PRoAtom - Хотели как лучше, получилось как всегда

Ю.А.Зайцев, эксперт Движения за ядерную безопасность

Двадцать седьмого декабря 2002 года Президент Российской Федерации В.В.Путин подписал Федеральный закон № 184-ФЗ «О техническом регулировании» (далее, закон «ОТР»). В соответствии со статьей 48, данный Федеральный закон вступил в силу по истечении шести месяцев со дня его официального опубликования, т.е. со второй половины 2003 года.

В соответствии с п. 7 статьи 46 данного закона, в течение семи лет со дня вступления его в силу должны быть приняты, так называемые, технические регламенты. Понятия «техническое регулирование» и «технический регламент» определяются в статье 2 закона:

• техническое регулирование – правовое регулирование отношений в области установления, применения и исполнения обязательных требований к продукции, процессам производства, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации, а также в области установления и применения на добровольной основе требований к продукции, процессам производства, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации, выполнению работ или оказанию услуг и правовое регулирование отношений в области оценки соответствия;

• технический регламент – документ, который принят международным договором Российской Федерации, ратифицированным в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, или Федеральным законом, или указом Президента Российской Федерации, или постановлением Правительства Российской Федерации, и устанавливает обязательные для применения и исполнения требования к объектам технического регулирования (продукции, в том числе зданиям, строениям и сооружениям, процессам производства, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации).

Таким образом, к середине 2010 года все существующее нормативно-правовое законодательство (за некоторым исключением) в соответствии с законом «ОТР» должно быть преобразовано к системе технических регламентов. При этом, естественно, оно должно быть приведено и к современному уровню развития национальной экономики, материально-технической базы, а также уровню научно-технического развития (п.12, ст. 7 закона «ОТР»). В общей сложности, должно быть разработано порядка 200 технических регламентов. Необходимо отметить, что «Обязательные требования к продукции, процессам производства, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации, в отношении которых технические регламенты в указанный срок не будут приняты, прекращают действие по его истечении» (п.7, ст. 46 закона «ОТР»).

Уже при первом ознакомлении с законом «О техническом регулировании» возникает вопрос: «Кому понадобилось осуществлять «революционное» (за 7 лет) преобразование всего нашего нормативно-правового законодательства»? Какую цель преследуют авторы и организаторы этого «действа»? Насколько известно, законодательство США, Англии и других цивилизованных стран сохраняется столетиями. Осуществляется аккуратное, эволюционное совершенствование законодательства путем внесения поправок, с помощью которых законодательство адаптируется к постоянно меняющимся условиям общественной жизни. Мы же без революций обойтись не можем! А следовало бы немного подумать и хотя бы оценить тот объем работы и необходимое время, которое потребуется для разработки и принятия 200 регламентов. Желающих сделать это, мы отправляем к статье 9 закона «ОТР», в которой подробно прописывается вся сложнейшая процедура подготовки, обсуждения и принятия технических регламентов. Отметим только, что по закону (п. 8, ст. 9) Государственная Дума, как минимум, дважды должна будет направлять технический регламент в Правительство Российской Федерации на отзыв. Только на это уйдет не менее двух (по закону) месяцев. Однако основная тяжесть работы с регламентами упадет не на Правительство, а на Государственную Думу, точнее, на несколько ее комитетов, поскольку компетентное обсуждение регламентов возможно всего в 2–3 комитетах. Становится ясно, что серьезного обсуждения регламентов не предусматривается, а положительные заключения на проекты (чтобы не сорвать всю процедуру работы в Госдуме) будут просто штамповать. И здесь мы вновь возвращаемся к выше сформулированному вопросу: «Кому, все-таки, понадобилось осуществлять «революционное» преобразование нашего нормативно-правового законодательства?». И какую цель преследуют авторы и организаторы этого «действа»? Ответ напрашивается сам собой – создать обстановку штурмовщины, неразберихи, имитации бурной деятельности. Под прикрытием общего шумового фона решить свои частные проблемы, такие как, например, изменить тот или иной норматив в сторону увеличения, а то и вовсе его отменить или «забыть». При самом удачном стечении обстоятельств – не успели за семь лет разработать и принять технический регламент – получить полную свободу всевозможных нарушений, поскольку старые нормативы в этом случае прекращают свое действие.

