В предыдущей статье «К изучению площадки пункта глубинного захоронения РАО: оценки 2021 года» был приведен фрагмент дискуссии по проблеме захоронения радиоактивных отходов в России. В частности, высокоактивных и долгоживущих отходов на берегу Енисея (участок «Енисейский»).  Зафиксирована цель обеспечения долгосрочной радиационной безопасности стратегических объектов Железногорска.

Отмечены новые недостатки геологического изучения площадки будущего захоронения. Высказано предположение о продолжении попыток подмены научным руководителем необходимых, системных, профессиональных этапов выборочными и вряд ли аттестованными исследованиями старых скважин. 

На примере США и Германии обращено внимание на потенцию и факт перевода зарубежных национальных программ решения проблемы захоронения РАО из-за допущенных принципиальных ошибок в состояние формирования основ. Обозначена возможность возвращения и России к нулевому уровню и перезапуску работ с самого начала – с выбора площадки. Практическая ценность результатов критического анализа рассмотренных статей состоит в содействии безупречному обоснованию перспектив массива пород для выполнения комплекса особой важности задач на промышленной территории Горно-химического комбината. И обоснованию захоронения радиоактивных отходов здесь или в недрах альтернативного геологического объекта. По мнению автора, автора, пока такое обоснование вряд ли есть. 

Ключевые слова: радиоактивные отходы, геология, научные исследования, планирование безопасности, комплексный национальный проект, формирование образа, международный опыт.

Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги…

Л.Н. Толстой

Идеология захоронения высокорадиоактивных и долгоживущих твердых отходов (серьезного негативного последствия предыдущих этапов освоения ядерной энергии) на мировом уровне соответственно главному фактору обеспечения безопасности зафиксирована четким термином «геологическое захоронение» («geological disposal of radioactive waste») [1]. Геологическое захоронение за рубежом предусматривает и процедуру выбора площадки единого для каждой страны объекта путем сравнения альтернативных вариантов и последовательного уменьшения их числа. 

В России термин «геологическое захоронение» применяют. Однако, не как главенствующий – определяющий основную суть процесса, а наряду с другими – более аморфными. Например, «глубинное захоронение», «окончательное захоронение (то есть извлечение отходов из объекта захоронения не предусматривается)», «окончательная изоляция», «финальная изоляция», «захоронение по способу “на месте”», «захоронение “под одной крышей”», «захоронение по канонам изобретательства». Такое словесное разнообразие исподволь отражает мнение о возможности/допустимости отхода от главного принципа. Отхода, в том числе, от процедуры реального выбора площадки из альтернатив. При этом в законодательстве и нормативных документах преобладает «глубинное захоронение». А глубинность задается вне контекста геологических условий и по-разному: более 100 (п. 12 и п. 14 статьи 3 [2]) или 300 (п. 3.1.2.7 [3]) метров. Несомненная российского регулирования терминологическая особенность/отстраненность от мировых трендов, видимо, взаимосвязана с вольностями и трудностями практической работы. 

Непосредственным поводом для написания настоящей статьи — сборной рецензии или полирецензии (см. Википедия. Рецензия: история понятия, типология) явилась необходимость критического анализа открытых публикаций 2021 года [4-7], посвященных новому этапу геологического изучения участка «Енисейский» для обоснования федерального/национального пункта глубинного захоронения радиоактивных отходов (ПГЗРО). Уточнены также возникшие ранее базовые причины и обстоятельства, обусловившие выполнение новых работ. Новые исследования спланированы и реализуются сотрудниками ИБРАЭ РАН (ФГБУН «Институт проблем безопасного развития атомной энергетики» РАН) – научного руководителя Енисейского проекта.

Дополнительная информация, комментарии, предложения и вопросы по теме

1. Специалисты АО «Красноярскгеология» отметили ряд серьезных недостатков работы в связи с выбором и изучением национальной площадки захоронения РАО 1 и 2 классов опасности (высокоактивных и долгоживущих) в регионе (не в стране!). Работа с такими и другими недостатками, к сожалению, продолжается по привычке. Эти привычки (в частности, фактическое назначение площадки, а не ее выбор) вряд ли уместны в дальнейшем при геологическом обосновании единственного и неповторимого федерального ПГЗРО. 

2. ИБРАЭ до 2016 г. не участвовал в каких-либо проектах подземного захоронения РАО и не имел опыта научного сопровождения каких-либо проектов подземного строительства (тем более, особой важности). На основании каких документов и лицензий специалисты ИБРАЭ планируют горно-геологические работы и выполняют геологическое изучение  участка «Енисейский»? Кем аттестованы к применению их методики, аппаратура и оборудование? Какая организация будет нести ответственность за результаты изучения, если они будут представлены на государственную геологическую экспертизу (ФГУП «НО РАО» - недропользователь, АО «Красноярскгеология» - строительство и подготовка скважин или ИБРАЭ – выполнение геофизических и гидрогеологических работ)? 

Если лицензии на геологическое изучение недр участка «Енисейский» нет, то работы ИБРАЭ на участке в 2021 г. и публичное представление непроверенной информации о их результатах при помощи СМИ вряд ли правомерны. Как сомнительным, скорей всего, было афиширование перспектив участка «Енисейский» предшественниками ИБРАЭ и ФГУП «НО РАО» в 2009 г. на международном уровне после бурения одной скважины 1-Е. 

3. Обеспечение долгосрочной радиационной безопасности размещенных на промышленной территории стратегических объектов Горно-химического комбината (в частности, объектов хранения и захоронения способом «на месте» особых РАО, хранения и переработки ОЯТ, фабрикации нового топлива, а также, добавлю, объектов АО «Информационные спутниковые системы имени академика М.Ф. Решетнёва», АО «Красмаш» - Роскосмос и других) – важная новая мотивация геологических исследований ИБРАЭ на участке «Енисейский», оценки взаимного влияния объектов друг на друга (согласно НП-050-03) и суммарного их воздействия на окружающую среду. А настрой статей [5,6] сотрудников АО «Красноярскгеология» порождает робкую надежду на то, что в будущем геологи региона и России, а также распорядитель недр добудут в полном объеме необходимые знания о массиве участка и промышленной территории в целом для оценки безопасности всех этих объектов и национального ПГЗРО. 

