно в Германии книгу братьев Гримм. Работа была высоко оценена специалистами, и его доброжелатели предложили на базе комментария написать кандидатскую диссертацию. Ему помогли выбрать совет, оппонентами стали два доктора наук, и на защите оба оппонента публично высказали рекомендацию защитить эту диссертацию как докторскую. Такая рекомендация была официально поддержана представителем ведущей организации и несколькими членами совета.

Накануне защиты С. волновался, сильно рефлексировал, советовался со мной, и я знаю точно, что он никакой предварительной подготовки к защите не вёл. По-видимому, его работа оказалась объективно полезна самым разным специалистам, мнение которых повлияло на такой исключительный результат. И в заключении совета была повторена рекомендация представить эту диссертацию на соискание докторской степени. Примерно месяца три ушли на переподготовку документов, и на том же совете, та же диссертация была защищена уже как докторская.

Я был на обеих защитах, и не только «мёд пиво пил», так как эта история произвела на меня яркое впечатление. Впоследствии, будучи директором, я даже попытался организовать что-то подобное для нашего сотрудника, работа которого, по мнению ряда специалистов, была достойна докторской, но по разным причинам из этого ничего не вышло. Конечно, при защите торопиться не следует, но заманчиво перескочить ступеньку и о такой возможности полезно знать.

Нарушения регламента. Тут я расскажу истории защит, в которых также принимал участие. На защите моей докторской один из уже утверждённых оппонентов должен был отправиться за границу. Он поступил весьма интеллигентно: предупредил меня за пару недель, направил положительный отзыв в совет и представил документальное подтверждение командировки. В таких случаях предусмотрено привлечение ещё одного доктора в качестве оппонента. Так всё и произошло.

А вот на защите моей кандидатской мой коллега специально поехал за оппонентом-доктором за час до защиты. Директор открывает заседание совета и проверяет, все ли на месте, а одного оппонента нет. Тогда ведь не было мобильных телефонов, ждём пять минут, десять, пятнадцать… Я, конечно, в тихой панике. У него своя машина, езды до ВТИ от силы минут двадцать, тогда ещё о пробках не слышали, ну, явно что-то произошло. Директор объявляет: «Так как одного оппонента нет, защиту придётся перенести». А это значит опять ждать очереди, всё готовить заново, в общем, – полный кошмар. Но тут открывается дверь, вкатывается мой оппонент… Так мне повезло.

Похожая история произошла уже в нашем веке на докторской защите моей сотрудницы. Нет одного оппонента и всё. Но информационные технологии шагнули вперёд, ему позвонили на мобильный и выяснили, что он в пробке и будет через полчаса. Председатель на свой страх и риск начал защиту, и, когда доклад был закончен, оппонент вошёл. Риск состоял в том, что если бы кто-нибудь звякнул в ВАК об инциденте, то защиту могли и опротестовать за нарушение регламента. Слава Богу, таких не нашлось.

Невероятное сочетание событий. Когда, казалось, вы всё предусмотрели, везде подстелили соломки, жизнь преподносит такие сюрпризы, которые до их реализации представляются просто невозможными. Такими историями делятся по завершении диссертационных банкетов и, оказывается, что их не так уж мало. Приведу пример из собственной практики.

Я уже упоминал, что все свои исследования проводил применительно к ВВЭРам и тесные рабочие взаимоотношения у меня сложились с многими сотрудниками института, проектировавшего АС с этими реакторами. Особенно часто я общался с Б., который был всего лишь на пару лет меня старше, но уже широко известен в отрасли и пользовался большим авторитетом.

На момент подготовки мною докторской он был заместителем главного инженера всего института. Так как темы всех моих исследований и их результаты в разное время обсуждались с Б. и акты о внедрении моих работ в процесс проектирования АС с ВВЭР были утверждены им же, то я договорился с ним, что этот институт станет ведущей организацией по моей диссертации. Однако, когда надо было получать отзыв, Б. загремел в больницу с весьма серьёзным диагнозом и ему стало совсем не до меня. А главный инженер института оказался членом совета, принявшим мою диссертацию к защите, и в этом качестве, не ведая ни сном, ни духом, получил мой автореферат, который в те годы рассылался за месяц до защиты.

В этот самый нервный период перед защитой мне звонит сотрудник Б. и говорит, что главный требует объяснений и я должен их ему дать. Три дня я сидел на телефоне, и секретарша мне отвечала: «занят», «вышел», «звоните позже» и т. п. А потом от него в совет пришла телеграмма, что институт не может быть ведущей организацией по данной диссертации. И что делать?

В совете мне сказали, что можно спастись только, если срочно найти другую, не менее авторитетную, организацию на замену. Я до сих пор признателен тем моим коллегам, которые помогли мне быстро договориться с самим Курчатовским институтом, оперативно организовать там НТС, на котором я доложился, и получить искомый отзыв буквально за несколько дней до защиты. Нужно ли говорить, что сам этот персонаж на защиту не явился? Вот такие были времена, когда эмоции проникали даже в науку.