Одним из планируемых к разработке технических регламентов должен быть общий технический регламент «Ядерная и радиационная безопасность» (п. 4, ст. 8 закона «ОТР»). До принятия этого технического регламента техническое регулирование в области ядерной безопасности должно осуществляться в соответствии с Федеральным законом «Об использовании атомной энергии», а в области радиационной безопасности в соответствии с Федеральным законом «О радиационной безопасности населения». С принятием общего технического регламента «Ядерная и радиационная безопасность» указанные законы теряют силу.

Здесь возникает другой вопрос! Как следует трактовать зафиксированное в законе сочетание «ядерная и радиационная безопасность»: или как общий нормативно-правовой документ с указанным названием, или как два отдельных нормативно-правовых документа – «ядерная безопасность» и «радиационная безопасность»? Как показало дальнейшее развитие событий, предполагается только первая трактовка. На наш взгляд, это является ошибочным, если не сказать хуже.

Ядерная безопасность – это, прежде всего, проблема нераспространения делящихся материалов и исключения несанкционированных цепных реакций. Объединение проблемы радиационной безопасности с проблемой ядерной безопасности, не имеющей ничего общего с радиационной безопасностью, решаемой совершенно другими методами и другими ответственными органами, чреват многочисленными «предсказуемыми неожиданностями». Это подтвердилось, когда в октябре 2003 года на сайте Госсанэпиднадзора (http:// www.gsen.ru) появилась первая версия проекта технического регламента – Федеральный закон «Об общем техническом регламенте по радиационной и ядерной безопасности». В дальнейшем эта версия была откорректирована в соответствии с требованием закона «ОТР» (п. 4, ст. 8; п. 6, ст. 46): «Общий технический регламент «Ядерная и радиационная безопасность». После этой публикации стало очевидным, что объединение «радиационной безопасности» и «ядерной безопасности» в одном нормативно-правовом документе – идея весьма неразумная. В опубликованном техническом «Регламенте» нет ни одного конкретного норматива, имеющего отношение к «ядерной безопасности», а все имеющиеся формулировки носят декларативный характер типа: «При всех видах обращения с делящимися материалами должны обеспечиваться условия, исключающие возможность возникновения самопроизвольной цепной реакции ядерного деления; …в изделиях, конструкционно предназначенных для инициирования цепных реакций ядерного деления и синтеза, должно быть конструкцией изделий исключено нерегламентированное энерговыделение за счет цепных реакций ядерного деления в случае аварии или несанкционировнного внешнего воздействия на изделие; …при всех видах обращения с делящимися материалами и изделиями на их основе должны обеспечиваться меры физической защиты, исключающие возможность утраты, хищения или несанкционированного использования материалов и изделий» и т.д. (п. 4, статья 6 «Регламента»).

Сформулируем, наконец, последний, третий вопрос: «Почему объединили две разные проблемы в одном нормативном документе? Или кому это понадобилось, и кто в этом заинтересован?». Все становится на свое место, когда выясняется, что официальное поручение от Правительства РФ на разработку «Общего технического регламента «Ядерная и радиационная безопасность» получили Агентство по атомной энергии и Министерство Российской Федерации по атомной энергии.

Можно сделать два следующих вывода:

1. Министерство, которое является основным загрязнителем окружающей среды, основным нарушителем нормативов загрязнения и облучения населения, является и основным разработчиком указанных нормативов. По сути дела, если говорить афоризмами, «охрана стада поручена волку».

2. Госсанэпиднадзор РФ (ведомство Минздрава), являясь основной организацией, обеспечивающей государственный надзор и контроль в области обеспечения радиационной безопасности, имеющей в своем штате ведущих специалистов в Российской Федерации по биологическому действию излучения на организм человека, по сути дела, отстранен от процесса разработки технического регламента «Ядерная и радиационная безопасность». Версия Регламента, разработанная Минздравом, является инициативой Минздрава, и в лучшем случае может рассматриваться только как альтернатива официальному проекту.

Становится ясно, что объединение двух различных проблем в одном документе понадобилось именно для того, чтобы разработка технического регламента была поручена Минатому. В противном случае, разработка технического регламента «Радиационная безопасность» была бы поручена Минздраву.

Завершим наше исследование словами Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». В случае разработки «Общего технического регламента «Ядерная и радиационная безопасность», по-видимому, так и будет.

Журнал «Атомная стратегия» № 14, ноябрь 2004 г.