- В ноябре все эти
акты подписали, а дальше суд. Сначала в Киеве, потом в Припяти, потом в
Чернобыле. Меня не пригласили,
пригласили всего пять человек из 11 членов комиссии. Мартыновченко там был? Да? Тогда на его
совести то, что на суде никто не сказал про мое особое мнение. Потому что
Дятлов пытался объяснить, что реактор плохой. Если бы Мартыновченко сказал, что
есть особое мнение Нигматулина, это поддержало бы Дятлова. … Там была
неправильно спроектирована система защиты реактора. …
Я помню, как мы обсуждали
паровой коэффициент реактивности. У меня тогда не было данных Штейнберга, что
30 августа 1986 года, перед пуском первого блока ЧАЭС с разрешения
Курчатовского института - «когда уровень воды снизился до половины активной
зоны, приборы показали рост реактивности на пять бета». На пять бета!!! Еще одно обвинение
Курчатовского института. Гнали РБМК, сырой реактор, … созданный без научной
базы на уровне интуиции конструктра.