4. Гнейсы не входят в перечень пригодных для захоронения РАО геологических структур согласно Методическим рекомендациям по обоснованию выбора участков недр для целей, не связанных с добычей полезных ископаемых[3]. Поэтому распорядитель недр, видимо, не имел формального права принимать в 2016 г. материалы заявки на лицензию относительно захоронения РАО на участке «Енисейский» и должен был внимательно рассматривать в 2006 (с учетом уже готовившихся рекомендаций) и 2015 годах материалы двух заявок на лицензии геологического изучения этого участка. 

5. Первоначальная лицензионная территория участка «Енисейский» в 2006 г. введена специалистами ГХК – хозяина промышленной территории, когда ФГУП «НО РАО» и ИБРАЭ РАН не было среди участников работ. Наверное, границы участка были установлены со знанием всех обстоятельств дела в контексте безопасности существующих подземных и наземных объектов Росатома и Роскосмоса. 

Со временем и с правовым оформлением новых «действующих лиц и исполнителей» началось произвольное толкование терминов, был трансформирован/искажен смысл участка «Енисейский» (как и геологического массива для размещения ПГЗРО, его свойств, а также статуса самого ПГЗРО). Не ввели, правда, пока для единообразия с частным определением «участок Енисейский Нижне-Канского массива» общее определение «промышленная территория ГХК Нижне-Канского массива». Выбрали лучшую по представлениям исполнителей часть участка (десятую по площади, 10%) – оценили (не разведали) бурением. По остальной (худшей части участка «Енисейский»), похоже, не бурили и не собираются бурить. Согласно подготовленному проекту эксплуатационной разведки (это стадия уже проектирования ПГЗРО, а не геологического изучения участка), площадь дополнительных работ – 1,75 кв. км. 

Тем не менее, интерпретаторы ситуации постоянно сообщают обществу, включая и принимающих решения лиц, о начале работ на участке в 1992 г, изученности и пригодных свойствах всего участка. Хотя следует, видимо говорить, что не менее 9/10 недр участка «Енисейский» не только не разведаны, но и не изучены бурением на поисковой и оценочной стадиях. Начало на площади 6 кв. км (!) поисковых работ в 2009 г. и окончание оценочных работ в 2011 г. не впечатляют с учетом статуса промышленной территории ГХК, важности комплекса объектов ЗАТО Железногорск, потребностей проблемы федерального (!?) ПГЗРО и традиций геологического изучения – такая торопливость не радует! 

В прошлом целенаправленное и преждевременное уменьшение изучаемой площади до 1,75 кв. км ныне, по факту, обернулось преградами для законного ведения геологической разведки/геологического изучения вне строительной площадки национального ПГЗРО на той части промышленной территории, которую нужно исследовать в государственных целях? 

А в результате каких геологических и экономических исследований для условий конкретного лицензионного участка «Енисейский» назначена средняя глубина заложения ПГЗРО в 500 метров? 

6. Насколько обосновано активное математическое моделирование гидрогеологических процессов в недрах участка «Енисейский», если 9/10 (90%) недр участка не имеют никакого отображения с помощью фактических натурных данных? Результаты моделирования нельзя проверить. 

7. Промышленная территория ГХК и ее недра являются природно-техногенным единым многофункциональным комплексом. Появилась необходимость детально изучить свойства, структуру и гидрогеологию массива пород – базы этого комплекса. Изучение массива на самостоятельном этапе опережающей проектирование и строительство ПГЗРО геологической разведки с помощью буровых скважин с земной поверхности может обеспечить требуемые знания и не изменит значимо его состояния. Изучение массива с помощью ПИЛ само по себе для получения знаний о исходном состоянии основной (9/10) части массива бесполезно. Но строительство и эксплуатация новых горных выработок, даже в формате ПИЛ, приведет к техногенному воздействию на общую базу комплекса. При неизвестном исходном состоянии массива, перенесшем уже масштабные горные работы при создании ГХК, предсказать (пожалуй, даже на ближайшую перспективу) заранее меру, обратимость/необратимость и конечный результат этого воздействия невозможно. 

8. Состояние скважин старого фонда по материалам ФГУП «НО РАО» (технические задания в закупках услуг по ревизии, ликвидации, ремонту или консервации скважин), отображающее качество массива, оценено по уровню 2019 г. как в целом неудовлетворительное [8, c. 30; 9, c. 32]. Неудовлетворительное состояние этих скважин учтено специалистами ИБРАЭ в 2020 г. при планировании работ при условии ремонта и реконструкции скважин[10]. Другая группа ИБРАЭ при видеообследовании скважин столкнулась с той же проблемой на практике.  Так, в статье [11] приведены, в основном, материалы по интервалам скважин глубиной до 200 м. Обследованные интервалы скважины 1-Е (первая и единственная на то время скважина, на основании которой даже в Швеции в 2009 г. поспешили доложить о приоритетности участка «Енисейский») сильно нарушены, встречаются трещины с апертурой раскрытия, превышающей 1 см. Показана трещиноватость верхних интервалов и в других скважинах. Реально подтвержденные нарушенные зоны на уровне 200 м – тревожный факт сам по себе. Ведь это условный уровень размещения подземного комплекса ГХК. А если они есть на верхних горизонтах, то весьма вероятна их связь с нижними. Тем более, если на нижних горизонтах появятся выработки ПГЗРО. Связь, например, по разломам (некоторые из них считаются активными и водопроводящими), которые на участке «Енисейский» промышленной территории ГХК имеются. 

