НИОКР для НИОКР?
Дата: 09/10/2006
Тема: Атомная энергетика


На вопросы редакции журнала «Атомная стратегия» отвечает директор НИИ атомных реакторов г.Димитровграда А.В.Бычков.

Вопрос: В чем отличие нынешней Концепции федеральной целевой программы «Развитие атомного энергопромышленного комплекса России на 2007–2010 годы и на перспективу до 2015 года» от программ, концепций и стратегий, предлагаемых за последние 15 лет?

Ответ: Концепция ФЦП «Развитие…» – документ, который можно одновременно назвать и революционным, и эволюционным. Его содержание диктуется развитием экономики России и российской научно-технической готовностью. Вспомните хотя бы «Стратегию развития атомной энергетики России в первой половине XXI века»… Многие позиции новой ФЦП есть продолжение «стратегий» прошлых десятилетий и последних лет. (Но всему свое время!). Эволюционность ФЦП в том, что она базируется на существующей технологической платформе и преследует чисто экономические цели. В этом и ее революционность. Ведь ранее все программы развития АЭ включали кроме банального интенсивного строительства, еще много других моментов, связанных с внедрением новых разработок. Если посмотреть на Концепцию ФЦП без учета подготовительных дискуссий по НТП (Новой технологической платформе), то ясно, что в нее включены только работы по интенсивному вводу типовых реакторов, и лишь малая доля посвящена следующему этапу развития АЭ (причем только в виде одного, наиболее подготовленного направления – БН-800). Это важнейший момент, свидетельствующий о смене экономической и управленческой парадигмы руководства Средмашем-Минатомом-Росатомом. Вновь вернулась «целеопределенность управления».

Революционный характер ФЦП и в том, что чуть больше, чем за полгода на достаточно понятный уровень, с точки зрения технологического развития, выведена вся предстоящая система развития атомной энергетики – как одна из системоопределяющих отраслей развития народного хозяйства. Сказано главное – нужно строить! А для того, чтобы пускать и эксплуатировать, надо развивать «головной» топливный цикл (добычу, обогащение, производство уранового топлива). Чтобы за стройкой оставались мощные тылы, нужно по-новому посмотреть на использование старых технологических решений, развивать систему обращения с радиоактивными отходами и облученным ядерным топливом. И, конечно же, несмотря на то, что основные деньги уйдут именно на развитие, необходимо заниматься и выходом на новые ядерные системы и системы топливного цикла, такие как на быстрых реакторах, с последующим переходом на наиболее совершенные новые ядерные системы. Во всей Концепции очень понятна логика, поскольку, действительно, основой дальнейшего и научного, и технологического развития атомной энергетики должен стать тот киловатт, который будет произведен на существующих и вновь строящихся станциях. В Концепции определено, что в последующем научные и опытно-конструкторские работы будут финансироваться непосредственно из собственных средств концерна.

Вопрос: Вы считаете, что этих средств будет достаточно для развития НИОКР в отрасли? И как вы в целом видите положение атомных НИИ в свете Концепции ФЦП?

Ответ: Не намного ошибусь, если скажу, что эта Концепция будет иметь тяжелые последствия для многих атомных НИИ. Но в этом еще одна сторона ее революционности.

С точки зрения многих специалистов, работающих в нашей отраслевой науке (к которой относится и наш институт), предполагаемый новый концерн видится несколько ущербным, «уж больно мало денег положили на НИОКР…». Но давайте подумаем: если мы не построим атомную энергетику, как действительно системообразующую энергетическую отрасль, то зачем вообще нужны будут затраты на НИОКР?

НИОКР для НИОКР?

Но, по-видимому, для российской атомной энергетики как технологической системы это время прошло – тратить деньги без выхода на конкретный результат уже нельзя. Поэтому на вопрос, почему такие мизерные суммы заложены на НИОКР, я бы ответил так: это не мизерные суммы, это начало, это развитие. Вспомните: несколько лет назад в рамках НИОКР Минатома разрабатывалось как минимум 5–7 различных реакторных систем, а что мы имеем сейчас? Для АЭС-2006 приходится использовать, грубо говоря, модернизированный ВВЭР-1000. Если кто-нибудь из критиков подсчитает, сколько средств разошлось по институтам для разработки новых реакторов за последние годы, станет очевидно, что эти средства были больше средствами поддержки институтов, а не средствами для развития. Вспомним программу «БРЕСТ». С моей точки зрения, это была и есть самая яркая прорывная работа последнего десятилетия. Сделать прорыв в технологию со стола разработчика, минуя традиционную этапность, – смелый и правильный шаг. Но чем глубже анализируешь ситуацию, тем сильнее возникает ощущение, что большая часть средств была потрачена на «бумагу», а вовсе не на проверку и разработку ключевых технических решений. (Многие со мной не согласятся, но оставляю за собой право на собственное мнение).

