22июля 2016г. – 25 февраля 2017г. – 8 авг. 2019.

Д. А. Тайц, к.ф.-м.н.

Признаюсь, мои рассуждения не всегда меня удовлетворяли. Не только потому, что в лучших побуждениях стремился завуалировать что-либо (было и такое), но потому, что обнаруживал  свою неправоту.

Предельно осторожно  я касался     необходимости,  а точнее неизбежности    высшей надмирной спиритуалистической Сущности, названной  Вернером Гейзенбергом  «Центральным Порядком». Неизбежности принятия этого понятия при построении  точного ответственного предельно досконального знания, как науки, в высшем его понимании.  Центральный Порядок дает о себе знать (как полагает физик) тем, что мы воспринимаем благо, как порядок, хаос – как зло, но, главное, соотносим с ним  данность мышления, сознания:    единственную несокрушимую истинную реальность. «Центральный Порядок» – здесь обозначение истины, связанной с тем же положениям вещей, о которых говорят религии» (Гейзенберг). 

Неколебимая спиритуалистическая установка, может быть, охарактеризована в самых разных формулировках, например, так, как она дана Гейзенбергом: (наука) «…обнаруживает какую-то соотнесенность всего в природе с неким целым, о котором можно сказать, что оно (Целое) придает смысл каждому отдельному событию» («Часть и Целое»). «Целое», «Каждое», «Смысл» - три слова.  Первые два слова – Мироздание со всем его «наполнением», третье слово – мысль, сознание. Сплачивающее «Каждое» в «Целое». Моя теистическая убежденность – установка сознания. Она зиждется на тех же основах достоверности, какие возникают при знакомстве с доказательством истинности, например «Теоремы Пифагора» или «Бесконечности Ряда Простых». Мои представления не нуждаются и не связаны с обычными религиозными аргументами, в частности, поисками «Высших Доказательств бытья Бога», хотя я чувствую, что их культурное, психологическое и эстетическое  может быть значимо и ценно.

 Исчерпывающе обоснование Высшего – возможность существования самой науки, как точного проверяемого знания. Вжившийся, сжившийся с плотью, духом, субстанцией  науки, может (и имеет право) как «молитву»   (скорее скороговорку)  нашептывать мантры геометрии,  термодинамики или  даже мат. логики: «пи.эр.квадрат», «п.в.эр/т»… «Всякая доказуемая  истина – подмножество Истины  недоказуемой». При этом для усиления эффекта последней скороговорки полезно представить маленького болезненного человека с «несолидным» для храма физиков и математиков звучанием имени (по-русски, вообще, с «мягким знаком») – Гёдель... Очень рассердился монументальный Гильберт(ъ) за расколотую этим, с мягким знаком, мраморную твердыню  его имени.  Сознание, нет, точнее, Самосознание…

«…Если, нанося удар, смерть не вычеркивает нас из бытия, будьте уверены: мы с вами встретимся за могилой совершенно такими же, какими были на земле. Это, конечно, очень нас огорчит…» («Сад Эпикура»). Острый  Анатоль Франс, блистательный мудрый насмешник, вольтерьянец,  раблезианец в этой глуповатой, «безответственной»  шутке опирается на глубинное, врожденное, неизгоняемое содержание нашего сознания. Более того, на неуничтожимые опорные сущностные элементы его устроения. На тот «надсознательный» его элемент, который в субстанции мышления кристаллизует и выделяет его «эссенцию» – самосознание (сознание о сознании). Или, что почти то же самое,  возможность самим собой отрешенно «со стороны» наблюдать за собственной самосознающей личностью (фантомный, но чрезвычайный важный аналог, модель «отделяемой» от тела  души).  

Этот неопровержимый реализм «комбинации» различных ступеней сознания над сознанием,   обязывает рассматривать принцип «бессмертия», но не смерти, единственно представимой (доступной) личностной формой.  Без этого «агрегата» интеллекта не было бы понятия  «существования». Размышление о сущности, вкладываемой в понятие «смерть», –  направляющее любой философии начиная с Платона.  Европейская философия –  лишь развернутые примечания к учению этого «широкоплечего атлета», с чем согласны все, явившиеся после него  Мыслители.  Открытие того, что наше материальное тело составлено из того  же, из чего состоит остальная Вселенная, являясь ее долей, и, это самое главное, «заполненность» этой ничтожной «доли» эманацией сознания –  неопровержимое свидетельство  спиритуалистической сути Сущего Мира в целом. Фактом существования нас, думающих, сотворенных из того же и благодаря тому же открытому или неизвестному,  что составляет Мироздание, мы поставлены перед необходимостью принять то «нефизическое» Сущее, названное Гейзенбергом  «Центральным Порядком».

Это то Творящее,  скажем так, из беспредельно неструктурируемого, запустившее «организацию-форму – различие – изменение – усложнение». Эта Творящая Сущность, открывшая «тенденцию» и правила, по которым смогли образоваться галактики, протоплазма, из которой состоим мы, думающие и силящиеся что-то понимать, удивляться, возмущаться или восхищаться (например, забором, который только что покрасили, или глыбой полевого шпата у калитки…). Мир не может быть  «спектаклем для пустого зала» (Шрёдингер).  Само существование его, никем не наблюдаемого,  – бессмыслица, ибо даже слово «существование», как понятие («понимания»),   реализуется эманацией, исходящей от оснащенного способностью  «понимать».

