Добравшись электричкой
до Обнинска, нашел нужный мне Учебный Центр, или в/ч 27013, где уже находился
наш экипаж, вернее часть экипажа. Командир – капитан 3 ранга Ганрио Аркадий
Викторович, которого я немного знал (он был старпомом, а потом командиром на пл
типа Л в Улиссе, когда я там служил). Старший помощник капитан-лейтенант
Багдасарян Борис Суренович, пришел с Чёрного моря, командир БЧ-5
капитан-лейтенант Никитин Виктор Михайлович, был помощником флагмеха бригады пл
в Улиссе, но уже после меня, и я его не знал. Командиры дивизионов БЧ-5: 1-го –
капитан-лейтенант Пилипчук Борис, мой однокашник по училищу, был командиром
БЧ-5 пл 613 проекта, 2-го – капитан-лейтенант Здоровенин Мстислав (это – я)
и.3-го – старший лейтенант Халилюлин Ахат Ганиевич (командир БЧ-5 соседней
лодки из Находки).
Командиры групп БЧ-5
(сначала их было 13 человек) – все молодые лейтенанты выпускники Севастопольского
инженерного училища. Кроме этого, ещё были – замполит капитан 3 ранга Коростов
Иван Кирилович, помощник командира – капитан-лейтенант Мациевский Володя,
начальник химслужбы – лейтенант Баженов Володя, начальник медслужбы – капитан
м/с Савицкий Юрий и начальник РТС – старший лейтенант Веснин Аркадий.
В Центре проходил
подготовку прибывший раньше нас на 3 месяца первый тофовский экипаж во главе с
командиром корабля капитаном 3 ранга Белашевым Виктором Григорьевичем. Я его
знал по Улиссу, где он был командиром соседней лодки Б-17, будучи ещё в звании
капитан-лейтенанта. Он был тогда самым молодым командиром ЛЕНИНЦА, и нам молодым
офицерам ставили его в пример, как надо служить на флоте. Впоследствии Белашев
стал вице-адмиралом, командующим флотилией подводных лодок и погиб в
авиационной катастрофе.
Учебный Центр в то
далекое время ещё только развивался и размещался в трех одноэтажных деревянных
зданиях барачного типа, окруженных глухим забором. Начальником центра был Герой
Советского Союза, капитан 1 ранга Осипенко Леонид Гаврилович, бывший командир
нашей первой атомной подводной лодки, а преподавателями – офицеры БЧ-5 с первых
экипажей этих лодок. Вскоре после прибытия в центр в экипаже была создана
партийная организация, я был избран её секретарем.
На первое партсобрание
к нам пришел Осипенко Л.Г. В перерыве собрания я вспомнил о разговоре с
Криворучко Я.И. и рассказал об этом. Осипенко заулыбался и попросил при встрече
передать привет Криворучко и передать, что он жив и вполне здоров и что у него
только недавно родился ребенок. Вместе с нами в одном потоке готовился экипаж
для Северного флота, командиром которого был капитан 3 ранга Чернавин В. –
будущий Главнокомандующий ВМФ.
С начала мы проходили
теоретическую подготовку по различным направлениям и специальностям, сдавали
зачеты и экзамены по каждому разделу, а после завершения теоретической
подготовки началась практическая отработка на действующем стенде энергетической
установки атомной подводной лодки, который был смонтирован в одном из зданий на
территории первой Атомной электростанции. К началу практической подготовки к
нам присоединился личный состав БЧ-5, и вместе с офицерами нес вахту на
работающей установке.
После завершения почти
годичной подготовки в Учебном центре личный состав и часть офицеров отправили
поездом в город Комсомольск-на-Амуре на судостроительный завод, где и строилась
наша лодка, а остальных офицеров в отпуск с последующим прибытием во
Владивосток.
Когда я с женой и
двумя детьми прибыл в начале сентября во Владивосток, в Управлении кадров мне
сказали, что наша лодка К-59 будит входить в состав 9-й отдельной бригады
подводных лодок с базированием в бухте Павловского. Это где-то на полпути к
Находке в заливе Стрелок, но офицеры сейчас располагаются где-то в поселке
Промысловка, где мне и надо их искать.