В заключение дам ещё один совет. Конечно, защита диссертации – это сильнейший стресс, но для его преодоления не надо пользоваться медикаментами. Вы ведь не знаете, как они будут воздействовать на ваши мыслительные способности. Один мой хороший знакомый, блестящий теоретик в области газодинамики, защищал докторскую в 36 лет. И так волновался, что перед защитой наглотался каких-то транквилизаторов. Он еле слышно говорил, медленно двигался и напоминал налима на песке. Хорошо, что учёный совет оказался к нему благосклонен.

Заключение

Ещё не так давно человек, покидая земную юдоль, оставлял мир почти в том же виде, каким он был при его рождении. За время жизни поколения окружающая среда в главных своих чертах оставалась практически неизменной даже в мировых столицах, не то что в провинции. «А завтра быть чему, то будет». Но в прошлом веке были сделаны такие открытия и освоены такие технологии, которые приводят к интенсификации генетического, этнического, технического и информационного обмена, к глобализации экономики и других элементов цивилизации.

Нельзя исключать, что будущее человечества окажется совсем не таким, как представляется на наш узкий угол зрения, основанный на экстраполяции существующих тенденций. В одной из недавних статей [7] мной рассмотрена возможность того, что у человечества в имеющихся формах может вовсе не быть будущего. Как было сказано: «Взгляд, конечно, очень варварский, но верный». В ней обращено внимание на возникновение в конце прошлого века таких факторов, которые способны лишить человечество перспектив дальнейшего развития и прекратить его существование на планете. Люди овладели силами, которые сравнимы с геологическими и космическими воздействиями, и, как следствие, окружающий мир стал кардинально и быстро изменяться.

Трудно предвидеть, как это повлияет на развитие науки, её общих правил и обоснований. Во всяком случае, вполне возможно, что со временем диссертационные работы потеряют своё нынешнее значение, а с ним преобразятся и сопутствующие процедуры. Но в настоящих условиях раз уж вы потратили силы и время для проведения исследования и написания работы, то её надо защитить. При этом полезно учесть несколько советов:

  • Все ваши действия должны основываться на нормативных документах.

  • Не делайте ничего такого, что не имеет аналогов.

  • Не торопитесь. Следуйте традициям совета.

  • Слушайтесь шефа и учёного секретаря.

  • Не спорьте на защите.

  • Обобщайте замечания и соглашайтесь с большинством из них.

  • Защита – игра. Развлекайтесь с удовольствием!

Как сдавать экзамены

Для тех, кто дочитал до конца, в качестве бонуса вкратце опишу методику сдачи экзаменов, которую я придумал сам ещё на четвёртом курсе института и очень жалел, что не догадался до неё раньше. На очном семинаре я рассказываю о ней, если на вопрос: «Не надоело?» слушатели дружно отвечают: «Нет». Её можно применять, например, для сдачи кандидатского минимума.

Обычно во время подготовки билета студенты технических специальностей тщательно переносят на экзаменационные листы необходимые выводы, графики, чертежи, формулы – всё, что успели запомнить из лекций, учебников или вычитать со шпаргалок, а ответ представляет собой более-менее связный рассказ по заранее подготовленным картинкам. Но на старших курсах многие преподаватели начинали требовать понимания предмета в большей степени, чем изложения его основ, и разрешали пользоваться учебниками даже на экзаменах. Вот тогда-то я и придумал свой метод, чтобы как-то разнообразить рутинную процедуру.

Я готовился, как и все, но садясь перед экзаменатором, размещал подготовленные бумаги слева от себя, между ним и собой укладывал чистые листы и по мере ответа тщательно переносил на них рисунки и формулы из заранее подготовленных заметок. То есть перед экзаменатором на пустых листах постепенно и наглядно появлялась информация, иллюстрирующая всё необходимое для ответа на вопрос. Хотя он ясно видел, откуда она берётся, такая интерактивная подача материала всегда действовала положительно и повышала отметку.

 

 

Литература

  1. О науке и государственной научно-технической политике: федер. закон от 23.08.1996 № 127-ФЗ.

  2. О порядке присуждения учёных степеней (вместе с «Положением о присуждении ученых степеней»): постановление правительства Российской Федерации от 24.09.2013 № 842.

3. Об утверждении положения о ВАК: постановление правительства Российской Федерации от 10.12.2013 № 1139.


4. Об утверждении положения о совете по защите диссертаций: приказ Минобрнауки от 13.01.2014 № 7.

5. ГОСТ Р 7.0.11-2011. Государственный стандарт по оформлению диссертаций и авторефератов. Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Диссертация и автореферат диссертации. Структура и правила оформления. Утвержден приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 13.12.2011 № 811-ст, введен 01.09.2012. М., 2012.

6. Об утверждении Правил предоставления отпуска лицам, допущенным к соисканию ученой степени кандидата наук или доктора наук: постановление Правительства Российской Федерации от 05.05.2014 № 409. 7. Гордон Б. Г. Начало новой эры. Атомная стратегия ХХI, 2021, № 11.





Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=10068