Сознание – такое же космическое явление или свойство как хвосты комет или излучения пульсара. И его проявления столь же значимы и, я бы сказал, «правомерны» в реестре событий и разнообразий Мира, к каковым мы безапелляционно относим, скажем, падение яблока или полярное сияние. Поэтому радость от свежепокрашенного забора или досада от выпавшего в  лужу, или, не дай Бог, в туалет на даче, «ай-фона»,  какими бы нематериальными, чистыми   продуктами сознания не казались – такие же составляющие реальности ментального субстрата  Вселенной. (Наша душевная составляющая тела тоже оказывается частью Мира и, соответственно, его наполнения). «Если мышь смотрит на Вселенную, изменяется ли состояние Вселенной?» – задавал вопрос Эйнштейн, не считая его бессмысленным.

Гейзенберг в беседах с Паули прямо говорит о возможности и необходимости для него «непосредственного общения с «Центральным Порядком», как с душой другого человека».  Ответственная, дисциплинированная наука не исключает такое общение. Впрочем, сама сущность точных наук уже результат связи со спиритуалистической реальностью. Отрицать это смешно. Представьте разговаривающего по телефону и отрицающего телефон  только потому, что он не соединен материальным проводом с абонентом.   Можно вообразить, что «Зимний дворец вместе с Рембрандтом и Рубенсом для Вселенной ни по какому признаку не может быть отличим  от кучи битого кирпича с примесью окислов металлов (краска) и древесного мусора. Но сама «умственность» вкладывания в понятия  «вообразим», «мусор», «Рембрандт» – визитная карточка Высшей Реальности. Высшей Сущности. Ее отрицание, ее «немыслимость»  также невозможна, как  «воображение о невозможности воображения».

Или существование вне существования. Явственности. Явленности.   Вот – на столе лист бумаги. На нем кучка от заточенного карандашного грифеля – 40 мгр. Рядом алмаз – 2 карата. Это одно и то же. Но к одному объекту приложено «невесомое»: структура, симметрия, порядок, «несомненным» образом воспринимаемым другой «невесомой», эфемерной вещью – сознанием и оформленной  мыслью. Вот – камень. Он состоит из тех же элементов – атомов Вселенной, упорядоченных повсеместными вселенскими законами. Вот – Вы думающий («сапиенс»»)  состоите из тех же частиц, упорядоченными теми же естественными Миру правилами, что и камень.  В вас этих частиц, скажем 10 (в степени 30). Вся Вселенная 10 (в степени 80) (Брюллюэн).

Помимо тех же физических законов, действующих внутри  вас, вы уверенно находите в себе мышление столь же очевидное и не отрицаемое, как и общая, присущая миру физика. А что, сознание – особое уникальное свойство  естественности вашего набора атомов? И весь Вселенский «конгломерат» нашелся, чтобы породить единственную ничтожную пылинку, нагруженную свойством не сознания, но самосознания, да еще живущее один миг?! Боюсь, что необходимо согласиться с тем, что сознание, значит и Сущность, за него ответственная, столь же, если не более ЕСТЕСТВЕННЫ, как и «кванты» Планка, фотоны Эйнштейна, «волны» де Бройля. Поэтому, не только этим упомянутым мыслителям, но, наверно, всем, кто восхищен и поклоняется чуду возможности познания, принятие Бога Спинозы неизбежно.    

Мыслящее существо – неотъемлемая часть, «доля» целого Вселенского «Субстрата», как этот камень или Солнце. Но и мир сознания этого мыслящего существа,  впечатления и настроения, принадлежащие ему, как и он сам, часть той общей субстанции, явленной  не безразличным к размышляющей личности «Центральным Порядком».   Отрицание сознания, как составляющего целой всеохватной Вселенной, равнозначно отрицанию мира и собственного существования (это  было бы равносильно признанию того, что законы Ньютона имеют только земную прописку). Духовная суть каждой «элементной» единицы (или личности, как здесь у нас на Земле)  определяет  устройство, строение Здания Мира. Поэтому  «Мироздание» точнее (адекватнее), чем «Вселенная».

Вселенная.  Даль. («Словарь». Том I, ст. «Вселять»). «Вселенная» от «село», «заселение», «поселение»,   «место размещения».    

«Великие фундаментальные понятия философов не доказываются, их истина усматривается».

 А мы, все-таки, последние полторы тысячи лет продолжаем обосновывать и «доказывать». Зачем люди  занимаются этим никчемным ремеслом? Зачем доказывать состояние простого  «думанья» (даже не мышления), и так явленных своей сущностной данностью. Можно ли усомниться в необходимости  Источника этого и в том, что твоя неотъемлемая особенность, как и ты сам, столь же исходна от Всесвязного Целого?...

А потому, не все еще потеряно.