До сих пор
вспоминается, с каким трудом я со своим семейством и вещами на двух поездах и
автобусе добирался до этой Промысловки. Это теперь город Фокино, а тогда –
небольшой поселок с несколькими 4-х этажными домами, где жили офицеры эскадры
надводных кораблей.
К счастью, я встретил
нашего начальника РТС Аркадия Веснина, который повел нас к каким-то брошенным
домикам на окраине поселка, где разместилась большая часть офицеров корабля, и
где ещё были свободные комнаты. В одном из домов пустовали две комнаты в
которых стояли пустые железные кровати, несколько тумбочек и табуреток. Вот в
одной из комнат мы и разместились. Вскоре я нашел нашего командира Аркадия
Викторовича Ганрио, который единственный имел квартиру в доме для надводников,
доложил о прибытии. Он сказал, что через несколько дней мы убудем на завод в
Комсомольск-на-Амуре, и в октябре планируется переход корабля к месту
базирования в бухту Павловского, поэтому семьи с собой брать не следует. Сейчас
заканчивается строительство двух пятиэтажных домов, в которых мы получим
квартиры. Первый дом через месяц, второй позже.
На следующий день у
меня произошла одна примечательная встреча, которая несколько отразилась на
моей службе. Дело в том, что домик был без всяких удобств, воды тоже не было.
Погода в это, уже осеннее время, стояла хорошая. Утром я выскочил в ближайший
лесок по техническим причинам в спортивной одежде. Рядом со мной в такой же
одежде и по такой же причине оказался какой-то мужчина. Естественно, мы
разговорились. Оказалось, что это капитан 2 ранга Корбан В.Я., назначен
начальником штаба 9 бригады. Он ночью заселился в соседнюю комнату. Так я познакомился
со своим начальником, с которым в дальнейшем мне неоднократно приходилось
сталкиваться, когда я служил в штабе ТОФ.
В Павловском началась
дележка квартир в первом доме, на который было очень много претендентов, как из
первого экипажа, так и из штаба бригады и базы. На наш экипаж выделили только
старпому и замполиту, но старанием Владимира Яковлевича мне, как многодетному,
тоже дали 2-х комнатную квартиру, в которую и вошел, когда прибыл с кораблем на
бригаду.
На заводе весь экипаж
собрался к 15 сентября 1960 года. Наша атомная подводная лодка К-59, заводской
номер 141 проекта 659 была второй лодкой этого проекта с крылатыми ракетами
П-5. Она стояла на стапели цеха № 19 завода имени Ленинского Комсомола в
большой степени готовности. Первая лодка К-45 была уже спущена на воду и
готовилась к проведению комплексных испытаний главной энергетической установки
(ГЭУ).
Экипаж был размещен в
казарме 80 бригады строящихся кораблей, там же разместили и весь офицерский
состав. Поскольку было принято решение перевести оба корпуса на сдаточную базу
завода, расположенную в бухте Павловского в текущем году, то крайний срок для
этого по состоянию уровня воды в Амуре был 25 октября. Началась интенсивная
отработка организации службы и задачи №1 под руководством старшего помощника
командира, изучение материальной части и устройства корабля, хотя последнее
было очень затруднено, т.к. работы на корабле шли непрерывно в три смены
большим количеством рабочих.
Первый корпус был
поставлен в транспортный док и отправился в путь по Амуру 25 сентября. Через
четверо суток К-45 в бухте Чихачева в Татарском проливе вышла из дока на воду и
после ввода в действие реактора начала самостоятельное движение в Приморье.
Пройдя в надводном положении 726 миль, в 00 часов 13 минут 2 октября подводная
лодка стала на рейд в заливе Стрелок у входа в бухту Павловского. На борту
лодки все время находился академик Анатолий Петрович Александров, основатель и
создатель атомного флота Советского Союза.
