О каком порядке чисел идет речь и чем димитровградский институт сможет привлечь высококвалифицированных специалистов, рассказал на пресс-конференции в прошлый вторник директор ГНЦ РФ НИИАР Александр Бычков
— Александр Викторович, сколько новых рабочих мест появится в Димитровграде в связи с созданием ядерного кластера и какие специалисты будут наиболее востребованы?
— Основную долю у нас в ближайшие несколько лет составит замена специалистов. Люди уходят на пенсию, на их места должны прийти новые сотрудники — около 150 человек в год. Также мы сформируем рабочие места на наших новых направлениях. Так, для производства молибдена нам потребуется 50 человек, а реакторная установка МБИР потребует 200 новых рабочих мест при запуске и порядка 300 при закреплении, еще около 500 — для проекта МОКС и 700 — радиохимический комплекс ПРК. При этом нам потребуется около полутора тысяч строителей, а также достаточно много обслуживающего персонала для международного центра.
Нам нужны: инженеры, физики, химики, врачи и в большом объеме рабочие специальности. Если потребуется, у нас есть возможность провести в нашем учебно-тренировочном центре переквалификацию инженеров и техников. Вообще я думаю, что благодаря ядерному кластеру Димитровград вернется к тому состоянию, в котором он был в 60-е годы, когда сюда съезжались «интеллектуальные сливки». Тем более что сегодня, похоже, идет на спад тенденция, когда люди стремятся только в крупные столицы.
— Раз уж речь зашла о специалистах, скажите, пожалуйста, чем сегодня вы можете их привлечь?
— Пока мы можем более или менее стабильно привлекать людей, которые прошли обучение у нас в городе либо в Ульяновске. У нас в институте есть стипендия для молодых профильных специалистов, которая позволяет им сразу получать средне-институтскую зарплату. Если брать последние месяцы, то это где-то 14 с небольшим тысяч рублей. Хотя на основном производстве 2 000 человек у нас получают зарплату более 15 тысяч. У ключевых специалистов зарплаты еще выше. Кроме этого развита система поощрений за важные контракты и высокие показатели в работе.
Могу сказать, что сейчас мы фактически остановили отток квалифицированных кадров из института. Более того, последние годы очень активно работали с кадровым резервом, с ведущими центрами повышения квалификации в нашей отрасли. Я даже уверен в том, что если дирекцию института отправить куда-нибудь, на место каждого моего зама и мое тоже найдется человек, который уже готов к тому, чтобы из него сделать администратора в атомной области.
Кроме того, мы сейчас начинаем программу освоения земель под жилищное строительство. Не исключено и строительство нового микрорайона — так называемого академгородка, в котором будут проживать сотрудники медицинского центра, приезжающие специалисты, ученые, работающие на МБИР. Также наш профсоюз сейчас разрабатывает положение о том, как нам закреплять здесь династионные семьи, в которых представители разных поколений работают на НИИАРе. А молодым специалистам мы планируем дать возможность получать земельные участки под индивидуальное строительство.
В планах – миллиарды
— Вы говорите, что у НИИАРа уже сейчас есть много заказов. О каких суммах идет речь, включая отчисления в бюджеты разных уровней?
— Сейчас у нас двухмиллиардный бюджет. За прошлый год в местный бюджет от нас поступили налоговые отчисления в 80 миллионов рублей. Кроме этого большие суммы ушли в федеральный бюджет. И с развитием ядерного кластера эти цифры будут увеличиваться. Один только проект МОКС-топлива предполагает фактически удвоение бюджета института, поскольку доход от этого производства будет равен нашему сегодняшнему. Новый реактор, конечно, не такой эффективный бизнес, но это стройка, на которую заложено более 20 миллиардов рублей. Они так или иначе пройдут через область. Изотопы тоже не та область, которая приносит много доходов, тем не менее наше производство будет увеличено где-то до полутора миллиардов рублей. И на нем будет строиться другой бизнес — завод радиофармпрепаратов. Кроме того, сейчас мы вместе с ульяновским университетом МИФИ прорабатываем достаточно мощный проект с РОС-НАНО, который позволит развить в регионе целую сеть диагностических центров, которые пользовались бы нашей продукцией — соответственно это также вложения в область. Еще 7-8 миллиардов рублей мы ожидаем от проекта нового радиохимического комплекса. Соответственно это и капитальные вложения, и доходы, и рабочие места — решение проблемы занятости в городе.