9. Отдельно дополнение для обсуждения результатов[4] по скважине Р-8: 131 м – значительные нарушения сплошности, 179 м – завал скважины, требуется чистка скважины буровым инструментом[11, с. 82]. Хотя по данным [12, табл. 1 и 2] Р-8 не относится к худшим скважинам с явными зонами трещиноватости и водопритоков. Возможно, проходимость ее ствола и восстановили к 2021 г. Может быть, какими-то из этих факторов объясняется «чрезвычайно позитивная» информация в сообщениях[4]? Надо разбираться с «позитивными перспективами». И не только на примере одной, подобранной из не самых худших для эксперимента 2021 г., скважины. 

10. Ближние и дальние зоны[7]. Эти филологические построения, допустимые в вопросах чистой теории, в ситуации конкретных границ лицензионной территории от 2006 г., невыполнения с 2012 г. рекомендаций ГКЗ по разведке и наличия уже весомой совокупности разрешительных документов (лицензионный участок от 2016 г. для строительства ПГЗРО и захоронения РАО задан конкретными координатами), полученной на основе ненадежной геологической информации, несут неприятный оттенок неумышленного искажениясути проблемы. Они создают предпосылки потерять важный, устойчивый, имеющий наработки - примеры по месту, времени и объемам, понятный элемент российской геологической традиции – этап геологической разведки площадки/участка и путей питания/разгрузки подземных вод горизонта ПГЗРО до начала проектирования и строительства объекта. Необходимо вернуться к законодательно установленным терминам «лицензионные участки» и «горный отвод», нанесенным на карты их границам. 

11. Не исследованы взаимоотношения по воде и газам гнейсов промышленной территории ГХК (с участком «Енисейский» и площадкой ПГЗРО) и вмещающих эту территорию юрских отложений Западно-Сибирской равнины/низменности[13; 14 (Часть 1, с. 13-34)]– кладовой России по части нефти, газа (предположительно, урана) и пресной воды. На соседней территории (Нижнеканский гранитоидный массив) результаты комплексной геохимической съемки весьма интересны [15]. Подобные геохимические исследования необходимо выполнить на участке «Енисейский» или вблизи промышленной территории ГХК на аналогичных (водосборная зона Енисея, гнейсы на контакте с юрой) участках. 

12. Известны новые предположения о возможности восходящих потоков подземной воды в скважинах участка «Енисейский» ([16], с. 68). 

13. Подтверждены известные ранее обстоятельства: без детального знания структуры массива (структурных элементов, которые являются наиболее важными гидрогеологическими характеристиками массива) надежное математическое моделирование подземной гидросферы невозможно [16], а структура и динамические процессы (новые каналы водопроводимости) для недр участка «Енисейский» и окрестностей изучены весьма противоречиво даже для системы более крупных нарушений ([17], с. 82-83), нежели зоны трещиноватости, дробления, контактов гнейсов с дайками и пр. 

14. О якобы принадлежности участка «Енисейский» к геологической структуре Нижнеканского гранитоидного/гранитного массива (давно оспоренной) по-прежнему, даже в компании с зарубежными специалистами, продолжают сообщать ([18], с. 73,75,76). 

15. В 2008 г. (В.К., - практически еще до начала буровых работ на участке «Енисейский») немецкими специалистами было предложено учитывать немецкий опыт проведения геологоразведочных работ по выбору мест для изоляции РАО([18], с. 75):

••объект такого национального значения требует открытости (население должно иметь доступ к итогам исследований);

••эксперты будут проверять результаты и выводы (поэтому должна быть создана система обеспечения высокого качества работ, а также необходимо обеспечить хранение керна до конца процесса лицензирования могильника);

••требуется строгое соблюдение применяемых стандартов и норм выполнения работ, в том числе при пробоотборе кернового материала, определении химического состава подземных вод, проведении геохимических анализов и т. д.

Немецкие рекомендации выполняются? 

16. В США([19], с. 114-116) обнародована устремленность к своеобразному обнулению позиций (В.К., - если я правильно понял) относительно проблемы обоснования (включая выбор) площадки национального ПГЗРО. В частности, обозначены те шаги, которые следует предпринять Министерству энергетики США с целью разработки надежной, безопасной и эффективной программы… по обеспечению основы (выделено мной, - В.К.) для успешной реализации проекта создания пункта глубинного геологического захоронения РАО. Рекомендовано:

1. Обеспечить информационное взаимодействие с общественностью…;

2. Обеспечить прозрачность процесса принятия решений…;

3. Принять во внимание уроки, извлеченные другими странами…;

4. Еще на раннем этапе создания ПГЗРО Министерство энергетики США должно четко и однозначно охарактеризовать сам объект, представить описание… характеристик… любой новой площадки, выбранной для сооружения ПГЗРО…; 

5. До начала процедуры выбора площадки разработать критерии для оценки ее пригодностисведя к минимуму любую двусмысленность и неоднозначность их интерпретации… (В.К., - именно так, с разработки сначала геологических, затем социально-экономических критериев, начинался международный проект NUCRUS 95410 для Северо-Запада России[20]); 

6. В случае создания в США одной или нескольких подземных исследовательских лабораторий (В.К., - обязательность создания ПИЛ, тем более – на площадке ПГЗРО, как повсеместно объявляют в России, не отражена). 

17.В Германии пошли еще дальше: государство признало ошибки, законодательно (установив, в частности, требования безопасности, критерии и процедуры выбора площадки) встало на новый, с нуля, путь и окончательно отказалось от ранее выбранной площадки [21-23].Основные ошибки: отсутствие оценки результатов изысканий в целом, независимого рассмотрения безопасности проекта, обоснованного ответа на замечания критиков проекта и обоснованного обсуждения с ними, достаточной гласности при выборе площадки, гарантии, что нет лучшей площадки среди альтернатив. 