С нашей лодкой
обстановка была другая. Несмотря на самую интенсивную работу, завода было ясно,
что до 25 октября работы по вводу в действие ГЭУ не будут окончены, а по сему
было принято решении ВМФ и Минсудпрома вести лодку после выхода из дока в
Приморье на буксире. Были выполнены работы по монтажу, проверке и сдаче
военпредам систем обеспечивающих живучесть и обитаемость корабля –
водоотливной, воздушной вентиляции, электроэнергии, вспомогательных
дизель-генераторов, рулевых и якорно-швартовных устройств.
25 октября, после
постановки в док, мы начали движение по Амуру. После выхода из дока в Чихачеве
нас взял на буксир мощный океанский буксир и потащил со скорость 5-6 узлов в
охранении сторожевого корабля. Через 5 суток 4 ноября 1960 года мы прибыли к
месту постоянного базирования, где в то время была и сдаточная база завода.
Хочу отметить, что
наружные корпуса всех атомных подводных лодок были оклеены резиной для
уменьшения акустической «видимости», напоминающей то, что я видел ещё на своем
«малыше», значит, ещё заранее проводились опытовые работы по увеличению
скрытности наших подводных лодок.
О том, как строились
две первые атомные лодки на заводе, достраивались и проходили заводские и
государственные испытания на сдаточной базе очень подробно написал в своей
книге «ПЕРВАЯ АТОМНАЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ» капитан 1 ранга Калинин Р.И., бывший
в то время лейтенантом, командиром группы 1 дивизиона БЧ-5 (управленцем) пл
К-45.
С прибытием в бригаду
экипаж был размещен на плавбазе БАХМУТ и продолжил интенсивную подготовку по
отработке организации службы и изучению устройства корабля. На корабле
проходили авральные работы по достройке и проведению испытаний материальной
части, поскольку по планам министерства корабль подлежал сдаче флоту в 1960
году, и, хотя все понимали, что это нереально, но вслух об этом не говорилось.
В начале декабря на сдаточную базу прибыл Д.Ф. Устинов, бывший в то время
членом ЦК КПСС, заместителем Председателя Совета Министров СССР и руководителем
Военно-промышленной Комиссией. С ним прибыл Главком ВМФ Адмирал Горшков С.Г. и
много других руководителей.
По поводу нашей лодки
был разыгран «спектакль», скорее похожий на плохой фарс в захудалом театре. По
указанию Устинова был составлен график выполнения работ по сдаче лодки в 1960
году, который он и утвердил. В это время я выполнял обязанности командира БЧ-5,
который находился в отпуске и принимал участие в этом «планировании». Но тут
заводу «повезло». При проведении очередной проверки была обнаружена серьезная
неисправность в одном из реакторов, устранение которой требовало проведение
объемных и длительных работ по его разборке и устранению замечания с
привлечением проектантов и завода-изготовителя реактора.
Как мне показалось,
эта неисправность была воспринята инициаторами сдачи лодки в 1960 году, включая
Устинова, с чувством облегчения, освобождая их от принятого решения. Устинов со
свитой убыл в Москву.
А вскоре на лодке
произошёл пожар в 7 отсеке, который почти полностью выгорел. Несколько слов об
этом. Как я писал, офицеры с семьями жили в Промысловке примерно в 20
километрах от Павловского, и нас туда возили утром на крытых грузовиках
обязательно, но вечерами домой не так обязательно. В одну из ночей, когда я был
дома, что случалось не так часто, в 2 часа ночи был поднят стуком в дверь
матросом-посыльным, который сообщил о вызове в часть. Выскочив на улицу к
машине обнаружил, что собрались офицеры только нашего корабля, никто ничего не
знал.
Привезли нас прямо к
пирсу. На корабле был командир, который ночевал в бригаде, он и сказал, что
горит 7 отсек и его не могут обесточить так как не отключается батарейный
автомат. Поскольку лодка была ещё заводская то и вахта на ней неслась рабочими,
но по случаю получки накануне их было мало, и не оказалось электриков. Я
доложил командиру, что можно обесточить 7 отсек, сняв перемычки от
аккумуляторной батареи непосредственно в аккумуляторной яме. Получив разрешение
командира, я с одним из своих моряков-электриков спустился в яму и начал
рассоединять батарею от сети. Поскольку не было известно ни величины тока ни
содержание водорода в яме это представляло определенную опасность, но об этом
вспомнилось уже после того как все было сделано, и мы выбрались из ямы.