— Александр Викторович, вы обозначили множество проектов. Это и медицинский центр, и «быстрый» реактор, и многие другие. Хотелось бы узнать, что в приоритете и как они будут развиваться: синхронно или в какой-то очередности?
— В рамках ядерного кластера может возникнуть ситуация пиковой потребности в строителях и у медиков, и у нас. Пока этой проблемы нет, потому что основные затраты у нас сейчас пойдут на техническое перевооружение топливного модуля для производства твэлов с виброуплотненным МОКС-топливом и на развитие изотопной продукции. Затем начнется строительство нового исследовательского реактора МБИР — к этому времени как раз должны освободиться строители медицинского центра. Следующий этап — строительство радиохимического комплекса ПРК. Также у нас в планах реализация российско-американского проекта фактически для производства водорода. Но это уже рубеж 2020-21 годов.
Все флаги в гости к нам
— Работать на ваших проектах смогут специалисты из любой страны?
— Сейчас режимные службы ввели определенные ужесточения, и работать с иностранцами стало сложнее, но мы стараемся сделать наши установки как более безопасными, так и более открытыми для работы с заграничными учеными. Международные группы организовывать очень полезно — это обмен знаниями, навыками. Тем более что в ядерных странах есть большое количество желающих проводить эксперименты именно у нас, поскольку мы имеем уникальное сочетание инфраструктуры: мы можем изготовить образец, облучить его и тут же исследовать, не перевозя никуда, затем обработать химически, переработать и поставить вновь. У нас есть контракты с корейцами и французами, которые активно используют результаты наших исследований. Но большинство стран хотят лично проводить эксперименты. И тот реактор, который мы планируем построить, даст такую возможность. Он действительно будет уникальным. Вряд ли кто-то еще в мире будет строить второй такой. Сейчас мы с Петром Щедровицким объезжаем те страны, которые в этом заинтересованы. Мы были уже в Корее, Японии и Франции, а через неделю собираемся в Индию. Все они говорят о своем желании участвовать в нашем проекте, в котором будет как бы два пласта. Во-первых, проведение длинных экспериментов по облучению материалов, в которых будут участвовать и российские, и зарубежные специалисты. А во-вторых, обучение специалистов из тех стран, которые сейчас входят в мировую энергетику. Потребность в радиационных технологиях сейчас очень высокая. Есть конкуренция, но таких технических возможностей, как у нас, больше нет ни у кого. Но проект МБИР у нас в долгосрочной перспективе — конфигурации и плана развития по этому направлению еще нет, мы должны его сформировать в течение этого года.
Для справки:
Участие НИИАРа в ядерном кластере определяется открытием трех новых направлений и развитием уже имеющегося производства изотопов. Благодаря внедрению новых малоотходных технологий снизится стоимость получения радионуклида Мо-99, используемого в медицине при диагностике заболеваний. С помощью этого препарата, в частности, можно обнаружить рак на ранних стадиях.
Три новых проекта осуществляются в рамках Федеральной целевой программы «Ядерные технологии нового поколения». Первый из них — создание производства твэлов (тепловыделяющих элементов) с виброуплотненным МОКС-топливом и тепловыделяющих сборок для обеспечения топливом нового реактора на быстрых нейтронах, который сейчас возводят на Белоярской атомной станции. Второй проект — многофункциональный быстрый исследовательский реактор (МБИР), который даст уникальные экспериментальные возможности исследований в области физики реакторов, реакторного материаловедения, испытаний новых материалов и элементов активных зон, средств обеспечения безопасности, контроля и диагностики ядерных энергетических установок. И, наконец, третий проект — создание полифункционального радиохимического комплекса (ПРК) для опытно-промышленного обоснования передовых пирохимических технологий замкнутого топливного цикла.