Т.е. мы имеем дело с привычной системой (или, что более точно, с привычкой к системе) и, если мы ее не перестроим, никакого развития не будет. Именно поэтому надо перестраивать систему атомным НИИ.

Что мы сейчас видим во многих НИИ, в том числе и в нашем институте – НИИ атомных реакторов? С одной стороны, – достаточно мощная экспериментальная и интеллектуальная база. Но во многих организациях (особенно это видно в институтах, которые имеют достаточно большую историю) эта база уже далеко не соответствует современным требованиям как с точки зрения безопасности, так и с точки зрения возможности ее широкого использования для научных и других нужд. Этой базой нужно заниматься! Прежде всего, необходимо провести детальную инвентаризацию и выяснить, что же в этом перечне будет необходимо для развития атомной энергетики (как для первой ее фазы, так и для последующих), что будет необходимо для фундаментальной науки. Инвентаризация – это первый этап. И только после этого нам нужно будет реорганизовать систему НИОКР вокруг Росатома (или Атомпрома).

Но надо быть осторожным и не наломать дров.

К счастью, или, к сожалению, многие экспериментальные установки имели многоцелевое назначение. Инвентаризация их функций и выделение функций, потребных для развития АЭ, повлечет за собой пересмотр содержания атомных НИИ в том виде, в каком они существуют. Мне, как человеку, который не так давно поменял род своей деятельности, это весьма очевидно. Я вижу, что в нашем институте и у многих наших партнеров есть достаточно крупные экспериментальные «блоки», которые не вписываются в систему ФЦП «Развитие…». Действительно, эти установки могут находиться где-то «сбоку», может быть, в другой системе, например в системе Академии наук. Но очевиден вопрос: почему новая организация, которая будет формироваться в атомной энергетике, должна содержать эту базу, которая ей не будет нужна?

То есть «через призму Концепции», положение атомных НИИ смотрится далеко неоднозначно!

С другой стороны, возможная оптимизация и последующая коммерциализация отдельных ядерных установок, находящихся в российских атомных НИИ, позволит дать им новую жизнь. А иногда надо честно признать, что есть и «старье», и его надо просто закрывать. (Если ваш автомобиль произведен 20 лет назад, но вы в него «влюблены», то надо иметь либо золотые руки, чтобы постоянно содержать его в хорошем состоянии, либо иметь достаточно средств, чтобы его постоянно ремонтировать чужими золотыми руками.

Вопрос: Какие программные документы должны, на ваш взгляд, последовать в развитие Концепции?

Ответ: На этот вопрос трудно ответить, потому что сама Концепция – это уже программный документ, т.е. все дальнейшие документы, которые будут развивать четыре базовых направления, определенных в концепции ФЦП, будут, в какой-то мере, не программными, а рабочими документами – руководствами для конкретного пользования.

И опять же хочу подчеркнуть, что оптимизация и рационализация наших действий вступила в активную фазу. Необходимо вернуться к умению быстро и качественно строить, производить относительно дешевую электроэнергию на АЭС, иметь ресурсы для изготовления ядерного топлива, обращаться с отходами так, чтобы это не пугало общественность и не являлось миной замедленного действия на многие десятилетия вперед. Необходимо сконцентрировать силы НИИ на внедрение новой технологии – технологии быстрых реакторов и замкнутого топливного цикла. Все это достаточно простая и ясная программа. И ее можно выполнить!

И в заключение одна старая аксиома: только меняющаяся система может развиваться и сохранять накопленные свойства.

В качестве постскриптума

1. В Японии прикладная атомная наука сконцентрирована в двух институтах – JAEA (государственный) и CRIEPI (организованный энергетическими компаниями). Есть много отделов НИОКР и институтов в компаниях, но это не задача государства. Я сотрудничаю с японскими организациями уже 14 лет, и за это время там проведено две очень серьезных реорганизации (PNC в JNC, и недавнее объединение JNC и JAERI в один институт JAEA). Притом надо помнить, что и блоков у них больше, чем в России, и установленная мощность выше, а научных сотрудников, работающих в ядерной госсфере, намного меньше.

2. Республика Южная Корея (мое мнение). Первоначально с помощью других стран они научились качественно строить, не тратя много средств на перспективную атомную науку. А сейчас, когда атомная энергетика имеет высокую долю в энергобалансе, все активнее выходят с новыми идеями и концепциями в области новых ядерных систем и технологий.

Журнал «Атомная стратегия» № 25, сентябрь 2006 г.






Это статья PRoAtom
http://www.proatom.ru

URL этой статьи:
http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=668