Немецкие ошибки в Енисейском проекте не повторяются? 

Отметим, что эти страны несколько десятилетий (40-50 лет) реально (с горными работами в ПИЛ) и не без выполнения вновь заявленных принципов исследовали выбранные массивы. Тем не менее, налицо обнуление уровня проектов. 

18. Примеры несоответствия (формального и фактического) работ и результатов поисковой и оценочной стадий законам, техническим нормам и международному опыту, выявленные вопреки многолетним (в том числе, некоторых авторов публикаций [4-7]) и продолжающимся утверждениям/внушениям (в научных статьях и СМИ) обратного, рассмотрены ранее в работах [13,24]. Добавлю, что трата керна на сувениры [25] и аттракционы для фестиваля «науки» [26,27] - плохая идея. 

И еще, цитата из интервью по поводу открытия филиала ИБРАЭ: «Для строительства подземной исследовательской лаборатории был выбран участок «Енисейский», расположенный в западном обрамлении Нижнеканского скального массива. Его уникальность заключается в том, что он практически водонепроницаем. Пригодность и перспективность объекта была доказана в процессе кропотливой исследовательской работы, длившейся десятки лет. За это время сменилось два поколения специалистов» [28]. В ней почти каждое словосочетание, скорей всего, – прямое или косвенное лукавство вне связи с прошлым и настоящим. Подобных интервью, к сожалению, достаточно много. Ситуация разрыва образа участка «Енисейский» и действительности, склонность авторов и исполнителей Енисейского проекта к негативному корпоративному мифотворчеству отражены в [5,6,8,9,10,12,13,24], настоящей статье, а также неоднократно Б.Е. Серебряковым в журнале «Атомная стратегия», В.Н. Комлевым в журналах «Горно-геологический журнал», «Экологический вестник России» и других изданиях, другими авторами. 

Кто гарантирует достоверные выводы по завершении нового, кулуарно подготовленного исполнителями прежних стадий, проекта «геологоразведочных» работ для лицензионной площадки строительства ПГЗРО? 

19. Вновь приведем примеры того, что, к сожалению, Закон «О недрах» в работах по ПГЗРО не декларируется документом неукоснительного исполнения [13,24,29-33]. И геологические исследования, исключая полигон «Северный», не «светятся» при решении проблем изоляции РАО на промышленной территории ГХК[34-37]. Обоснование вариантов: планы и перспективы, экономика, технологии, изобретения, особые РАО, вынужденное захоронение на месте… Стремления авторов понятны.  Но технические системы не будут работать сотни, тысячи и миллион лет, а о реальной горно-геологической обстановке на разных уровнях обсуждения – ни слова. А ведь барьерный принцип захоронения РАО и приоритет массива пород в вопросах безопасности никто не отменял. 

20. Еще раз и отдельно вернемся к ситуации с изученностью и мониторингом недр участка «Енисейский» посредством бурения скважин с земной поверхности и исследований керна, стволов скважин и вскрытых скважинами пород в естественном залегании, а также к прозрачности этих работ для широкого круга специалистов и общества. 

В 2017 г. ФГУП «НО РАО», возможно, делало попытку разработать Техническое задание (ТЗ)/Геологическое задание на проектирование работ для ПГЗРО по доизучению недр с помощью старых и новых скважин [38]. Район работ определен в границах лицензионного участка лицензии от 01.04.2015 КРР 15864 ЗП (п. 3.1)или (?)в границах горного отвода недр(п. 5.1) на глубинах от 0 до 700 м. Среди задач (п. 4.1)- развитие системы мониторинга за состоянием недр на стадиях до начала сооружения(выделено мной, - В.К.), сооружения и эксплуатации ПГЗРО. Расположение скважин и их количество должно быть оптимальным для получения достоверных сведений о режиме подземных вод, включая участки, ориентированные в сторону областей разгрузки (овраги, мочажины, ручьи, р. Енисей и др.).Предусматривалось также: - сбор, анализ, интерпретация и систематизация фондовых и литературных данных по району возможного размещения ПГЗРО с целью определения оптимального количества, мест размещения и глубины скважин; - сбор и анализ данных по опыту строительства и эксплуатации существующих наблюдательных и пробуренных ранее разведочных скважин в районе пункта захоронения жидких РАО филиала «Железногорский» ФГУП «НО РАО» (п. 4.2.1). Соответствующее геологическое изучение не было выполнено. 

В работах [5, с.447; 7] сообщается о более поздних попытках организовать локальное доизучение. 

В 2018 г.ФГУП «НО РАО» обнародован конкурс, предусматривающий разработку проекта границ горного отвода в районе возможного размещения ПГЗРО[39]. По сути дела – это дооформление разрешительных документов в заданных обстоятельствах и в сжатые сроки (услуги консультативные, задача 4 ТЗ). Конкурс объявлен после, например, получения лицензии КРР 16117 ЗД на захоронение РАО, что вряд ли соответствует Закону «О недрах». 

Горный отвод в данном случае – часть горного массива вокруг подземного экологически потенциально опасного техногенного объекта - могильника, выполняющая с точки зрения пользования недрами роль последнего и главного барьера в концепции барьерной защиты при захоронении РАО. Роль, видимо, своеобразной подземной санитарно-защитной зоны против мигрирующих радионуклидов. В пределах этой зоны возможно/допускается негативное влияние могильника на окружающую среду. Так задачей 2 ТЗ предусмотрено оценить область потенциального влияния возможного размещения ПГЗРО - параметры зоны распространения радионуклидов и обосновать на основе этого (а также требований по охране недр и окружающей среды) границы горного отвода. Других задач, обусловленных какими-либо иными функциями горного отвода применительно к ПГЗРО, в ТЗ нет. 