Когда я этим занимался
в яме на лодке появился ответсдатчик по электрочасти и заводские электрики.
Командир стал мне кричать, чтоб я вылезал из ямы, а они пусть там «подыхают»
сами, но все обошлось благополучно, перемычки были сняты, 7 отсек обесточен, и
пожар в нём был потушен. На устранение замечания по реактору и восстановление 7
отсека ушло полтора месяца.
Почти весь 1961 год
продолжались работы по достройке корабля, проходили сначала заводские ходовые,
а затем и государственные испытания. Много время ушло на доводку ракетного
комплекса П-5, ракеты никак не хотели лететь, пришлось неоднократно
переделывать конструкцию газоотводных вырезов палубы за контейнерами, чтобы
выхлопные газы передних ракет не глушила двигатели последующих ракет. В конце
концов все работы по программе государственных испытаний были выполнены.
12 декабря 1961 года
был подписан акт Государственных испытаний, на корабле был поднят Военно-морской
флаг, и атомная подводная лодка К-59 вошла в состав Тихоокеанского флота.
Подводная лодка К-45 была принята в состав флота несколько раньше – 28 июня
1961 года.
После прихода в состав
9 бригады второй подводной лодки она была преобразована в 26 дивизию подводных
лодок. Командиром дивизии был назначен контр-адмирал Иванов Юрий Васильевич.
Хочется сказать несколько слов об этом замечательном человеке – моряке.
Во время Великой Отечественной Войны он
был штурманом на подводной лодки С-56, Она под командованием Щедрина Г.И.
совершила переход с Тихоокеанского флота на Северный. Блестяще там воевала, ей
присвоили звание Гвардейская и Краснознаменная, а командира наградили звездой
Героя Советского Союза.
После войны Юрий Васильевич командовал
подводной лодкой, а затем три года был Военно-Морским атташе в Мексике. По
возвращении из командировки отказался от должности в Главном штабе ВМФ. Его
назначили командиром новейшей подводной лодки 611 проекта Б-68 с которой он
перешел с СФ на ТОФ, завершив свое кругосветное плавание. Лодка пришла на
переоборудование в Дальзавод и вошла в состав 4 бригады, где тогда стояла в
ремонте и моя М-283. Там я впервые и увидел Иванова, тем более наши команды
жили в одном кубрике. Это был культурный, доброжелательный и общительный
командир. Было хорошо видно, как его уважали в своей команде.
В 26 дивизию он был назначен с должности
командира 90 бригады дизельных подводных лодок, и нам было хорошо служить под
его знаменами. В последствии он был назначен на должность Начальника Разведки
ВМФ, получил звание вице-адмирала. За время службы был награжден орденами
Октябрьской Революции, двумя Красного Знамя, четырьмя орденами Отечественной
Войны, двумя Красной Звезды и многими медалями.
После принятия лодки в
состав флота началась интенсивная отработка всех задач курса боевой подготовки
для ввода корабля в состав сил постоянной готовности. Служить и осваивать новую
технику было интересно. Мне, как пришедшему с дизельных подводных лодок было с
чем сравнивать. Не говоря уже о новой силовой установке, позволяющей
практически неограниченное время находиться в подводном положении и иметь
большую скорость хода. Особенно меня обрадовали три момента, связанные с бытом
подводников. Во-первых – наличие пресной воды за счет установки специальных
испарителей, что позволяло периодически мыться под душем и быть чистым.
Во-вторых, постоянная комфортная температура в отсеке и отсутствие отпотевания,
и в третьих – наличие постоянных мест размещения (коек) в каютах. Вспоминается
10-ти суточный поход в зимнее время на М-283, когда за все время похода с себя
снимались только рукавицы на время приема пищи, помыть руки можно было только
морской водой, а подвесная койка была одна на двоих.