Размеры в плане самого могильника определены (чем обусловлены непростой контур площадки, с которой совмещена наземная санитарно-защитная зона, и конкретные топографические маркеры?), утверждены и составляют примерно 1,5*1,5 км (площадь 1,75 кв. км, приложение к распоряжению Правительства Российской Федерации от 6 апреля 2016 г. № 595-р). Это разумные и достаточные для размещения горных выработок ПГЗРО параметры площадки строительства, коррелирующие, например, с критериями выбора Горным институтом Кольского НЦ РАН в 1989-2000 годах места и параметров для регионального могильника РАО Северо-Запада РФ. Площадь же защитного горного отвода конкурсными документами предполагается/задается (еще до начала работ, в разделе «Исходные данные» ТЗ!) в 100-130 кв. км.Для сравнения: горный отвод давно работающего могильника жидких РАО «Северный» составлял в 2013 г. 45 кв. км и требовал пересмотра в сторону увеличения ([40], слайды 17,18,30,33). 

Такое соотношение параметров источника потенциального загрязнения радионуклидами окружающей среды и «охранного целика» (основных элементов природно-техногенного объекта) наводит на мысль, что авторы проекта ПГЗРО предполагают совсем не идеальное, не столь хорошее качество гнейсов района – вмещающей среды могильника. И возникает, даже без рассмотрения назначенных конфиденциальными результатов геологической разведки площадки могильника и окрестностей, важный вопрос. Какова роль ПИЛ в главном деле, если «стенок» лаборатории для их изучения еще нет (да если бы и были: «стенки» ПИЛ – капля в море), а научно обоснованный горный отвод, махина-барьер мощностью до 5-6 км с возможным шлейфом радионуклидов (напомню, расстояние от площадки могильника до Енисея составляет 4 км) через полгода камеральных работ, к концу 2018 г., назначен быть? 

В 2019 г. Национальный оператор разработал ТЗ на проектирование для ПИЛ системы мониторинга геологической среды участка с помощью восстановленных и переоборудованных старых и новых скважин [41]. Фиксируется, что мониторинг необходим «для определения фоновых значений, характеризующих геологическую среду, и отслеживания их изменений в ходе сооружения и эксплуатации ПИЛ» (п. 2.1), «на этапах до сооружения, при сооружении и при эксплуатации ПИЛ» (п. 2.1.3), «до сооружения, на различных этапах сооружения и эксплуатации ПИЛ» (п. 3.1.7).«В проекте должно быть обосновано оптимальное количество новых скважин для осуществления мониторинга и снятия фоновых значений параметров, характеризующих естественные условия» (п.5.1.4).«При разработке проектных решений должны быть учтены неопределенности, связанные с возможным расположением зон повышенной трещиноватости в пределах массива кристаллических горных пород и других природных факторов» (п. 5.1.6).«Проведение наблюдений должно осуществляться на всем диапазоне глубин до отметок размещения основных выработок ПИЛ» (п. 5.1.8), по «уточнению структуры потока подземных вод (до и после начала строительных работ)» (п. 5.1.19).«Программа мониторинга геологической среды должна быть разработана для стадий: до сооружения, при сооружении и при эксплуатации» (п. 5.1.21).Уровень выполнения этого ТЗ и соответствующих ему реальных работ по мониторингу неизвестен. 

Оценочные буровые работы выполнены на территории 6,2 кв. км в 2010-2011 годах [5,42]. Лицензионная площадь геологического изучения- около 64 кв. км [5]. Заявленная ФГУП «НО РАО» площадь горного отвода – до 130 кв. км [39]. Таким образом, с учетом смысла горного отвода, оценено не более 1/20 (5%) территории, в недрах которой предполагается(по мнению ФГУП «НО РАО») радиационное загрязнение от ПГЗРО. 

Фактически вопреки рекомендациям, планам и задачам после2016 г. прекратилось реальное изучение недр участка. Появление и история документов[38,39,41 и других], вероятно, отражает факт недостаточной изученности исходного состояния массива по сей день и безуспешные попытки непосредственных исполнителей исправить положение. Другими словами, по сей день не выполнены рекомендации ГКЗ 2012-2016 годов (хотя отмечена специалистами Росатома в 2017 г. как одно из обязательных условийдля возможности начать захоронение РАО необходимость «выполнить рекомендации экспертной комиссии ГКЗ Роснедра от 2016 г.» [43, раздел 2]) и последующие, для выполнения этих рекомендаций, планы ФГУП «НО РАО» 2017-2019 годов по разведке массива и созданию надежных скважин для системы мониторинга на этапах до строительства, во время строительства и при эксплуатации ПГЗРО.А большая часть разрешительных документов оформлена еще в 2016 г. И начало горных работ буровзрывным способом назначено на июль 2022 г. [44]. 

Кроме того, в ТЗ-2019[41] появился Подраздел 7.2. Требования к конфиденциальности выполненных работ: «Открытая публикация сведений и результатов, полученных от Заказчика и в ходе выполнения настоящей работы в полном объёме, не предусматривается. Публикация отдельных сведений может быть осуществлена по результатам экспертизы, проведённой Заказчиком и получения согласования Заказчика». Похоже,ТЗ-2019 противоречит многократным официальным утверждениям ФГУП «НО РАО», рекомендациям немецких партнеров[18] и цитате настоящей статьи(п.18 из [28]) о полноте и открытости геологической информации – основы безопасности крупнейшего нового экологического проекта страны и стратегических действующих объектов промышленной территории ГХК. 

21. Интересны некоторые представления о проекте ипервичные материалы геологического изучения участка «Енисейский» в работе гидрогеологов[45]. 