Офицерский состав
подобрался дружный, командир корабля и старший помощник умело и грамотно
организовали службу, что и позволило нам успешно отработать и сдать все задачи,
и корабль был введен в первую линию. В середине апреля, собрав всех офицеров,
командир объявил, что командование поставило задачу подготовить корабль к
длительному походу. Надо сказать, что хотя мы были по счету 11-м экипажем и на
Северном флоте уже плавало несколько атомоходов, но автономных походов ещё не
совершалось.
Проведя тщательный ППО
и ППР, приняв полные запасы, мы вышли в море 5 июня 1962 года. Старшим на борту
был командир 26 дивизии контр-адмирал Иванов Ю.. Это был первый автономный
поход атомных подводных лодок. (тогда ещё такие походы боевой службой не
назывались). Выйдя из базы, мы удифферентовались, погрузились на глубину 100
метров и двинулись в путь. Подводная лодка успешно выполнила поставленные
задачи непрерывного сорока суточного подводного плавания и 25 июля вернулась в
базу.
Пройдя из Японского в
Охотское море, выйдя в Тихий океан, экипаж проверил в непрерывной работе
технические средства, приобрел опыт длительного подводного плавания. В конце
похода мы зашли в район Петропавловска на Камчатке, чтобы надводники могли
поработать своей акустикой по неизвестной подводной цели. Здесь же было единственное
всплытие для захода на одни сутки в базу подводников. Это всплытие мне надолго
запомнилось. Ибо на море был шторм 8-9 баллов. Переход до базы составил 6
часов, я в это время стоял в центральном посту вахтенным механиком, и уже через
два часа мое тело представляло собой почти «мешок с костями» Я долго ещё
отходил от этого перехода.
Не обошлось без
замечаний в работе техники. Надо отметить, что Иванов Ю.В., при возникновении
какой-либо нештатной ситуации лично разбирался в её причине, прибывал в отсек,
беседовал с матросами и старшинами, разбираясь в сути неисправности.
Слабым местом в работе
ГЭУ на первых лодках были парогенераторы, в которых нагретая в реакторах вода
первого контура передавала тепло воде второго контура, превращая ее в пар,
поступающий на турбину. Вода первого контура имела высокую радиационную
активность, и при появлении микроскопических трещин в трубопроводах пар
становился радиоактивным, появлялась активность в воздухе в турбинном отсеке, в
котором находились моряки.
В середине похода
потек один из парогенераторов, начала незначительно повышаться газовая
активность в отсеке. Встал вопрос, что делать – возвращаться, не выполнив
боевую задачу, или продолжать плавание? Командир дивизии собрал всех свободных
от вахты офицеров в кают-компании и попросил высказать свои соображения по
этому поводу каждого из присутствующих, начиная с самого младшего по должности.
Все были единодушны – продолжать плавание, а неисправный парогенератор вывести
из работы, такая возможность была найдена. Командир дивизии такое предложение
утвердил, и поход был продолжен. Очень мудро поступил начальник. После
возвращения из похода прямо на пирсе мне были вручены погоны капитана 3 ранга.
Экипаж К- 59 после возвращения из
похода
По итогам похода, а
также за успешное освоение новой техники, командир корабля – капитан 2 ранга
Ганрио А.В. и командир БЧ-5 – капитан 3 ранга Никитин В.М. были награждены
орденами ЛЕНИНА, старший помощник – капитан 2 ранга Багдасарян Б.С. и замполит
– капитан 2 ранга Коростов И.В. – орденами КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ. Я и один из
управленцев – медалью ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ. Наградили также часть офицеров из
экипажа К-45 и штаба дивизии. Я получил ещё ценный подарок от Министра Обороны
– ручные часы в позолоченном корпусе.
Вслед за нашими двумя
лодками завод построил ещё три однотипных корабля. Но как оказалось, ракетное
вооружение с использованием комплекса П-5, а затем и П-6, оказалось
неэффективным, и в период с 1965 по 1969 год все подводные лодки проекта 659
прошли модернизацию со снятием ракетного вооружения и переоборудованием в
торпедный вариант по проекту 659Т.