Справедливо напоминается, что кристаллические породы, выбранные для захоронения РАО, должны быть приурочены к стабильным геоструктурам Земли. В них формируется сложная сеть трещиноватости (слайд 4). Этапы проекта по годам: изыскания 2010-2013, НИР 2014, проектирование 2013-2014 (слайд 5).Длина «пакерируемого» интервала по зонам трещиноватости (В.К., - детальность гидрогеологического изучения массива?): 50 м (В Швеции и Финляндии 0.5-5.0 м). Мощность зон трещиноватости: 0.1-40.0 м (слайд 6, данные для глубин более 200 м). 

В массиве идентифицируются монолитные блоки (домены), которые разделяются друг от друга тектоническими структурами различного масштаба.Геологические исследования нацелены на изучение состава монолитных блоков и структурных особенностей тектонических зон (слайд 7). Трещиноватые среды склонны к формированию фокусированных потоков подземных вод. Такая структура, с одной стороны, значительно усложняет геометрию потока и делает задачу выявления путей миграции сильно неопределенной. С другой стороны, многократно увеличивает скорость фильтрации. Прогнозируемые притоки в горную выработку, гнейсы/Красноярск (слайд 10). 

Представлен в плане и на разрезе гнейсовый «полуостров» промышленной территории ГХК внутри юры. От нижней и верхней габаритных отметокцелевого интервала для ПГЗРО до уровняЕнисея примерно115-190 м, до верхнего уровня юры также 115-190 (западный «берег»)и245-320 (восточный «берег») м (слайд 14).Не будут ли по поставкам воды в зону захоронения РАО юра и Енисей конкурировать с инфильтрацией подземной воды собственно гнейсового «полуострова»? С какого уровня исчислять обеспечивающую безопасность глубину заложения ПГЗРО? От вершины, где вода представлена только атмосферными осадками, или от подошвы гнейсового массива, где массив контактирует с Енисеем и породами Западно-Сибирского артезианского бассейна? Напомним, что под Енисеем на глубине 50 м ниже дна реки[46] пройден (1985 г.) неиспользуемый ныне туннель. 

Получается, что РАО планируют разместить в гнейсах, погруженных в артезианский бассейн. Как, видимо, в юру погружены и гнейсы туннеля между берегами Енисея. Вода разведанного участка вблизи туннеля и существующие скважиныв настоящее время оформлены как источник резервного водоснабжения г. Красноярска[47, с. 101].В таком случае, туннель промышленной территории ГХК к несостоявшемуся полигону «Западный», вероятно,мог бы быть опережающей частью ПИЛдля гидрогеологических наблюдений, экспериментов, прогнозов. 

Керн характеризуется фоновым модулем трещиноватости 5-10 тр./м. На некоторых локальных участках сетка трещин сгущается до 20-40 тр./м. Помимо трещин в керне выделяются зоны дробления (слайд 15).Показаны трещиноватость и зоны дробления керна, гидравлически активные на момент каротажа интервалы по 12 скважинам до глубин 700-500 мот земной поверхности в месте бурения (слайд 17). 

Вряд ли хотя бы какая-либо из скважин доказывает, что место ее заложения характеризует массив «без трещин», то есть без потенциальной основы для появления проницаемости. А вся совокупность скважин свидетельствует (не только она и не в первый раз), что недра не являются абсолютно сухими («практически водонепроницаемыми») на изученной площади примерно 6 кв. км. Долю инфильтрации на целевой интервал ПГЗРО оценивают (слайд 20) в 3-5% от инфильтрационного питания. Даже при этой скромной, на мой взгляд, оценке итоговый результат (достаточно быстрое затопление ПГЗРО на автономной стадии после загрузки РАО и РАО в воде на последующий миллион лет) нужно ожидать неизбежным и внушительным. Выделены интервалы-кандидаты проницаемых зон (слайд 22). 

Сформулирована (слайды 20, 28) важная неопределенность ситуации: «Основной вопрос: Есть ли в массиве связные системы трещин, которые бы обеспечивали быстрый транспорт радионуклидов от источника к зоне разгрузки? Не исключено, что в массиве могут присутствовать единичные протяженные зоны, которые связывают отдельные участки массива.Именно по этим зонам будет фокусироваться поток подземных вод, и именно они могут представлять опасность при оценке долговременной безопасности для пункта захоронения РАО». 

Неопределенность усугубляется следующими обстоятельствами. Во-первых, даже фоновые (до строительства и эксплуатации ПГЗРО) характеристики массива оценены (детально не изучены) лишь на 1/10 части (площадка строительства и ближайшее окружение, центр гнейсового «полуострова») лицензионной площади в целом, заявленной в 2006 г. для геологического изучения. Краевые/граничные условия (в плане и на глубину, слайд 14) весьма неординарной промышленной территории ГХК, приуроченные к резкой смене геологических структур, оставлены без внимания. Во-вторых, отсутствуют в открытом доступе научные прогнозы поведения и свойств даже центральной части гнейсового «полуострова» после второго масштабного подземного строительства на территории ГХК и загрузки ПГЗРО тепловыделяющими отходами. Не будет ли активизироваться при этом заложенный в массиве потенциал природных и техногенных зон разуплотнения? В-третьих, отсутствует доказательство того, что напорная, скорей всего, вода юры не будет значимо формировать подземную гидросферу на уровне ПГЗРО дополнительно к инфильтрационному питанию с земной поверхности через гнейсы. 

Для снятия этой неопределенности необходимо, видимо, до начала горных работ в пределах первоначальной лицензионной площади (приблизительно 64 кв. км) от 2006 г. и по контакту гнейсы-юра[13] выполнить геологоразведку с бурением скважин глубиной не менее 1 км по оптимальной сетке расположения скважин и отбором керна, их исследование геофизическими, гидрогеологическими и геохимическими методами, а также изучение межскважинного пространства трассерными экспериментами с применением трития в качестве индикатора. 