Несколько слов о
дальнейшей судьбе офицеров нашей лодки. Командир Ганрио А.В. стал командиром
дивизии атомных подводных лодок, контр-адмиралом, старпом Багдасарян Б.С. –
командиром атомохода, а потом служил в Главном штабе ВМФ, командир БЧ-5 Никитин
В.М. после окончания Военно-морской академии служил в Управлении Военного
Образования Министерства Обороны. Помощник командира Мациевский и наш штурман
Яковлев стали командирами апл, командиры дивизионов и групп БЧ-5 успешно
продолжили службу, почти все получили звания капитана 1 ранга. Наш доктор
Савицкий Ю.В. стал начальником Морского факультета Военно-Медицинской Академии,
генерал-майором. Начальник РТС Веснин А.И флагманским РТС флотилии подводных
лодок, а затем начальником кафедры во ВВМУРЭ им. Попова.
После возвращения из
похода подводная лодка была поставлена в ремонт на завод «Звезда» в Большом
Камне, а мне была предложена должность помощника начальника ЭМС дивизии по
электрочасти, от которой я отказался, сказав, что хочу стать в будущем
командиром БЧ-5 на лодке. Наш командир БЧ-5 Никитин Виктор Михайлович был
определен кандидатом для поступления в Военно-морскую академию и убыл в отпуск,
а я стал временно исполнять обязанности механика с последующим назначением на
эту должность.
В это время на дивизию
пришёл запрос из кадровых органов на должность помощника начальника ЭМС по
электрочасти в бригаду строящихся подводных лодок в городе Горьком. Завод
КРАСНОЕ СОРМОВО начинал строить атомные подводные лодки. Штаб бригады переходил
на новый штат и укомплектовывался офицерами, служившими на атомных лодках.
Поскольку родители и мои, и моей жены жили в Минске, да и желание служить ближе
к цивилизации сыграло свою роль, я изъявил желание быть назначенным на эту
должность, но получил отказ т.к. уже был в проекте приказа о назначении на
должность командира БЧ-5 на своей лодке.
Наша лодка стояла в
ремонте на заводе в Большом Камне. На службу и домой нас возили на грузовиках с
деревянными кабинами (местное название КОЛОМБИНА). В одну из поездок при
возвращении домой машина, в которой я ехал опрокинулась в кювет и все пассажиры
в том числе и я хорошо побились. Когда я через пару дней прибыл в штаб дивизии
и обратился к командиру дивизии контр-адмиралу Иванову Ю.В. с повязкой на
голове и забинтованной рукой на перевязи с просьбой отпустить меня в Горький,
он дал согласие на перевод. Так закончился первый этап моей службы на Дальнем
Востоке.
Об авторе. Дата рождения:1
апреля 1933 года. Место рождения: Владивосток. В 1956 г. поступил, и в 1961 г.
окончил Высшее военно-морское инженерное училище им. В.И. Ленина в г. Пушкин
(Ленинград). Служил на Дальнем Востоке. Был командиром БЧ-5
дизель-электрических пл Б-14, М-283, а с июля 1959 г. – командир дивизиона БЧ-5
первой серийной АПЛ К-59 пр. 659 Тихоокеанского флота. Принимал участие в
строительстве АПЛ на судостроительном заводе в Комсомольске-на-Амуре,
участвовал в её испытаниях. В 1962 г. участвовал в двухмесячном автономном
походе АПЛ на боевую службу. В 1968 г. поступил в Военно-морскую академию
(специализация – «Ядерные энергетические установки»), которую с отличием
окончил в 1971 г. Участвовал в строительстве и испытаниях головной крейсерской
АПЛ с крылатыми ракетами пр.670 и серийных подводных лодок этого проекта на
заводе «Красное Сормово». 1978-1989 гг. был уполномоченным Тихоокеанской группы
постоянной комиссии государственной приёмки кораблей. Участвовал в испытаниях
головных и серийных АПЛ на судостроительном заводе в Комсомольске-на-Амуре.
Руководил работой энергетических секций государственных комиссий при испытаниях
и приёмке в состав Военно-морского флота одиннадцати больших атомных
ракетно-торпедных пл пр. 671РТМ, четырех многоцелевых АПЛ нового поколения пр.
971, шести дизель-электрических ПЛ пр.877. В 1989 г. уволен из кадров ВМФ по
возрасту.