Тритий, как следует из результатов многолетних наблюдений разных исследователей за проявлением этого изотопа в разных контрольных точках соседствующей с ГХК территории[48, Болсуновский А.Я, Александрова Ю.В., Атурова В.П, Бондарева Л.Г. и другие], видимо, неплохо может отражать слабые (с точки зрения гидроизоляции подземных объектов) участки пород. А геохимические исследования могут базироваться на применении таких природных маркеров монолитности скальных пород на контакте с юрой Западно-Сибирского артезианского бассейна как углекислый и углеводородные газы [15,49]. Ориентироваться при проведении геологических работ и анализе их результатов необходимо на нормы в соответствии с законодательством и сопутствующими документами в сфере недропользования, а также на федеральные нормы и правила(прежде всего, НП-055-14 и НП-050-03) относительно использования атомной энергии. 

22. Гнейсы - одни из наиболее распространённых в земной коре пород, то есть весьма доступны. Однако они, мягко говоря, в мире не являются приоритетом применения в качестве вмещающей среды для ПГЗРО. Это породы, склонные к выветриванию и разрыхлению под влиянием внешних природных гидротермальных факторов, аналогом коих с добавлением усиливающего деструкцию радиационного воздействия будут условия захоронения высокоэнергетических РАО. Гнейсы не входят в перечень пригодных для захоронения РАО геологических структур согласно Методическим рекомендациям профильного Министерства природных ресурсов – первого российского профессионального документа по теме выбора участка/площадки, подготовленного в развитие концептуальных основ Закона «О недрах» [3]. 

Тем более, не должны рассматриваться конкретные (участок «Енисейский») гнейсы глобальной (плита-платформа) и локальной (древние гнейсы и молодая интрузия гранитов вблизи мощных еще более молодых юрских осадков) переходных зон, находящиеся предположительно в контакте с зоной восходящей разгрузки глубинных напорных вод, вряд ли свободные от влияния водоносных горизонтов Западно-Сибирского артезианского бассейна. Они на земной поверхности ограничены в размерах Енисеем и юрой, имеют сложную структуру массива и подземной гидросферы в выбранном интервале глубин, назначены (следуя за плановой функцией ГХК по массовой переработке гражданского ОЯТ, которая не является мировым каноном) без должного для национального ПГЗРО (с потенцией до международного уровня и захоронения ОЯТ) выбора, без детальной разведки, без детальных геохимических исследований территории при съемке по воде и газам, с эффектом [42] хаотичного изменения (по какой причине?) содержаний индикатора-трития в воде на уровне ПГЗРО. 

Не изучена радиационная стойкость гнейсов, значимо содержащих биотит (этот минерал даже определяет зачастую названия разновидностей гнейсов и не без воды в составе) и мусковит [50, рис.1,2] -потенциально неустойчивые в радиационных полях слюды. А также характер в таком контексте последствий выхода радионуклидов в пределы горного отвода на прямой контакт со стенками природных дренажных каналов для их внутреннего облучения. Или на прямой контакт с бентонитом (глина с большим содержанием связанной воды), что может запустить процесс радиолиза основного материала инженерных гидроизолирующих барьеров и их деградации в медленной или взрывной (гремучая смесь) форме. 

Примеры изучения радиационной стойкости отдельных минеральных разностей, слагающих тот или иной тип пород, а также кварцитов приведены в [51, раздел 6.1], микроклина гранитов – [52], биотита (в том числе, гидратированного) гранитов – [53,54].Следует отметить, что интенсивно изучали (Е.П. Березняк и др.) радиационную устойчивость гранитов одного из перспективных для ПГЗРО массивов Украины [55]. Примеры показывают, что даже для гранитов (если сравнивать с потенциально менее устойчивыми гнейсами метаморфической природы) зафиксированы ухудшения свойств минералов. Но и граниты в ряду магматических породне считаются самыми устойчивыми [56]. 

Возможность профессиональной и объективной оценки безопасности гнейсов, с уже выявленными (всеми ли?) негативными инженерно-геологическими, геодинамическими и гидрогеологическими характеристиками, отсутствует. Гнейсы уже перегружены стратегическими объектами ядерной и космической отраслей, а также хранилищами и могильниками радиоактивных материалов. Они находятся в контуре угольного бассейна/провинции месторождений полезных ископаемых, в центре страны - при сложной (по стратегическим магистралям) схеме транспортировки РАО (каких?) разных (каких?) поставщиков, вблизи крупной реки - фундаментальной биосферной геосистемы, вблизи города-миллионника Красноярска и АО «Красмаш» (Роскосмос) - сложной агломерации в экстремальных экологических условиях. Гнейсы не соответствуют по ряду критериев требованиям законодательства и технических норм, международным подходам, в итоге – заявленному и предполагаемому статусу ПГЗРО, но торопливо легализованы рядом документов! Причем по факту легализованы для захоронения РАО не только применительно к целевому горизонту национального могильника. 

А есть ли подобное в мировой практике выбора площадок для крупных захоронений РАО наивысшей опасности? Автор настоящей статьи, десятки лет работая по теме, не знает таких примеров. Участок «Енисейский» уникален своим несоответствием мировому научно-техническому и социально-гуманитарному опыту. Кроме того, в геополитическом смысле он – худший из возможных (на Кольском полуострове и в Забайкалье) площадок. 

23. В работе [13] было отмечено цивилизационное значение ПГЗРО для долговременного избавления земной поверхности отРАО и большей части ОЯТ. Кроме того, Россия готова принимать на хранение отработавшее ядерное топливо из других стран[57,58]. Национальный оператор готов содействовать развитию проектов в области вывода из эксплуатации объектов использования атомной энергии и обращения с радиоактивными отходами и отработавшим ядерным топливом и продвижению продуктов Госкорпорации «Росатом» за рубежом [59,60]. В этой связи напомним, что ошибки при хранении ОЯТ[61], его переработке и захоронении старых и новых отходов высокой активности и долгоживущих могут вызвать переход в окружающую среду опасных доз радионуклидов. Безупречное обоснование надежности массива в контексте комплекса особой важности задач промышленной территории ГХК и глубинного захоронения РАО здесь, без выхолащивания сути и даже частичного блокирования общепринятых при изучении недр подходов, таким образом, жизненно важно. Или обоснование перспектив альтернативной площадки для ПГЗРО, если нагрузка от всей совокупности объектов не будет соразмерной свойствам территории ГХК. Отсутствие такого обоснования затруднит реализацию, например, озвученных Н.П.Патрушевым инициатив руководства страны. 

24. Необходимо учитывать, что российская система обращения с РАО может, путем внесения изменений и дополнений в Закон «Об обращении с радиоактивными отходами», получить новые функции относительно размещения новых видов промышленных отходов, образовавшихся при деятельности, не связанной с использованием атомной энергии и производством урана[62]. 

25. Целесообразна для ядерно-космического кластера промышленной территории ГХК в целом Стратегическая ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду), аналогично предложению в работе [63]для ядерного кластера Соснового Бора.

Заключение 

В связи с созданием в Железногорске филиала ИБРАЭ РАН, продолжаются, похоже, попытки научного руководителя (не относится к организациям геологического/горного профиля) сформировать отказ от полноценного, до начала горных работ, геологического изучения (включая в необходимом объеме разведку) специализированной организацией лицензионной площади/горного отвода участка «Енисейский». Особенно путей питания/разгрузки подземных вод лицензионной площадки строительства ПГЗРО.  

Необходимые, системные, профессиональные этапы предполагают, видимо, подменить собственными, наверное, неаттестованными и локальными/выборочными исследованиями старых скважин. Эти скважины, как правило, непригодны для полновесного изучения и долговременного мониторинга/проверки результатов изучения недр любыми исполнителями. Такие устремления могут отражать непонимание российской традиции обоснования строительства особо ответственных подземных сооружений и противоречат указаниям распорядителя недр. 

Вряд ли нужно необоснованно упрощать геологические исследования, принижать их значение в общем комплексе задач, а также, применяя элементы методологии «потемкинских деревень», спешить, скорей всего, сочередными «чрезвычайно позитивными перспективами», тем самым -вводить в заблуждение руководство Росатома, СМИ и общество, подталкивать Росатом к неподготовленным действиям при сомнениях в должном/достаточном уровне геологического, в государственных целях, изучения ситуации. 

Помимо недостаточности геологической информации, едва ль в открытом доступе известны вообще базовые параметры в части объемов РАО, логистики, экономики, социальных вопросов, безопасности объекта и страны… Обоснование преимуществ захоронения РАО на участке «Енисейский» перед другими российскими вариантами также, похоже, «потеряно». Никто не сможет, в частности, доказать, что подавляющее большинство отходов для федерального ПГЗРО будет производить ГХК. Тем более, например, для периода, когда в полную силу войдет неизбежный процесс вывода из эксплуатации отработавших блоков АЭС в европейской части страны. Отсутствие в публичном пространстве обсуждения этих фрагментов не вызывает сомнение и в научной добротности обоснования Енисейского проекта в целом? 

Не целесообразно, кроме того, игнорировать уроки реального длительного (не единичные годы российских «поисково-оценочных» работ!) зарубежного опыта. Не исключено, что при объективной оценке прошлых и текущих событий по обоснованию площадки российского ПГЗРО страна вынуждена будет (подобно США и Германии и, возможно, совместно с ними) направиться к нулевому уровню решения проблемы. ИБРАЭ РАН совместно с мировым сообществом уже признает, что общественная приемлемость технологий захоронения РАО реально не достигнута [64]. 

Еще раз о тревоге по поводу ПГЗРО в «Нижне-Канском массиве промышленной территории ГХК». Кто знает, какова будет динамика подземных вод через сто – тысячу– миллион лет в его недрах между содержащими РАО подземными структурами нынешнего ГХК, а также ФГУП «НО РАО» - полигона «Северный» и ПГЗРО? Все бы ничего, да рядом Енисей и Западно-Сибирский артезианский бассейн. 

Видимо, уместно признание базовой совокупности фактов: 

- отсутствует надежное доказательство соответствия обоснования и условий участка «Енисейский» по ряду критериев требованиям законодательства и технических норм, международным подходам; 

- отсутствует детальная геологическая разведка/комплексное натурное геологическое изучение участка «Енисейский» в границах первоначальной лицензионной площади от 2006 г. и установленного горного отвода от 2018 г.; 

- отсутствует развернутое, с первичными материалами, сравнение участка «Енисейский» по геологическим, экологическим и экономическим условиям с, как минимум, участками Забайкалья, ПО «Маяк» и Кольского полуострова. 

Следствием может быть, вероятно, вывод о том, что накануне горных работ научная составляющая Енисейского проекта с 2016 г. (вхождение в проект ИБРАЭ РАН) по-прежнему вряд ли сильна, качественна и достаточна.

Литература

1. Geological disposal of radioactive waste: technological implications for retrievability. Vienna: International Atomic Energy Agency. 2009, 74p. 

2. Федеральный закон от 11 июля 2011 г. N 190-ФЗ «Об обращении с радиоактивными отходами и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями). 

3. Методические рекомендации по обоснованию выбора участков недр для целей, не связанных с добычей полезных ископаемых. Министерство природных ресурсов Российской Федерации.2007. 

4. ИБРАЭ РАН открывает филиал в г. Железногорск Красноярского края. Совещание специалистов ИБРАЭ PAН, НО РАО и НАГРА (Швейцария). Сайт http://www.ibrae.ac.ru.  Новости института от 24.09.2021 и 29.11.2021.